Болотник

— Да мы уже почти всё осмотрели. Если хочешь, посиди здесь я в десантный отсек сам загляну.

— Вместе пошли.

В десантном отсеке, хаотично были разбросаны ящики с боеприпасами, какие-то вьюки, разбитая рация и оружие. Пулемёт MG, несколько «шмайстеров» и винтовка с оптическим прицелом, несколько советских трехлинеек вот и весь арсенал. В тюках когда-то были продукты и походное снаряжение, гражданская одежда и красноармейская форма, но так как хвост планера лежал в болоте, всё испорчено и истлело, ткань расходилась у меня в руках от малейшего прикосновения.

Нам никогда не узнать, как этот планер появился на острове — тридцать пять лет прошло, но ясно одно, с этого острова, ни один десантник уже не вернулся. Четверо бывших, беглых заключенных, ценой своей жизни, уничтожили диверсионную группу вермахта.

Мы сели с Андреем на берегу болота, возле обломков и закурили.

— Ну вот теперь всё ясно, мужики настоящий герои. Это же надо, одиннадцать фашистов раскатали, и это всего с двумя винтовками — я отрешённо смотрел на болото.

— Да брат, настоящие бойцы. Сообщить бы нашим надо. Им всем по «Герою» положено — Андрей устало курил сидя рядом со мною.

— Сообщим, обязательно сообщим, брат. Только когда с участка вернёмся, подождут ещё немного ребята, тридцать пять лет ждали, еще неделю полежат, не обидятся на нас — в том, что этих ребят, хоть как-то наградят, даже посмертно, я сильно сомневался. Возможно в будущем их и найдет награда, и даже может быть про них снимут фильм, но не сейчас. Хоть и прошла уже массовая реабилитация несправедливо осуждённых, но всё же эти парни, были беглыми зеками. Про такое не принято ещё говорить, и в газетах, скорее всего про них не напишут.

— Ладно — на удивление покладисто согласился Андрей.

— И вот ещё что, Андрюха. Я собираюсь забрать с острова иконы и шкатулку. Если ещё чего ценного найдём, тоже заберу. Государству сдавать не буду, полежит у меня на всякий случай. На черный день. — я испытывающе глянул на Андрея, смотря как он отреагирует на мои слова.

— Да зачем тебе? Ну ладно золото, его стоматологам, моим знакомым можно продать, а иконы зачем с серебром? Они же почти ничего не стоят.

— Стоят Андрей, эти монеты много стоят, и тем более иконы восемнадцатого века — обманывать друга я не собирался — продать их проблема, ну так и не к спеху. Пусть лежат. Если хочешь, я тебе за золото, твою долю деньгами отдам.

— Так забирай. Ты мне всегда помогаешь, и с Галкой два раза помог и вездеход сделать обещал. Вообще ты не прав, по-моему, по деревням и икон и монет таких, гору найти можно. Ничего они, кроме золота по весу, не стоят.

Как же ты не прав Андрей, но переубеждать я тебя не буду. Всё имеет цену. Даже то, что для тебя сейчас вроде просто мусор. Та же форма СС, и снаряжение десантников, одиннадцать комплектов которых, сейчас лежало на острове. Да тот же планер и разбитая рация. Будь я здесь один, я бы поступил по-другому. Похоронил бы тела и наших героев, и немецких солдат. Поставил бы на могилах памятники и тем и другим. Крест и обелиск с красной звездой. Это тогда, тридцать пять лет назад они были врагами, сейчас же они просто солдаты, которым нужно погребение. Собрал бы аккуратно всё, что смог и спрятал бы в схрон, до лучших времен. Я не святой, и совершал в жизни разные гадости. Но свой, не совершенный поступок, я подлостью не считал. Я отдал бы этим ребятам не больше и не меньше почестей, чем отдаст им Родина. Похоронят под залп салюта, в лучшем случае, и забудут. И то я в этом сильно сомневаюсь. Ведь по сути, что здесь произошло? Еще один маленький эпизод, великой войны. Таких были тысячи. Когда наберет популярность движение поисковых отрядов, таких воинов будут перезахоранивать сотнями, в братских могилах, на деревенских кладбищах. Скромный обелиск, и дай бог если пара имен, из длинного списка неизвестных солдат, на его табличке. Хорошее дело, их надо чтить, и ставить памятники. Но не раз в год, на девятое мае, а каждый день. Этих же ребят, похоронят тихо, без шума, не войны они — просто беглые зеки. Всего этого я в слух конечно не сказал.

— Ладно брат, давай заканчивать здесь и в путь, нам еще долго по болоту пилить.

— Лишь бы только не найти больше ничего — грустно усмехнулся Андрей.

Глава 22

Ближе к обеду, закончив осмотр острова, мы быстро перекусили, собрали вещи и отправились в путь.

Аэролодка снова шла по бескрайнему болоту, разгоняя шумом мотора, немногочисленную пернатую живность. До вечера, добраться до его края нам так и не удалось. По дороге, нам встретилось еще несколько небольших островков с зеленым лесом, на одном даже, как нам показалось, были остатки какого-то строения, но мы шли дальше, обходя их стороной. По хорошем, надо разведать всё, мимо чего пролегал наш путь, только вот настроения на это у нас не было. Завернем на них, на обратном пути. Это моё болото, никому больше оно не нужно пока. Я же собирался обследовать его до последнего сантиметра. За этим местом будущее, но знал об этом пока только я один.

Ночевать пришлось прямо в лодке. Ничего страшного конечно, мы предполагали такой вариант. Влетев на скорости на небольшой островок, где росло всего три кривые березки и небольшой куст неизвестного мне растения, мы остановились на ночь. Андрей попытался спустится на твердую, как нам казалось землю, чтобы закрепить лодку и развести костёр, но тут же провалился почти по пояс в жидкую, болотную грязь.

— Бляяя. Что за поганое место, ведь вроде тут деревья растут — ругался Андрюха, пытаясь забраться обратно на высокий борт нашего корабля.

— Ты это, раз уже в воде, по кругу попытайся обойти лодку, посмотри нижний слой резины, что-то последние пару часов скорость начала падать.

— Ладно, гляну сейчас, поляну накрывай.

Андрей смог обойти лодку с трудом, когда он добрался до того места с которого начал, уже был по уши в грязи. Я резал хлеб и сало с улыбкой слушая вопли Андрюхи, когда он в очередной раз поскальзывался и нырял в грязь с головой. По тем немногочисленным внятным комментариям, что смог дать мой друг, с чешуёй не всё в порядке, она на месте, но в некоторых местах серьёзно ободрана и топорщится. В принципе ничего страшного, я на другой результат и не рассчитывал, это не четырехмиллиметровая пластиковая броня современных лодок, а просто куски резиновых камер, от грузовых машин. У меня есть с собой две полосы для экстренной замены, больше не стал брать из-за перегруза, самые убитые, поменяю, когда дойдем до меты.

— Поднимай меня — Андрей протянул мне свою грязную руку. Весь покрытый жидкой грязью и лохмотьями болотной травы, сейчас он походил на какого-то зомби или лешего. Я с сомнением посмотрел на друга, но руку протягивать не спешил.

— Ты это… Может быть прямо там и переночуешь? Я тебе скину чего пождать. А то у меня тут чисто, загадишь всё, ты же грязный как свинья.

— Поднимай….! — Андрей сопроводил свою просьбу угрозами на неповторимом русско-матерном языке.

— Не кипишуй. Кто же так своего единственного спасителя просит? Я вот сейчас обижусь на тебя и вообще тут оставлю. А чё? Ты уже в этом болоте свой почти, от окружающей местности не отличаешься, найдёшь себе жабу побольше, и будешь с ней жить, как король. Ээээ. Не кидайся грязью! Ты чего, сказок не читал? Поцелуешь её и может тебе повезет, в красавицу превратится. Если с первого раза не получится, тут полное болото лягушек и жаб — миллионы, будешь экспериментировать, и найдешь своё счастье. Положи палку! Ааа блядь, больно же! Ладно вытащу, только не бей!

— Я вот сейчас сам залезу, и тогда тебе пипец, из тебя жабу сделаю!

— Злой ты, не понимаешь своего счастья. Ладно. Иди к носу. В передний грузовой отсек тебя вытащу. На брезенте переодевайся, не вздумай, по лодке в лохмотьях своих шариться. Ихтеандр хренов.

Весело переругиваясь, я помог Андрюхе забраться на нос лодки, и полез доставать запасную одежду. Андрей в это время полностью разделся и подрыгивал на расстеленном брезенте, пытаясь одновременно обтереться от грязи и отогнать от себя полчища кровососов, которые слетелись на такое невиданное зрелище со всей окружающей местности. Кое как приведя себя в порядок и переодевшись в запасную одежду Андрей сполз с брезента и страдальчески почесывая своё покусанное тело присоединился ко мне за накрытым столом.

— Десять минут был в воде и шесть пиявок с себя снял — пожаловался он мне.

— Это для здоровья говорят полезно. Вот я даже слышал, что ими специально людей лечат, за деньги. И ванны грязевые, на курортах люди принимают. А тебе, бесплатно это счастье досталось, еще и жалуется.

— Иди в жопу. Это же каким извращенцем надо быть, чтобы добровольно в грязь лезть и пиявок на себя вешать. Брр, противно!

— Дремучий ты человек Андрей. Ничего в современной медицине не понимаешь. Вот ешь давай. Я тебе накапал сто пятьдесят грамм, для упокоения нервов.

— Тут и литра не хватит, не жадничай, пожалей друга.

— Друг у меня алкаш. Мы ещё до места не доехали, а уже треть запасов как корова языком слезала. Сто пятьдесят и по люлькам. Завтра надо до конца уже дойти, рано встанем.

— Тиран и жадюга ты Кирюха. Ладно, так и быть, войду в твоё положение.

Закончив с ужином, мы расстелили спальные мешки на дне лодки и накрывшись брезентовым тентом, легли спать. Ночь прошла спокойно, звуки ночного болота нам спать не мешали и выспались мы хорошо. Утро преподнесло нам новые сюрпризы. За ночь лодка слегка проседал в жидкой грязи и мокрой траве, и двигаться с места категорически не желала — залипла. Мотор ревел во всю мощь, а винт разрезал воздух, однако мы стояли на месте и тронутся не могли. Регулировка тяги винта, так же помочь нам не смогла.

— Чего делать будем? — обеспокоенно спросил меня Андрей.

— В грязь снова лезть придется. Надо добраться до деревьев и трос лебедки закрепить. Её надо только слегка с места тронуть, а потом она пойдёт.

— Хорошо. Лезь. Сегодня твоя очередь. — легко согласился мой друг.

— Не Андрюха. Лезть опять придётся тебе. Во-первых, водитель должен быть на месте и помогать винтом, во-вторых с лебёдкой ты не управишься, ты ей ни разу не пользовался, и в-третьих, ты и так грязный. Одёжу снимай и голяком топай, сменки больше нет.

— Вот ты гад. Что бы я, хоть ещё раз с тобой в этом корыте поехал…. Я плаваю плохо! — Андрей, понимая справедливость моих доводов грустно скидывал свою одежду не переставая поносить меня и лодку нехорошими словами.

— Кто не умеет плавать, тот должен хорошо нырять — я не смог увернутся от брошенного в меня сапога и страдальчески схватился за отбитый бок — когда лодка пойдёт, ты трос оцепи и за него держись, я тебя вытяну.

Пока Андрей добрался до березок и закрепил трос, я узнал о себе, лодке, своих родственниках и своих сексуальных предпочтениях много нового. Оказывается, я тот ещё затейник и приличному человеку — такому как младший лейтенант милиции Кирюшин — в моём обществе стыдно даже находится. Но тем не менее, свою работу Андрюха сделал, и сейчас ждал моих действия, стоя в раскорячку на корнях самой большой березки, ожесточенно пытаясь отмахнутся одной рукой от мошкары. Я же крутил ручную лебёдку периодически добавляя газа двигателю. Как я и предполагал, стоило только стронуться с места, как лодка пошла потихоньку сама. Я съехал с островка на открытую водку и перетащил матерящегося Андрюху на знакомый ему грязный брезент на носу лодки. Пока мой друг, снова проделывал уже знакомую ему процедуру обтирания и одевания, я направил лодку в глубь болота.

После обеда, мы вышли на противоположный край болота. Как и в начале, оно заканчивалось зарослями осоки и неглубокой, извилистой речкой. Направив лодку в лево по реке, мы отправились искать, знакомые мне с зимы места.

Ещё через час, найдя небольшую заводь, которая глубоко врезалось в нужный нам берег, заросший тайгой, мы причалили к берегу. Посчитав место вполне годным, для обустройства постоянного лагеря и строительства зимовья, мы приступили к выгрузки лодке и обустройству лагеря. Пока Андрей таскал вещи я осмотрел двигатель и несущий винт. За два дня, практически непрерывной работы — моя конструкция показала себя вполне прилично, винт цел, нет ни каких сколов лакокрасочного покрытия, втулки держат лопасти отлично. Проверив масло в двигателе, и уровень охлаждающей жидкости, я остался доволен. Силовая установка выдержала свой первый поход в тяжёлых условиях. Разгрузившись, и установив палатку, мы, вдвоем с Андреем, сколотили временные, невысокие козлы и с помощью ручной лебедки, затянули на них аэролодку. М да. Могло бы быть конечно и лучше, но что есть, то есть. В носу лодки и в районе кормы, резина местами была стерта почти до дыр. Ничего, отремонтируем, у меня есть две запасные полосы, изношенные добавлю вторым слоем, на наиболее поврежденные мета. Назад мы пойдем без такой загрузки как сейчас. Скорость конечно упадет, но не критично.

Пока я занимался лодкой, Андрей, с помощью бензопилы, валил деревья для строительства избушки, одновременно расчищая лес в районе будущей постройки. Избушка будет стандартная, четыре на четыре метра, с двускатной крышей. Как построить избушку в лесу своими руками? Для опытных плотников, да и для большинства охотников — промысловиков это не составляет труда. Любой охотник-промысловик, имеющий в своем распоряжении участок леса, расставляет сеть зимовий. Обычно сеть состоит из основной избушки, где можно жить постоянно, и небольших зимовий, в которых можно переночевать по пути следования. Поэтому расстояние между зимовьями должно быть равно одному дневному переходу. Я решил строить избу-базу. Учитывая, что болото будет моим основным путем прибытия на участок, здесь и будут хранится основные припасы и моё средство передвижения — аэролодка. Если успеем, то пройдя маршрут, я намечу место еще для одной избы. Желательно найти то место где я ставил метки зимой.

Основное назначение избушки охотника — крыша над головой и крепкие стены, которые могут укрыть от лютого мороза, ветра, и опасностей ночной тайги (медведей и волков). Главными врагами охотничьей избы являются люди и медведи. Желательно, чтобы домик вообще был доступен только для человека, который его построил. Тут всё нормально, по суще сюда идти не меньше восьми дней и это, зимой, на лыжах. Летом же так далеко, специально никто не пойдёт. Тут очень укромное место. Изба будет стоять не на самом берегу реки, а чуть дальше, вглубь тайги.

Когда место под строительство было расчищено. Мы приступили к выжиганию пней. Обложив, оставшимися после валки деревьев, сучьями и ветками, пеньки, развели костры. Жечь пришлось несколько часов, после чего был положен первый венец. Его мы положили из лиственницы, которую с трудом нашли на окраине болота, так изба простоит подольше, и не будет гнить. Под первый венец, выравнивая поверхность, уложили найденные на берегу камни — своего рода столбчатый фундамент. Основной материал для строительства домика — кедр. Его можно рубить без жалости, потому что прореживающие санитарные рубки расчищают место для более сильных и больших деревьев. Мы выбирали небольшие деревья толщиной не более тридцати сантиметров. Не легкий труд, вес одного бревна — более ста килограмм, а на одну стену этих бревен надо как минимум десять штук, четыре стены — сорок штук. Лес валили с запасом, нужен еще пол и крыша, нужны навесы и, хотя бы самая примитивная мебель. Подтащив бревна к месту строительства, мы распределили обязанности. Андрей снимал кору с деревьев, используя, предусмотрительно захваченный мною столярный скребок и топор, я же вырубал в бревнах пазы. Укладывать венцы было решено в «чашу». Да, это дольше и требует навыка, но с собой у нас была бензопила и нас было двое. Метод «в чашу» позволяет добиться лучшего прилегания бревен друг к другу, то есть вероятность возникновения щелей значительно уменьшается. Когда бревно было готово, мы вдвоем укладывали его в сруб. Между бревнами — сырой мох. Лучше использовать именно сырой, потому что он не крошится, сохнет вместе с бревнами и является натуральным консервантом, который замедлит гниение дерева. Мха нужно использовать побольше, чтобы никаких щелей не оставалось. Укладка венцов заняла у нас всего один день.

Когда венцы были уложены, приступили к полу и крыше. С помощью бензопилы и топоров несколько бревен распустили на доски. Топором сначала делали небольшие надрубы в основании ствола, затем туда забивали клинья так, чтобы они задевали весь диаметр бревна. Когда бревно раскалывалось на части, бензопилой ровняли его края. Половые доски укладывали не на сырую землю. Нижний слой засыпался рыхлой землей вперемешку со мхом, камнями разного размера, затем, был уложен лист рубероида. Непосредственно под доски пола снова укладывался мох, чтобы не было щелей.

Строить крышу решили с чердаком. Это и дополнительное место для хранения вещей и летом там можно сушить травы, а зимой так теплее. Скаты крыши, изготовили из тонких бревен, прокладывая между ними мох, а сверху насыпали глины и укрыть листами рубероида. Для промежуточной крыши (это пол чердака) использовали половинки бревен, ложа их сколотой частью внутрь избы. Сверху так же пошёл мох и глина. Фронтоны закрыли досками, оставив небольшой люк. Холод уже не так страшен, потому что за счет чердака, крыши по факту получается две.

Установили, привезенную с собой металлическую печь, вывели трубу. Для того, чтобы печь лучше держало тепло, я обложил её камнями, в качестве раствора используя глину. Печную трубу отсыпали и за герметизировали глиной и привезенной с собой тонкой жестью. Срубили дверь, и вставили, привезенное с собой небольшое окно с двойным остеклением. Для защиты от медведей, в углы избы, откосы окна и чердачный люк были вбиты несколько гвоздей без шляпок, ведь как известно, наиболее частые пути проникновения медведя в избу — это окна и чердак. Иногда медведь ломает избу с угла. Дополнительно изготовили ставни.

После изготовления печи, приступили к внутренним работам и благоустройству территории. Сколотили нары, стол, несколько полок, перед входом сделали небольшой тамбур и сбоку навес для дров. Все обрезки бревен и толстых веток, напилили и сложили в дровницу. Своё место на столе заняла привезенная с собой керосиновая лампа, на углу — рукомойник и ведро. На полках появился небольшой набор металлической посуды, аптечка с йодом и перевязочным материалом и неприкосновенный запас — немного продуктов (тушенка, консервы, крупа, соль и спички, свеча), на печке — чайник и кастрюля со сковородой.

Для аэролодки установили импровизированный причал и навесом. В воду, под большим углом были вбиты оструганные жерди, создавая собой пологий съезд с берега, над ним — навес из тех же толстых жердей. Под навесом возле дровницы поставили лавку и сколотили стол — это будет и летняя кухня и мастерская. Работа по обустройству заняла у нас ровно неделю.

— Уютненько получилось. Буду сюда летом приезжать — на отдых. Речка рядом, лес тоже, охоться и рыбачь в своё удовольствие. Вот сейчас отдохнём, на берегу с удочкой посидим — Андрей мечтательно улыбался, удовлетворенно рассматривая получившееся зимовье.

— А кто тебе отдыхать то даст? Работать негры — солнце ещё высоко. У нас всего две недели впереди, ты у меня ещё домой просится будешь. Нам ещё надо попроще избушку поставить, путик набить, самоловы начать делать. Всё понятно не успеем сейчас, но до осени всё должно быть готово.

— Ну вот, что ты за человек? Всё тебе испоганить надо. Я тут красотой любуюсь, а он мне на ухо жужжит. Тфу на тебя, сгинь нечистый. Чествую я, загребемся мы с тобой, сам не отдыхаешь и мне не даешь.

— На пенсии отдохнем. Я, честно говоря и баньку бы небольшую сложил, мыться где-то надо — я поделился с Андреем своими планами, и он схватился за голову.

Неделю над тайгой стоял стук топоров, я прокладывал путик, попутно помечая свой участок меткой. Место нашего с Семёном зимнего выхода я так пока найти и не смог. Найдя перспективное место для установки ловушек, мы изготавливали самолов, или помечали его для установки капкана или петли. Возле каждого, нового самолова, оставляли приваду. Надо приманить сюда зверя, он должен привыкнуть искать пишу в этих местах. Длину пешего, дневного перехода мы вымеряли единственным доступным нам методом — собрались и шли, пока не начало слегка смеркаться. Ночи зимой длинные, а световой день короток, и хоть на лыжах идти быстрее, но надо еще оставить время на проверку ловушек и работу с приманкой. Найдя на новом месте подходящую полянку с ручьем, мы вновь взялись за стройку. В этот раз строили полуземлянку.

Видимо прошедшей зимой, на этой поляне была медвежья берлога, почти посредине — небольшая выемка в земле и куча бурелома. Углубив и расширив саперными лопатками, яму, мы возвели над ней небольшой сруб из тонких бревен, примерно пятнадцать сантиметров в диаметре. «Чашу» не рубили, уложили как есть, густо затыкая щели мхом и замазывая их глиной. Когда подняли пять венцов, сделали односкатную крышу, вместо окна — кусок оргстекла, приклеенный в проём на древесную смолу и замазанный глиной. Крышу и стены (до половины), засыпали землей. Крышу закрыли дёрном. Вырубили низкую дверь и повесили на принесенные с собой петли. Внутри сколотили нары и столик, сделали из тонких жердей полку. На пол — настил из расколотых пополам небольших бревен, земляные стены укрепили щитами из тонких жердей. Из камней, найденных в округе и глины я сложил небольшую печь с открытой топкой, по типу камина. Трубу вывел в бок, чтобы не возится с герметизацией крыши. Прорыли под небольшим углом узкий колодец прямо в земляной стене, примыкающей к печке и над выходом сложили невысокую трубу так же из камня. На полку встал запас продуктов, соль, спички и свеча. Возле печи, небольшой запас дров из расчета что бы можно было топить хотя бы пару дней. Еще небольшой запас дров, под скатом крыши, позади землянки. Это жильё будет резервным, на раз переночевать или переждать метель и сильный мороз его вполне хватит, получилось даже вполне уютно. Вокруг землянки отрыли водоотводную канаву для стока дождевых и талых вод.

Мы уже заканчивали мастерить землянку, когда чуткий слух Батона уловил какой-то звук. Пес громко залаял, предупреждая нас о незваных гостях, мы же с Андреем, синхронно бросились к своему оружию. Места глухие, нарваться на медведя или стаю волков — нефиг делать, да и воспоминания о зимнем приключении ещё были свяжи в памяти. Примерно через пятнадцать минут, и мы услышали шум, взволновавший моего пса. Шум мотора, знакомого мне вездехода и лай собак.

Глава 23

Что бы не разминутся с Семёном, и сориентировать его в правильном направлении, я выстрелил из ружья в воздух. Мы с Андреем вышли на встречу, но первыми встретились конечно собаки. Батон с лаем умчался вперед, и уже через минуты вереди послышался шум собачей схватки. Когда я влетел в небольшой овраг, где встретились наши собаки, Пират — старый пёс Семёна, уже успел навести относительный порядок среди своих более молодых коллег. Что здесь случилось, мне стало понятно сразу. В свой первый, зимний выход, Батон направлялся молодым и довольно слабым ещё псом, и сразу был поставлен на последнее место в образовавшейся, небольшой стае. Был Пират — вожак и альфа, был его молодой, но более взрослый чем Батон подчинённый — бета, ну а Батон занял место омеги. Сейчас же шел передел власти и выстроенные новой иерархии. Пирату бросить вызов, Батон пока не решился, но подняться на ступеньку выше в стае смог. Поджав хвост, молодой пёс Семена прятался за Пиратом, который оскалив зубы напирал на Батона, ну а тот, добившись своей цели и потрепав своего конкурента, с вожаком вступать в конфликт не хотел и пятился назад, так же не забывая рычать. Я быстро навел порядок среди питомцев — пара нецензурных слов, несколько затрещин и мир восстановлен. Пират признал меня и виновато виляя хвостом ткнулся носом мне в колено, мол прости человек, не уследил за засранцами. Батон, которому досталось от меня больше всех, виноватым себя похоже не чествовал, но на всякий случай лизнул мне руку и тоже завилял хвостом заглядывая мне в глаза, типа спрашивая, в чем же он виноват, ведь он наш авторитет поднимал. Через несколько мгновений после того как мир в собачей стае был восстановлен, в овраг с матами скатился Семён, готовый карать всех виновных и остановился как вкопанный, увидев меня.

— Кирюха! Здорова братан! — мы обнялись.

— Привет Сёма!

— А я думаю, кто там моих собак по лесу гоняет? А это ты. Далеко забрались черти.

— Сам такой — вступил в разговор подошедший Андрей — здорова бродяга, мы тебя раньше ждали.

— О, Андрюха, привет! Ну так вы совсем не в том месте где мы договаривались встретится. От места нашей зимней станки, тут пол дня пути. Я два дня назад, туда приехал. Ждал, искал, потом думай, пройду еще чуть дальше вдоль болота и вот вы где, оказывается. Чё, заблудился, Сусанин? — обратился он ко мне с улыбкой.

— Нет, просто место получше нашли. Тут еще дальше, день пути. А здесь мы с Андрюхой вторую зимовку пилим. Ладно мы, ты как добрался? Как техника? Как по тайге прошёл?

— Техника во! — Семен показал мне поднятый большой палец — загрузился по полной и поехал потихоньку. Ну да, примерно с той же скоростью, что и пешком, зато не так устал и груза дофига взял. Я короче, дольше до своего участка шкандобал, чем до болота. Поначалу ни как приноровится не мог. Потом уже понял, что делать. А от своего участка я прямо по реке и ручью ехал, ну или плыл, по течению, обороты небольшие дал и просто рулем крути, управляй. Где отмели или завалы какие, на колёсах переезжал. И по краю болота по буксовать пришлось там, где мы с тобой зимой шли, уже пешком не пройдешь, но техника огонь, вывезла. Вы как по болоту прошли? Я честно говоря, переживал очень.

— Прошли хорошо, правда с приключениями, но я без них похоже не могу. За два с половиной дня болото насквозь проскочили.

— Нифига себе! И как там? Что за приключения?

— Там в двух словах не расскажешь, давай перегоняй каракат к землянке, там сегодня заночуем, и расскажем тебе всё подробно.

— Успели уже землянку построить? Молодцы.

— Мы тут же больше двух недель, это уже вторая стройка. Завтра на основную базу переберемся.

— Красавцы!

Мы пошли к вездеходу. Путешествие по лесу оставило на нём свои следы. Краска местами ободрана, передний отбойник немного погнут, грязный и пыльный, но в целом выглядит не плохо. Грузовой отсек забит вещами, это мой груз, который останется на моём участке. Матрацы и одеяла, брезент, запас продуктов, легкая самодельная буржуйка с трубами, гвозди и скобы, рубероид, расходники на двигатель (брал на всякий случай), запасные полосы защитной чешуи для аэролодки, канистры с бензином и другая необходимая мелочь. Всё это не поместилось в аэролодку и по договоренности с Семёном было загружено в каракат. Я сел за руль и завел вездеход — слегка подтраивает, нужно провести техническое обслуживание, заменить или прокалить свечи. Погоняв мотор на разных режимах, я остался в целом доволен. Движку тридцать лет, а держится он не плохо.

Мы приехали на почти достроенное второе зимовье, Андрюха, как сегодняшний дежурный по кухне принялся накрывать на стол, а я повёл Семёна знакомится с нашей землянкой.

— Это ты хорошо придумал, землянку построить. Место высокое, не должно затопить. У нас в основном избы рубят, но у вас отлично получилось. Вот будет ли в ней тепло, всё же земля?

— Всё продуманно Сёма, сейчас, пока время еще есть, поменяю свою самоделку — камин на нормальную печь, что ты привез и обложу камнями, будет тепло как в бане. Во-первых, любая землянка очень энергоэффективна — за счет плохой теплопроводности земли, тепло долго сохраняется внутри, а сама землянка легко обеспечивается стабильной температурой. Кроме двери еще полог из брезента повесим, и здесь и в основной избе. Вот, например, ты знаешь, что температурные колебания на поверхности земли доходят к глубине с серьезной задержкой? Кроме того, так глубоко почва не промерзает — зимой (в наших условиях) температура на глубине два метра равно градусов пять с плюсом, а летом в самую жару там не больше двадцати будет. Строить её гораздо быстрее, если на правильном месте. Сыро в ней не будет, во-первых, это полуземлянка, и полностью землёю не закрыта, будет естественная вентиляция, во-вторых место высокое, и почва песчаная. Тихо в ней опять же, отличная звукоизоляция.

— Ну а если дверь зимой заметет? Она же ниже уровня земли, обязательно там сугробы собираться будут.

— Для этого будет небольшой навес над входом, в виде шалаша с двускатной крышей, что бы коридор был, типа тамбур не большой и дверь на две половины делится. Если нижнюю часть заметет, открываешь верхнюю часть и через неё выбираешься.

— Всё продумал.

— Не нами придумано, еще во время войны их строили.

Время было еще ранее и в ожидание обеда, мы с Семёном взялись за работу, землянку нужно закончить сегодня и завтра выдвигается в обратный путь. Я занялся переделкой печи, а Семён принялся сооружать навес над входом. С перерывом на обед, закончили как раз к вечеру.

За ужином Семён подробно рассказал, как протекало его путешествие, не забывая без перерыва нахваливать сделанный мною вездеход. Выслушав же наш рассказ, Семён задумался.

— Ты знаешь Кирилл, а ведь про староверов я от стариков слышал. Говорят, раньше, до революции ещё, недалеко от Каменногорска их целая деревня была. Потом, они в тайгу подались, несколько заимок у них было. Начали их искать, нескольких принудительно пересилили, остальные как в воду канули. Потом, говорят, иногда на ярмарке их ещё встречали, сдадут шкуры, купят припас и снова их нет. Это выходит, что, хотя бы небольшая их часть на болото жить ушла, да и сгинули там все. Эти, которых пересилили, тоже большей частью пропали куда то, но некоторые долго в Каменногорске и в поселках вокруг жили. Странные люди, жизни смерть в болоте предпочли.

— Вера у них такая.

— Да, что вера?! Стариков то не жалко, сами свою дорогу выбрали, а детишки? У них вообще уклад жизни странный. Вот, например, слышал я, что у каждого члена семьи старовера своя собственная «христианская» — «чистая» — посуда. Еду, выращенную на собственном огороде и купленную в магазинах, едят из разных тарелок. После еды каждый сам моет свою посуду и ставит в отдельно отведенное место в шкафу, для гостей — отдельная посуда. К «поганой» относится вся посуда, которую не покрыли каким-либо предметом. Типа верят они в то, что в воде и продуктах, оставленных открытыми, купаются бесы. Паспортов и денег не признавали. Сектанты какие то, столько людей сгубили. Не даром нам в детстве говорили — религия яд.

— А большая деревенька была?

— Да кто же сейчас знает? Может большая, может и не очень. Не это важно, важно то, что получается, что на болото был проход.

— Ты знаешь Семён, мы, когда мимо островов других шли, вроде бы несколько избушек видели, причаливать не стали. И торопились, и нервы себе больше трепать не хотели.

— А давай, я с тобой на лодке пойду, а Андрюха на вездеходе, домой поедет.

— Не выйдет Сёма. Андрюха в тайге заблудится. И потом у него отпуск заканчивается, ему если восемь дней по тайге выбираться, прямо сейчас выходить надо.

— Эй, вы чего задумал? — Андрей настороженно посмотрел на нас — я в тайге один не останусь. Я конечно на вездеходе с удовольствием покатаюсь, но от сюда вы меня как привезли, так и забирайте. Ишь, чего удумали, две недели меня тут эксплуатировали, а теперь бросить меня хотите?

— Не бзди, мой друг, не кину я тебя.

— А про немцев на острове, чего думаешь? — задал я вопрос Семёну.

— Даже не знаю братцы, нет тут ничего такого, что немцев заинтересовать могло. Может заблудились? Тут в областном центре, во время войны танковый завод, эвакуированный стоял, может туда летели.