Болотник

Назад мы возвращались, едва не черпая бортами воду. Андрюха и Семен сидели верхом на мешках с уловом. Тем не менее, несмотря на жуткий перегруз, «казанка» шла хорошо и уверенно. На моторе стоит тяговый винт, на нем и баржи можно буксировать, наверное.

Причалили мы на поселковой пристани, уже в сумерках. Почти четыре часа хода на груженной лодке, против двух часов на пустой. Шел я очень аккуратно и тихо, боясь потопит лодку и мужиков. Семен тут же умчался решать вопрос с рыбой. И через пол часа несколько мужиков из местных уже освобождали лодку от улова, поздоровавшись со мной как со старым знакомым. Андрей, попрощавшись со всеми сразу ушёл домой. Я же, дождавшись выгрузки, вместе с Семеном направился домой. Себе я взял только немного карасей на жарёху и одну щуку, которую планировал пустить на хе. Холодильника у меня не было, рыбу хранить негде.

Пока помыл лодку, развесил сушится снасти, обработал рыбу, уже была ночь. Уставший, но довольный, я отправился спать. Жизнь налаживается.

Глава 7

Потянулись трудовые будни. Днем я работал в депо, а по вечерам и выходным занимался стройкой. Выкопал траншею. Сколотил из старых, но крепких досок, купленных у соседа, опалубку и укрепил её распорками. Обшил рубероидом. Основание засыпал речным песком, взятым возле реки. Осталось найти арматуру и вязальную проволоку. Потихоньку занимался инвентаризацией амбара. Савельич ходил помогать мне каждый вечер, как на работу. В следующий же после рыбалки выходной, он заявился ко мне целой бригадой, с женой и двумя внуками, десяти и двенадцати лет и посадил-таки мне огород. По-моему, он не мог отвыкнуть, что его друга уже нет в живых. Иногда даже заговаривался называя меня Димкой. Я его не прогонял. Тем более, что работу в амбаре я мог доверить только ему. Савельич и подсказал мне как добыть арматура и в принципе решить проблему с амбаром.

— А тебе вместо арматуры ни чего больше не подойдет? Может камни там, или еще чего? У нас все дома в поселке на каменных фундаментах стоят, и ничего, нигде еще ничего не упало — сказал Савельич, когда мы решили перекурить с ним, встретившись возле колонки. Он поливал огород, я же трамбовал основание фундамента, поливая песок водой.

— Камни точно нет. Не знаю, может железный лом пустить, швеллера, трубы, если совсем край и не найду за пару дней арматуры. Только где же его взять? Ты вообще в стройке, что-то понимаешь? Или только землянки строил? Тут промерзание грунта сильное, обязательно нужно армировать. И не камнями, а именно арматурой. И проволокой её вязать, а не сваркой крепить. Тут же всё роль играет. Совместную работу арматуры и бетона обеспечивает сцепление их по поверхности контакта. Вот ты думаешь зачем арматуру делают с зацепами, ведь гладкую сделать проще? Нет, конечно и гадкая бывает, но сцепление с бетоном на 80 % обеспечивает именно наличие на арматуре неровностей. А проволокой вяжут, что бы не порвало арматуру если сильное сжатие или растяжение будет — я не заметил, как начал читать Савельичу лекцию.

— Ну лом найти как раз не проблема. Помнишь я тебе говорил, что на складе много техники погорело. Мы всё что от нее осталось на полигон артиллерийский свезли, так и ржавеет там. Полигон конечно тоже охраняется. Но только обычно один пост стоит на КПП. Дополнительные посты и караул выставляют только когда стрельбы идут. Он конечно огражден — проволочный забор. Так там наши или стройбатовские деды из срочников обычно в наряде стоят, спокойное место, далеко до них, дежурный по части не доходит. Туда только на машине. Так они там и бухают в тихую. Пройти вообще не проблема. Тем более со мною. Там кроме этого, ещё куча мишеней есть, танки старые, здания. Стройбатовцы их перед каждыми стрельбами по-быстрому, худо-бедно в порядок приводят, что бы их снова можно было в щепки разнести.

— Очень интересно. А глянуть чего там есть можно?

— Сделаем. Ехать правда далековато. Сорок километров от города. На моем мотоцикле поедем. Правда не ездил я на нем уже больше года. Искры нет. Не знаю заведется, нет. Ремонтировать надо.

— Заведу, не проблема. А вот если чего приглянется, как вывозить?

— Я машину в части возьму. Водитель проверенный, не подведёт. Он нам сюда всё и возил. Срочник, но толковый. Дедам пару пузырей поставишь, они всё и погрузят. Только покажи, чего надо.

— Когда поедем? Мне срочно надо. Время идет, лето короткое.

— А вот завтра после работы и поехали.

На следующий день, с работы я рванул сразу к Савельичу. С мотоциклом провозился буквально пятнадцать минут. Только и было то, свечу одну поменять. Завелся с третьей попытки. Там ломаться почти не чему. По грунтовой дороги, что начиналась сразу за поселком, не выезжая на грейдер, мы поехали на полигон.

Полигон особо из окружающей местности не выделялся. Огромное, заросшее травой и кустарником поле, вперемешку с островками небольших березовых рощ. На армейское хозяйство указывало только наличие, едва видного из-за травы, невысокого забора из колючей проволоки и проржавевшие запрещающие знаки. КПП представляло из себя небольшой кунг снятый с какой-то машины, деревянный туалет и шлагбаум, сделанный из обрезка водопроводной трубы и покрашенный в красно-белую зебру. Помяты и заспанный, слегка испуганный солдатик, с ядрёным перегаром открыл его без лишних вопросов. Савельич, одетый в общевойсковую форму, выглядел совсем другим человеком. Властный и подтянутый, он по-хозяйски прошёлся по КПП, построил наряд и что-то грозно выговаривал, сержанту кавказской национальности, очевидно старшему. Видимо для профилактики.

— Равняйсь! Смирно! Как стоите раздолбаи! По команде «равняйсь» — поворачиваем верхнюю, правую голову! Р-р-равняйсь! Не слышу единого щелчка при повороте голов!

Я близко не подходил и в беседу не лез. Тихо смеялся, с ностальгией вспоминая свои армейские годы. Поорав как следует, Савельич отвел сержанта в сторону, и минут десять переговорил с ним уже другим, нормальным тоном. Сержант понятливо кивал, посматривая на меня, а в конце довольно улыбнулся. Через минуту, мы уже втроем, сержант сел в коляску, выехали на полигон.

До места где была складирована сгоревшая техника, шла уже заросшая, но очень глубокая колея от гусеничных машин. Пришлось ехать по полю вдоль неё. Вскоре мы были на месте.

Это был овраг или какой-то заброшенный карьер. Пока близко не подойдёшь, не видно почти. И был он полностью забит остовами большегрузных машин и гусеничной техники. ЗИЛы — 131 и 157, Газ 66, КрАЗы, виднелось несколько красных от огня и коррозии гусеничных инженерных машин, некоторые марки мне были не известны. Стояло несколько танков. Т-34, ИС, что-то явно трофейное. Некоторые, из стоящих внизу автомобилей были просто кучей металла, отмеченного огнем и покрытого ржавчиной, а некоторые, были с виду мало повреждены, даже резина вроде целая.

— Вот это да…. — протянул я изумленно — Тут же гораздо больше чем 78 штук, как ты говорил.

— Это хранилище мишеней. Тут еще до пожара много старой списанной бронетехники стояло — пояснил Савельич — как разобьют сильно, так новые от сюда вытаскиваю.

— Да тут и не обойдёшь всё за вечер — я задумчиво потер подбородок.

— У Артура спроси, чего надо, он тут всё знает. Сегодня не наши в наряде стоят. Со стройбата он, это их хозяйство — перевел стрелки Савельич на сержанта.

— Говори уважаемый, чем смогу, помогу — закивал сержант.

— В общем самое главное, мне нужен металл, что на арматуру можно пустить. Трубы, балки, швеллера, рамы от кузовов можно. Короче всё из чего можно обвязку для фундамента сделать.

— Найдем конечно, не переживай дорогой. Хреновый только фундамент будет, тут металл другой нужен. Этот — он махнул рукой в низ — или закалку в огне потерял или сталь отличная, вместе свяжешь, нехорошо будет. Я строитель, ПТУ закончил, я знаю. Арматура тебе нужна.

— Нужна конечно, только взять её негде — с досады плюнул я на землю. Прав конечно парень. Но затягивать стройку на несколько лет в мои планы не входило. Чего ни будь соберу, выхода нет.

— Эээ. Ну так давай мы тебе может просто арматуру загрузим? Зачем в свалке копаться? — удивлено сказал Артур и посмотрел на Савельича — не бесплатно конечно. Договоримся.

— У тебя что? Арматура есть? — удивился я и посмотрел на Савельича. Тот тоже во все глаза смотрел на сержанта — Откуда?

— Мы же тут строим постоянно. НП, мишени, вышки наблюдательные, блиндажи, укрытия делаем. Чиним всё, когда надо. У нас тут, на полигоне, часть материалов хранится. Возле КПП — сержант замялся, а потом продолжил — ну и у пацанов нычки есть.

— Чего кроме арматуры есть? Огласите весь список пожалуйста — очень заинтересовался я.

— Цемент, краска, проволока, электроды, кирпич, бетонные блоки, сваи, шифер есть — много чего есть — сказал сержант — только это. Если прям много надо, то это не ко мне. С арматурой помогу, еще чего по мелочи. А если много надо, то вы Никита Савельич лучше к Гудкову подойдите. Только про меня не надо говорить — попросил сержант.

— Бля. Точно. Как я про Гудкова то забыл — встрепенулся Савельич — это командир строительного батальона — пояснил он мне — только он дорого возьмет. Жадный очень.

— Ладно. Пока решим с арматурой. Потом про Гудкова расскажешь.

С сержантом мы договорилась быстро. Обошлось мне всё это удовольствие в 80 рублей. Водкой тут не откупишься, хотя её тоже пришлось отдать. Помимо арматуры, сержант обещал дать вязальной проволоки и старую, списанную бетономешалку, без двигателя. Привезти и выгрузить обещал сам, завтра ночью.

Бегло осмотрев свалку, я понял, как мне повезло. Знакомые по старой жизни и службе кунги я узнал сразу. Несколько ПАРМов нашли свою последнюю стоянку в карьере. Вид не внушает оптимизма, но некоторые экземпляры погорели хоть и сильно, но не полностью. Я заглянул в меньше всех пострадавший экземпляр, это была ремонтно-механическая мастерская МРМ — М1. Верстаки и стеллажи почти всё на месте. Токарно-винторезный и сверлильный станки опрокинуты и лежат на полу, но с виду вроде целые. До генератора не добраться. Борт прижат к другой машине, и не ясно в каком он состоянии и есть ли он вообще, тиски тоже на месте, электрозаточного станка не видно, кое-что из инструмента валяется на полу.

— Слушай Артур. Короче покопайтесь тут на досуге, я куплю, любое оборудование с ПАРМов. Особенно интересны станки, электромоторы, сварочник и бензогенераторы. Так же возьму любой электроинструмент, что найдете. Даже если сломанное. Только что бы не сгоревшее. Запчасти возьму. Камеры, покрышки, стартеры, электрогенераторы, моторчики дворников, карбюраторы. Пару рам и мосты от шишиги, диски от нее же. Вообще от шишиги всё что найдете целое, тащите. Договоримся, не обижу.

— Зачем тебе? — удивился Савельич, когда мы выехали с полигона.

— Легализуем, часть добра с амбара. Притащу металлолом. Покрышки обгоревшие. Оно вроде бы и не разрешено, армейское добро списанное покупать, но и не запрещено. В том то и прикол, что списанное! То есть не государственное уже. Ничьё. А у нас по закону — что не запрещено, то разрешено. Перед Андрюхой точно легализуемся. Он хоть и друг, но проболтаться не со зла может. А так скажет — со свалки притащил, да и починил Кирюха, руки у него просто золотые. Слабенькая конечно легенда, но другой пока нет. Будем думать ещё.

С Гудковым, с которым меня свел Савельич на следующий день, мы торговались долго и упорно. Ругались, орали друг на друга, чуть за грудки не хватались. Жадный, но умный. В итоге договорились. Весь строительный материал, кроме леса на кровлю, и арматуры мне обойдется в 2300 рублей. Возводить стены и заливать фундамент будут тоже люди Гудкова. Еще 3000. Организовал майор, из вышедших на дембель солдат, свою собственную шабашку, ну и солдатики с батальона там тоже трудились. Ну вот захотелось им в своей законной увольнительной друзьям на стройке помочь, их право. Первый мой знакомый теневой предприниматель. Договор заключу официально, на текущий ремонт дома, с «Межколхозстроем», руководителем местного филиала которого трудился друг Гудкова и в котором числились строителями бывшие дембеля. Еще минус 150 рублей.

Следующей ночью, как и договаривались, Артур привез арматуру. Машина была явно гражданская, да и грузчики вместе с Артуром были одеты в спецовки. Их принадлежность к военным можно было установить, только по немодным сейчас, одинаковым коротким стрижкам и общей молодости коллектива. Помимо арматур, проволоки и бетономешалки, в машине были, сварочно-зарядная установка УДЗ-103У2, два станка из того самого ПАРМА, что я осматривал и три мешка с инструментом и оснасткой. Я заглянул в один из мешков. Внутри лежала часть оснастки токарного станка ИТ-1М, видимо всё, что нашли в разбитом кунге. В других мешках лежали какие-то инструменты, тески и что-то ещё, толком не рассмотрел. Станки и сварочник тоже были не целые. Кожух сварочник был сильно помят, с обгоревшей местами краской, без колёс, станины станков треснутые, кожухи помяты, некоторых деталей не хватает, видимо были повреждены при ударе, когда станки опрокинуло на пол кунга или при погрузке. Токарный станок был частично разобран. Выгружать его намучались. Всё же вес больше тонны. Я не представляю, как они его с кунга и карьера доставали. Просто скинуть его на землю, как предлагал Артур, я не разрешил. Пока мужики разгружали арматуру, я быстро, на коленке, ваял треногу из трех бревен и ручной лебедки прямо внутри амбара. Ворота мы с Савельичем смогли открыть еще пару дней назад, и сейчас все стеллажи внутри были закрыты от посторонних глаз брезентом и мешковиной. Станок сгрузили на положенные под него бревна, и совместными усилиями откатили, в заранее приготовленное место. Рассчитавшись с Артуром, измученный, но довольный я стал готовится к работе. На сон времени уже не оставалось. Светало, а просто так сейчас с работы не отпросишься. Больничный что ли взять? Времени катастрофически на всё не хватало.

За пару дней я починил бетономешалку. Установил на нее двигатель от токарного станка. Отбил из барабана застывший бетон, поправил и заварил сломанную и погнутую раму. На скорую руку пойдет. Обычно я доделываю все свои поделки почти до совершенства, но сейчас мне надо срочно. Сварочный аппарат оказался вполне рабочим, только к нему не было оснастки. Ни проводов с держателем, ни маски у меня не было. Поиск нужных деталей в амбаре результатов не дал. Пришлось купить у сварщиков в депо.

Сварив примитивный ручной станок для гибка арматуры, я приступил к работе. Пока нет рабочего электроинструмента, резать арматуру придется ручной ножовкой или пережигать на сварочном аппарате. Вязать арматуру мне не впервой. При строительстве своего дома в той жизни, на службе в армии и на летних подработках на стройке в институте я связал, наверное, несколько километров армопояса. Работа заняла три дня после работы, и один полный, выходной день. В понедельник должны были выйти на работу шабашники и залить фундамент, и можно будет передохнуть. Набирать прочность бетон будет не меньше месяца. Останется только правильно за ним ухаживать. Будет время отдохнуть, подготовить и привести строительную площадку в порядок и подготовится к возведению стен. Нужно будет привести инструмент и оборудование в порядок.

Глава 8

Лето закончилось. Очень тяжелое и не простое лето. Дом стоял под крышей и, хотя еще оставалось много работы связанной с отделкой, можно сказать что свой трудовой подвиг я совершил. Далось мне это очень непросто. Середина мая и начало июня были самыми беззаботными днями в моей новой жизни. Залив бетон и частично рассчитавшись с шабашниками, я занимался всякой мелочью и просто отдыхал. Съездили с парнями пару раз на рыбалку. Привел в порядок участок и двор, перед гаражом и амбаром. Подготовился к продолжению стройки. Выделенный в депо строительный лес, я распилил на местной лесопилке на доски и балки и разделил. Горбыль пошёл на строительные нужды, леса, времянку для рабочих и тому подобное, всё остальное продолжало сушится под специально возведённым навесом и ждало своё время. С бригадиром шабашников мы сработались не сразу. Наглый молодой азербайджанец поначалу саботировал мои распоряжения и откровенно игнорировал мои пожелания. В итоге пришлось бить наглую бригадирскую морду и снимать первый ряд блоков цоколя. После этого стройка вошла в колею. Утром бригада получала от меня ЦУ, а вечером проводилась планерка и отчет о проделанной работе, всё серьезно, у нас ту, это не у вас там. Пока шабашники трудились, я перешивал амбар и ремонтировал ворота с крышей. Помогал мне только Савельич. Сделали быстро. Покрасил весь амбар зеленой краской. Её у нас в амбаре до хрена просто. На удивление его присутствие очень дисциплинировало работяг. Помнят, наверное, как он их еще салагами гонял. Бригада то увеличивалась, то уменьшалась, сменная половина была из действующих срочников стройбата. Гудков выполнял свои обещания. С ним мы кстати хорошо сторговались. За работу я не заплатил ни копейки. Договорились на бартер, оплату он взял строительным дефицитом, что в избытке хватало в амбаре. Как водится, торговались мы за каждый гвоздь и шуруп. Любит он это дело. Если не посадят, и доживет до 90-х годов, далеко пойдет. И нам с Савельичем хорошо, часть амбара разгрузили и Гудкову. Теперь мы с ним плотно сотрудничаем, нужен ему иногда толковый токарь, и самое главное то, что в амбаре лежит. Савельич, кстати, брать половину за реализованный товар отказался, хотя я и предлагал ему деньги. Мы вообще за это лето с ним сильно сдружились.

— Всё. Хорош. И так чуть в тюрьму не сел и убийцей не стал. Димка вон, из-за этого всего, чего с собой сделал. Ты дом купил, это всё твоё. Я помогу, чем могу, но деньги не предлагай. У меня и на себя, и на детей до конца жизни хватит. Почти 30 лет по краю ходил. Надоело боятся — заявил мне тогда Савельич, и с тех пор мы этот разговор больше не поднимали.

В середине лета я чуть снова не загремел в больницу. Хронический недосып и усталость сказались. Проигнорировал защиту. Сталь, из которой был изготовлена заготовка, была «вязкой», стружка в процессе обработки образовывалась ленточная и скапливалась под станком, приспособления дробления или завивания стружки предусмотрены не были. Защитный кожух зажимного патрона, после чистки станка, я на место поленился ставить. Когда завершил обработку детали, с помощью специального металлического крюка, оторвал и отбросил стружку от детали в сторону зажимного патрона, в результате чего стружка, в отсутствие защитного кожуха, зацепилась за вращающийся патрон, произошла намотка верхней части сливной стружки на патрон, от этого нижняя часть стружки, находящаяся на полу, пришла в движение. В скопление стружки попала моя левая нога, что привело к травмированию (порезам) икроножной мышцы. Выпутывали меня из металлической западни всем цехом. Хорошо сухожилия не порвал и артерию никакую не задел. От госпитализации я отказался. В травм пункте наложили швы, и я три недели провел на больничном. Первые два дня, хромая по участку и скрепя зубами от боли, я докапываясь к строителям из-за каждой мелочи, потом взял себя в руки и отстал от пацанов, они и так старались, а мне было чем заняться. Хоть время провел с пользой, руки то целы. Иваныч навещая меня на больничном ругал меня и наставлял на путь истинный.

— Смотрю я на тебя Кириха, вроде мужик ты серьёзный, основательный, а башка дырявая. Отдыхать надо нормально. Как говорит наш ТБшник, соблюдать режим труда и отдыха — подняв в верх указательный палец, процитировал нашего инженера по ТБ Иваныч — в нашем деле все инструкции кровью написаны, как у саперов.

— Несоблюдающие технику безопасности влекут собой гибель человеческих жертв — процитировал я своего армейского старшину, который отвечал за ТБ в бытность моей службы в ПАРМе.

— Всё бы тебе ржать! А если бы не за ногу стружка зацепилась? Хлестнула бы в верх и за шею? Или того хуже, за яйца?

— Не, лучше за шею Иваныч, за яйца я не согласный — хохотнул я.

— Никто не согласный, а бывает. Вот давеча …. — начал Иваныч, но я его перебил. Обзор несчастных случаев при работе на станке был его любимой темой. Да что говорить, опасная работенка. Только в нашем цехе у трех токарей не хватало пальцев на руках.

— Завязывай старый. Осознал. Каюсь. Больше не повторится.

— Ну смотри. Еще раз, и я тебе сам чего ни будь отрежу — мы посмеялись и на этом обсуждение моих умственных способностей закончили.

Стены возвели к августу. Хорошо получилось. Цоколь из железобетонных блоков, межэтажное перекрытие первого и второго этажа из железобетонных плит. Пол в цоколе залит бетоном. Стены второго этажа из силикатного кирпича. Квадратная такая коробочка получилась десять на десять метров. В плотную к дому переставлю гараж и прорежу дверь в дом. Пока так, когда будет можно, построю нормальный гараж и обошью дом сайденгом, лет через двадцать, если доживу. За это время в столярке депо, по моим чертежам, столяр склеил рамы окон. Будут деревянные, тройные стеклопакеты. Стекло я склеил сам, как раз на больничном. Вместо мастики — гудрон. Надеюсь сильно жарко не будет, и он не потечет летом. Покрасил окна черной морилкой и покрыл лаком. Сейчас выглядит необычно, но очень красиво, как в будущем. Самоделка конечно, но вполне качественная. Входную дверь основного крыльца и ту что должна идти в гараж, я сварил сам. Замки на двери и окна, оконные и дверные петли, тоже выточил сам, токарь я или нет? Единственное, что ручки окон пришлось заказывать в литейке депо. Образец я вылепил из пластилина. Отлили из бронзы. После полировки получилось просто отлично, как в знакомом мне прошлом мире. Блестит, переливается. Дорого-богато, как говорится.

Кровлю делал самую простую. Двускатную крышу, покрытую серым шифером. Можно было бы конечно и посложнее сделать, но пока нельзя. Я и так со своим огромным домом выделяюсь. Фронтоны и свесы зашил деревом, покрасил чем бы вы думали? Правильно, зеленой краской. Праведна система отопления и навешаны радиаторы. Топится дом будет из котельной в цоколе. Всю полностью, вместе с котлом, я сварил её сам. Помогали мне пару шабашников из стройбата и Иваныч с Андрюхой, который кстати так и остался пока участковым. И судя по всему об этом пока не жалеет. За участком вырыт септик, из двух переливных колодцев. Закладные в фундамент я предусмотрел сразу. Внутри пока трубы не прокладывал, но трубу в колодец бросил сразу. Надоело мне в уличный сортир гадить.

И вот теперь начинался сентябрь и можно было подводить промежуточные итоги. Дом стоит. Амбар отремонтирован и стараниями Артура и его команды, забит почти под завязку металлоломом и всяким списанным оборудованием, снятым с раздолбанной техники в карьере, и еще от куда-то. Что-то не видел я, чтобы на полигоне, гражданские легковые машины стояли. Я пока попросил приостановить его бурную деятельность, складывать уже просто не куда. Нужно дать себе отдых.

Отпраздновать завершение очередного этапа строительства я собрал как обычно всю свою старую компанию. По уже заведенной традиции стол накрыл в беседке и затопил баню.

— Ну и хоромы ты себе отгрохал — после обзорной экскурсии восхитился Семен. Он единственный из моих друзей редко появлялся на стройке. Почти всё лето провел в лесу. Строил себе новый охотничий балаган и отстреливал по заданию охотхозяйства сорного зверя — размером почти как поселковая школа.

— Какой был дом, такой и остался, размеры те же. Ты дом полковника что ли не помнишь? — мне то дом примелькался, рос на моих глазах и огромным не казался.

— Так тот из бревна был сделан. Хоть и крепкий, но старый, примелькался.

— И этот примелькается. Ты лучшее скажи, чего в поселке говорят то про меня? Андрюха участковый, да и друг мой, все знают, с ним народ мыслями не спешит делится.

— Невест тебе уже ищут в поселке. Бабы тебя уже делить начали — заржал Степан — такой хозяйственный, богатый и на свободе? Не порядок! — теперь уже смеялись все — а если серьезно, уважают тебя мужики. Видно же, что ты пашешь с утра до ночи. Шабашникам спуску не давал, но расплатился четно. И не разу никому в помощи не отказал. Серьезных мужиков у нас в поселке всегда уважали. Я припомнил пару случаев, когда несколько соседей обращались ко мне с просьбой купить, что-то из стройматериалов. По мелочи. Гвоздей там штук 10, цемента отсыпать немного. Я отдавал просто так, зачем мне за это деньги брать, не по-соседски.

— Ага, работяги у него по струнке ходили — подтвердил Савельич — Бригадир двумя руками здороваться первый прибегал. Надо было тебе Кирюха в армии остаться. Любишь ты солдатиков гонять почем зря.

— Ну так второй раз от Кирихи по морде получить, никто не захочет — хохотнул Андрей — да и в первый раз тоже. Смотри какой здоровый, и морда злая.

— Морда как морда, вполне себе ничего. Вон, слышал Семена? За меня уже все поселковые бабы дерутся — я принял гордую позу и упер руки в бока — И никого я не бил, это был воспитательный процесс по методу профессора Макаренко. Зато помогло. Хочешь я и тебе помогу? А то у тебя язык без костей. Помнишь, чего народная мудрость говорит? Молчание золото! Я тебе челюсть немного подровняю. Пару месяцев помолчишь, начальство подумает, что ты умный стал и обратно тебя в опера переведут. А то тебя постоянно преследуют умные мысли, но ты всегда быстрее.

— О блин. Точно. Хороший метод. Только я, пожалуй, воздержусь — продолжал хохотать Андрей — другие способы предлагай.

— А если серьёзно, Галка, сука, никак не успокоится — уже без смеха продолжил Андрей — Уже третья жалоба на меня прилетает. Ничего серьёзного. Мелочи. Но начальник розыска мне прямо сказал, что ему с прокуратурой проблемы не нужны. Реши говорит с Галкой вопросы, тогда я тебя обратно возьму.

Вот неугомонная баба. Надо что-то думать. Андрюхе помочь надо обязательно. За это время мы сильно сдружились, почти каждый вечер он проводил у меня дома, и сильно помог не только с работой по стройке, но и с разными нужными мне документами.

— Хреново. Зайди ко мне вечером в понедельник. Сядем, обдумаем, что сделать можно. А сейчас мужики давайте в баньку. Не будем о грустном.

Посидели как всегда хорошо. Люблю баню. Эту конечно придется переделать. Сделаю всё под себя, как мне нравится, но я рад, что она есть у меня уже сейчас. На столе, рядом с грудой шашлыка, исходила паром свежая варенная картошечка с моего огорода, лежали перья зеленого лука и другая зелень с грядок. Савельич выполнил обещание и ухаживал за посадками всё лето. Купленная в магазине иваси и принесенное Семеном сало и соленная рыба под пиво, дополняли картину. Погода была отличная. Солнышко, но уже не жарко, листья только начинают желтеть. Вообще из всех времен года, я больше всего люблю раннюю осень, тепло и красиво, и самое главное именно осенью, рыбалка особенно хороша и начинается сезон охоты на водоплавающую дичь. Об охоте мы и вели разговор.

— Уборочная заканчивается. Через недельку в полях гуся разрешат стрелять. Ты же разрешение и охотбилет уже получил? — спросил меня Семён. Я молча кивнул с набитым мясом ртом — отлично. Места тебе покажу, с мужиками с охотхозяйства познакомлю. Ты же не передумал зимой на промысел идти?

— Не передумал пока. Хочу попробовать.

— В первый сезон тебе одному тяжело будет. У нас обычно, у кого своего участка ещё нет и только начинает, с опытными мужиками в первый сезон идут. Ну бывает, что и сами конечно, но это обычно пацаны местные, что с батей с мальства по участкам ходили. Ты как? Сам пойдёшь? Или давай со мною. А то у нас сезон в середине октября уже начинается. Снег здесь рано ложится.

— А вот скажи мне Семен, чего с участками у вас? Как вот, например, свой заиметь?

— С этим сложно. Вообще конечно по закону, иди куда хочешь, лови и стреляй. В нарядах-заданиях указывают общий, для всего охотхозяйства участок охоты, а это почитай почти 500 000 га, ну там еще виды и количество зверей, который разрешен к добыче пишут. Но так обычно не делают — Семён смутился и быстро глянув на Андрея продолжил — у мужиков путики натоптаны, не туда залезешь, проблемы могут быть. Тут с мужиками говорить надо. Обычно просто новенькому границы свои обозначают, а ты потом в свободных местах себе путики прокладываешь. Год или два это обычно занимает. Ну бывает, кто из мужиков на пенсию идет, помрет там, или вот как Петька в тайге сгинет. Тогда если наследник есть, он себе место забирает или новенькому отдают. А бывает и делим между соседями.

Всё понятно, ничего нового он мне не сказал, я знал это и сам. Следует признать, что наличие этих путиков, сильно облегчает охотнику жизнь. Они как бы делят промысловые угодья между целым рядом охотников, крайне облегчая самое производство промысла и устраняет возможность возникновения всяких неизбежных, при ином порядке, недоразумений между промышляющими вблизи друг от друга мужиками.

Охотник, считает свой путик своей неотъемлемой собственностью. Стремясь довести количество капканов и ловушек до возможно большего числа, удлиняет его как только может. Иногда жадность доводит до того, что охотник не успевает своевременно проверять все свои ловушки и петли, и в результате, чуть ли не, большая часть пойманного в самоловы зверя и птицы бесцельно пропадает для охотника. Заносит их и снег, поедают хищные звери и птицы, портится во время оттепели не вынутый своевременно зверь.

Опытные охотники знают, что нужно ограничивать путик такими размерами, при которых ежедневный осмотр его и проверка расставленных ловушек может свободно производиться в течение одного дня полностью от первого до последнего капкана или петли. Нельзя их ставить чрезмерно много. Каждый нужно запомнить и поставить метки.

— Ты не думай — поспешил добавить Семён — Мужики всегда помогут. У нас так принято. Новый участок если кто находит, ему вся бригада обычно помогает. Тут главное наметить. Потом мужики помогут тропу расчистить, под лыжи или снегоход. У нас их правда мало, нет почти не у кого. Один «буран», две «лайки» и два «амурца» на весь поселок. Только «буран» председателя сейчас на ходу. Жерди расставить помогут для самоловов, направители, навесы — только место отметь. Это конечно не в первый год. С октября уже все на промысле. Обычно это всё летом делаем. И балаган надо поставить. Или два. Вот у меня теперь два. Я в этом году удлинился. Сейчас за день от одного балагана до другого как раз буду доходить, потом обратно. Привад с лабазами несколько. В октябре, но наряду, медведя стреляем, пока в берлогу не лег.

— Каждый день что ли смотришь?

— Нет конечно. Ты чего. Обычно раз в 4–5 дней на одну тропу. У меня их четыре проложено. Ну если снег идет, то чаще, чистить надо. Приманку готовить надо, рыбу ловлю, стреляю птицу и зайцев. Так чего? Пойдешь сам или со мною?

— Ну ясно с тобою. Я же не знаю почти ничего. Подучишь меня. Только вот я так понял, нам план-наряд каждому отдельно дадут, как добычу делить будем.

— А тут не переживай. Тебя пока в сезонника можно оформить или стажером, если на постоянку. Если стажёром, тогда нас в звено оформят и один-план наряд дадут. У стажеров и сезонников обычно план вполовину от нашего. Я на старом путике план спокойно делал один. А сейчас, когда удлинился, думаю полтора сделаем без проблем.

— Только тебе лайку надо. Лучше прямо сейчас взять. За месяц она к тебе привыкнет. А когда в тайгу пойдем, вместе натаскаем. Я помогу. У меня две лайки. Хорошие, рабочие. С ними и твою на работу настроим — продолжил Семён.

— Ну-ка поподробнее. Собака нужна, это понятно. Зачем тебе две?

— Зеленый ты ещё. Старая собака, рабочая, пока еще в силе, молодую сама научит. Вот и берут молодняк вместе со старой, чтобы без собаки не остаться, когда старая работать не сможет. Пару сезонов походят вместе, молодая и одна потом с тобой ходить начнет. Я в том году щенка взял. Моей то старой, уже 7 лет. Короче, собаку я тебе сам найду. Денег не надо. Подарок на новоселье тебе будет.

— А может подумаешь еще Кирюха — спросил Иваныч. Весь, наш с Семёном разговор, он сидел какой-то притихший и насупленный — чем тебе в депо не нравится? Токарь ты вроде не плохой. Разряд повысишь, зарплата больше будет. Чего тебе жопу в лесу морозить?

— Ты пойми Иваныч, не моё это, по расписанию на работу ходить. Не привык я так, аж бесит. Натура у меня такая. Бродячая. Да и охоту я люблю. Попробую. Если не смогу или не понравится, вернутся всегда смогу.

— Ну смотри, твоё конечно дело — с обидой в голосе сказал Иваныч.

— Не расстраивайся старый. Я вот дома решил токарный станок сделать. Ты меня знаешь, я сделаю. Будет хобби у меня, а не работа. Люблю с железками возится.

— Да он столько металлолома натаскал, в амбар не зайти — хохотнул Андрей — лучше бы ты так баб любил, а не железяки свои.

— Дурак что ли? Одно другому не мешает. А то ты не знаешь? — сплюнул я от досады.

Достал. Андрюха был бабник хоть куда, и практически через день пытался вытащить меня на сафари по юбкам. Периодически мы с ним конечно устраивали редкие набеги по злачным местам с доступными женщинами. Все-таки я мужик и организм требует своё. В силу специфики своей работы, Андрюха знал много из того, что простые советские граждане сейчас даже не подозревают. А именно явки и пароли почти всех женщин легкого поведения в Каменногорске. Сам от бабы брошенной еще проблемы не разгреб, а всё новые приключения ищет.

— Спокойно брат. Я же шучу. Только не бей — скорчив дурную рожу и выставив руки перед собой, продолжал дурачится мой друг.

— Живи пока. Но когда ни будь ты меня доведешь. Прибью и мне за это ничего не будет.

— Это еще почему?

— Во-первых, состояние аффекта. Во-вторых, Галина на радостях меня отмажет. И в-третьих за убийство животных, если они не в красной книге, больше штрафа точно не дадут. А ты олень, точно в красную книгу не записан.

Мужики валялись на лавках держась руками за животы от хохота, и больше все заливался от смеха Андрей. В мужской компании, если собрались близкие друзья, шутки всегда за гранью. И если все свои, и все нормальные мужики, то никто не обидится на удачную шутку.