Помоги проекту - поделись книгой:
В тонких деталях строения перламутра удалось разобраться физикам из Висконсинского университета в Мэдисоне. Тайну прекрасного жемчуга природе пришлось раскрыть благодаря натиску мощного синхротронного источника рентгеновского излучения.
Слагающий жемчужины и раковины моллюсков перламутр давно интригует материаловедов. Дело в том, что перламутр в три тысячи раз лучше противостоит образованию трещин, чем его хрупкие составляющие. Если бы наноструктуру перламутра удалось понять и научиться воспроизводить, можно было бы синтезировать целый класс новых высокопрочных материалов.
Известно, что перламутр состоит в основном из арагонита – хрупких кристаллов карбоната кальция, которые образуют слоистую структуру с толщиной слоев в пятьсот нанометров. Отражение света от этих слоев и заставляет перламутр играть всеми цветами радуги. К сожалению, ни один из известных способов исследования материалов пока не позволял как следует разобраться в этой сложной структуре.
Висконсинские ученые применили оригинальную методику: мощный поляризованный пучок рентгеновских лучей выбивал из образца электроны, которые затем фокусировались для получения изображения, содержащего информацию о структуре и ориентации нанокристаллов в материале. В сочетании с данными других методов это позволило, наконец, разобраться во внутреннем строении перламутровых слоев.
Оказалось, что перламутр похож на переложенные листами бумаги слои монет. Каждая «монета» в слое – это монокристалл арагонита, которые касаются друг друга краями, но имеют разную ориентацию кристаллических осей. Кроме того, «монеты» в соседних слоях смещены друг относительно друга подобно кирпичам в кладке. Такое строение придает материалу прочность и препятствует росту трещин, останавливающихся на границах нанокристаллов.
Ученые также предположили, каким образом столь сложная структура образуется на поверхности жемчужин и раковин. Все дело в строении органических слоев, которые образуют своеобразные леса, направляющие рост кристаллов арагонита. Эти слои пронизаны случайно расположенными порами. Кристалл с предыдущего слоя прорастает сквозь пору и начинает расти вверх, пока не упрется в следующий органический слой. Когда «потолок» достигнут, рост кристалла вверх прекращается, но продолжается рост в стороны, что и приводит к образованию "монеты". А когда «монета» коснется очередной поры и проникнет в нее, затравочный кристаллик продолжит расти на следующем "этаже".
Пока трудно сказать, удастся ли технологам быстро реализовать что-то похожее. Ведь у природы для отработки своей технологии изготовления перламутра был в запасе не один миллион лет. ГА
Галактион Андреев
Александр Бумагин
Евгений Гордеев
Артем Захаров
Денис Зенкин
Сергей Кириенко
Денис Коновальчик
Игорь Куксов
Алексей Левин
Алексей Носов
Иван Прохоров
Дмитрий Пустовалов
Дмитрий Шабанов
Микрофишки
Институт Карнеги-Меллона работает над проектом Socialstream, финансирование которого осуществляет Google. Благотворительностью здесь и не пахнет, у поискового гиганта свои интересы в области социальных сетей. Принадлежащий корпорации ресурс Orkut снискал популярность только в развивающихся государствах (особую любовь к нему проявляют жители Бразилии и Индии), аудитория которых хоть и берет своей многочисленностью, но все же не является приоритетной.
Идея, стоящая за Socialstream, просто витает в воздухе. Лавинообразный поток новых Web2.0-приложений, одним из краеугольных камней которых является взаимодействие пользователей, превратил жизнь активного сетянина в перескакивание с френд-ленты одного сервиса к другому. RSS не в состоянии адекватно представить шквал разнородных сообщений, и поэтому возникает необходимость в инструменте, способном внести в этот хаос хотя бы видимость порядка. Роль такого инструмента и примерит на себя Socialstream, предоставив единую сводку обо всех гранях виртуальной жизни ваших друзей и знакомых. Конкурировать в этом благом деле предстоит, например, с уже существующим Jaiku, обладающим схожей функциональностью. Хотя очевидно, что на стороне Google будет преимущество в технической оснащенности, а ведь компиляция ленты общительного юзера, насадившего свое альтер-эго по всем популярным сетям, задача весьма ресурсоемкая. Впрочем, игра стоит свеч: являясь по сути «машапом», паразитирующим на контенте прочих служб, Socialstream наверняка станет востребованным социальным сервисом, при этом не залезая на территорию признанных лидеров, вроде того же MySpace. АЗ
Google Earth, похоже, выставил на всеобщее обозрение очередную военную тайну – на сей раз китайскую. Американский аналитик Ханс Кристенсен (Hans M. Kristensen) считает, что на снимке военной базы неподалеку от Даляня, сделанном спутником Quickbird в конце 2006 года, изображена новейшая подводная лодка класса Цзинь (по другой классификации – Type 094). Как полагают в США, 133-метровая ядерная субмарина может нести 12–16 баллистических ракет. Поднебесная, вероятно, располагает полудесятком судов подобного класса. НЯ
Как надеются в Hewlett-Packard, мобильный телефон вскоре сможет восполнить многим людям отсутствие собственного вкуса. В двух словах схема работы будущих сервисов Color Match, технология которых разрабатывается в HP Labs, выглядит следующим образом. Клиент (вероятно, большую часть аудитории составит прекрасная половина) фотографирует себя любимого встроенной в мобильник камерой, держа где-нибудь на видном месте листочек с калибровочной цветовой палитрой, и отправляет снимок с помощью MMS в адрес "службы полезных советов". Там изображение автоматически калибруется, и на основании сравнения с большой базой данных клиенту отправляется SMS c рекомендациями (какой тон косметики подойдет для его кожи, брюки какого цвета удачно сочетались бы с этой кофточкой и т. п.). Хотя технология еще не отшлифована, в HP уже ищут партнеров, готовых вывести это достижение цифрового века в люди. ВБ
Китайские эскулапы обнаружили еще одну "темную сторону" Интернета. Оказывается, около половины забеременевших несовершеннолетних девушек в Шанхае познакомились со своими партнерами в Сети. При этом некоторые даже не могут назвать имя отца ребенка! Медики, консультирующие незадачливых будущих мам по телефону доверия, считают, что многие незапланированные беременности обусловлены недостатком сексуального воспитания – большинство подростков черпают информацию по этому вопросу исключительно из Интернета. ВБ
Крупнейший в мире оптический телескоп GTC (Gran Telescopio Ca-narias) выдал первые снимки. Как ясно из названия, этот аппарат расположен на Канарах. Его постройка финансируется в основном испанским правительством, а общий бюджет проекта оценивается в 175 млн. долларов. Главное зеркало GTC будет состоять из 36 шестиугольников, и хотя пока смонтировано только 12 из них, это не мешает ученым уже использовать инструмент. Составное зеркало телескопа эквивалентно монолитному зеркалу диаметром 10,4 м. По этому показателю GMT отобрал лидерство у "гавайской парочки" – телескопов Keck-I и Keck-II. Установка всех сегментов зеркала GTC намечена на этот год. АБ
Если вы с десяти утра до двух ночи играете в Counter-Strike или полжизни висите в Second Life, а перебои с Интернетом для вас сродни перекрытому кислороду, то вы еще не больны. Во всяком случае, Американская медицинская ассоциация (АМА) пока не решилась включать подобную увлеченность и вовлеченность в игровой процесс в список психиатрических диагнозов. Специалисты Ассоциации были вынуждены признать, что вопрос не изучен так же тщательно, как, скажем, изучена Миратна и Нордмар в Gothic 3. Исследования такого рода АМА собирается провести в ближайшее время, так что «эпидемия» психических заболеваний, возможно, еще впереди. АБ
Изба-читальня: старое и новое
Издательство Doubleday выпустило книгу, которая еще до попадания на прилавки породила в Сети волну дискуссий и обсуждений. Что, в общем-то, неудивительно, поскольку именно такова и была цель этой полемически заостренной работы под названием "Культ дилетанта. Как сегодняшний Интернет убивает нашу культуру", написанной не слишком удачливым в прошлом ИТ-предпринимателем, а ныне публицистом Эндрю Кином ("The Cult of the Amateur: How Today’s Internet is Killing Our Culture" by Andrew Keen, 2007).
Первоначальный подзаголовок этой книги, лаконизма ради сокращенный издательством, звучал следующим образом: "Как демократизация цифрового мира посягает на нашу экономику, нашу культуру и наши ценности". (Невольно вспоминается созвучная цитата из рязановского фильма "Берегись автомобиля", где прохиндей из комиссионки обличает тех, кто "посягает на самое дорогое, что у нас есть".) В фокус внимания Кина по очереди и вперемешку попадают разнообразные сетевые инициативы, составляющие суть Web 2.0, – энциклопедия Wikipedia, сайты MySpace и YouTube, файлообменные сети, блоги и тому подобные вещи, стремительно наполняющие Интернет контентом, порождаемым самими пользователями. По глубокому убеждению автора, именно эти процессы виноваты в том, что утрачивается аккуратность в подаче новостей и информации, заметно снижается качество музыкальной и видеопродукции, индустрия контента переживает экономические трудности, и даже падает "оригинальность мышления среди молодежи" (в совершенстве овладевшей нехитрой технологией «вырезал-вклеил» при подготовке рефератов, курсовых и дипломов). И если это будет продолжаться, считает автор, то без "стандартов", без "вкуса", без «инстанций» для отфильтровывания хорошего от плохого, а истинного от ложного, Интернет в конце концов разрушит цивилизацию.
О книге уже отозвались – в нелицеприятных выражениях – многие известные и уважаемые люди, пересказывать которых долго да и неуместно. Достаточно, наверное, процитировать стэнфордского профессора-правоведа Лоуренса Лессига, который с готовностью признает, что Кин затронул многие насущные вопросы, волнующие всех. Как встраивать механизмы доверия в структуры знаний, предоставляемые Интернетом (Википедия, блоги и т. д.)? Как сделать, чтобы всякое дополнение вносило ясность, а не путаницу? Эти и подобные им вопросы действительно сложны. Но в книге Кина нет ни малейших намеков на ответы или хотя бы пути к ним.
Как остроумно подметил Лессиг, "Культ дилетанта" больше всего походит на самопародию. Книга яростно атакует небрежность, изобилие ошибок и общее невежество авторов в Интернете, однако буквально на каждой ее странице встречаются неточности и искажения, фактические ошибки и заблуждения, демонстрирующие невежество автора "Культа". Книга декларирует, что без установленных давней традицией стандартов и институтов, верифицирующих информацию (вроде солидного издательства Doubleday, издавшего сей труд), люди не могут сами отличить ложь от правды. Но при этом книга Кина содержит столько ошибок, что ничем не отличается от среднестатистического блога в сети. И хотя автор пытается доказать очевидное превосходство старых средств информации над новыми, на самом деле он показывает прямо противоположное – что они ничем не лучше. А возможно, и хуже, поскольку интернет-ресурсы хотя бы не претендуют на истину в последней инстанции.
Другая новая книга, "Privacy on the Line" или, в вольном переводе полного названия, "Перехват и шифрование в политике и жизни" явно заслуживает куда большего внимания, нежели предыдущая, однако действительно новой, строго говоря, именоваться не может ("Privacy on the Line: The Politics of Wiretapping and Encryption, Updated and Expanded Edition" by Whitfield Diffie and Susan Landau, MIT Press, 2007). Ибо первое издание этой работы было подготовлено авторами, Уитфилдом Диффи и Сьюзен Ландау, лет десять тому назад и уже тогда стало заметным событием в литературе о социальных и политических аспектах инфотехнологий.
Как один из соизобретателей криптографии с открытым ключом (и самый в этой плеяде социально-активный), Уит Диффи с середины 1970-х годов энергично участвует в непростых дебатах между обществом и государством по таким вопросам, как права граждан на тайну личной жизни, права корпораций на обеспечение своей инфобезопасности и права властей (государств или компаний) на то, чтобы ковыряться в чужих тайнах, считая их потенциальной для себя угрозой. Сегодня Диффи занимает высокие посты вице-президента и директора Sun Microsystems по безопасности, иначе говоря, формально по рангу должен представлять интересы "высокого руководства". Однако по духу ученый всегда был и остается правозащитником, глубоко убежденным в необходимости контролировать и ограничивать государство в его постоянных попытках злоупотреблять властью.
По этой причине и прежде чрезвычайно содержательная "новая старая" книга Диффи и Ландау, существенно дополненная анализом событий и фактов 2000-х годов, становится своего рода энциклопедическим справочником по истории и технологиям защиты информации (включая эффективные средства обхода), а также их роли в жизни современного общества. Чтобы понять, насколько эта тема сегодня актуальна, достаточно вспомнить ряд недавних политических скандалов в Европе, так или иначе касающихся нелегального прослушивания телефонов. А в США проблема незаконного массового перехвата коммуникаций граждан американским АНБ (с последующими судебными исками прокуратур ряда штатов и превентивным увольнением госадминистрацией целого ряда «нелояльных» прокуроров) стала косвенной причиной острого противостояния президента и конгресса, ныне грозящего перерасти в серьезнейший конституционный кризис.
ТЕМА НОМЕРА: Осторожное движение в сторону завтра
Дао (кит.). Букв. "путь, дорога". Одно из важнейших понятий китайской философии. В философии Лао-цзы Д. – невидимый, вездесущий, естественный закон природы. Иногда Д. сравнивают с логосом Гераклита. Неследование Д. ведет к гибели. Познать Д. – значит познать, постигнуть закон природы и уметь следовать ему.
Эзотерический словарь [В 2-х т. М., 1993 сост. Б. Р. Корженьянц]
К моему большому удивлению, дружеское обсуждение материалов, вошедших в эту тему номера, мало-помалу накалялось и перешло-таки в жаркий спор. Спорили «двое на одного». Двое преподавателей-философов vs один инженер-электронщик [Я благодарю К. М. Завьялова, И. Т. Жарко и О. А. Конрада за высказанные мнения, полезное и эмоциональное обсуждение темы номера]. Я старался ради объективности не вмешиваться.
В общем-то, "первым ударил" инженер. Обвинив некоторых представителей западной хайтек-индустрии в неспособности создавать революционные, качественно новые изделия и в желании двигаться по пути прогресса, лишь наращивая быстродействие, объемы памяти и сокращая издержки, он, сам того не сознавая, бросил вызов основам Гегелевской философии, чего профессионалы-философы стерпеть, конечно, не могли. "Последней каплей" явилось его заявление, что по-настоящему качественно новое появляется только за счет объединения элементов – интеграции, рождающей новые свойства целого.
Краткое изложение его позиции таково: вот, например, черный порох. Его «пороховость» возникает лишь в смеси серы, селитры и угля. Ни один из этих компонентов в отдельности ничем не способен помочь артиллеристам. Или возьмем газовый лазер. Добавляем в разрядную трубку зеркала, оптического резонатора, и – готово! Получаем качественно иное устройство – лазер. Далее: приборы функциональной электроники – акустоэлектроника, диэлектроника, волноводные вычислители, и вот! – однородные среды для запоминания и обработки данных, которые принципиально, качественно другие по сравнению с «обычными» компьютерами. Всеми этими вещами когда-то мы (имеются в виду инженеры СССР) занимались и правильно делали, так как создавали новое, невиданное и неслыханное. Резюме: объединение компонентов, интеграция рождает новые свойства. Это путь и рецепт прогресса. Количество переходит в качество, как и утверждает философия Гегеля.
Философы дружно поставили инженеру «неуд» по философии, резонно заметив, что, во-первых, понятие "принципиально новое" и "качественно иное" – совсем не синонимы, а во-вторых, "философия Гегеля" ничего подобного не утверждает. Говорит же она о закономерности перехода количественных изменений чего-то в качественные. А вовсе не о каком-то абстрактном переходе "количества в качество". И привели вполне доступный пониманию пример [Несколько умозрительный, впрочем… Но ведь философы…]: берем программируемый инженерный калькулятор и начинаем менять его количественные параметры. Вначале станем увеличивать его быстродействие (а кто против более быстрого калькулятора?). Со ста операций в секунду доведем хотя бы до ста тысяч. Ничего больше не делая, мы получили качественно другое устройство – контроллер для большинства промышленных применений. Не останавливаясь на достигнутом, продолжаем увеличивать быстродействие. И вот перед нами – цифровой сигнальный процессор, основа аудио– и видеосистем, SDR-технологий, систем распознавания и идентификации…
Добавим чуток периферии и, главным образом, памяти. Ведь так поступают "некоторые представители западной хайтек-индустрии"? Глядим – а ведь перед нами уже не калькулятор, а вовсе даже домашний медиа-центр с возможностью записи и воспроизведения звука и видео, поддержкой цифровой трансляции по сети… Ну-ка еще памяти!.. И просто добавим пикселов на экран… ЭВМ?
У нас в запасе еще один важный количественный параметр – стоимость. И мы, действуя "по Гегелю", не отвлекаясь на создание принципиально более дешевых решений, то есть поступая в точности как "ленивые и безынициативные буржуи", возьмем да и повысим степень интеграции компонентов на кристалле нашего "калькулятора". Почему нет? Количество вентилей на квадратный миллиметр кремния – такой же количественный параметр, как и прочие… В результате – снижение стоимости на несколько порядков, и как следствие – ЭВМ превращается в персональный компьютер, порождая качественно иные стандарты жизни, работы и общения в масштабах земного шара.
И точно так же увеличение "всего лишь" дальности полета аэропланов и ракет привело к возникновению качественно других геополитической и геоэкономической систем отношений на планете. А известный рост тротилового эквивалента в боеголовках перевел мировую историю на качественно иной путь…
Так как же быть?
Двигаться вперед "по Гегелю" или, отыскивая точки бифуркации технического прогресса и изобретая принципиально новые устройства и технологии, смело действовать "по Пригожину"? Об этом, право, стоит поразмышлять.
Таинственные формулы прогресса
Летом 1975 года в коридорах исследовательского центра Xerox PARC, где шла работа над компьютером Alto, стало неожиданно многолюдно. В учреждение внезапно зачастили родственники, друзья, знакомые и соседи работавших в центре исследователей. Они являлись по несколько раз, временами даже выстраивались в очереди. Все эти люди приходили вовсе не повидаться с близкими – а «в гости» к текстовому процессору Bravo 3.
Bravo – первый текстовый редактор, работавший по принципу WYSIWYG (What You See Is What You Get – что видишь, то и получишь), в котором картинка на экране выглядела очень близко к тому, что будет напечатано на листе бумаги – со всеми шрифтами, отступами, выравниваниями и т. п. Первые версии Bravo разрабатывала команда Кароля Симония (или Чарльза Саймони в американском произношении – того самого Саймони, что придумал венгерскую нотацию, был крупной шишкой в Microsoft, а недавно летал в космос). Эти версии были очень быстрыми, но и очень неудобными. К счастью, в специалистах по эргономике недостатка не было, и в разработке Bravo 3 приняла участие команда Ларри Теслера (того самого, что придумал, помимо прочего, иконки и контекстные меню, а сейчас – вице-президент Yahoo по юзабилити). Теслер и Тим Мотт к тому времени уже давно работали над "максимально естественным интерфейсом для текстового редактора" (рабочее название – Gypsy), месяцами пропадая в издательстве Ginn & Co. и наблюдая за работой наборщиков, верстальщиков и прочих "потенциальных пользователей" (название "cut and paste" для перетаскивания кусков текста в редакторе – результат именно этих исследований). Разработанный Теслером и Моттом интерфейс, в принципе, был тем самым интерфейсом текстового процессора, который мы знаем и по сию пору: иконки, управление мышью и отсутствие режимов (в Bravo был режим ввода текста и режим ввода команд, между которыми нужно было переключаться).
В результате Bravo 3 (то есть быстрый WYSIWYG-движок Bravo + человечный интерфейс Gypsy) и стал первой программой, к которой "в гости" зачастили простые люди (даже не «пользователи» еще, а просто – люди): набирать и печатать протоколы собраний, брошюрки, объявления и прочую повседневную макулатуру [Видимо, важную роль в такой популярности сыграл еще один свежесозданный компонент системы Alto – лазерный принтер]. Это было объединение и победа двух концепций: отображения, ориентированного на "неподготовленного пользователя"; и управления, ориентированного на него же. Над схожими задачами работал в ту пору весь Xerox PARC, но по хорошо известным причинам глобальный приход "программ для просто человека" был отложен.
Это произошло десять лет спустя, с появлением сначала Apple Macintosh, а затем – Windows. Главным текстовым процессором для обеих систем сразу стал, и по сию пору остается, Microsoft Word – основанный на Bravo 3, который «ушел» из Xerox вместе с Чарльзом Саймони (Ларри Теслер, кстати, тем временем очутился в Apple).
Редакторы текста существовали задолго до Bravo/ Word и концепции WYSIWIG; специализированные не-WYSIWIG-редакторы (программистские, научные и т. п.) живут и здравствуют по сию пору. Тем не менее "ан масс" любые тексты (от записки в три строки до рукописи книги) создаются и редактируются именно в Word’е и его клонах. Тем же правилам "очевидности отображаемого" и "простоты действий" следуют вообще все современные массовые программы, начиная от операционных систем [Интересно заметить, что во времена DOS WYSIWYG-редактор Word так и не сумел нанести решающего поражения не-WYSIWYG-редактору WordPerfect], – то поколение софта, которое изменило мир в конце 80-х – начале 90-х. Правило, на основании которого создавалось "нечто новое", было одно: при компьютеризации любой деятельности главное – сохранить максимально привычное и понятное окружение. На этих условиях мир был согласен меняться.
Заметим, что сегодня, когда огромная часть человечества уже привыкла ко множеству софтовых метафор и понятий, когда подросток без труда осваивает интерфейс телефона из сорока вложенных менюшек, – сегодня это правило себя почти исчерпало. Это подтверждает и новый весьма спорный интерфейс Microsoft Office 2007, который Якоб Нильсен определил как What You Get Is What You See, подразумевая, что новый Офис сразу предлагает готовые типовые решения оформления и верстки, а не требует кропотливо создавать оформление, тыкая по кнопочкам. Общепризнанной революции (пока?) не случилось, но от прежних идеалов мы уже отходим.
За историческую справку спасибо книге: Steve Lohr, "Go To: The Story of the Math Majors, Bridge Players, Engineers, Chess Wizards, Maverick Scientists and Iconoclasts – The Programmers Who Created the Software Revolution".
В ноябре 1990-го года в Париже состоялась негромкая и по тону минорная конференция. Там собрались специалисты по гипертексту: одни делали программные гипертекстовые системы для различных отраслей, другие были учеными-теоретиками. Общее настроение было несколько растерянным: в эпоху бурления компьютерных технологий гипертекст воспринимался рынком весьма холодно, как некая игрушка, слишком сложная для массового использования. Лишь немногие из собравшихся с оптимизмом смотрели в будущее.
Одним из оптимистов был молодой англичанин – он пытался найти соратников для реализации глобальной задумки: объединить весь мир в единую гипертекстовую систему при помощи компьютерных сетей. У него была идея и ви, дение: он мечтал о программе для редактирования и отображения гипертекста. Такие программы у многих имелись, но все они были ориентированы на небольшие локальные системы, в которых фрагменты текста и все ссылки между ними хранятся в едином файле, что позволяло контролировать целостность ссылок и корректность всей системы. Идея англичанина этим людям казалась безумием, антинаучной фантазией.
В конце концов, первый браузер и редактор для новорожденного веба Тиму Бернерсу-Ли пришлось писать самому. Он победил. Большинство участников той конференции переквалифицировались в управдомы.
Гипертекст как способ представления данных в информационных системах предложил еще Ваневар Буш в 1945 году. Придумали название и сформировали основные концепции Тед Нельсон и Дуг Энгельбарт в 60-х. То есть к началу 90-х, к Интернет– (он же веб-) буму, гипертекст казался вполне устоявшейся областью, со своими теоретиками и практиками, лидерами и аутсайдерами.
Победа идей гипертекста в форме веба была безоговорочной. Как некогда исследователи в Xerox PARC, ученые в прото-вебе вдруг обнаружили, что "к ним ходят простые люди". Подробности, если позволите, напоминать не стану, лучше поговорим о причинах.
С одной стороны (со стороны "читателя"), здесь была все та же простота "ткни мышью (в ссылку) – получишь результат". С другой – и это было новым, без дураков, открытием Бернерса-Ли, – снисходительность. Снисходительность к формату – браузер попытается отобразить любую страничку, сверстаную неумелой домохозяйкой, если обнаружит хоть какие-то следы HTML-разметки. А главное – что и позволило строить глобальную систему, – снисходительность к целостности, к тому, куда указывают ссылки. То есть можно поставить ссылку на уже/еще/вообще не существующую страницу, и ни веб в целом, ни браузер не рухнет, и даже не поморщится.
В отличие от предыдущего периода, здесь речь уже шла не о компьютеризации привычной деятельности, а о создании чего-то принципиально нового. И мантра здесь новая: прощай ошибки. Так что веб – система весьма христианская по духу.
Этот принцип простоты и всепрощения актуален и по сию пору. Вики и блоги – плоть "нового веба" – со старыми "системами управления контентом" соотносятся примерно так же, как сам Веб – с научными гипертекстовыми разработками.
За историческую справку спасибо книге: Tim Berners-Lee, "Weaving the Web".
Наконец, совсем коротко о недавнем – о том, что большинство из нас, надеюсь, застало и отследило.
Первая Web 2.0 Conference состоялась в 2004 году. С тех пор, несмотря на множество разъяснительных статей (и даже, кажется, уже и книг), споры о том, что же такое этот самый пресловутый "2.0", не утихают. Впрочем, в некоторых общих моментах спорщики все же могут согласиться. Во-первых, понятие это громкое, чуть ли не революционное. Во-вторых, никаких радикальных изменений софта за вебдванулем не стоит (в том смысле, что "вот эта конкретная программа – это точно ОН"). Но все же некоторый качественный переход – пусть хотя бы только в маркетинге – состоялся, с этим можно согласиться. В чем же он?
Бессмысленно оценивать еще не завершившийся период истории. Но мое предположение таково: количество в качество перешло в той области, которую зачастую (не вполне верно) называют "социальным софтом" [Не вполне верно – потому что цель истинно «социального» софта – сформировать связи внутри коллектива, типа "каждый с каждым", а не "каждый – со всем миром"], но правильнее бы назвать – система типа "податливый мир". Это означает – система, в которой множество пользователей взаимодействует не каждый с каждым, но каждый – со всем целым; при этом у каждого складывается впечатление "участия в чем-то большом и важном, где мой вклад, тем не менее, заметен и существенен". Для построения такой системы, да чтобы она гармонично развивалась и жила, понадобятся и технологии соответствующие, и идеологическая-(модераторская) составляющая, и общий настрой – то, что англо-американцы зовут mindset.
А конкретным примером такого вот "социального проекта", между прочим, является само понятие "Веб 2.0" – с правильно собранным сообществом сочувствующих и участвующих, с поддерживающими технологиями и информационными теориями, актуальными на тот момент (AJAX, фолксономия, блоги), с идеологическим уклоном (открытость, простые стандарты и т. п.). Вполне успешный проект, следующий простому принципу: дай участнику ощущение собственной значимости.
За историческую справку спасибо собственной памяти автора, которая ему покуда не изменяет.
Принцип объединения как движущая сила
Передний край науки находится там, где мы не понимаем чего-то очень важного. Или «понимаем, но не можем объяснить», как говорил Блаженный Августин про время, а студенты неустанно твердят на экзаменах уже несколько веков по самым разным поводам.
Об авторе
Доктор физ. – мат. наук, профессор, заместитель директора Института прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН.
Профессор современной истории и политической экономии в колледже Ост-Индской компании, совмещавший преподавание с деятельностью священника, Томас Роберт Мальтус (1766—1834) вошел в историю благодаря книге "Опыт о законе народонаселения, или Изложение происшедшего и настоящего действия этого закона на благоденствие человеческого рода", анонимно опубликованной в 1798 году. В этом труде он утверждал, что численность населения, если тому не возникает помех, возрастает в геометрической прогрессии.
И, как выяснилось позже, это действительно так, для всех видов, от амебы до слона, в условиях избытка ресурсов. Для всех, кроме человека. Данные палеодемографов показали, что в течение последних двух миллионов лет численность населения росла гораздо быстрее. И результаты налицо – нас в десять тысяч раз больше, чем наших ближайших родственников – человекообразных обезьян.
Почему? И что с этим законом произойдет дальше? Это фундаментальные вопросы мировой динамки, антропологии, демографии. Передний край.
Один из возможных ответов таков. Дело – в нашей поразительной способности к коллективным действиям, к интеграции усилий. Если один человек бессилен перед тигром, то десяток может разбежаться, отвлечь внимание хищников. Сотня может огородить деревню забором. Сто тысяч могут истребить всех тигров в округе. А миллион уже может завести зоопарк, Красную книгу и заниматься охраной дикой природы. И происходит это благодаря интеграции.
Кибернетика открыла возможность говорить об общих свойствах сложных систем. И сосредоточилась на одном – на обратной связи. Однако сложным системам присущи еще два важных и удивительных феномена, которые остались где-то на периферии научного знания.
Первый – это явление гигантского усиления малых воздействий. Мутация в одном гене одной особи одного вида может привести в движение гигантский маховик эволюции, меняющий облик всей биосферы. Колоссальная неустойчивость. Огромное усиление! А в обществе: плохое настроение или оговорка президента может иногда закрыть определенные пути в будущее, а удачная остро, та шута у трона короля, бывало, вызывала бурю в королевстве. Вероятно, во всех этих случаях мы имеем дело с частными проявлениями общих системных свойств сложного [К этим проблемам сейчас подбирается теория самоорганизованной критичности (Управление риском. Риск. Устойчивое развитие. Синергетика. – М.: Наука, 2000)].
Поделиться книгой: