Помоги проекту - поделись книгой:
Есть, впрочем, у нас и люди, не любящие его. Это, во-первых, фанатические последователи разных языческих религий; во-вторых, некоторые из последователей иных христианских вероисповеданий, хотя со многими пасторами и католическими священниками преосвященный Николай состоит в отношениях дружественных; в-третьих, люди, нимало не интересующиеся вопросами религиозными, но предубежденные против всех вообще христианских миссий, в которых они видят орудие политических замыслов иностранных держав…
Быстро текло для нас время среди трудных для нас занятий русским языком, Священной историей Ветхого Завета и другими новыми для нас предметами. Между тем взаимная дружба между воспитанниками все росла и укреплялась. А наше царство молодцов становилось все веселее и шумнее. Наступил ноябрь; и хотя еще не было снегу, чувствовалось приближение зимы. Начались утренние морозы, и по вечерам стали неудобными игры на площадке с гимнастическими приборами. Но молодцы не унывали. Во время вечернего перерыва занятий они собирались в большой зале; к ним присоединялись многие из старших, и там веселые игры заменяли им гимнастические упражнения… Иногда, бывало, проходит в это время через залу преосвященный Николай. «С добрым вечером!», — приветствуем мы его громко и дружно и непременно по-русски. Преосвященный, со свойственной ему живостью и веселостью, ответит на наш привет. Старшие из находящихся тут учеников, естественным образом, при входе владыки принимают вид более степенный и чинный.
Но вот уже прошли полтора часа тихих вечерних занятий. Совершена и общая вечерняя молитва. К десяти часам вечера все воспитанники разошлись по спальням. На дворе морозно и тихо, и к нам в спальню через окна бросает свои холодные лучи яркая луна. Уже в спальне прерывается тихий шепот еще не наговорившихся товарищей. Но вот среди этой тишины проносится густой и мягкий звук первого удара в большой колокол далекого буддийского монастыря. За ним мерно следуют другие удары: этим звоном у нас заменяется бой часов. В разных углах спальни поднимается где тихий говор, где сдержанный хохот, где оживленный спор вполголоса между соседями по койкам. Но вдруг все голоса смолкают. В спальню вступил преосвященный Николай. Он тихо проходит между койками, столь же тихо удаляется, и вскоре затем вся спальня погружается в глубокий сон.
Поучения
О Боге
Господь не только словом проповедовал любовь, но всею Своею жизнью явил эту Божественную любовь к человечеству и призвал его к единству. [15]
Недаром Бог сходил на землю; истина Его должна воссиять в мире. Но скоро ли же? Не пора ли? [2, Кн. 1 с. 5]
Всеблагой Господь заботится о том, кто искренно желает предать себя Его воле и Его благому попечению. [7, с. 70]
О Церкви
Слово Божие дано Церкви Божией, и читать и понимать его нужно под руководством Церкви, то есть при помощи Священного Предания, которое есть живой голос живущего в Церкви Духа Божия. [2, кн. 2, с. 169]
Голос Церкви, отлучающий несчастных, уже отлучивших себя самих; но то — голос, растворенный печалью и любовью; то — рыдающая мать, отвергающая своих недостойных детей, но еще не без надежды для них; им вслед звучит нота материнской любви, без слова зовущей их опять на лоно матернее — не опомнятся ли несчастные, не тронет ли их скорбь матери, не оглянутся ли они на свое положение и не познают ли весь ужас его? [2, Кн. 1, с. 3]
Кроме земного отечества, у нас есть еще Отечество Небесное. К нему принадлежат люди без различия народностей, потому что все люди одинаково дети Отца Небесного и братья между собою. Это Отечество наше есть Церковь, которой мы — одинаково члены, и в которой дети Отца Небесного, действительно, составляют одну семью. [2, кн. 2, с. 190]
По прочтении Символа протодиакон громогласно прочел: «Сия Вера Православная, сия Вера Отеческая, сия Вера вселенную утверди!». То — твердый голос Церкви, провозглашающей свои правила; нет в нем мягких нот, нежных звуков; нет надежды врагам Церкви на слабость ее, малодушные уступки и сделки; веяние Духа Божия, сказавшего: «Врата адова не одолеют ей!», слышится и ощущается во время того пения. [2, кн. 1, с. 2]
О вере Православной
Только в Православии — полная, безупречная истина Христова. [2, кн. 2, с. 100]
Вера Христова не любовь только, но и истина, — и даже прежде истина, потом любовь. [1, с. 132]
Все наши внутренние враги Православия живут только порицанием Православия — его будто бы бессилия, несовременности и так далее. [7, с. 259]
Минута, единственная в году, когда Церковь, как Богоучрежденное общество, торжественно повторяет свои Правила, положенные в основу общества, свой Символ, и торжественно же заявляет, что все, кто не хотят держаться этих правил, отвергаются ею, как не ее члены, а чужие ей, прежде ее слова сами собою уже отлучившиеся от общения с нею. Было время, когда Церковь Божия скрывалась в тиши катакомб и уединенных мест, и тогда у нее было то же знамя, что ныне, и тогда сначала ставших под это знамя, но потом изменивших ему, она отлучала от себя — но тогда это совершалось так же тихо и таинственно, как таинственно было существование Церкви; а теперь это совершается вслух всего мира, так как знамя Веры водружено на вид всей вселенной. Не торжество ли это Православной Веры? [2, кн. 1, с. 1–2]
Православный христианин есть сын истинной Христианской Церкви, в которой все члены живут общей жизнью и способствуют — каждый в своей сфере — общему развитию. [7, с. 271]
Где догмат — там нам нельзя ни на йоту уступать или мирволить ни протестантам, ни католикам. [2, кн. 2, с. 17]
О Таинствах
Становится понятным, что и самое воплощение Сына Божия повелевало всем людям сплотиться воедино.
Особенно это становится явным чрез размышление о Таинстве Евхаристии. Устанавливая это Таинство, Господь научает всех нас соединяться любовью в одну семью, прежде чем приступать к сему таинственному Брашну. Через него мы приобщаемся к роду сынов Божиих, перестаем быть просто сынами Адама. Этого не могут сделать никакие человеческие усилия или заслуги, воистину только через участие в этой таинственной Трапезе мы соделываемся чадами Божиими. Подобно тому, как сосцы матери питают младенцев, подобно тому, как воды земли питают людей, так Плоть и Кровь Господа Иисуса Христа питают наш дух, и чрез это мы возрастаем в Единое Тело Христово. [15]
Во время совершения самого Таинства хиротонии чувства, кажется, без воли человека, одолевают его; глаза делаются влажными, душа смущается, все существо под влиянием десниц восьми иерархов, как было сегодня, чувствует претворение. Встаешь совершенно иным, чем опускаешься на колена пред Престолом — невольно должно сознаться в этом. [2, кн. 1, с. 236]
Если без должного рассуждения принимать самую полезную снедь, то она будет уязвлять наше чрево, и мы не только не получим для себя никакой пользы, но, напротив, нанесем себе большой вред. Вполне понятно, что то же самое надо сказать и об этой таинственной и страшной Трапезе.
По слову святого апостола Павла,
Наше собственное тело — предмет объективной реальности. Наш дух — реальная субстанция. Чтобы питать этот реальный организм, употребляют реальную пищу. Ибо сколько бы мы ни писали и ни читали названий различных яств, ни вызывали бы их образов в нашем воображении, насытить голодное и жаждущее тело мы не сможем. Никакой символики недостаточно для удовлетворения голода и жажды. Точно так же, для такой реальной сущности, как наш дух, совершенно необходимо реальное Брашно — Тело Христово. И мы, вкушая от того, что истинно есть Брашно и истинно есть Питие, соделываемся не просто семенем Адамовым, но истинными сынами Отца Небесного. [15]
О спасении
Католики дают цену добрым делам пред Богом. Но разве добрые дела как некое сокровище человек понесет на плечах за гроб? Нет, он не понесет ничего, кроме собственной души. Наги все предстанем пред Господом. Что это значит? А вот что. Я трудился в Японии, хоть и плохо, все же трудился, 35 лет; умри сегодня — что будет явлено завтра на Суде Божием? Явлено будет, нажил ли я смирение или гордость; если последнее, то Япония, значит, не только не послужила мне самому во спасение, но, напротив, погубила меня. Иуда был апостол и спас, вероятно, многих, но это послужило ему к тягчайшему осуждению, когда он предстал пред Судом Божиим своею нагою душою, такою, как она значится в Евангелии. [1, с. 111]
Мне сказано: «не суди чужому рабу — сам он стоит пред Господом» — и я, поэтому, предоставляю суд о том, спасутся ли протестанты, католики и прочии, Богу, не дерзая сам и коснуться сего моею мыслью и словом. Одно могу сказать, что протестантство в большой опасности. Мы стоим на прямой и верной дороге к небу, а протестант пробирается трущобами и всякими окольными путями; разумеется, что ему заблудиться и запутаться в своих или чужих измышлениях весьма легко. [28]
Налицо сопоставление христианства с язычеством: там — светлая надежда и утешение, здесь — мрак и отчаяние. Совершенно как в то время, когда апостол писал:
О кресте
Да разве Христос обещал нам что-то другое, кроме креста в сей жизни?
Итак — что же смущаться и робеть? [1, с. 84]
О Священном Писании
На то, что русский перевод Священного Писания сделан с еврейского, а не с греческого, и я весьма сетую. Выгода одна: мы в Священном Писании согласны с западными, — а здесь, да и везде по свету, их перевод безмерно распространен. Но весьма большое неудобство, что прокимны и многое другое не согласны со славянским текстом. [7, с. 57–58]
О любви
Да благословит Господь… великую, истинно христианскую любовь, объемлющую собой не только близких, но и дальних, и да воздаст вечным спасением за деятельное участие их в служении спасению братии, еще седящих во тьме и сени смертной. [7, с. 232]
Не подумайте, что с вас слишком много требуется, не представьте дело слишком уж трудноисполнимым. Вовсе нет! Любовь к делу — вот самое первое и важное, что требуется; но без любви какое же и другое дело будет приятно и успешно! Любовь сама собой разовьет пред вами, из глубины вашей души, целую систему действий, не тягостную для вас. [7, с. 303]
В глубокой древности люди замыслили построить башню вавилонскую, но Бог сошел и смешал язык их, так что один не понимал речи другого, и разсея их оттуда Господь
Вообще, многообразные виды любви доброй, Богом вложенной в душу человека, не суть отдельные друг от друга виды, а ветви одного ствола и корня, и корень тот — любовь к Богу, ствол — любовь к ближним; лучшие ветви на нем, бесспорно, — любовь супружеская и родительская, но нельзя взять их отдельно, отломить от дерева — они со временем непременно засохнут; нужно все это небесное растение целиком питать и лелеять в душе, тогда и благороднейшие ветви его — любовь к супругу и детям — постоянно будут живы, свежи, прекрасны. [7, с. 204]
О жизни души
Душевная жизнь слагается из ежедневных, ежечасных, ежеминутных мыслей, чувств, желаний; все это — как малые капли, сливаясь, образуют ручей, реку и море — составляют целостные жизни. И как река, озеро светлы или мутны оттого, что капли в них светлы или мутны, так и жизнь — радостна или печальна, чиста или грязна оттого, что таковы ежеминутные и ежедневные мысли и чувства. Такова и бесконечная будущность будет, — счастливая или мучительная, славная или позорная — каковы наши обыденные мысли и чувства, которые дали тот или иной вид, характер, свойство нашей душе. В высшей степени важно беречь себя ежедневно, ежеминутно от всякого загрязнения. [1, с. 118]
Человеческая жизнь состоит из такого разнообразного сочетания мыслей и чувств, что решительно не поймешь, каким это чудом паяется и продолжается беспрерывно эта цепь, называемая душевною жизнью. Не мало искусства нужно — припаять разом железо к золоту, соединить органически бриллиант с кремнем или булыжником, а в душевной жизни эта работа производится кем-то и как-то так искусно и незаметно, что только ахнешь, осмотревшись и увидев себя через день, даже час, совершенно в противоположном состоянии духа. [1, с. 76]
Нужно… душе нашей возрасти во Христе — это великое таинство, — и все, что в Священном Писании о возрождении говорится — великая и отрадная истина, истина буквальная. [1, с. 97]
О молитве
Нужно только в церкви внятно читать и петь, а молящемуся внимательно прислушиваться, — и целое море христианского научения вливается в душу, — озаряет ум познанием догматов, оживляет сердце святою поэзиею, оживляет и движет волю вслед святых примеров. Это не протестантская церковная беднота, пробавляющаяся несколькими ветхозаветными псалмами, своими слезливыми стишками и самодельной каждого пастыря проповедью — «чем богаты, тем и рады», — и не католическая богомольная тарабарщина с органными завываниями. Это — светлая, живая, авторитетная проповедь и молитва устами всей Церкви Вселенской, голосом боговдохновенных святых отцов, в совокупности столь же авторитетных, как евангелисты и апостолы, верховодители церковной молитвы. Помоги, Боже! [1, с. 184]
Если Господь, по Его слову, заботится и о каждом волосе на нашей голове, то, конечно, Он ответит нам — в тайном голосе нашей души, укажет нам путь, по которому хочет и будет вести нас, если мы потом не воспротивимся Ему. [7, с. 206]
О заповедях Божиих
Бог установил людям разные звания и служения; без земледельца род человеческий не мог бы существовать; то же — без ремесленника, без купца, без воина, и так далее; явный знак, что все эти служения предписаны от Бога. Итак, земледелец, обрабатывая ниву, исполняет заповедь Божию; пусть он сам знает это и пусть трудится для Бога; пусть печать Божию полагает на своем труде; это и будет то же, что молитва, и так далее. [2, кн. 2, с. 168]
Господи, сколь благ для нас закон Твой! Для избранников Твоих он не важен — «праведнику закон не лежит», или особенно злому человеку «закон не писан» (что, вероятно, принадлежит его уродству, и Ты, конечно, милосердно рассудишь сие); но для нас, для посредственников, — закон Твой — вся надежда наша на Жизнь! Не будь его, все мы — растаяли бы телесно и изгнили бы душевно, — но закон Твой — узда для нас, — и мы, — повиновавшись позорными мыслями и чувствами, все же остаемся не очень уклоненными от пути, не расслабевшими телесно, — не исключая и обычных немощей, — не изгнившими вконец душевно. Все это не мешает нам быть последними из грешников, — не об этом речь теперь, не о гордости и смирении, а о благе закона Твоего, Господи. [1, с. 94]
О мудрости человеческой и Божественной
В Европе атеизм всегда служит в известной мере характеристическим указателем успеха в науках, поднятия умов на высшую ступень развития. Первые поставившие ногу на эту ступень, в порывах безотчетной радости венчающей успех, провозглашают на все лады торжество ума человеческого, его всемогущество, его высшую авторитетность, не хотят оглянуться ни на что другое, хладнокровно взвесить свою находку и указать ей приличное место в кругу знаний человеческих. Толпа сбегается на зов этих глашатаев и вторит им, часто не понимая в чем дело.
Но вот на ту же ступень взошли и люди более хладнокровные, ступили туда, наконец, хранители и истолкователи богооткровенной истины, рассмотрели в чем дело, сличили новое открытие с учением веры и, к удивлению массы, это открытие оказалось не только не противоречащим вере, но подтверждающим ее истинность. Принимают народы плод науки в круг своих знаний, еще крепче привязываются душою к своей неизменной, спасительной истине, и продолжают свой путь, и целые века будут идти. Много раз слабодушные будут иметь случай претыкаться на этом пути, но не исчерпают народы безбрежного океана божественной мудрости, не возвысится, не покичится человеческое знание над истинами религии, и не истощит человеческая нравственность ее идеалов святости. [3, с. 35]
Ах, как у нас светский мир вообще невежественен в религии! [28]
О служении Богу
Трудиться — и не видеть за собою никого, кто, в случае нужды, помог бы и подкрепил бы или нравственным участием, или материальною помощью, — это может ослабить хоть какую энергию и усердие; но трудиться — и видеть за собою силу, которая, в случае нужды, всегда готова ободрить, подкрепить, поддержать, — о, тогда никакой труд не тяжел! Тогда жизнь, сто жизней готов будешь отдать на труд, о котором притом знаешь наперед, что он не противен Богу! [4, с. 417]
Служителю Христа подобает быть всегда радостным, бодрым, спокойным, потому что дело Христа — не как дело России — прямо, честно, крепко, истинно, не к поношению, а к доброму концу приведет, — Сам Христос ведь невидимо заведует им и направляет его, так и я должен смотреть на себя и не допускать себе уныния и расслабления духа. [1, с. 181]
Все мы, находящиеся здесь, конечно, приступили работать Богу и, таким образом, хорошо знаем, что служить Богу — значит понуждать себя на труд. Но мы знаем также, что в этом служении заключается и великая радость. Ибо Бог всевидящий не только видит работающих Ему, но и помогает им и, как милостивый, любит их. Однако путь работания Богу исполнен опасностей и преткновений, немощей и падений, поэтому и учит нас Священное Писание, что если кто хочет служить Господу Богу, тот должен приготовить душу свою к искушениям. [18]
Дело Божие в тиши действуется; истинно, как сказано в притче:
О правильной жизни
Так как во всяком добром деле, для полноты и совершенства его, непременно должно быть два элемента — человеческий и божественный, то новый источник несокрушимой энергии и силы вы найдете в благодатной помощи от Бога, если только будете молитвенно просить Его о ниспослании сей помощи, — просить же Его вы должны, — и притом — никогда не забывать просить, если не захотите, чтоб энергия ваша, как подстреленная на одно крыло птица, скоро обессилела и упала. И Бог непременно даст вам эту помощь: в Евангелии вы найдете собственные Его уверения и письменные обязательства в том. [7, с. 211]
Говорить со всеми… кротко, разумно, от любви — тогда слово большею частью будет производить хорошее действие, по крайней мере, не будет вредить; говорить же гневно, гордо, нетерпеливо — слово будет гнилое — люди так и примут его, и хорошего ничего не выйдет; попробуй гноем кто брызнуть на кого — всяк вознегодует, станет смахивать, противиться; душевные болячки — гнев, лень, гордость, нетерпение, злоба, ненависть и прочие не менее гадки, чем телесные, — из гнойной раны — гнева, гордости и прочих брызжущее слово — вонюче, мерзко, оттого и у людей возбуждает противодействие — тоже гнев, злость и т. п., — как и лошадь — лягнет, когда ее хлыщут. Итак — слово кроткое, любовное, разумное — ко всякому; и кто его не примет — ему же хуже, — а мне вреда не будет. [1, с. 92]
Как уберечься от диавольских сетей? Это — идти тесным путем всяких ограничений себя и, чтобы не ослабевать в крепости и терпении, иметь беспрестанно пред взором страдания Спасителя, паче же всего стараться о воспитании в себе смирения, которым человек предает всего себя Богу и за Ним, как за щитом, укрывается от всяких наветов вражиих. [7, с. 69–70]
Поделиться книгой: