Виктор Бут. В погоне за мечтой

Родина, кажется, не была настроена потакать западным «хотелкам». В феврале 2002-го начальник Управления информации МВД РФ Юрий Шувалов сообщил, что ведомство начало проверку информации о причастности Виктора Бута к поставкам оружия для «Аль-Каиды». Указание об этом дал заместитель министра Николая Бобровского. Когда международные «партнеры» очень уж настаивают, чиновники не всегда могут послать их куда следует. У нас тоже есть интересы за рубежом. Но набрасываться на своего гражданина по первой команде «фас» тоже, конечно, никто не будет. Даже в начале нулевых, когда далеко не все в России понимали, что «своих» выдавать нельзя ни при каких обстоятельствах. Проверка — не уголовное дело. Отчего не проверить? Как оказалось впоследствии, «погоны» поступили мудро. После ареста Бута в Таиланде Бельгия сама откажется от всех своих уголовных претензий к нему и прекратит публичное правовое преследование Виктора. Возможно, решив передать эстафету преследования россиянина «старшему брату» — Америке. Но, скорее всего, разобравшись, что предъявлять нечего.

Тем не менее Бут не сидел сложа руки, и пока МВД и российские прокуроры делали свою работу, по мере сил защищался сам. Так, он дал обширное интервью «Эху Москвы», в котором прямо проговорил многие вещи — от своей невиновности в торговле оружием до признания в одном-единственном гражданстве — российском. «Писали, что у меня 12 фамилий, пятнадцать или сколько-то там паспортов и что я пытаюсь от кого-то прятаться. Я никогда ни от кого не прятался, никогда не имел никакого другого гражданства, кроме гражданства РФ», — кипятился Бут, и его можно понять. К Родине, как мы уже поняли, у него отношение вполне трепетное. В отличие от многих «государственных бизнесменов» 1990-х, растащивших общенародные активы по личным карманам, в том числе с использованием служебного положения (залоговые аукционы). Как мне кажется, силовики должны были относиться к нему с определенной симпатией. Все-таки свой, военный. Неудивительно, что российский Интерпол уверенно заявлял, что Виктора Бута в России нет. Тот факт, что эта информация прозвучала во время прямого эфира «Эха Москвы» с личным участием бизнесмена, следует списать на недоразумение. И на старуху бывает проруха. Интерпол — не Интерпол, а своих нельзя выдавать никогда.

Политическая позиция Бута в этот период была безупречна. В отношении русских за рубежом действуют двойные стандарты, отмечал он (в наши дни об этом постоянно говорит Сергей Лавров). Выстраивается логическая цепочка с негативной окраской. Если русские, значит, обязательно мафия. А мафия — значит, оружие. Обвинения в торговле оружием удачно ложатся на ситуацию с расплодившимися в мире после распада сдерживающей силы — СССР — террористами. А тот факт, что пестовали их, выращивали и снабжали порой Соединенные Штаты, лишь увеличивает вероятность того, что в этом обвинят Россию и русских. «Не секрет, что США контролировали „Талибан“ через Пакистан, — заявлял Бут в эфире „Эха“. — Теперь ловят бен Ладена». Напомню, некоторые несдержанные на язык медиа договорились в свое время до связи Бута с этим врагом Америки № 1. Врага уже нет, давно пойман, убит, тело утоплено в Индийском океане, а Бут все сидит, имея связь с миром в основном посредством телефона — через свою супругу Аллу.

«Возникли очень горячие чувства, которые в той или иной степени горячести до сих пор, видимо, как-то существуют, — тоскует Бут в тюрьме Марион. — Уже 27 лет почти. Я вот сам удивляюсь. А тогда я доверился своим ощущениям, несмотря ни на что, решил связать судьбу с ней. И, видимо, это был правильный выбор. Хотя мы с ней вообще были разные люди, из абсолютно разных миров, с разными взглядами».

Life just happend, как он признавался раньше.

На что Бут жил все эти годы на Родине, не очень понятно. Ясно только, что не с авиаперевозок. Увлеченно делая бизнес, он никогда не думал о «черном дне», признается позже Алла Бут. «Наверное, это было опрометчиво. Наверное, всегда нужно думать о том, что может что-то произойти. Что мы не вечны. Как говорится, ни от сумы, ни от тюрьмы никто не застрахован. Но, к сожалению, когда вроде все идет более или менее спокойно, никто об этом не думает», — скажет она позже. В тот момент их дом уже будет заложен — Бут брал небольшой кредит — 950 тысяч в расчете на какой-то бизнес… Какой? Так, по мелочи. Есть сведения о попытке производить кафельную плитку, импортировать оленье мясо для московских ресторанов, выращивать руколу. Но все эти проекты не приносили денег. Кажется, достигнув среднего возраста, Бут все чаще задумывался о жизни на земле.

«Уже в России старался уйти в какое-то другое дело. Была мечта заселиться в такое экологически чистое место, пытался там найти варианты. Где-то взять хорошую ферму, попробовать, экспериментировать с фермокультурой, другими вариантами. Переработка продуктов интересовала, — рассказывает Виктор. — А также какие-то торговые операции были интересны — что-то там привозить, продавать и прочее. Надо было постоянно иметь проработки разных идей, потому что цикл в бизнесе очень короткий, два-три года максимум какое-то дело живет. Потом у него начинаются проблемы. Надо понимать, что вот к этому времени, к окончанию цикла, нужен новый проект, который будет приносить деньги».

Виктор Бут счастливо избежал очарования деньгами. Всех этих красных пиджаков, краснокирпичных замков, «мерсов», мальдив и всего того, что предпочитали в 1990-е российские бизнесмены. Предпочитал развлекать себя делом. «В гробу карманов нет», — иронизировал как-то на эту тему российский президент. В случае Бута все, слава богу, помягче — речь идет об американской зоне. Но в заключении действительно существует немногое из того, что принято считать жизнью. С деньгами ты или без, оранжевая роба, кандалы и бургер на ужин положен каждому сидельцу равно. И все.

«Деньги деньгами, но если идти по этому пути, то станешь рабом этих денег. Иногда какие-то вещи хочется, но после того, как ты попробовал, начинаешь понимать практическую суть. То есть понимаешь, что да, можно купить там хорошие туфли, дорогие. Но если они там, например, будут 10 лет тебе служить, то это один вариант. Вот как, знаешь, у меня есть хорошие рубашки, я их там в 1993 году купил и до конца носил, понимаешь, которым сносу нет. С машинами у меня то же самое. Первую машину хорошую — БМВ740 купил еще в Дубае, так она у меня почти 12 лет была, я не хотел ее менять. Потом начинаешь понимать, что не деньги тебя определяют, а ты сам, — объясняет Виктор. — Какие-то свои привычки, что в питании, что в других вещах. Ну нельзя против природы пойти. Да, были деньги, хорошо, когда можно себе позволить поехать куда-то, что-то такое там сделать интересное. Ну, в основном, видишь, как бы деньги хорошо тратить на развитие дела. Получилось, что в конце концов ни дома толкового, ни квартиру отремонтировать в Питере. Все на будущее откладывалось. Я в принципе посмотрел на людей, у которых было намного больше денег. Ты понимаешь, чем больше денег, тем ты несчастнее, потому что как бы пустоту свою внутреннюю начинаешь деньгами как-то заполнять. А это вообще путь в бездну. Поэтому старался всегда как-то оставаться самим собой в любых ситуациях. Это самое главное. Не изменять своим друзьям, не изменять своих привычек. Есть какие-то вещи, которые не продаются, не покупаются, а просто как-то существуют».

Глава 15. Миф о «торговце смертью»

С тех пор как француз Ги Дебор назвал современность «обществом спектакля», мало что изменилось. Разве что спектакля стало еще больше. Громадное значение приобретают не столько сами явления, сколько их медийные образы и репрезентации. «Картинка» стала важнее содержания и порой начинает жить собственной жизнью. История Виктора Бута — одна из ярких иллюстраций такого положения вещей. Мир, падкий на сенсации, с радостью заглотил наживку о «торговце смертью», сначала заботливо состряпанную политиками, раскрученную интернациональными бюрократами, а затем красиво сверстанную и упакованную всеми возможными медиа, включая всесильный Голливуд. Не будь этой черной легенды, исход суда в Нью-Йорке мог бы быть другим. А скорее всего, и самого судебного разбирательства не случилось бы. Спецслужбисты тоже люди, и на них, как на обычную публику, действуют мифы.

Начальный толчок мифу о страшном «торговце смертью» Викторе Буте дали, конечно, политики. Отказ российского бизнесмена делиться информацией поставил его в положение противника, врага, в отношении которого все средства хороши. Скоординированная кампания, целью которой было обложить Бута со всех сторон запретами, санкциями и тем, как минимум, ограничить его активность, а как максимум — поймать на чем-то противозаконном, сделала свое дело. Прочитав доклад ООН, в том числе о деятельности Виктора Бута в Африке, британский министр Питер Хейн произнес фразу, которой суждено было самым недобрым образом сказаться на судьбе Виктора. «Бут — основной „торговец смертью“, он главный поставщик самолетов и средств доставки, с помощью которых оружие, включая тяжелое вооружение, попадает из Восточной Европы, в основном Болгарии, Молдовы и Украины, в Либерию и Анголу, — заявил Хейн. — ООН показала, что Бут — в центре сети нелегальных торговцев оружием, алмазами и другими предметами, поддерживающими войну». Эта характеристика стала скелетом будущих обвинений и во многом предопределила отношение к Буту на Западе.

Но было еще кое-что, на что следует обратить внимание, — неблагоприятное для Виктора стечение обстоятельств. Ему банально не повезло. Против него сыграли примерно те же обстоятельства, которые в 1990-х позволяли ему успешно зарабатывать на перевозках — распад СССР, уход России из Африки. Ведь не случись этого, никакого авиабизнеса у Бута не появилось бы. Изменение же геополитической конфигурации мира, дисбаланс сил вызвали появление в мировой политике новых акторов. Пожалуй, наиболее серьезной силой стал радикальный ислам. Пережив крупнейшую мировую атеистическую державу — СССР («малого Сатану», в интерпретации иранских аятолл), исламисты обратили свои взоры на «большого Сатану» — Соединенные Штаты. Результат известен. Теракт 11 сентября в Нью-Йорке стал самым масштабным за всю историю человечества и потряс американцев. Средством, призванным излечить коллективную психику нации, стала оккупация Соединенными Штатами Ирака и Афганистана, преследование исламистов по всему миру. Виктор Бут, как причастный к поставкам оружия в исламские страны, включая Афганистан, не мог не привлечь к себе внимание в новой ситуации.

Важно отметить, что речь здесь не идет о реальной или мнимой вине. Когда случается политический форс-мажор, а теракт 11 сентября именно такое событие, причем глобального масштаба, под раздачу попадают все, кто хоть когда-то оказывался в поле зрения спецслужб: государства, организации и тем более частные лица. А Бут попадал, и не раз. Российский бизнесмен был достаточно осторожен, чтобы не искушать чужое правосудие, и вовремя укрылся на Родине. Однако, возможно, чувство защищенности сыграло с ним злую шутку. Почти всегда отказывавшийся от встреч с атаковавшими его западными журналистами, он нет-нет да и соглашался дать интервью. Так появился громадный, почти на два десятка страниц, материал в популярнейшем воскресном приложении The New York Magazin. Американец ловко спровоцировал затворника Бута, отправив ему свою версию его истории, чем, очевидно, вызвал у Виктора желание ее поправить или опровергнуть. И тем добился личной встречи, придавшей его итоговому материалу флер достоверности. Как же, интервьюировал самого Бута! Фотографии, которыми сопроводили материал, демонстрировали импозантного мужчину в хорошем костюме, чей взгляд излучал уверенность и силу. «В эту позу (на фото. — И. М.) его фактически поставили (фотограф. — И. М.). Я спрашивал Виктора, неужели ты не мог понять, что тебя используют?» — сокрушался впоследствии брат Сергей. Он все понял правильно.

«Казалось, его [Бута] заинтриговала его легенда, но он хотел одновременно раздувать ее и приуменьшать», — отмечает автор статьи Питер Ландесман. Приступ тщеславия? Возможно. Все мы люди, и он не исключение. Текст, озаглавленный «Мужчина и оружие», начинается словами: «Виктор Бут, по большому счету крупнейший в мире торговец оружием, согласился встретиться со мной в Москве, в холле гостиницы „Ренессанс“, монолитного постсоветского здания, населенного проститутками третьего уровня и мужчинами в темных костюмах». Поняли, да? Автор сразу, в первых же строчках программирует отношение читателя к герою своего материала. А главное, прямо определяет его как «торговца смертью». Все остальные полотна текста служат лишь подкреплению этого тезиса. В тексте много шуток, пассажей Бута, о которых, я думаю, он сейчас сожалеет: «Может, мне стоит открыть университет по торговле оружием и преподавать курс по нарушению санкций ООН»; «Я проснулся после одиннадцатого сентября и обнаружил, что уступаю только Усаме»; «„Мои клиенты, правительства. Я держу рот на замке… Если бы я сказал тебе все, то получил бы красную дыру прямо здесь“. — Он указал на середину своего лба».

Далее следовало подробнейшее изложение «фактов» якобы противозаконной деятельности Бута в Африке, которые со временем перепевались всеми медиа, включая российские. И было это в 2003 году — до санкций Буша-младшего, до доклада «Международной амнистии» и до интереса к теме киношников. Предположу, что именно эта публикация стала для Бута роковой. Его историю всерьез заметили и впечатлились. А дальше подключился Голливуд. Причем Бут в некотором смысле накликал или предвидел такой поворот событий. Уже вернувшись на Родину, в 2002-м, он, объясняя СМИ, что речь идет о клевете в его адрес, что его компанию просто вытесняют с африканского рынка, а выдуманная для этого история, обвинения похожи на «сюжет голливудского боевика». Так или иначе, сюжет действительно заинтересовал «фабрику грез», и в 2005 году состоялась мировая премьера боевика «Оружейный барон» с Николасом Кейджем в главной роли. На экране зрители увидели международного торговца оружием, русского эмигранта Юрия Орлова. Сомнений в том, что он списан с Бута, ни у кого не было. В том числе и у самого Виктора. «Я стал заложником „демонического образа“», — сформулировал он причину своих бед. Но было уже поздно.

В фильме режиссера Эндрю Николла уроженец Одессы Орлов после череды жизненных неудач и приключений приходит к выводу, что в нашем полном агрессии мире выгоднее всего продавать оружие. Начав с «Узи» для местного криминала, главный герой «поднимается» до трансконтинентального оружейного воротилы и на пару с братом (у Виктора Бута, напомню, есть брат Сергей) становится «торговцем смерти». Получив после распада СССР доступ к складам советской армии, он распродает арсеналы, от стрелкового оружия до боевых вертолетов, по сходной цене. Основной рынок — Африка. Топонимика знакомая — Либерия, Сьерра-Леоне, ЦАР. Перестрелки, трупы, доллары, кровь рекой — все как положено. И в центре всех этих малоприятных событий — Виктор Бут… Тьфу, Юрий Орлов. Есть и авторское отклонение от сценария жизни — арест одной из американских спецслужб оказался для героя не фатальным. Правда, его бросила жена. В случае Бута все оказалось наоборот. Виктор уже второй десяток лет в тюрьме, а его жена Алла без устали бьется за свободу и доброе имя мужа.

«Фильм „Оружейный барон“ — мафия, наркотики — это стереотип. И создавался он направленно. Потому что о Викторе до 2000 года никто не знал. Если бы вся эта шумиха в СМИ Соединенных Штатов не началась, его неинтересно было бы арестовывать, — поделилась в интервью Дмитрию (Гоблину) Пучкову своим пониманием событий Алла Бут. — Им нужно было арестовать именно крупную масштабную фигуру, которая якобы нарушала планы, нелегально продавала оружие не тем политическим организациям на территории разных государств. К 2008 году (времени ареста Бута. — И. М.) был создан образ человека, связанного со всеми мыслимыми группировками в Азии и в Африке. Это была лавина, шквал психологически подавляющей информации, с которой бороться мы просто не могли. Когда фильм „Оружейный барон“ вышел, Виктор отнесся к этому не очень серьезно. Вышел и вышел. Наверное, тогда следовало об этом подумать».

«Мягкая сила» Голливуда сыграла фатальную роль в случае Виктора Бута, поскольку повлияла не только на общую атмосферу вокруг его дела, но и прямо и конкретно на черепные коробки присяжных заседателей, выносивших вердикт. Николас Кейдж — кинозвезда. О влиянии звезд, их образа, их жизни и всего, что с ними связано, на сознание «простых» людей все давно известно. Его можно охарактеризовать как магическое. На этом построены все эти бесконечные шоу, где толпа, раскрыв рот, внимает, как правило, малоинтересным откровениям «селебрити». Ореол известности освящает их банальность. Кстати, не была ли это ошибка стороны защиты — доверить решение о намерении «убийства американцев» присяжным? Элементарная психология подсказывает, что все эти случайным образом набранные люди будут воспринимать «русского» и вдобавок «миллионера» как чужого, взятого в плен врага. В России суд присяжных — право подсудимого. От него можно отказаться, доверив решение профессиональному судье. Впрочем, возможно, по американским законам у Бута не было иного варианта.

Так или иначе, выбор был сделан — россиянин доверил свою судьбу мнению «простых американцев». Одна из заседательниц, Хитер Хобсон призналась, что смотрела фильм «Оружейный барон» и он напомнил ей биографию подсудимого. Еще бы не напомнил. В интервью газете The New York Times (опять она?) Хобсон ярко живописала свои эмоции. Жесткие глаза Бута ей не понравились. По мнению Аллы Бут, эта женщина эмоционально влияла на присяжных. А кроме того, она была старшиной жюри. Вот так работал миф о «торговце смертью». Защита Бута заявила, что фильм повлиял на обвинительный вердикт. И в этом адвокаты были правы. Дело в том, что при отборе присяжных по делу Бута его адвокаты составили список из 68 вопросов, чтобы выяснить, нет ли среди присяжных тех, у кого есть заранее составленное предвзятое мнение о нашем бизнесмене. Например, кое-кого вычеркнули из-за родственных связей с Россией. Однако это не помогло. Заседание длилось всего 20 минут, и требование защиты об отмене вердикта и пересмотре дела было отклонено. Впрочем, мы забегаем вперед.

Следующим залпом по Буту после фильма с Николасом Кейджем в главной роли стала книга с длинным и броским заголовком «Торговец смертью: деньги, оружие, самолеты и человек, без которого не обходятся войны» (Merchant of Death: Money, Guns, Planes, and the Man Who Makes War Possible». Авторы: Дуглас Фара (Douglas Farah) — экс-глава корпункта Washington Post в Западной Африке и Стивен Браун (Stephen Braun) — журналист Los Angeles Times, получивший Пулитцеровскую премию 1991 года. Если фильм вызывал не адекватные реальности ассоциации, то книга прямо излагала историю жизни и бизнеса Виктора Бута в негативном, обвинительном ключе. В некотором смысле это изложенное в художественно-документальной форме обвинительное заключение, составляемое прокуратурой для суда. Документальные законные детали разбавлены здесь художественным вымыслом криминального свойства. Первое дает достоверность, второе — необходимый акулам пера для продаваемости книги и пущей славы криминальный хайп.

Из книги Дугласа Фары и Стивена Брауна «Торговец смертью»: «В течение нескольких лет Савимби полагался на южноафриканского поставщика оружия Ронни Де Деккера, проходившего под кличкой Ватсон. Однако к 1994 году Де Деккеру стало сложно поставлять виды вооружений, которые хотел получить Савимби, включая современные ракетные системы „земля — воздух“. Савимби вооружался для решающего наступления и всячески пытался обзавестись оружием, которое позволило бы ему защитить его богатый алмазами анклав от правительственных самолетов и танков. У Бута был и доступ к оружию, и самолеты, которые позволили ему предложить более низкую цену, чем могли позволить себе его конкуренты». Главное в этом пассаже — ракеты «земля — воздух», доступ к которым якобы был у Бута. На самом деле нет. Поставки такого оружия на свободный рынок исключены, так как даже один такой комплекс в век терроризма представляет огромную опасность для всех стран и их гражданских лайнеров. Но авторы еще в 2007 году — до ареста Бута — делают этакую закладку на будущее. Мол, доступ был, а клиенты хотели. Перед нами очевидный пример оперативного сопровождения будущего уголовного дела до его перехода в открытую форму. Американские спецслужбы не зря едят свой хлеб.

«Все это абсолютная неправда… Вся эта история является определенной ненаучной фантастикой», — высказался о книге Бут, уже сидя в американской тюрьме. Он обеспокоен, что даже российские СМИ используют книгу американцев чуть ли не как источник фактов. Игнорируя очевидную вовлеченность американских авторов в дело Бута на стороне обвинения. По мнению Виктора, цель появления книги — подорвать авторитет как российского бизнеса за рубежом, так и в целом имиджа России в мире как страны, породившей персонажей, описанных в этой книге. Проще говоря, русофобия. Он рассчитывает, что со временем в этом запутанном деле смогут разобраться лучшие специалисты как в Америке, так и в России. «Это единственная возможность для того, чтобы мне соединиться с моей семьей и вернуться на Родину», — резюмировал он. Дело было в 2013 году. Никакого разбирательства не случилось. Единственный шанс на освобождение Бута раньше окончания его 25-летнего срока — обмен на осужденных в России американцев.

Предположу, что заказной характер книги может вызывать сомнения. Не потому, что есть некая наивная вера в безусловную честность, этику американских журналистов, тем более лауреатов высшей профессиональной награды. Нет. А потому, что их личные мотивы — жажда славы, денег, скорее всего, сильнее любых конспирологических сценариев. Борзописцы могли просто не устоять перед очарованием столь многослойной и популярной истории. Да и спецслужбам совсем не обязательно было вступать с авторами в формальные отношения, чтобы подтолкнуть их к выгодной им версии. Достаточно было подать идею, подсунуть пару фальсифицированных документов, пустить слушок. Дальше писаки сделают все сами. Не от большого ума, а по причине страстности своей писательской натуры.

Предположу, что со временем, когда Бут уже был арестован и осужден и обвинения, прозвучавшие в книге, перестали быть просто словами, напечатанными на бумаге, нечто похожее на совесть всколыхнулась в душах господ Фары и Брауна. Во всяком случае, первый из них отказался участвовать в судебных слушаниях по делу бывшего партнера Бута Ричарда Чичакли. Он сослался на постановление суда, согласно которому его книга была признана не имеющей отношения к делу Чичакли. Фара отметил, что даже если бы он и мог сообщить судье что-то новое, то он воспользовался бы своим правом отказаться от показаний как журналист, на основании первой поправки к Конституции США. Одно дело стучать по клавишам компьютера, и совсем другое — делать то же самое — «стучать» в американском суде, лицом к лицу с живым человеком, которого могут закатать за решетку на много лет. Видимо, этим объясняются и другие откровения Фары. «В большинстве случаев все, чем занимался Бут, заслуживает порицания с моральной точки зрения, но не является преступлением», — вынужден был признать он позже. А также прямо заявить, что Бут никогда не продавал оружие «Аль-Каиде», хотя и сотрудничал с «Талибаном» в Афганистане (на самом деле с Северным альянсом. — И. М.).

В этом смысле еще одна книга — француза Жерара де Вилье, увидевшая свет уже после ареста Бута — в 2010 году, чуть другая. Роман «Бангкокская ловушка» — художественное произведение, и никто не пытался выдавать его за документальное расследование. Автор был знаком с Бутом еще на воле — прилетал к нему в Шарджу. Бут читал его книги по-французски. Собирая материал для своего романа, автор прилетал в Таиланд, где Бут в тот момент ожидал решения об экстрадиции в США. Вилье пришел к нему на суд, приходил на короткие свидания — супруга Бута Алла делилась с ним отведенным ей временем. Заслуга писателя, пожалуй, в том, что он первым из известных фигур не стал игнорировать очевидное обстоятельство — несмотря на то, что Бута представляли как магната, чуть ли не миллиардера, больших денег ни у него, ни у его семьи не было. Он отметил, что супруга Бута живет в недорогой гостинице, экономит на транспорте, беспокоится о дочери в России, которую не с кем оставить, покупает самые простые продукты. Влиятельный таец, с которым ужинал Вилье, — назвал цену освобождения Бута — 1,5 млн долларов. Таиланд — коррумпированная страна. Бут остался в тюрьме и был впоследствии выдан США. Такой суммы ни у него, ни у его друзей не нашлось. Это ли не выбивает почву из-под обвинений?

Впрочем, и Вилье не устоял перед искушением добавить к мифу о Буте что-то свое. Он предположил, что за деятельностью Бута стоит ГРУ. Почему не рептилоиды? «Он сотрудничал и с „Аль-Каидой“… Покупал для „Аль-Каиды“ алмазы, — говорил Вилье в интервью российскому изданию. — Борьба с „Аль-Каидой“ для американцев является приоритетом. Американцы думают, что Виктору Буту многое известно о финансировании этой организации. Они хотят получить его контакты, как говорят французы, его carnet d’adresse — записную книжку. Это мое предположение». «Семен Семеныч!..» — хочется воскликнуть после столь смелых фантазий. Правда, чего еще ожидать от автора более двухсот приключенческих романов. Главным героем самого известного из них был внештатный сотрудник ЦРУ, австрийский аристократ-антикоммунист Малко Линге. Его называли «французским Джеймсом Бондом». Еще более красноречивы книги Вилье, связанные с постсоветской тематикой: «Битва за С-300», «Весна в Тбилиси», «Полоний-210», «Убить Ющенко», «День ЧК», «Чеченская месть», «КГБ против КГБ» и др. «Бангкокская ловушка» в этом же ряду. Так что с этим Вилье все ясно. Борзописец. Он, кстати, и о нашей Анне Чапман высказывался. Неумеренные фантазии француза, возможно, нанесли определенный ущерб Виктору Буту. Добавили черной краски в интернациональный имидж бизнесмена. Однако спросить с писателя за это, увы, не получится. Он уже умер.

Сам Виктор Бут теперь снисходителен к покойному писателю:

«Да, он обо мне написал. Называлась книжка как-то „Западня в Бангкоке“. Читал, она у меня тут была. Перед тем как он ее написал, он со мной много раз встречался. Приходил в тюрьму, мы с ним разговаривали, на суде встречались. Он, в общем-то, не столько обо мне написал, сколько о других персонажах в Бангкоке, которые пытались меня [экстрадировать]. Но в конце книги, в общем, меня освободили в обмен на то, что Россия разрешила американцам воздушный транзит на Афганистан. В последний момент. Так что в книге все сложилось намного лучше, чем в жизни».

А что с нашей, российской стороны смог противопоставить всему этому ангажированному ЦРУ бреду кинематограф, медиа, литераторы и тому подобные? Увы, немногое. Самым известным, и конечно заслуженно, стал фильм «Кандагар», излагающий, как это ясно из названия, героическую версию побега российских летчиков из плена талибов. Историческая драма, основанная на реальных событиях, — так был презентован фильм в отечественном прокате. Слоган ленты: «Выжить, чтобы вернуться». Вполне добротное героическое зрелище, вовремя выпущенное на киноэкраны. Такие истории следует ценить и заносить в национальные скрижали немедленно. Финансовый успех проката — фильм собрал 14 млн долларов — свидетельствует о зрительских симпатиях к этой невероятной ленте, самой истории и… ее прототипам, включая Виктора Бута. Да, выход фильма не принес ему свободу, однако создал некий моральный противовес голливудской поделке. «Виктор Бут летал в Кандагар семь раз в составе российской дипломатической делегации, которую возглавлял Замир Кабулов», — писала Алла Бут в открытом письме правительству Таиланда. После того как переговоры с талибами об освобождении экипажа провалились, было принято решение о побеге, к которому приложил руку Виктор Бут.

Пожалуй, фильм «Кандагар» — наш единственный успешный «культурный» актив в этом деле, более или менее понятный миру. Есть, правда, еще нечто, миру вряд ли понятное, но очень понятное широким народным массам простых русских людей — стихотворение Юнны Мориц «Баллада о летчике». Вот ее последний абзац:

Красивый летчик Виктор Бут, Ковбойцы яростно скребут, — Тебя поставили на счетчик!.. Была б сильна твоя страна, Послали бы ковбойцев на… Однако денег до хрена, Но нет страны, красивый летчик.

По-моему, это сильнее кино с Николасом Кейджем. Кто-то скажет, что Бут — не летчик… Поэтам позволительно некоторое смещение понятий. Зато летчик — Константин Ярошенко, еще один русский, захваченный Соединенными Штатами в плен. Говорят, Россия готова обменять Бута и Ярошенко на американского шпиона Пола Уилана.

Глава 16. Бангкокский капкан

Миф о «торговце смертью», возникший к середине 2000-х как целенаправленно, так и волей случая, породил благоприятную ситуацию для продолжения преследования Бута западными спецслужбами. Раз этот русский бизнесмен злодей, то его надо поймать, посадить в клетку и судить, — вероятно, подумали в высоких американских кабинетах. И это вопрос не столько законности, которая всегда относительна и привязана к месту и времени (американских законов Бут не нарушал, как, впрочем, и других, действуя в так называемой «серой зоне»), сколько престижа рыцарей плаща и кинжала (знаю, что не рыцари, но все же). В медийный век поимка «оружейного барона», да еще и русского, непременно должна была поднять акции спецслужбистской корпорации в глазах политиков и общества в целом. О них стали бы думать и говорить как о своих защитниках. Благодарить. А доброе слово и кошке приятно. Вслед за успешной операцией наверняка последуют новые должности, награды, а главное — рост ведомственных бюджетов. Советская пропаганда, объяснявшая деньгами западный милитаризм и происки ЦРУ, была не так уж не права.

Когда и кем именно принималось решение начать операцию по поимке Виктора Бута, мы вряд ли скоро узнаем. Ясно лишь, что была применена классическая технология спецслужб, пригодная для любой страны и в любое время: найти в близком окружении будущей жертвы предателя и склонить его посулами или угрозами на провокацию и показания против главного фигуранта. В библейские времена это были 30 сребреников, заплаченные за поцелуй Иуды, — наводку-указание римским легионерам. В наше время все выглядит прозаичнее, но схема от этого не меняется. Главная проблема заключалась в том, чтобы заставить Бута покинуть Россию. После того как появился международный ордер Интерпола на его арест, бизнесмен благоразумно предпочитал жить на Родине. Следовало выманить его на нейтральную территорию, в страну, где давлением на местные власти возможно было добиться экстрадиции Бута в Соединенные Штаты. Представить подобное в советское время было невозможно. Источаемая СССР сила исключала даже намерение злоумышлять против наших граждан. В новейшие времена американцы, увы, верили в успех.

«Мы пытались найти человека, который работал с Виктором Бутом в прошлом, — рассказывает один из американских агентов, принимавший участие в операции. — Таким человеком для нас стал Эндрю Смулян — пожилой господин, управлявший одной из компаний Бута в Южной Африке. Он не всегда был успешен в работе, ему не везло, и мы сочли, что он будет готов к сотрудничеству». Было и еще одно обстоятельство, помимо обиды на жизнь (и Бута как успешного бизнесмена?), которое могло помочь спецслужбам завербовать Смуляна, — он британец, родившийся в Кембридже. К тому же бывший военный летчик. То есть вроде как «свой» по происхождению, типажу. В критический момент вербовки человека с таким бэкграундом всегда можно апеллировать к его «патриотическим чувствам». Мол, мы же с вами, американцы и британцы, на стороне добра, а Бут — он же русский, сами знаете — чужой. Если вербуемый боится или обижен, этот аргумент может сработать. Поэтому, прежде чем разыграть такой козырь, потенциального агента следует поставить в ситуацию угрозы для него лично. Взять с поличным на том или ином проступке. Даже мнимом. А в обмен на освобождение или небольшой срок предложить сотрудничество. Это главное. А происхождение — так, довесок.

Операция, конечной целью которой был арест Бута, была разы грана как по нотам. Сейчас уже известно, что началась она не позднее ноября 2007 года. На Смуляна вышел агент Управления по борьбе с наркотиками США (похоже, ЦРУ использует их как «пехоту», чтобы не светиться самим, подобно тому, как российская ФСБ использует для прикрытия МВД и другие силовые структуры), который действовал под видом одного из руководителей организации Революционные вооруженные силы Колумбии (Fuerzas Armadas Revolucionarias de Columbia; FARC). Он высказал заинтересованность в приобретении сотни переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК) «Игла» за несколько миллионов долларов. Смулян участвовал в переговорах лично. Они проходили в Румынии, Дании и на голландском острове Кюрасао в Карибском море. С Бутом же переговоры шли по телефону и через Интернет. В опубликованном в переводе на русский язык обвинительном заключении переговоры с Бутом выглядят неконкретными. Но впоследствии утверждалось, что именно записи неких переговоров оказали на присяжных решающее влияние. Возможно, речь шла о беседе в Бангкоке. С высокой долей вероятности спецслужбы сначала «развели» Смуляна, зафиксировав факт его согласия на поставку ПЗРК, и лишь затем под угрозой огромного (как теперь у Бута) срока предложили «скачуху» за сотрудничество. Смулян подумал и согласился предать и подставить бывшего партнера. Своя рубашка ближе к телу. Архетип Иуды вечен. Впоследствии он получит символический срок. Вышел, как говорят в России, «за отсиженным».

Главной задачей стало выманить Бута из России. И Смулян с ней справился. В качестве возможного места встречи с потенциальными покупателями якобы рассматривались Куба, Румыния, Никарагуа, Армения и Черногория. Однако в итоге выбор пал на Таиланд. Следствие утверждало, что встреча была нужна для передачи денег. Мол, сделка была реальной, все на мази, осталось получить аванс, а значит, Бут виноват. Однако никакие деньги в материалах дела не фигурируют. Бута не ловили пересчитывающим купюры с пальцами, вымазанными спецраствором. Иначе отрицать вину Буту не имело бы смысла. А значит, версия следствия — не более чем утечка, слив, призванная подкрепить версию обвинения в глазах публики. Однако Бут все-таки оказался в Таиланде. Вне защиты своей Родины. Подвело бизнесменство? Соскучился по делам, по Азии? Не на что было жить? Очень может быть. Виктор Бут отправился в Таиланд на деловые переговоры, объясняла в те дни его супруга Алла. «Если не ошибаюсь, речь шла о строительстве завода по производству одноразовых шприцев для африканских стран. Еще он хотел посетить госпиталь Сан-Карлос, там занимаются проблемами нарушения обмена веществ, хотел проконсультироваться. Когда он прилетел в Бангкок, то прислал эсэмэску: все нормально, долетел, скоро буду, вместе отметим 8 Марта», — рассказывала она российским СМИ. Есть версия, что в Таиланд он прилетел из ОАЭ, но это не точно.

Так или иначе, это была роковая ошибка. Утром 6 марта на 27-м этаже одного из фешенебельных отелей Бангкока Sofitel Silom Road Виктор Бут был задержан. Ордер на арест был выдан тайским судом по запросу США. Задержание провели тайские и американские правоохранители. Позже анонимный представитель российских спецслужб утверждал, что Бут в тот момент был с охраной, которая была готова его отбить. Однако этого не случилось. И хорошо. Иначе в деле Бута фигурировал бы не только «сговор» — намерение совершить преступление, но и целая гора трупов. А значит, шансы выйти на свободу, отсидев срок, пусть и большой, хоть в результате обмена на американцев, были бы потеряны. Сомнительная версия, напоминающая запоздалые оправдания государства и спецслужб за свои недостаточно активные действия в то время. На видео нет никакой охраны Бута. Нет также информации о задержании кого-либо похожего на силовиков, кроме членов экипажа Ил-76, на котором прилетел Бут. Кстати, какова их судьба? Интересно, что вместе с Бутом находился и Смулян. Однако его фамилия почему-то отсутствовала в американском ордере на арест, и он был тут же отпущен, точнее, вывезен в США. Объяснять, почему так случилось, наверное, не нужно. По мнению властей США, именно он «предоставил обвинению информацию, которую невозможно было получить другим путем». Короче, подставил и сдал, собака.

Последний акт драмы (не столько Бута, который держит удар с честью до сих пор, сколько Иуды-Смуляна) случился незадолго до задержания Бута, когда он провел личные переговоры с лжеколумбийцами о возможных поставках оружия. На агентах было два записывающих устройства — на случай, если одно не сработает. Похоже, именно на аудиозаписи обвинение делало главную ставку. Доводить до сделки ни одна из сторон, судя по всему, не собиралась. Бут не имел такой возможности и «пробивал» запросы потенциальных клиентов, мечтая продать свои старые самолеты, а спецслужбам достаточно было намерения, высказанного вслух, чтобы обвинить Бута в сговоре. Недостающие звенья всегда можно было восполнить показаниями Смуляна, который уже был на крючке. Поэтому беседа Бута с колумбийцами носила завораживающе неосторожный характер. «Ракеты, противовоздушные, это нужно срочно. Калаши… Я хочу убить этих поганых гринго», — с горячностью обращался к Буту агент под прикрытием. Тот факт, что наш бизнесмен поддерживал этот разговор, впоследствии трактовался обвинением как его участие в сговоре на убийство американцев. Сговор — от слова «разговор», «говорить». Так разговор может стать уголовно наказуемым преступлением.

И тут самое время разъяснить, почему в номенклатуру оружия, названного американскими агентами, попали ПЗРК «Игла». И почему они принципиально отличаются по своей опасности от тех же «калашей» или даже боевых вертолетов, которые, как утверждают, также рассматривались мнимыми колумбийскими повстанцами в качестве товара. В век терроризма простые в использовании даже одним человеком ПЗРК стали опаснейшим оружием в руках террористов-одиночек или террористических групп. Ведь сбить из такого оружия можно не только военный самолет в зоне боевых действий, но и, например, гражданский лайнер. Малые габариты — помещается в чемодан — позволяют транспортировать ПЗРК в любую точку мира и убить одним лишь выстрелом, скажем, в зоне гражданского аэропорта сразу сотни людей. Поэтому ключевые страны — производители ПЗРК Россия и США (американцы делают знаменитый «Стингер») договорились о жесточайшем контроле над распространением такого типа оружия. Существует специальное соглашение, подписанное Владимиром Путиным и Джорджем Бушем, о недопущении бесконтрольного распространения ПЗРК в мире. Упоминание ПЗРК «Игла» в беседе с Бутом как бы демонстрировало будущему суду его всеядность, неразборчивость, что в сочетании с уже укоренившимся в мозгах демоническим имиджем должно было произвести впечатление.

Почему в качестве мнимого заказчика была выбрана FARC, понятно в меньшей степени. Возможно, случайно. Впрочем, левые повстанцы из Латинской Америки воспринимались в правых до недавнего времени Соединенных Штатах как враги. Все эти Че Гевары, Фидели Кастро, Сальваторе Альенде… Но более вероятна привязка Бута через FARC к теме кокаина, который поставляется из Колумбии на американский рынок. По этой причине США считают эту южноамериканскую страну зоной своих интересов, а себя имеющими право вмешиваться. Мол, приобретенное оружие группировки использовали для защиты своего кокаинового бизнеса и нападения на интересы граждан Соединенных Штатов в Колумбии. Поэтому в провокации были задействованы агенты профильного антинаркотического подразделения. Демонизировать Бута в глазах присяжных не только оружием, но и наркотиками еще проще.

И тут возникает некоторое подозрение, сомнение. А не могла быть операция американцев против Бута согласована с Москвой? Левые в Кремле давно не в почете. Скорее наоборот. А соглашение о ПЗРК, подписанное, кстати, в 2005 году, за пару лет до начала спецоперации, предполагает совместную борьбу с этим злом. Американцы вполне могли поставить в курс дела российскую сторону, а та — согласиться. Ведь если Бут говорит нечто похожее на «да» на предложение о поставках ПЗРК «Игла» (пусть даже из бизнес-интереса, не имея ни самих комплексов, ни доступа к ним), то он таким образом как бы подставляет российские власти. Демонстрирует, что те плохо борются с угрозой, плохо выполняют свои обязательства, взятые перед самим Бушем. То есть Москве могло быть даже интересно, как поведет себя Виктор в случае такой провокации. Не обязательно подобное решение могло быть принято на высшем уровне. Просто кто-то из чиновников мог отвернуться, сделать вид, что ничего не знает о планах американцев. Версии о заинтересованности кого-то в России в аресте Бута появлялись в российских СМИ. Одним из их источников был экс-адвокат Бута Алексей Бинецкий.

Но главную скрипку сразу после ареста Бута играла тайская сторона. При всем влиянии на Бангкок США были не у себя дома и вынуждены были, не прекращая политического давления, подстраиваться под требования тайского законодательства. Местный суд отказался выпустить Бута под залог, продлив ему содержание под стражей. Прокурор от предъявления обвинения Буту в Таиланде отказался. Бельгийцы сняли свои претензии годом раньше. В Бангкоке ждали официального обвинения со стороны американцев. Спустя ровно два месяца после задержания — 6 мая 2008 года — власти США официально выдвинули против Бута обвинения в «заговоре с целью убийства граждан США», «заговоре с целью убийства офицеров или работников США», «заговоре с целью приобретения и использования противосамолетной ракеты», «заговоре с целью предоставления материальной поддержки или ресурсов зарубежной террористической организации». Кроме того, российского бизнесмена обвинили в вооружении FARC. Таиланд получил от США запрос об экстрадиции Бута. Начались позиционные юридические бои, за которыми Бут наблюдал уже из-за решетки Центральной бангкокской тюрьмы.

Глава 17. Бут едет домой?

С первых дней заключения Виктора Бута в тайской тюрьме его главным «адвокатом» стала супруга Алла. Она почти мгновенно обратилась с открытым письмом в МИД России, что представлялось наиболее разумным. Только Россия как сверхдержава могла составить противовес США, добивавшимся выдачи Виктора. Или хотя бы заморозить ситуацию на время, пока не будут найдены подходящие способы защиты или достигнуты (вдруг!) какие-то договоренности. Письмо опубликовала официальная «Российская газета», что позволяло предположить небезразличие российских властей. В тексте были приведены весомые аргументы политического свойства.

«Уже в который раз некоторые круги в США безосновательно обвиняют отдельных людей и целые страны в пособничестве терроризму и незаконных операциях с вооружением, — писала Алла Бут. — Все мы помним, как оказались беспочвенными соответствующие обвинения против Ирака. Государство обвинили в создании ядерного оружия, ввели войска, ничего не нашли, но до сих пор страна оккупирована. Из-за аналогичных нечистоплотных действий на грани вооруженного конфликта оказался Иран. Это некий новый подход, навязываемый США: сначала кого-то обвинить во всех тяжких грехах, а потом наводить свои порядки.

Арест моего мужа явился результатом политического заказа, а не правовых претензий к нему. Российская прокуратура не нашла оснований для преследования Виктора Бута и не предъявила ему никаких обвинений. Как известно, Россия является полноправным участником всех международных соглашений по борьбе с терроризмом. Кому, как не нашей стране, пострадавшей от террора, понимать всю опасность этого страшного явления? Российские власти на самом высоком уровне подчеркивали, что будут бороться с терроризмом всеми известными средствами».

Алла Бут резонно указала, что США в течение 4 лет обвиняли Виктора Бута в незаконной торговле оружием и пособничестве террористам. При этом в Россию, где он проживал совершенно открыто, ни от кого не скрываясь, никакие запросы, обвинения, другие правовые документы или доказательства не направлялись. Обращений к российским властям о привлечении Бута к суду не было. А значит, относиться к нынешним обвинениям с доверием не следует. Если у американцев есть доказательства, они должны предъявить их российскому правосудию, которое и определит дальнейшую судьбу Бута. В заключение Алла Бут попросила содействия российского МИДа в возвращении мужа на Родину. МИД пообещал. Что-то было сделано. Российское консульство в Таиланде оказывало содействие Виктору: поддерживало связь с его адвокатом, родственниками, следило, чтобы в отношении него соблюдались правила страны пребывания, отчитывался перед СМИ его заведующий на тот момент Владимир Пронин. Все это правильно, но…

Положа руку на сердце, компетенций только лишь МИДа здесь было недостаточно. Нужно было «Бута с кичи вынимать» (как Фокса в фильме «Место встречи изменить нельзя»), а не петь песню о соблюдении прав и законности. Формально к русским дипломатам претензий, наверное, нет. Но в целом к госаппарату они имеются. Когда официальный представитель МИД РФ Михаил Камынин говорил, что, мол, «на данный момент в Российской Федерации уголовного дела, возбужденного против Бута, нет, обвинение в его адрес с нашей стороны не выдвигалось», а значит, «у нас отсутствует основание для обращения к таиландской стороне с запросом об экстрадиции Бута в Россию», он расписывается в импотенции этого самого госаппарата. Нет дела? Так возбудите экстренно по любым надуманным основаниям и потребуйте Бута немедленно домой — для следствия. А там прикроете дело за ненадобностью. Так поступают страны, которые борются за своих граждан, а не считают их досадной помехой чиновничьему спокойствию.

Виктор Бут, очевидно, не питал иллюзий и старался вмешаться в ситуацию лично. Существует его душераздирающее обращение к российским властям, где он, держась руками за решетку, бросает, буквально вылаивает слова о своей невиновности. «Я обращаюсь к президенту РФ Владимиру Владимировичу Путину. Я — Бут Виктор, гражданин РФ, нахожусь уже более месяца в заключении в Таиланде по сфабрикованному обвинению с американской стороны. Я прошу президента России как гаранта Конституции и свобод граждан запросить тайское правительство, на основании каких доказательств меня здесь задержали и держат незаконно. Я не совершал никаких преступлений в Таиланде. Я пробыл здесь всего три часа, и меня арестовали. Я также не имею никакого отношения к американцам, которые прислали сюда сфабрикованное обвинение в том, что я якобы связан с террористическими группами. Ни с какими группами я не был связан. Владимир Владимирович, прошу вас как президента России содействия моему скорейшему освобождению». В поддержку Бута было принято заявление Госдумы, инициированное ЛДПР, в котором, кстати, отмечалось, что группировку FARC считают террористической только в США.

Тем временем в тайских судах шли юридические баталии. Отбить Бута с учетом тяжелейших обвинений, выдвинутых против него США, и существовавшего у них с Таиландом договора о взаимной выдаче обвиняемых пытались, апеллируя к частностям. Так, адвокаты подали в суд на агентов американского управления по борьбе с наркотиками — Роберта Захариасиевича, Дерека Однего и Скотта Хакера, участвовавших в спецоперации против бизнесмена. Защита Бута обвинила их в незаконных оперативно-следственных действиях в Таиланде. Например, в прослушивании разговоров бизнесмена без санкции таиландского суда. Были к агентам и другие претензии. Впоследствии таиландский суд постановил, что они не могут быть привлечены к ответственности, так как обладают дипломатическим иммунитетом. То есть действовали под «крышей» посольства США. Холостой выстрел. Другая немаловажная частность — незаконная процедура ареста Бута, поскольку в момент его задержания в номере отеля присутствовали только представители американских спецслужб (включая агентов-«колумбийцев»). Причем у тех, кто задерживал Бута, на руках не было разрешающих эти действия документов. В то время как тайскую полицию янки оставили за дверью. Это является грубейшим нарушением законов Таиланда и серьезным доводом для защиты. Череда судебных заседаний по этим частным вопросам должна была увенчаться главным решением — отказом в экстрадиции Бута, надеялись адвокаты.

В ожидании рассмотрения дела об экстрадиции Бут сидел в Центральной бангкокской тюрьме Клонг Прем почти полтора года. Судя по публиковавшейся в тот период информации, тайская тюрьма примерно соответствует тому, что представляет себе, слыша это словосочетание, русский человек. Бут содержался в камере, где было еще три десятка человек. Из мебели — циновка, на которой заключенный сидит и спит. Есть плед, полотенце. Походить, размяться в камере невозможно из-за тесноты. Постоянно горит свет, стекол в окнах нет, нагретый воздух гоняют по камере два слабых вентилятора. Воду можно набрать из общей бочки. Белому человеку в таких условиях непросто. Неудивительно, что в блоке у Бута от заражения крови умер англичанин. Учить тайский язык Бут не стал. Психологически это вполне объяснимо: тайский язык прочно связан с тайской тюрьмой. Зачем фиксировать в сознании такое? Сойдет и английский. При этом Буту дополнительно запретили вести переписку на русском языке, запретили пользоваться телефоном для звонков близким и в посольство, хотя остальным зекам это разрешено. Этапирование в суд в тюремной робе и кандалах, изоляция от «подельников» — экипажа Ил-76, который содержался в той же тюрьме, также не добавляли оптимизма. Тем не менее Бут стойко выносил испытания, в первую очередь беспокоясь о главном — борьбе за отказ в экстрадиции. Хотя и не исключал ходатайства о переводе в другую тюрьму для осужденных, где камеры на четверых, есть гимнастический зал и беговая дорожка. «От тридцати человек на тридцати квадратных метрах — конечно, устаешь со временем», — рассказывал он СМИ. Не то чтобы тайцы намеренно издевались над россиянином, но и создавать ему нормальных условий (ведь в Таиланде он не осужденный и даже не подозреваемый!) не стали. Незадолго до решающего заседания суда в тюрьму приходила правительственная комиссия, которая поснимала камеру Бута в тот момент, когда из нее вывели людей — для галочки, чтобы огласить оценку местного минюста в суде.

Одиннадцатого августа 2009 года уголовный суд Таиланда отказал США в экстрадиции Виктора Бута. Судья объявил, что приведенные американцами доводы в пользу выдачи российского бизнесмена «недостаточны», а у самого Таиланда претензий к Буту нет. Среди причин отказа в экстрадиции главным был политический характер дела. Также было отмечено, что группировка FARC, фигурировавшая в обвинении, является политической, а не террористической. «Она даже не включена в список международных террористических организаций», — отметил судья. Представить другие документы для обоснования обвинения американцы отказались, сославшись на их секретность. «Если иностранный гражданин совершает преступление на территории иностранного государства против иностранных граждан, рассмотрение участи этого гражданина не подпадает под юрисдикцию тайского законодательства», — резюмировал судья. Когда в зале окончательно поняли вердикт, Алла Бут разрыдалась. Виктор закрыл лицо руками. Победа! Ему дали возможность поговорить с женой, позвонить матери. Правда, кандалы не сняли. Через три дня — таков срок апелляции, Виктор Бут должен был вернуться домой, в Россию.

Интересно, что начало судебного заседания в последний момент было сдвинуто на 4 часа. Таким образом, что в Москве было начало рабочего дня, а в Вашингтоне его конец. Надеюсь, это хороший знак, сказала тогда Алла Бут, очевидно имея в виду, что возможности некоего давления, лоббизма со стороны США падают, а со стороны Москвы повышаются. Какова была задумка тайцев, сказать сложно, но вердикт действительно оказался в пользу Бута. Решение суда вызвало удовлетворение российской стороны и «глубокое разочарование» американцев. По словам адвоката Бута Виктора Буробина, все дело в качественной работе МИД РФ. Наши дипломаты отнеслись к этому делу по существу, а Сергей Лавров в своем заявлении прямо высказался, что это дело должно быть рассмотрено с юридической, а не с политической точки зрения. Может, и так, но вот янки наши дипломаты явно недооценили. Они решили, что тайские власти побоялись портить отношения с Россией, считая нашу страну «непредсказуемой». «С США же у них и так прочное стратегическое сотрудничество, и отказ в экстрадиции Бута его не прервет», — предположил один из российских дипломатических работников. Как показало время, ошибочно. Уложившись в положенный срок, прокуратура Таиланда опротестовала решение об отказе в экстрадиции Бута. Мировой жандарм готовился продемонстрировать всю свою мощь.

Глава 18. Похищение по-американски

Получив в тайском суде щелчок по носу, американцы не отступили. Настойчивость, увы, одна из сильных черт их национального характера. Ради того, чтобы добиться цели — заполучить и посадить Виктора Бута, были задействованы все возможные юридические и политические резервы.

Первым делом США решили усилить «террористический» характер дела. Ведь тот факт, что весь мир знает FARC как левую политическую организацию, а не террористов, стал ключевым аргументом для отказного вердикта тайского суда. Для россиян сомнений в характере FARC быть не может. В конце концов, в нашей собственной истории Коба, более известный как Иосиф Сталин, грабил банки, пополняя партийный общак. Однако это не делает РСДРП террористической организацией. Лицо любой структуры определяют цели, а не методы, которые могут меняться в зависимости от обстоятельств. Такого же мнения придерживаются и в мире (участники FARC признаны террористами только в США). Однако, если янки что-то надо, они добиваются этого, пусть и вопреки общепринятым нормам. В случае с FARC поступили просто: «напрягли» союзников — власти Колумбии (кстати, традиционного оппонента пророссийской Венесуэлы — именно оттуда наступали свергать Мадуро американские прокси) и потребовали от них поддержки своей позиции.

Главы МИД Колумбии Хайме Бермудес состряпал обращение к своему таиландскому визави Каситу Пирому. В нем колумбийские власти оспаривали решение тайского суда в части статуса FARC. В бумаге на 300 страницах приведено 607 причин, по которым FARC надо считать террористами. Причем взяты они из СМИ. «Мы надеемся, власти сумеют избежать освобождения такого очень опасного для всего мира нелегального торговца оружием, как Виктор Бут», — писал Бермудес. Не стоит думать, что американцы наивны и искренне верили, что подобный «аргумент» сможет заставить суд изменить свое решение. Однако в некоторых случаях, как в этом, самое главное — наличие бумаги. В сочетании с другими, более сильными, возможно не публичными аргументами и такой документ может «прокатить». А вот его отсутствие развязывало таиландскому суду руки, позволяло повторно отказать в экстрадиции Бута.

Колумбийская «закладка» не выстрелила — тайский суд просто отказался приобщать ее к делу, сославшись на то, что срок апелляции прошел. Американцы тут же подсуетились и «догрузили» Буту новые обвинения, которые к тому же связывали российского бизнесмена с его партнером — американцем сирийского происхождения Ричардом Чичакли. Теперь Бут обвинялся еще и в нарушении эмбарго (специальный акт США от 1995 года) на поставку оружия в очаги вооруженных конфликтов в Африке, а также в отмывании денег и мошенничестве. Алла Бут немедленно связала их с провалом колумбийской заготовки американцев. Мол, лишившись козыря, они пытаются компенсировать нехватку аргументов утяжелением обвинения. Очень жизненная ситуация. Похоже на правду. Все это время сторона защиты пыталась освободить Бута под залог. За год после отказа суда в экстрадиции адвокаты Бута подали 27 запросов об этом. Причем, понимая характер просьбы, помимо денежного залога были предложены официальные гарантии посольства России. Безрезультатно.

Противоположная сторона в средствах политического давления не стеснялась. Примером такого давления защитники подсудимого называли официальное обращение 35 членов палаты представителей Конгресса США к властям Таиланда с просьбой оказать содействие в выдаче «торговца смертью». Лидерам страны третьего мира непросто морально выдержать такой накат. Неудивительно, что спустя год после отказа в экстрадиции Бута, 20 августа 2010 года, апелляционный суд Таиланда отменил прошлогоднее решение суда первой инстанции и согласился на экстрадицию Бута в США в течение ближайших трех месяцев. Премьер-министр Абхисит Ветчачива пообещал «внимательно и детально рассмотреть текст постановления апелляционного суда и принять окончательное решение в соответствии с юридическими аспектами дела и международными договорами». Поскольку по таиландскому закону решение о высылке должен принимать кабинет министров. Решение об экстрадиции Бута было принято — за три дня до истечения срока его содержания под стражей.

О некоторых подводных течениях этого сложного процесса мир узнал позже. Так, в опубликованном «Викиликс» письме американского посла в Бангкоке Эрика Джона тайскому премьеру Абхиситу Ветчачиве утверждалось, что под влиянием России один из свидетелей дал ложные показания. Также якобы имела место попытка убедить заступиться за Бута личного секретаря кронпринца Таиланда. И это притом, что американский дипломат писал президенту Бараку Обаме, предлагая ему лично позвонить тайскому премьеру — надавить на суд (демократы, да?). Отказ тайского суда в экстрадиции Эрик Джон назвал «сокрушающим ударом» по возглавляемой им дипмиссии. Предполагая, что Бут будет освобожден, посол даже придумал трюк: попросить русских привлечь Бута к судебной ответственности. Зачем? В надежде получить публичный отказ. Все это бесстрастно фиксировал «Викиликс» Джулиана Ассанжа. Что это, как не доказательство давления американского правительства на апелляционный суд Таиланда, резонно заметила Алла Бут.

Другие рассекреченные депеши приоткрывают политическую подоплеку дела Виктора Бута. Она скрыта в глобальной конкуренции, в которой Москва, по мнению Вашингтона, должна проиграть. «Россия придает большое значение объему оружейного экспорта, тому, какие двери в дипломатических кругах такая торговля открывает… а также рычагам, которые она дает российскому правительству в плане препятствования интересам США», — писал тогдашний американский посол в Москве Уильям Бернс. Дипломат сетовал, что российское общество воспринимает торговлю оружием как «желанный символ возрождающейся мощи и силы России на мировой арене». Весьма цинично. Америка «юбер аллес», а кто не с нами, тот против нас. Видимо, по его мнению, русским надо самовыпилиться из жизни, и тогда он одобрительно похлопает нас по плечу. Гуд бойз.

Для экстрадиции Бута была и серьезная внутриполитическая причина, объяснявшая столь наглое давление американцев на суверенное государство. Тайские власти согласились выдать Бута от испуга перед американскими санкциями за жесткое применение силы (Бангкок горел, 89 убитых) против оппозиции «краснорубашечников», которые весной 2010 года чуть не свергли власть, устроив в Таиланде массовые протесты. Об этом уже экстрадированный Бут писал в своих дневниках в одиночной камере американской тюрьмы. По его словам, в самый разгар беспорядков его привели на встречу с личным помощником премьера Абхисита Ветчачивы и парламентарием Саричоком Сопхой. В присутствии директора тюрьмы они спрашивали Бута о связях со свергнутым премьером Таксином Чинаватом, которого поддерживали «краснорубашечники». На Бута пытались повесить поддержку Чинавата оружием через поставки на Шри-Ланку. Виктор обвинения отверг. Однако смысл беседы стал ему ясен позже. Ветчачива сдал Бута США в обмен на прекращение критики за применение силы. Политическое решение об этом было принято за три месяца до апелляции в суде — критика американцев вдруг прекратилась. Тайские политики, писал Бут, воспользовались его кейсом, чтобы не попасть под каток санкций Белого дома, как Каддафи.

Поняв смысл происходящего, Бут попытался изменить ситуацию и обратился к парламенту Таиланда с просьбой взять его дело на свой контроль. Результатом стало почти невероятное по форме событие — выездное заседание комитета по международным делам, проведенное в бангкокской тюрьме строгого режима Банг Куанг, где содержался российский бизнесмен. Такое в истории этой азиатской страны случилось впервые. В присутствии консула РФ Бут подтвердил информацию о ранее состоявшейся беседе с личным помощником премьера и передал парламентариям соответствующее заявление. Впрочем, делу это не помогло. Действующий премьер оказался сильнее. В финале американцы еще и вытерли ноги о таиландскую правовую систему, отозвав дополнительные обвинения, которые мешали реализовать экстрадицию немедленно. Спецборт с сотрудниками американской тюремной охраны прилетел в Бангкок заранее. Отправку американцами самолета за Бутом еще до окончания всех необходимых по закону юридических процедур тайские дипломаты назвали неподобающим шагом со стороны Вашингтона. США следовало бы проявить больше уважения к нашей правовой системе, посетовали в МИД Таиланда. Прогнулись? Получайте. Так, видимо, думали янки.

Назревавший из-за дела Бута политический кризис в Таиланде чуть не спровоцировал микрошторм и в Москве. Статья замдиректора департамента информации и печати МИД РФ Владимира Козина, в резкой форме осуждавшая давление США и грозившая ухудшением российско-американских отношений, была публично дезавуирована внешнеполитическим ведомством. Впрочем, возможно, речь идет о распределении ролей. Российские дипломаты американцам высказали свое «фе» по поводу Бута так, чтобы негативная реакция не отразилась на других двусторонних вопросах. Все свое негодование Москва направила на Бангкок. Наш МИД вызвал посла Таиланда, которому было заявлено о «крайнем разочаровании и недоумении» политически мотивированным решением таиландского апелляционного суда по делу Виктора Бута, которое противоречит предыдущему решению. Лавров упомянул «сильное давление извне» и пообещал добиваться возвращения бизнесмена на Родину. Жаль, что американское давление извне оказалось сильнее российского. Бут стал камнем преткновения, заложником сразу нескольких сложных политических игр с разными заинтересованными сторонами.

Напоследок тайские тюремщики не отказали себе в удовольствии припугнуть «этого русского». Вывели Бута из его камеры под предлогом просмотра другой, получше, проводили в свежеотстроенное помещение для смертников и предложили поселиться напротив «аквариума», где делают смертельные инъекции во время казни. Похоже на «репетицию» передачи Бута американцам, которая состоялась на следующий день. О выдаче его не предупредили. Разрешительные документы не показали. Лишь сотрудник прокуратуры сообщил, что решение приняло правительство. Позже стало известно, что кабинет министров по этому вопросу даже не собирался. Бута заковали в наручники, надели бронежилет, каску и в сопровождении американского спецназа на джипах с мигалками отвезли в аэропорт, где состоялась передача подозреваемого американцам под роспись. «Я был просто „товар“, посылка, а уже не человек», — писал Бут в своих дневниках. Тайцы поторопились избавиться от беспокоящей их проблемы. Реактивный бизнес-джет Gulfstream перенес уже американского арестанта через Атлантику и приземлился на авиабазе «Стюарт» Национальной гвардии США к северу от Нью-Йорка. Виктора Бута ждал суд.

Глава 19. Замурованный

Вывезенный из Таиланда в кандалах, Бут оказался на территории Соединенных Штатов впервые в жизни. «По дороге в тюрьму видел Бруклинский мост. Я узнал его по фильмам», — иронизировал он, отвечая на ходу на вопросы журналистов. Речь идет о Центре временного содержания в Парк-роу, Нью-Йорк. Из широко известных в России лиц в этом изоляторе также содержались летчик Константин Ярошенко и «шпионка» Анна Чапман. В отличие от российского «Лефортово», где сидят высокого полета иностранцы, условия на Парк-роу просто отвратительные. Бута бросили в цементную промерзшую одиночку без окон, запретив даже прогулки. Там российский бизнесмен провел 15 месяцев до суда. Подоплека такого обращения с не осужденным еще арестантом очевидна. Его надеялись разговорить. Добиться, чтобы от ужаса перед огромным сроком Бут согласился рассказать все, что знает. Вспомним, американцы добивались этого от Виктора еще в Африке в 1990-е. При желании (договоренности) в его «показания» можно было бы включить имена интересующих ЦРУ россиян и на этом основании хватать их по всему миру, держать в неволе, раскручивая маховик преследований, давления на Россию. Бут, видимо, это понимал и предпочитал бетонный пол одиночки сомнительным сделкам с американским правосудием.

Отказ от сотрудничества вовсе не означает бездействия в части собственной защиты. Время до начала суда сторона россиянина использовала для того, чтобы попробовать поломать саму парадигму предстоящего действа. В надежде прекратить дело адвокаты как минимум трижды подавали ходатайства судье Шире Шейндлин. Каждый раз защита приводила в пользу такого решения те или иные аргументы для этого, но неудачно — судья отклоняла прошения и наконец назначила отбор присяжных. Не стоит недооценивать спецслужбы — сорвав такой куш, арестовав Бута, они крепко держали его в своих руках, многократно перекрывая своими обвинениями доводы адвокатов. Однако даже сам факт попыток ликвидировать дело свидетельствует о бойцовских качествах защиты. Параллельно в Таиланде слушалось дело о пересмотре решения об экстрадиции Бута. Его тайский адвокат в который уже раз обратил внимание, что при выдаче россиянина был нарушен закон Таиланда, требующий даже при наличии решения суда и особого постановления правительства. Оно же трусливо самоустранилось, спасовав перед США. Вот пусть теперь возвращают Бута в Таиланд, требовал адвокат. Увы, дорога ложка к обеду, и Бута Вашингтон в любом случае не отдал бы. Возможно, этот эпизод был продолжением внутриполитических игр тайских кланов.

Рассмотрение судебного дела «США против Бута» Южным окружным судом штата Нью-Йорк (Манхэттен) началось 11 октября 2011 года. Виктора Бута судили присяжные. Спорный, повторюсь, выбор. Эмоциональные домохозяйки, обуянные патриотическими чувствами, — слишком нестойкий, легковоспламеняющийся материал в случае обвинений в сговоре с целью убийства американцев. А спецслужбисты, зная это, позаботились, чтобы в документах тут и там были разбросаны маркеры о якобы ненависти Бута к ним. Не лучше ли было довериться профессиональному судье?.. Кстати, впервые материалы прослушек на 164 листах присяжным раздали в начале процесса, а не в момент вынесения приговора, как обычно. Так или иначе, выбор стороной защиты был сделан, и судья Шейндлин особо подчеркнула, что приложит все усилия для того, чтобы отобрать только тех заседателей, которые «смогут непредвзято разобраться в деле». Кажется, она понимала, что после голливудского кино с Николасом Кейджем Буту придется нелегко. Для пущей непредвзятости присяжным впервые в практике американского судопроизводства запретили искать информацию о подсудимом в Интернете. Их будущий вердикт должен был основываться только на материалах, представленных в суде. Требование маловыполнимое. Протестантская этика, конечно, подразумевает честность, однако где гарантия, что присяжные исполнили запрет? Проконтролировать это было невозможно.

К началу судебных слушаний фигура Виктора Бута была уже невероятно раскрученной в медийной среде. Как благодаря предварительно проделанной американцами работе по демонизации россиянина, так и по причине того, что Бут оказался в центре фактического конфликта двух сверхдержав. Глобальный характер дела — упоминаемые «оружие», «наркотики», интернациональные фигуранты и так далее привлекли к нему огромное внимание. Желающим присутствовать в зале суда не хватало свободных мест. Установленные приставами дополнительные стулья не решили проблему, и судья распорядилась организовать телетрансляцию в свободные залы суда. Столь мощный ажиотаж влиял на участников заседания, некоторые из которых почувствовали себя актерами на сцене. В отличие от Бута, которому этот цирк надоел еще в Таиланде. Так, помощник окружного прокурора Брендан Макгуайр, начиная свое выступление, прибег к театральным эффектам. «Сто ракет класса „земля — воздух“, 20 тысяч автоматов Калашникова, 750 снайперских винтовок, 5 тонн взрывчатки С-4, несколько тысяч осколочных гранат, 20 млн патронов, — перечислял он и после эффектной театральной паузы завершил: — Именно это оружие хотел продать террористической группировке, убивающей американцев, вот этот человек!» Не зря в России прокуроров не любят даже полицейские. В Америке, наверное, тоже. Однако Бут (тюремную робу сменили костюм и галстук) был невозмутим. Он не признал вину, отказался от дачи показаний и от представления свидетелей защиты. Мол, хотите меня судить? Судите. Но играть по вашим правилам я не буду. А ведь ему грозил срок от 25 лет до пожизненного.

В суде выступили семь свидетелей обвинения. Главный — Смулян, был на закуску. Начали с мелкой сошки — халдеев, которых ЦРУ и разным аффилированным службам удалось подписать на неблаговидные дела. Как выяснилось, почти все они были бывшими преступниками, которые стали информаторами и провокаторами за деньги. В России показания таких свидетелей не стали бы и слушать. Но в США все иначе. Так, участие в операции некоего Майка Сноу (оперативный псевдоним) обошлось американской казне в 420 тысяч долларов. Другие актеры устроенного ЦРУ спектакля — некие Рикардо и Карлос заработали за свою подставу 180 и 250 тысяч долларов соответственно. Это они изображали из себя руководителей FARC, громогласно (под тайную запись) заявляя в Бангкоке, что хотят «убить этих гринго». Для Карлоса операция против Бута была чем-то вроде халтуры, незначительной подработки. В ходе предыдущих операций он заработал 7 млн долларов! Сноу рассказал суду, как подыскивал Смуляну нужные контакты, рассказав ему, что выгодно продал самолет Ан-12 неким повстанцам, которые хотели бы приобрести еще и оружие. Далее следовало перечисление мест встречи, способов связи со Смуляном, которые явно использовались лишь для фиксации разных аспектов сделки, которую никогда не суждено было реализовать. Произносить вслух, многократно повторять, перечислять виды оружия, особенно упоминать ПЗРК «Игла», а также суммы денег, которые за него можно выручить, — в этом заключалась основная цель переговоров.

Эстафету у латиноамериканских мачо, карлосов и рикардо, принял наконец главный свидетель обвинения Эндрю Смулян. Тут же выяснилось, что этот уроженец Британии подозрителен и даже криминализирован не менее своих младших братьев по стукаческому ремеслу. Он признался, что после службы в авиации ЮАР почти 35 лет негласно сотрудничал с военной разведкой этой страны. То есть уже имел соответствующий опыт. Кроме того, еще до знакомства с Бутом Смулян, по его признанию, был «вовлечен» в торговлю оружием в Африке — перевозил военные грузы для правительств Анголы, Южного Судана, Танзании, Бурунди и Конго. А уже прекратив совместный бизнес с Бутом в ЮАР (напомню, их сотрудничество длилось всего год), Смулян в начале 2000-х закрыл свою авиакомпанию и занялся торговлей алмазами и контрабандой золота. Бизнес оказался «неудачным», он прогорел и остался почти без средств. Складывается впечатление, что единственный успешный период в жизни Смуляна был тогда, когда его, неудачника, подобрал Виктор Бут. Одной из задач Смуляна в суде стало восполнение пробелов в словах Бута, зафиксированных записями. Так, он рассказал, что якобы Бут в его присутствии звонил в Болгарию, и ему тут же ответили, что сотню ПЗРК «Игла» можно забрать прямо сейчас. Проверить это невозможно. Известный прием — смещение правды и лжи. Бут во время откровений Смуляна демонстративно отвернулся.

В ситуации, когда Бут отказался давать показания, понять, что было на самом деле, а чего не было, можно, лишь вылавливая отдельные крохи, куски информации из представленных суду документов. «Я рассказал, что встретился с людьми, представляющими FARC, и им нужно оружие», — говорил Смулян. Однако Бут внезапно заявил, что «не работает с людьми, которые продают наркотики». Обрабатывая его, провокаторы напирали на политическую сторону вопроса: «Повстанцы придерживаются коммунистических взглядов и воюют с колумбийским правительством, которое поддерживает США». Смешно. Еще одна якобы цитата, приписываемая Виктору: «В этом деле мы заодно. Для меня это не просто бизнес, это моя борьба. Я уже 15 лет воюю с американцами». В общем, Бута пытались представить как идейного коммерсанта, для которого политическая сторона чуть ли не важнее денег. Так это или нет, увы, не важно — в американском суде такой ход обвинения оказался выигрышным. Отвечая на вопрос адвоката, один из агентов даже не отрицал, что спецслужбы специально включили в свой план элемент убийства американцев, для того чтобы искусственно создать юрисдикцию и затем судить Виктора в США. Он назвал это обычной практикой. Также агенты не спорили с тем, что изначально спецслужбы не имели данных о планах Бута торговать наркотиками и убивать американцев, а расследование начали на пустом месте. Дело в том, что по американскому закону для доказательства «сговора» подозреваемый должен совершить нечто подтверждающее свое намерение. Замысел американцев был в том, чтобы вынудить Бута выехать из России на встречу. Этого было достаточно.

Все это не похоже на волюнтаризм спецслужб, которые, пусть и с натяжкой, пытаются продемонстрировать согражданам свою бдительность. В сочетании с другими аналогичными делами, пусть и поменьше масштабом, дело Бута заставляет предположить наличие некоей политической линии на поимку русских в нейтральных юрисдикциях с последующим их осуждением американскими судами. Политически такая практика означает фактическое распространение американской власти на весь мир и, напротив, сжатие возможностей России. Если в одном месте прибыло, то в другом убыло. Не идет ли речь об одном из способов (есть и другие — спортивный допинг, Украина и тому подобные) фиксации победы США в холодной войне? России указывают на ее незавидное место. Если ваших граждан отлавливают по всему миру и вы не можете их защитить, то вы уже не сверхдержава. Ферштейн? Вот почему во время процесса Бута так важна была позиция официальной России. Хотя, конечно, это называется махать кулаками после драки — следовало не допускать вывоза Виктора в США любой ценой. Ну а в сложившихся условиях ничего не оставалось, как заявлять о моральной поддержке российского гражданина и напоминать о незаконной экстрадиции из Таиланда. Можно бросить камень и в огород депутатов Госдумы. Их обращение к присяжным, переданное непосредственно перед вынесением решения, запоздало. Атаковать надо заранее — до события, а не во время или постфактум. Увы, российские политики в этой истории явно запаздывали.

Наконец начались прения сторон. Позиция защиты заключалась в том, что Бут — бизнесмен и вел переговоры так, чтобы «впарить» неожиданно появившимся богатым латиносам два своих старых транспортных самолета — Ил-76 и Ил-18, которые «давно покрывались пылью в ангаре в Конго», и выручить за них не меньше 5 млн долларов. Именно в этом была его цель. Напомним, что вся спецоперация против Бута началась с сообщения о якобы продаже повстанцам Ан-12. Пустого, а не с оружием. А раз эти кокаиновые короли купили один самолет, то они могут купить и еще пару, вероятно, думал Бут. Разговоры же о возможных поставках оружия российский бизнесмен вел для отвода глаз, чтобы поддерживать интерес потенциальных покупателей, объяснял суду и присяжным его адвокат Альберт Даян. Этой же цели служили предложения о продаже других типов вооружений, не упомянутых фальшивыми повстанцами изначально: беспилотников и зениток. Надо же было что-то говорить. При этом Бут заранее готовил стратегию отступления с участием мифического «министра обороны европейской страны» с тем, чтобы, продав самолеты, отказаться от продолжения сделки под благовидным предлогом. То есть Бут пытался слегка обмануть своих контрагентов — дать им то, что есть у него, а не то, чего хотят они.

Обвинение оспаривало такой подход. Прокурор Анджан Сахни указал, что Бут мог бы продавать самолеты, не выезжая из России, а сам факт поездки в Бангкок говорит о других его намерениях. Как и повышенный интерес к FARC — в ноутбуке Бута обнаружили файлы с информацией об этой организации. Инициативное предложение Бутом новых видов вооружений обвинитель также отказался рассматривать как бизнес-уловку, увидев в этом только жажду наживы. И так по всем пунктам. Судя по последовавшему вердикту присяжных — виновен, прокурор был более убедителен, чем адвокаты Бута. Присяжные совещались четыре часа. Считается, что это немного. По закону для признания Бута виновным они должны были прийти к консенсусу — за это должны были выступить все 12 человек. Если бы хоть один сказал, что Бут невиновен, дело рассматривалось бы новым составом присяжных. Смогли ли они, простые американцы, справиться с желанием оказаться в числе тех, кто решит судьбу несостоявшегося убийцы американцев? Как знать… Судья Шира Шейндлин перед уходом присяжных в совещательную комнату напутствовала их, напомнив, что они обязаны руководствоваться только тем, что услышали в зале суда.

Виктор Бут был признан виновным в заговоре с целью убийства граждан США в Колумбии, заговоре с целью убийства американских военнослужащих и должностных лиц там же, заговоре с целью продажи зенитных ракет и заговоре с целью оказания материальной помощи террористической организации FARC. Каждый из пунктов тянул на срок от 25 лет до пожизненного заключения. Спустя несколько месяцев судья определила меру наказания — 25 лет лишения свободы. Бут встретил приговор стоически, передавал из зала суда спецкорр «Коммерсанта». Это минимально возможный срок, который могла назначить судья при имеющемся вердикте присяжных. Прокуратура просила пожизненное заключение, Виктор Бут тоже был уверен, что его упекут за решетку навсегда. После вынесения приговора его перевели в Бруклинскую тюрьму, в блок для заключенных с неустойчивой психикой. Следует отметить, что в случае суда присяжных назначение наказания при всей его важности для подсудимого — вопрос технический. Судья находится в определенных заседателями рамках. Тем более ценным выглядит крайне откровенное интервью, которое Бут дал незадолго до решения Ширы Шейндлин.

Виктор заявил, что уверен в том, что его дело политическое, а не уголовное. История, считает он, его оправдает. Он мешал американцам, так как был реальной фигурой в Африке, вел там бизнес. Его люди вывозили раненых, спасали людей, доставляли лекарства и оборудование для госпиталей, системы очистки воды. Приходилось даже перебрасывать слонов из ЮАР в Анголу. «Президенты говорили мне: „Доставь нужный груз в Рим, Париж, отвези золото туда-то“. Я держал рот закрытым, потому что это не мои тайны», — не скрывал он. Непонятные люди регулярно «подкатывали» к нему с просьбой делиться информацией, сотрудничать, но он отказывался. Бут уверен, что из-за этого его и начали ловить — стал там мешать. Речь идет о геополитике. В мире, отметил он, идет разрушение баланса, сложившегося после Второй мировой войны. В Таиланде посол США более важная персона, чем премьер-министр. В Шардже его офис закрыли по требованию послов США и Великобритании. А в Африке началась вторая волна колонизации — американцы скупают земли в Конго, Замбии, Мозамбике. Ливии Каддафи, которая проводила интеграционную линию на континенте, больше нет. Континент «зачищен», констатировал бизнесмен.

Наиболее любопытной представляется оценка дела Виктора Бута судьей Широй Шейндлин после ее отставки. Нейтральный статус и возраст (на момент признания — в 2016 году ей исполнилось 69 лет) позволяют рассчитывать на определенную искренность этой женщины. Тянет, знаете ли, замолить грехи. Такое бывает. Вспомним хотя бы неожиданные признания прокурора Карлы дель Понте. Оказавшись вне системы, она высказалась о трибунале по бывшей Югославии крайне нелицеприятно… Так вот: федеральный судья США Шира Шейндлин, проработавшая в этой должности почти 22 года, в интервью New York Times назвала свой приговор Виктору Буту «чрезмерным и неадекватным». Бут занимался поставками оружия в другие страны, но ко времени его ареста он уже «в значительной мере отошел от дел», был «на пенсии». «Я его не защищаю, но он является бизнесменом. Продажа оружия была его бизнесом. Он не был боевиком или террористом из „Аль-Каиды“, намеревавшимся устроить взрыв где-нибудь в супермаркете и убить мирных людей. А они (организаторы ареста Бута) заманили его», — отметила экс-судья, в очередной раз повторив, что дала Буту минимально возможный по закону срок. Что же, и на том спасибо.

Глава 20. В американском ГУЛАГе

Итак, Виктора Бута после назначения ему 25-летнего срока перевели в Бруклинскую тюрьму общего режима. Утверждают, что остряки с Брайтон-Бич называют ее «Одесская тишина» — по аналогии с российской Матросской Тишиной. Возможно. Среди русских, а одесские евреи в Америке — русские, это место известно еще и тем, что здесь, ожидая экстрадиции в Швейцарию, провел несколько месяцев в заключении Пал Палыч Бородин, бывший управляющий делами президента. Это он отстроил заново, отреставрировал Кремль, превратив его аскетичные при советской власти интерьеры в державно-цыганские бело-позолоченные хоромы. Каждый раз, когда Владимир Путин торжественно входит в Георгиевский зал, подбородки солдат караула неистово задраны к потолку, вспоминаю, кому мы обязаны всей этой лепотой. Не исключено, что ему же — Бородину — россияне обязаны тем, что у нас такой президент. Ведь это Пал Палыч пригласил Путина в середине 1990-х на работу в Москву на должность своего заместителя. А там уж Владимир Владимирович раскрыл свои таланты. Думал ли обо всем этом Виктор Бут, сидя на шконке Бруклинской тюрьмы? Уверен, что да. Ведь его перспективы освободиться раньше срока связаны исключительно с президентом России. Обмен или еще какая-нибудь договоренность… Дело Бута политическое, а значит, решить вопрос можно только политическими методами. Американцы его не пощадят.

Примечательно, что, несмотря на тяжелейший срок, Виктор даже не думал менять свою позицию ради скорейшего возвращения на Родину. «Они могут посадить меня в тюрьму, мое тело, но невозможно заточить мой дух», — заявлял он. Все, что с ним происходило в дальнейшем в американском ГУЛАГе, определялось именно этим кредо. Многие чиновники в США наверняка крякнули, узнав о его выборе. Уверен, были поражены и многие соотечественники. Ведь Бут фактически отказался от свободы ради пересмотра своего дела и оправдания в судебном порядке. Если кому и было тяжелее всех, так это Алле Бут, которая продолжила борьбу за мужа. Почти сразу после назначения наказания она передала в Минюст РФ документы, на основании которых ведомство сможет запросить выдачу Бута на Родину. Дело в том, что между Россией и США с 1983 года существует договоренность о выдаче осужденных лиц (правда, применялась она лишь единожды: в 2008 году в Россию был передан для отбытия срока бывший высокопоставленный сотрудник ООН). Для выдачи требовалось трехстороннее согласие: обоих государств и самого Виктора Бута. Формально процедура экстрадиции могла быть запущена только после окончания апелляции или отказа от нее, однако подготовка к ней могла начаться и раньше. Стороны договорились информировать друг друга о позиции, чтобы не тратить время впустую. Судя по тому, что почти сразу же генпрокурор США Эрик Холдер не исключил передачу Бута в Россию, дело было почти на мази. Но…

Бут отказался ожидать милости от властей США и принял решение обжаловать приговор, настаивая на своей невиновности.

Он не хотел возвращения в Россию в качестве осужденного преступника. «Виктор готов посидеть чуть дольше, только чтобы доказать свою невиновность, но он никогда не отдаст свое право на апелляцию», — разъяснял его позицию адвокат Альберт Даян. Он был уверен в отмене приговора. Понятно, что адвокаты всегда так говорят. Это же их хлеб. Но в данном случае речь шла в первую очередь о позиции самого Бута, которого пытались отговорить от обжалования, однако он оставался непреклонен. В итоге усилиями Аллы Бут, а затем российского Минюста был подготовлен и направлен в США запрос о возможности вернуть Виктора на Родину. Вопреки предположениям ответ последовал довольно быстро — спустя пару месяцев. Это был отказ. Американцы обосновали его конечно же апелляцией Бута — приговор не вступил в силу, а кроме того, серьезным характером преступления, возражениями правоохранительных органов (агентов, получивших за провокацию против Бута сотни тысяч долларов?) и «криминальным прошлым» фигуранта, о котором нам ничего не известно. В заключение американская Фемида напомнила о возможности повторного запроса через два года. Спустя несколько месяцев после рассмотренной наконец апелляции приговор вступил в силу. МИД РФ, узнав об этом, выразил дежурное «глубокое разочарование».

Не обошлось в этом драматическом эпизоде и без «писем трудящихся». Знакомое нам по советским временам, как правило фиктивное, вмешательство общественности призвано дополнительно обосновать те или иные действия властей интересами народа. Инициаторами такого вмешательства обычно служили сами чиновники. Сейчас, когда Соединенные Штаты все больше напоминают одряхлевшую советскую империю, подобные «трудящиеся» завелись и там. Точнее, их почти наверняка завели. Известно, что, обжегшись в ХХ веке на разного рода скандалах, ЦРУ и другие госструктуры стали создавать аффилированные структуры якобы гражданского общества, в том числе международные, финансируемые не напрямую из госкармана, а опосредованно. Что-то вроде известных всем «Белых касок». Похоже, в деле Бута сыграла свою роль одна из такого рода структур. Замдиректора международной неправительственной организации Conflict Awareness Project (CAP) Кэти Линн Остин представила в Нью-Йорке доклад, в котором говорилось о неприемлемости передачи Бута в Россию, так как это создаст угрозу международной безопасности и интересам США. «Сообщники Виктора Бута снова в игре, — утверждала Остин, — и пытаются создать новую сеть для незаконной перевозки оружия в Сомали, Иран, Судан и Сирию». Знакомый почерк. Правда, не факт, что мнение интернациональных халдеев на что-то повлияло. Американские власти и сами не хотели отдавать Бута. Разве что из-за кляуз «правозащитников» ужесточили ему режим.

Легко догадаться, что разочарование самого Бута было не менее глубоким. Тем более он вел эту борьбу, находясь в условиях, близких к боевым. Если для адвокатов и дипломатов юридические пертурбации — досадный, но в общем-то нормальный деловой фон их обычной жизни, то Бут вел борьбу на два фронта: с американской юстицией и с тюремной администрацией. Похоже, невидимые демиурги где-то в высших эшелонах американской власти решили ограничить возможности для борьбы российского бизнесмена, создав ему дискомфорт «дома» — в камере. Перевод Бута из манхэттенского центра в Бруклин, которого смогли в свое время добиться адвокаты, позволял надеяться, что россиянин будет отбывать срок в одной из федеральных тюрем недалеко от Нью-Йорка с обычными условиями содержания. Это было важно не только с точки зрения комфорта (Бут неприхотлив, но все же), но и для успешной подготовки к процессу обжалования приговора. Возможно, для того чтобы затруднить Буту защиту и избежать отмены вердикта, власти накануне апелляции приняли решение о переводе его в тюрьму особо строгого режима ADX Florence, находящуюся в предгорьях Скалистых гор в штате Колорадо. До нее добираться из Нью-Йорка неделю, сетовали адвокаты. Само собой, участие Бута в процессе было бы тоже затруднено. По мнению Аллы Бут, это решение — месть за то, что судья Шира Шейндлин отказалась удовлетворить требования прокуратуры и дать Буту пожизненный срок.

Оказавшись в Колорадо, Бут, не будучи де-факто террористом, о чем неоднократно говорила судья Шейндлин, прочувствовал бы все «прелести» содержания такого рода преступников. Построенная в 1994 году, тюрьма ADX Florence специально рассчитана на эту категорию осужденных. И в целом на тех, кто признан врагом государства Соединенные Штаты. Так, там содержатся знаменитый Унабомбер — Тед Качинский, Закариас Муссауи — один из организаторов терактов 11 сентября 2001 года, глава мафиозной семьи Луккезе Энтони Кассо, спецагент ФБР Роберт Хансен, осужденный на пожизненный срок за шпионаж в пользу России. Условия содержания соответствуют масштабу преступников. Одиночные камеры площадью семь квадратных метров, в которых заключенный находится 23 часа в сутки. Полная изоляция от других осужденных. Стол, стул и кровать в камере из цемента. Черно-белый телевизор, книги и прогулки в крытом дворике. О том, как относится к заключенным этой тюрьмы местный персонал, можно только догадываться… Возможно, «убивают» постояльцев через день. Проверить это невозможно. Садисты — не редкость в учреждениях пенитенциарной системы любой страны, тем более США. Попади туда Виктор Бут, его жизнь превратилась бы в ад.

Но Буту удалось избежать этой участи. В ходатайстве, направленном адвокатом Шире Шейндлин, содержалась просьба приостановить отправку россиянина в Колорадо хотя бы на период рассмотрения апелляции. И судья вошла в положение. В результате договоренности, достигнутой между судом, прокуратурой и защитой, мрачная тюрьма для топовых террористов была заменена на более сносное учреждение строгого режима USP Marion в штате Иллинойс. Ее построили, чтобы заменить закрытую в 1963 году тюрьму Алькатрас. Бут не стал оспаривать это решение, посчитав его приемлемым. Лучшее — враг хорошего. Хотя, как выяснилось позже, и в USP Marion есть спецблок с особо строгими условиями, куда также помещают террористов. В нем постоянно содержится несколько десятков человек. Ограничения касаются в основном коммуникаций с внешним миром, родственниками. Меньше времени на телефонные разговоры, строже контроль за свиданиями, перепиской. В этом блоке Бут со временем и оказался. «Это тюрьма в тюрьме. В нашей „желтой субмарине“ сидят 40–45 человек», — рассказывал Бут вскоре после переезда в Иллинойс. Зеки спецблока полностью изолированы от остальных. Из бытовых проблем самая заметная — медицина. В ответ на просьбы Бута о лечении у стоматолога предложили удалить чуть ли не половину зубов. Сложности же с зубами во многом от непривычного, чисто американского питания. К тому же Бут стал вегетарианцем еще задолго до заключения. Его мать назвала это «самопрограммированием». И в тюрьме Бут питается только растительной пищей, не употребляет жареное. В один из периодов он разнообразил скудное казенное овощное меню дикорастущими травами с тюремного двора: одуванчик, цикорий, дикий лук.

«В американском менталитете бутерброды — еда, — рассказывает Бут. — Мы все-таки привыкли по-другому. К супам, например. А у них этого нет, главное — дать пакет чипсов и бутерброд, гамбургер какой-то. И они довольны. А потом понимаешь, все проблемы от этого».

В спецблоке две трети сидельцев — исламские террористы, включая принявших веру пророка Мухаммеда коренных американцев. Есть и уголовные преступники, бандиты. Бут общается в основном с белыми политзаключенными, с «патриотами», которые ненавидят сегодняшнюю власть в Америке. Арестанты часто кучкуются по национальному признаку. Интернациональный состав удобен тем, что в такой среде можно практиковаться в языках. А Виктор в заключении стал настоящим полиглотом.

«Изъясняюсь по-английски, естественно, — говорит он. — За эти годы много читал, американский акцент стал хорошо понимать. Французский очень люблю, хотя мало практики. Но зато в тюрьме много книг французских. Португальский удалось выучить в тюрьме до приличного уровня, много читал, общался. Турецкий учил, но знаю так себе. Состояние собаки — все понимаю, но сказать ничего не могу. Если позаниматься, месяца за полтора-два будет хороший разговорный, потому что много лексики знаю. С Индией такая же ситуация. Ну урду там само собой. Испанский, тут с португальского легко конвертировать — много испаноговорящих, мексиканцев, испанских телеканалов, книжки. Хотелось бы и японский выучить, и арабский добить. Учу арабский уже 3–4 года, тяжелый язык. Проблема в том, что здешние арабы никаких нормальных книг не читают, только религиозные. А меня это не интересует. Ну, прочитал раз Коран, а что дальше? Светских книг у арабов нет. Единственное, газеты были. Вот газетами наблатыкался, понимаю. Если сам не демонстрируешь религиозный интерес, им становится неинтересно, потому что ты не хочешь приобщаться к их пространству религиозному. Хорошо бы освоить наш татарский, чтобы понимать в России, как чего. А зная татарский, узбекский подвяжется. Потом турецкий с азербайджанским. Они же цепляют многие языки друг друга. Вот по такому пути идти».

Вообще, когда у тебя впереди четверть века в неволе (дай Бог, чтобы меньше!), понимаешь, насколько важны конкретные условия, в которых находишься. Быт, досуг, возможность общения — именно эти категории становятся содержанием жизни. В зависимости от типа тюрьмы, в которой сидел и сидит Бут, он имел те или иные возможности занять время, скрасить свои дни. Так, еще в Бруклинской тюрьме находил отдушину в прослушивании советских песен. Да-да, в той тюрьме, вероятно, из-за немалой доли русских постояльцев на сервере учреждения была и такая музыка. «И от тайги до британских морей Красная армия всех сильней». А в новейшие пандемийные времена на 23 января Бут поет «Катюшу». Ту самую, которую только что запретили исполнять нашим спортсменам на Олимпиаде вместо гимна. Мол, слишком ассоциируется с Россией. И даже обучает этой песне товарищей по заключению. Бодрые песни хорошо поддерживают дух. Еще один «люкс», свет его жизни — йога. В молодости достаточно тучный молодой человек (вспомним фильм о нем), Бут резко похудел в заключении, а затем и научился поддерживать форму. Со временем индивидуальные занятия йогой дополнились мастер-классами для желающих. Так преодолевается не только нехватка движения, но и социального общения. Практиковал Бут и так называемый High Intensity Interval Training — популярный в США комплекс упражнений. Психическое равновесие помогает поддерживать медитация. «Среда нейтральна, — говорит он. — Ад и рай — это не география, а психология…» В последние годы увлекся рисованием и даже участвует в выставках работ заключенных. Алла Бут, профессиональный художник, отмечает успехи и талант мужа. Работы Бута и впрямь поражают воображение, с учетом того, что он в этом деле новичок. А вот мать Раису Кузьминичну не удивляют творческие успехи сына. Она называет его «поцелованным Богом». За что ни возьмется — все получается. В последнее время Бут стал задумываться о том, чтобы свести вместе полученные им знания выживания в экстремальных условиях и издать книгу. Виктор в хорошей интеллектуальной и физической форме, отмечает Алла Бут.

Чтение — еще один очевидный вид досуга в тюрьме. Книги есть в местных библиотеках. Но некоторые, редкие издания, в том числе на нужных Буту языках, ему присылают близкие и далекие люди. Поддерживают. Бут и сейчас внимательно наблюдает за политическими событиями в мире, размышляет, дает оценки. Особый интерес у него вызывает поляризация американского общества по расовому признаку, о которой россияне либо не догадываются, либо относятся с недоверием после десятилетий пропаганды. Между тем Бут своими глазами видит, как заключенные в тюрьме общаются по расовому признаку: белые с белыми, черные с черными, латиноамериканцы с латиноамериканцами. Если СССР развалился по национальным границам, то как в условиях нарастающих противоречий уцелеет столь разная Америка? А они нарастают. Вспомним, что творилось все четыре года президентства Трампа. Бут вообще предрекал стране гражданскую войну после выборов, если одна из сторон не признает их итоги. Трамп признал поражение, но только на выборах. Тем более не желают проигрывать миллионы «васпов» — белых мужчин, на которых долгое время зиждилась страна. А их на глазах превращают в парий. Все еще может случиться в этой стране. И это не праздный интерес болельщика на трибуне. Россию американский истеблишмент, особенно победившие демократы, открыто называют причиной чуть ли не всех их бед. Ни дня без русофобии. Собственно, дело Бута было первым признаком этого процесса. Совсем недавно, пусть и на более мелкой шкале, прозвучало дело русской активистки Марии Бутиной. Она, правда, не была такой стойкой, как Бут, и созналась во всем, о чем ее просили американцы. У Виктора есть свое мнение на этот счет:

«Они же очень хорошо работают. Если они могут ломать генералов и адвокатов туда, то что сказать о девушке, которой 30 лет? Конечно, они ее закрыли. Это все у них отработано. Холод, жара, холод, жара. Отсутствие внешних раздражителей, понимаешь? Угрозы, типа всю оставшуюся жизнь проведешь в тюрьме. Человек сломался, понятно. Многое от человека зависит. Что требовать от девушки молодой, у которой были всякие мечты? Она же здесь училась. Как обычно, у нас по старой традиции все хотят свалить, особенно в Штаты. Идеализация образа, особенно правовой системы, что здесь все хорошо. А теперь она на собственном опыте пройдет через все эти круги ада. А в конце концов ей, может быть, дадут лет 10. Сдавать других либо оговаривать себя — это дело каждого. Просто если ты не виноват, то как ты можешь признаться в чем-то? Признайся, что ты спала с дьяволом? Признается, на костер ее. Одной ведьмой меньше. Но как потом ей с этим жить? Они теперь могут это использовать, привязать Трампа к тому, что они сговаривались с Путиным. Мол, Путин послал Марину Бутину, для того чтобы вмешаться в выборы. У нас что, других агентов нет, что ли? После признания все это принимает форму правды и будет использоваться дальше. Например, того же Торшина будут ловить. Она будет вынуждена давать на него показания, свидетельствовать, что: „Да, он меня заставлял, что мне он деньги давал, что вот это была операция“. Я не могу судить, ничего сказать ни плохого, ни хорошего. Это ее выбор. Это теперь ей придется отвечать перед своей совестью. Ей придется смотреть в глаза тех людей, на которых она там даст информацию».

Политические страсти вовсе не заслонили Виктору необходимости продолжать борьбу за отмену приговора. Спустя несколько лет после отклонения апелляции Буту представился еще один шанс пободаться с американским правосудием. Адвокат Алексей Тарасов в 2017-м подал новую жалобу с требованием отменить приговор на основании вновь открывшихся обстоятельств. Этим поводом стал тот самый фильм «Пресловутый мистер Бут», широко разрекламированный и представленный на фестивале «Сандэнс». Тарасов указал, что предъявленный Буту состав преступления — заговор с целью продажи оружия и покушения на американцев, несостоятелен, так как его единственный подельник Эндрю Смулян был в курсе, что под видом колумбийских повстанцев действуют американские агенты. Защита также разумно использовала свою победу в вопросе о переводе Бута из блока террористов в обычные условия. Прокуратура согласилась, что Бут — не террорист, бил наотмашь американскую Фемиду адвокат. Обвинение вяло отбивалось, и после того, как Верховный суд США официально зарегистрировал жалобу, в конце тоннеля забрезжил свет. Однако чуть позже суд все же решил оставить жалобу без рассмотрения, воспользовавшись своим правом не объяснять причины подобных решений. «Увы, судебные ресурсы на этом исчерпаны. Однако остаются политические жесты доброй воли», — отметили в группе поддержки Бута. Дядя Сэм немедленно показал свой оскал: Буту добавили 40 дней срока за выращивание в камере чайного гриба.