Отчизны выполняя приказанье

— Быть тебе командиром-пограничником. И ты им будешь!.. А сейчас проведай мать, отца, братьев!

— Спасибо, товарищ краском!

На следующий день Тимофей Строкач шел со станции в Белую Церковь, где по-прежнему жили его родные. Братья работали в сельскохозяйственной коммуне, председателем ее был отец. Тимофей торопился, какое-то предчувствие подгоняло его.

В безоблачной синеве по-весеннему щедро светило солнце. Над вспаханным только что полем поднимался прозрачный пар. В небе пели жаворонки, то взлетая, то опускаясь к распаханной земле. Странным показалось Тимофею, что на коммунарском поле не было людей. Только плуги, бороны. А вот и плуг отца, тот самый, с вмятиной, привезенный с далекой Украины. Подошел ближе. На лемехе застыли ручейки крови. Кровь была и в борозде.

Неужели убили… Предательское, противоестественное убийство человека, пашущего поле, сеющего хлеб…

Тимофей ехал в отпуск, а попал на похороны отца. Председателя коммуны Амвросия Феодосиевича Строкача убили из кулацкого обреза в апрельский солнечный день 1925 года.

Плачет над гробом мать. Склонили знамена бе-лоцерковские коммунары.

— Амвросий Строкач не жалел сил для новой жизни и отдал свою жизнь за коммунизм…

«И я буду коммунистом. Буду продолжать дело батька!..»

…В декабре 1927 года Амурский окружком партии принял Тимофея Строкача в ряды ВКП(б). Было это уже после учебы в Минской школе пограничников, когда краском Строкач приехал служить на заставу у Амура.

Как и два года назад на Уссури, так и здесь, на Амуре, было неспокойно, хотя банд и контрабандистов стало меньше. Прочность советских границ теперь прощупывали империалисты. Под видом контрабандистов на северный берег Амура старались перебраться шпионы, диверсанты.

Напряженной жизнью жила застава. Строкач очень часто выезжал на оперативные задания и порой не бывал дома по нескольку дней. А дома — Поля, Полина, жена… Судьба подарила ему добрую и чуткую жену. Она понимала всю опасность жизни на границе, но не проронила и слова, что боится оставаться подолгу одна, что хотела бы уехать, даже тогда, когда стала носить под сердцем ребенка. Только попросила, чтобы принес он винтовку в дом — так, на всякий случай.

Между тем обстановка на границе все больше обострялась. Летом 1929 года казалось, что вот-вот начнется война и ее непременно поддержат недобитое кулачье, притаившиеся белогвардейцы. Пограничники находили в селах склады оружия, перехватывали рыбацкие шаланды с оружием, доставлявшимся с китайского берега. Над Амуром сгущались грозовые тучи.

Июльским вечером плыл Строкач с женой и дочуркой на пароходе в Благовещенск. Палуба была заполнена пассажирами. Среди них — пограничники, моряки. Все любовались Амуром, берегами, заросшими ивами, волнами, чуть красноватыми от лучей заходящего солнца. Могучая, бесконечная, широкая река, одна из самых больших рек в мире, волновала, заставляла думать о величии природы.

Вдруг с южного берега Амура раздались выстрелы. Полина инстинктивно прикрыла собой девочку.

— К бою! — приказал Строкач пограничникам и морякам и повернулся к жене: — Поля, быстрее с женщинами в трюм!

Пулеметчики ответили несколькими очередями по противоположному берегу. С китайской стороны снова застрочили пулеметы…

Почти пять месяцев шли бои вдоль дальневосточной границы.

Решительно и смело действовала оперативная группа Тимофея Строкача. За мужество, личную инициативу краском Строкач был награжден именным оружием и часами.

А потом… Потом в послужном списке пограничника Строкача появилась запись: «С марта 1930 года по октябрь 1932 года служил помощником коменданта погранучастка и начальником школы младших командиров погранотряда в Даурии».

Даурия… Неприветливый край. Зимой сорокаградусные морозы и сильные ветры, летом зной на безводном и безлесном плоскогорье…

В небо ворвались лучи прожекторов. Растаяла в мареве воспоминаний далекая Даурия. Под крылом самолета линия фронта. На какое-то мгновение прожекторы погасли. Потом снова стали шарить по небу. В кабине стало светло как днем. Открыли огонь немецкие зенитки. Самолет то падал, то резко поднимался. Это командир корабля капитан Н. И. Слепов вырывался из лучей прожектора.

Наконец самолет перестал дергаться, выровнялся.

— Пронесло на первый случай! — облегченно произнес кто-то.

Генерал Строкач пошел в кабину пилотов.

— Ну, как? Живы-здоровы братья-архангелы? — спросил командир корабля.

— Живы. Кое-кто, правда, набил себе на лбу шишки, — ответил Строкач. — А вы как тут?

— Приближаемся к месту назначения. Рядом с нами наша старая западная граница, товарищ генерал, — ответил штурман.

— Как далеко забрались!

— С северо-западной или западной стороны удобнее лететь в партизанскую зону, — объяснил Слепов.

— Логично, товарищ капитан, — согласился Строкач и вернулся на свое место у иллюминатора.

…Западная граница. В мае 1935 года после окончания Высшей пограничной школы капитан Строкач получил направление на западную границу. Это была его первая встреча с Украиной, родиной отца, матери, старших братьев. На западный рубеж Родины Тимофей Строкач прибыл с характеристиками, в которых говорилось, что командир-пограничник Строкач решителен, энергичен, настойчив, инициативен, дисциплинирован, быстро и правильно разбирается в оперативной обстановке, принимает решения самостоятельно и твердо проводит их в жизнь. Именно таким он и был, и потому командование назначило его вскоре начальником штаба пограничного отряда.

В 1937 году капитан Строкач был выдвинут кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР от Могилев-Подольского избирательного округа Винницкой области. Он выступал перед колхозниками, и виделся ему среди них отец, проложивший первую в Уссурийском крае коммуновскую борозду…

В 1940 году на XV съезде Коммунистической партии (большевиков) Украины Т. А. Строкач был избран членом Центрального Комитета. Летом 1940 года 25-й Молдавский пограничный отряд, которым командовал подполковник Строкач, передислоцировался на реку Прут. Пограничникам отряда предстояло своими силами укрепить линию границы, построить опорные узлы, оборудовать огневые точки, из них около ста прочных долговременных полевых сооружений типа блокгауза с шестью — восемью амбразурами для кругового обстрела.

В октябре 1940 года подполковник Строкач был назначен заместителем наркома внутренних дел Украины и начальником Управления погранвойск НКВД Украинской ССР. На плечи замнаркома Строкача легла работа по укреплению не только границы его родного 25-го отряда, но и многих сотен километров от Дуная на юге до Волынских озер на севере Украины.

Строкач работал без устали. Много времени он проводил на границе и делал все возможное, чтобы построить вдоль границы укрепления хотя бы полевого типа, чтобы перевооружить заставы, снабдить их радиосвязью.

А на той стороне границы с каждым месяцем, с каждой неделей все более сгущались черные тучи.

В кабинете заместителя наркома внутренних дел Строкача на оперативной карте появлялось все больше знаков и цифр, обозначавших номера дивизий и полков гитлеровского вермахта, передислоцировавшихся на восточную границу рейха. Пограничники задержали сотни фашистских агентов, засланных на советскую территорию. У агентов были рации, взрывчатка. Лазутчики пользовались шифрами, способами тайнописи. В мае — июне 1941 года гитлеровские самолеты неоднократно вторгались в воздушное пространство Советского Союза. Пограничники вместе с населением не покладая рук продолжали работать на сооружении огневых точек, траншей, подземных ходов сообщений, копали противотанковые рвы вдоль Западного Буга, речки Сан, на берегах Прута.

В начале июня полковник Строкач отдал распоряжение пограничным округам перевести все заставы на казарменное положение, быть в полной боевой готовности. В те дни он снова отправился на границу. Побывал на Волыни, во Львовской области, в Прикарпатье, на Буковине, на реках Прут и Дунай. Все интересовало Строкача: и боевая готовность застав, и вооружение, и строительство оборонных объектов…

В 4 часа утра 22 июня 1941 года началась война.

Первые донесения первых минут войны тяжело ложились на сердце.

— Вступили в бой с крупными силами противника…

— Тяжело, но ведем бой…

— Застава в огне…

— На заставу идут танки…

— Есть убитые, раненые…

Над Киевом появились немецкие бомбардировщики. Предутреннее небо, подсвеченное зарей еще невзошедшего солнца, вспыхнуло облачками белых и черных разрывов зенитных снарядов. Громыхали бомбы на улицах, у Жулянского аэродрома. Трещали зенитные пулеметы…

А из Любомльского, Черновицкого, Кагульского, Измаильского погранотрядов приходили новые сообщения о тяжелых боях. И полковник Строкач отвечал по телефону:

— Выполняйте боевое задание по охране и обороне государственной границы. Стойте до последней возможности!

Строкач знал, как тяжело будет разворачиваться войскам, потому что возле границы они были недостаточно укомплектованы штатами и особенно новым вооружением. Многие авиачасти и мотомехвойска были в стадии перевооружения и формирования. Только начали поступать тяжелые танки КВ и средние танки Т-34; летчики через год-два должны были получить новые истребители, а пехота — минометы, автоматы, радиостанции…

— Будем стоять до последней возможности!.. — отвечали пограничники с застав, из комендатур, штабов отрядов.

Против Львовского погранотряда немцы бросили три армейских корпуса с танками и артиллерией. На Раву-Русскую пошло четыре танковые дивизии. Пограничники и армейские части бились, истекая кровью. На берегу Западного Буга под огнем вражеского бронепоезда пограничники успели внести в свои блокгаузы боеприпасы и преградили путь фашистским пехотинцам. Враг начал окапываться на берегу реки, так как перед блокгаузами лежали горы трупов гитлеровских солдат.

В Перемышле батальон пограничников под командованием старшего лейтенанта Паливоды и сводный отряд во главе с секретарем городского комитета партии Орленко смелым ударом вышибли фашистские части за реку Сан и подняли красный флаг на здании горсовета. Бойцы Измаильского погранотряда вместе с матросами и красноармейцами изгнали захватчиков с северного берега Дуная, форсировали реку, захватили несколько населенных пунктов, в том числе Килию-Веке. На советский берег было переправлено 500 вражеских пленных. Красноармейцы выпустили три листовки на румынском языке, был избран комитет бедноты. Пограничники роздали населению муку, продукты из воинских складов…

Одиннадцать дней и ночей бились с фашистами шесть десятков пограничников заставы на Западном Буге под командованием лейтенанта Лопатина. Не только выстояли пограничники 25-го Молдавского отряда, но и с помощью частей 2-го кавалерийского корпуса заставили агрессоров отступить за Прут. Пограничники этого отряда и красноармейцы удерживали свой рубеж до 2 июля 1941 года…

30 июня 1941 года Т. А. Строкач вместе с группой работников аппарата ЦК КП(б)У и Совнаркома УССР был приглашен в зал заседаний ЦК Компартии (большевиков) Украины.

На этом заседании присутствовавших ознакомили с «Директивой Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков» от 29 июня 1941 года. Среди многих практических мероприятий, нацеленных на активные действия против агрессора в захваченных им районах, директива требовала создания партизанских отрядов, диверсионных групп, партийного и комсомольского подполья.

Вскоре после заседания секретарь ЦК КП (б) Украины М. А. Бурмистенко пригласил к себе полковника Строкача. Тимофей Амвросиевич, придя к секретарю ЦК, первым обратился с просьбой к Михаилу Алексеевичу:

— Прошу Центральный Комитет поддержать мое ходатайство. Здесь характеристики на пограничников, отличившихся в боях. Только по 25-му отряду мы представляем к наградам восемьдесят красноармейцев, командиров и местных жителей, участвовавших в защите границы. К званию Героя Советского Союза мы представляем старшего лейтенанта Константинова Александра Константиновича, лейтенанта Ветчинкина Кузьму Федоровича и сержанта Михалькова Василия Федоровича.

— ЦК непременно сделает все, чтобы подвиг пограничников был достойно отмечен Верховным Советом СССР. А сейчас поговорим о том, ради чего я вас пригласил… Центральный Комитет предлагает вам новую работу — готовить партизанские отряды, диверсионные группы для борьбы в тылу противника и координировать действия этих формирований. Вы были партизаном на Дальнем Востоке, двадцать лет служите чекистом, пограничником. Другой кандидатуры на эту должность мы пока что не видим. Вы же знаете, как важно работать именно на своем месте, где человек знает дело, где он может раскрыться. Уже сегодня подбирайте специалистов, готовьте программы для партизанских школ, курсов. Ориентируйтесь на пограничников, на армейских командиров среднего звена, на коммунистов и комсомольцев.

— Так было и на Дальнем Востоке в 20-е годы.

— Верно. Так было и тогда, когда только создавалось социалистическое государство. И тогда народное движение возглавила партия большевиков. Партизанским движением в этой войне тоже будут руководить коммунисты. Практически сейчас у нас этим будет заниматься оперативная группа ЦК КП(б)У. И вы, как чекист и бывший партизан, возьмете на себя боевую подготовку.

— Я все понял, Михаил Алексеевич.

5 июля 1941 года ЦК КП(б)У принял специальное постановление об организации партизанского движения и создании подпольных партийных органов для руководства народной борьбой в тылу фашистских оккупантов. Для практического осуществления мероприятий по развертыванию партизанской борьбы была утверждена оперативная группа ЦК КП (б) Украины. Было также образовано республиканское Управление по руководству партизанскими отрядами, диверсионными группами и истребительными отрядами. Это управление и поручили возглавить полковнику Т. А. Строкачу.

Оперативная группа решила создать школы для подготовки организаторов партизанского движения, разработать для них программу.

Через несколько дней программа была готова. В нее вошли такие предметы, как тактические приемы борьбы партизанских отрядов и диверсионных групп, стрелковое дело, изучение трофейного оружия, методов уничтожения боевой техники врага с применением современных минноподрывных средств, партийно-политическая работа среди населения на оккупированной территории, история партизанской борьбы народов в освободительных войнах прошлого, традиции партизанского движения 1918–1922 годов.

Спецшкола начала действовать в Пуще-Водице в середине июля 1941 года.

Учитывая обстановку на фронте и необходимость оказания помощи частям Красной Армии, ЦК КП(б) Украины принял решение сформировать несколько партизанских отрядов и диверсионных групп и направить их для удара по коммуникациям и базам противника, который вел наступление на Уманском и Киевском направлениях. ЦК КП(б)У поручил полковнику Строкачу и генералу Петрову заняться формированием двух партизанских полков.

Через две недели Строкач отправил сначала 1-й, а потом и 2-й Коммунистические партизанские полки за линию фронта.

Вслед за первыми двумя полками готовились выйти в тыл другие отряды, сформированные в Харькове, Донбассе, Полтаве. Перед выходом в тыл командиров отрядов принял секретарь ЦК КП(б)У Бурмистенко.

— Недавно немецкие генералы заявили, что победу над Киевом они будут праздновать 9 августа, то есть через четыре дня. Приказано Киев не сдавать. Вам, товарищи, придется вести действия в тяжелых условиях. Войска Юго-Западного фронта мужественно сдерживают натиск вражеских полчищ, ведут кровопролитные бои на подступах к Киеву и днепровским переправам. Армии очень нужна помощь партизан. Вот почему вы отправитесь за линию фронта завтра. Разрушайте коммуникации противника, уничтожайте его базы. Вражеское командование будет принимать против вас контрмеры. Проявляйте гибкость. Старайтесь внезапно бить по врагу и, маневрируя, избегать его ударов… Еще одно. Опирайтесь на народ. В народе клокочет неодолимая сила, в народе — ваш неисчерпаемый резерв… И еще слово к комиссарам и коммунистам. Вы солдаты великой партии Ленина. Вы должны разъяснять советским людям на оккупированной территории, какую страшную угрозу нашей стране, ее народам несет фашизм. Вот почему борьба в тылу врага во всех ее формах и проявлениях должна стать кровным делом каждого нашего соотечественника. И во главе этой борьбы должны стать вы — коммунисты.

На совещании выступил полковник Строкач. Он говорил о партизанской тактике в условиях оборонных боев Красной Армии, о боевом взаимодействии партизан с армией, взаимоотношениях с местным населением, о роли и месте советских партизан в нынешней войне.

Все сказанное и обдуманное тогда, в первые дни войны, впоследствии, в 1942–1943 годах, возьмет на вооружение Украинский штаб партизанского движения в своей деятельности по руководству партизанской борьбой на Украине и за пределами Советской державы, где будут действовать в 1944–1945 годах десятки украинских партизанских отрядов, переброшенных за границу на самолетах и прибывших туда боевым походом…

На южном рубеже обороны Киева горела земля. Армия, население напрягли все усилия, чтобы не пустить гитлеровцев в центр города, отбросить их. В тылу противника, отважно помогая армейским частям, до последней капли крови дрались два коммунистических партизанских полка и еще десять отрядов, помогавших Красной Армии на Киевском направлении…

Не прошли фашисты в Киев 9 августа. Путь им преградили красноармейцы, моряки, десантники, народные ополченцы. В тяжелых, кровопролитных боях они отбросили немецкие части за первую линию обороны. Киев продолжал борьбу, приковывая к себе все новые дивизии фашистов…

Но 17 сентября 1941 года в 23 часа поступил приказ Ставки: «Оставить Киев».

Это случилось через десять дней после того, как в районе Лохвицы соединились войска фельдмаршала Клейста, развивавшие наступление от Кременчуга, с танковой группой генерала Гудериана, пришедшей на Украину с Московского направления.

Стойкость защитников Киева отвлекла крупные силы фашистских войск и помогла советскому командованию выиграть больше драгоценного времени для подготовки к битве под Москвой. В течение трех месяцев от начала войны удерживались мосты через Днепр, благодаря чему была возможна планомерная эвакуация предприятий из западных областей Украины.

В те дни партизанские отряды проявили несгибаемую стойкость. Координируя свои действия с армейскими штабами, они осуществляли разведку, уничтожали вражескую технику и живую силу, поддерживали красноармейские части во время контратак, совершали смелые рейды и внезапные налеты на штабы немецких подразделений. Полковник Строкач понимал, что то была первая и яркая страница боевого взаимодействия украинских партизан с регулярными войсками. Киевские партизаны в июле — сентябре 1941 года своими действиями показали, что главная задача партизанской борьбы — непосредственная боевая помощь Красной Армии, боевое взаимодействие с нею.

Партизаны мужественно держались до последнего, чтобы дать возможность отдельным частям советских войск отойти за Днепр, чтобы вместе с красноармейцами положить у стен Киева 100 тысяч фашистских войск…

Свыше десяти партизанских отрядов, десятки диверсионных групп ушли в июле и августе из Киева, чтобы помочь армии в ее битве за Киев. Десятки отрядов. Все они стояли насмерть в боях с фашистами. Был убит командир 1-го полка Емельян Чехов. Тяжелораненого командира 2-го полка Виктора Щедрина замучили гестаповцы у Черкасс. Вражеская пуля, пробив партбилет, сразила комиссара Харьковского отряда Аркадия Брауде. Погиб в бою командир отряда «Победа или смерть» Степан Осечкин. Остатки отрядов разбились на группы, ушли в подполье, а отряд донецких комсомольцев под командованием ветерана Ивана Боровика и лейтенанта Василия Ушакова ушел в первый в истории партизанского движения Великой Отечественной войны рейд по оккупированным областям Украины, Белоруссии, России. Только два месяца смогли продержаться отряды в непосредственной близости к фронту, уничтожая врага вблизи его собственных боевых порядков. Много полегло тогда украинских партизан, но дело свое киевские отряды сделали. Полковник Строкач сознавал, что на их опыте будут учиться новые и новые отряды, потому что партизанские отряды могут быть уничтожены, но партизанское движение народа — никогда!..

Чекисты под командованием Тимофея Строкача отходили из Киева последними, когда уже взрывались мосты через Днепр. На левом берегу сводный полк НКВД объединился с подразделениями 41-й стрелковой дивизии. Командование было общее, а руководить полком в бою поручили Тимофею Строкачу.

Гитлеровцы знали, где сражался полк чекистов, и поэтому прилагали все усилия, чтобы разгромить полк и захватить «энкаведистов» в плен.

Особенно тяжко стало под Харьковцами.

Зажигательными пулями из пулеметов была подожжена солома, разбросанная по полю, полк оказался в огненном кольце.

— Сдавайтесь! — кричал в рупор переводчик из фашистских шеренг. — Гарантируем жизнь!..

— Сдавайтесь, чекисты-энкаведисты! Даем срок!.. — прокричали фашисты еще через минуту.

— Передать всем: приготовиться к атаке! — приказал Строкач. — Пока над полем стелется дым…

Вокруг смерчем полыхал огонь, дым закрывал горизонт. Строкач поправил свою зеленую пограничную фуражку, проверил, посередине ли звездочка, туже затянул ремень, одернул гимнастерку и поднял маузер, добытый еще на Дальнем Востоке.

— Вперед! За Родину!..

И случилось непредвиденное противником. За полковником Строкачем поднялись 300 красноармейцев и чекистов. С возгласами «Ура!», «Вперед!» они стреляли на ходу, кололи врагов штыками, били фашистов саперными лопатами. Каждый дрался за двоих, за троих. Противник психологически не был готов к такой схватке.

Вражеское кольцо прорвано. Уставшие бойцы припали к земле. Лег и полковник. В небе загорались звезды. На западе пылало небо. Там горел оставленный советскими войсками Киев…

Не раз еще пришлось Строкачу в те дни поднимать в атаку своих товарищей-бойцов. На груди у полковника — значок депутата Верховного Совета СССР, медаль «20-летие РККА» и орден Красной Звезды. На лице пятна от ожогов. Пули пока что щадили его, а раз так, то он жил, дрался и вел за собой красноармейцев и чекистов на очередной прорыв. Один из бойцов-танкистов после боя обратился к нему:

— Я из мотомехкорпуса, воевавшего под Бродами в первые четыре дня войны. Много прошел и много видел с тех пор. Но чтобы нас, рядовых, вел в рукопашный бой полковник, я еще не видел. Старшие лейтенанты — те водили.

— Что ж удивительного? Старших лейтенантов в нашей армии намного больше, чем полковников, — ответил Строкач.

Дальше идти ротами или даже взводами было рискованно. Пробиваться вместе значило потерять всех. Было принято решение продолжать путь к линии фронта мелкими группами.

23 сентября 1941 года группы чекистов и красноармейцев строем проходили мимо полковника. Тимофей Амвросиевич отдавал честь этим мужественным солдатам сорок первого года. Они шли, равняясь на полковника. Шли, зная, что им предстоит далекая и тяжелая дорога.

Это был смотр духа прошедших сквозь тяжкие бои людей. Строкач знал, что те товарищи, которым посчастливится выжить, непременно снова придут к Днепру, пойдут дальше, в логово фашизма. Так будет!..

Проходят группа за группой. Строкач опустил руку. Последние красноармейцы исчезли за деревьями в вечернем полумраке…

«…Из всех товарищей я, наверное, был наиболее осведомлен об обстановке, создавшейся к началу выхода из Киева. Не многие также понимали, что вопрос решит сила оружия и нервов, жизнь, спасенная боем, или смерть на поле боя. Сообщая сотрудникам наркомата о приказе сдать Киев, я подумал: «Многим из нас осталось жить последние дни и часы, потому что будущие бои без жертв немыслимы…» Так и случилось. Многие из товарищей-чекистов через несколько часов, через несколько дней погибли смертью храбрых.

Руководя большими операциями, я не видел чекистов, оказавшихся бы трусами во время боя, отказавшихся выполнить распоряжение командира. Дрались все достойно, как и подобает большевикам-чекистам. Женщины-чекисты, участвовавшие в боях, также вели себя достойно, не проявляли растерянности, паники. Нина Якубовская, окруженная фашистами, покончила с собой, не желая сдаться в плен. Как позже выяснилось, многие женщины прошли по вражескому тылу по 700 километров и вместе с мужчинами вышли к своим войскам… Командир сводного полка подполковник Косарев хорошо командовал и не оставил села Харьковцы до тех пор, пока не пришло на то распоряжение. Понеся тяжелые потери, полк с наступлением сумерек прорвался из окружения и вынес с собой раненых товарищей. В этом бою многие бойцы показали себя настоящими героями, многие погибли смертью храбрых.