Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны

Натаниэль поднял взгляд на Мать:

— Мам, почему папа гонится за нами? Что с ним?

— Я же говорила тебе, сынок.

Пауза.

— Папа еще не готов жить с нами.

Она сжала темными пальцами ладошку Натаниэля.

— Идем, милый. Ты еще сможешь встретиться с отцом.

Нат проводил Скальда печальным взглядом. И этот взгляд — последнее выражение лица Ната, которое увидел Скальд прежде, чем его сын развернулся к Проходу и пошел в его сторону вместе с Мелисентой.

— Нет! — вырвалось у него.

Взмах меча.

И он столкнулся с Карателем.

Семиотик Скальда встретил зачарованные клинки Несущего Погибель. Каратель скрестил мечи, собираясь откинуть от себя Скальда ударной волной. У него получилось бы это сделать, если бы вовремя не подоспела Айс.

Айседора, у которой имелось два семиотика.

Она атаковала, и Каратель был вынужден бросить сопротивление Скальду и ответить на удар.

Посыпались золотые и черные искры.

Скальд и Айседора, дружно размахивая золотыми сверкающими клинками, отбивали удары Карателя. Несущий Погибель ловко парировал и блокировал каждый удар врагов, управляясь всего двумя мечами против трех.

Скальд рубил воду. Он рассекал все вокруг. Он яростно прорывался к Проходу, чтобы не дать Верховной Матери забрать у него сына.

«Он не твой сын, Мелисента. Он мой! Нат — мой сын. Сын Силисты. Не твой… я заберу его у тебя, сука! Нат! Нат! Натаниэль».

Скальд рвал удары Карателя, вынуждая его отступать. Айс не пыталась остановить Скальда — она помогала ему одолеть противника, стоявшего на пути между ними и Проходом.

Скальд не переставал смотреть в спину Ната, надеясь еще хоть раз увидеть его лицо, его глаза. Он позабыл, что тот, с кем он сейчас сражался, кого готов убить, когда был Энтони Эрнандесом, его другом и товарищем по оружию.

Готов ли он убить его ради Ната?

Готов прямо сейчас скинуть Карателя с моста, не попытавшись вернуть личность Энтони?

Ради сына…

— Отвали! — заорал Скальд в лицо Карателю. — Прочь с дороги!

Скальд издал боевой клич и нанес десяток рубящих ударов семиотиком, делая их так быстро, что Каратель не успевал отражать его нападки и атаки Айс.

Скальд придавил Карателя. Он вынудил того упасть на мост и опустить оружие.

Скальд замахнулся семиотиком, стоя над ним. Он был готов вонзить магический меч прямо в шею врагу, но Айс набросилась на него, схватив за поднятые руки с криком:

— Нет! Скальд, не смей! Ты убьешь его! Ты убьешь нашего Энтони! Нет, Скальд!

Тяжело дыша после яростной битвы, Скальд опустил меч. Он посмотрел в сторону Прохода — Нат исчез. Мелисента стояла у самого портала. Она обернулась и скомандовала:

— Вставай же скорее. Пора уходить.

Каратель пополз прочь от Скальда и Айседоры. Взяв свои мечи, он быстро вскочил на ноги и побежал к проходу.

— Нет! — рявкнул Скальд.

И сорвался на бег.

— Скальд! Ты куда? — крикнула Айс.

В Проход.

— Нет, Скальд, даже не думай! Что ты собираешься сделать? Там же Верховная Матерь! Они…

Но Скальд уже не слышал ее. Все его мысли сосредоточены на спасении и возвращении Ната.

Теперь он точно знает главное: Нат жив. Его сын живой, и он должен вернуть его.

Мелисента прошла через Проход и исчезла за мутной темной стеной, окрашенной алыми шрамами.

Следом за ней в портал вбежал и Каратель, удирая от Скальда и Энтони, как кошка от собак.

Его задача — выполнять приказы госпожи. Сказано сражаться — он сражается. Сказано бежать — он бежит.

Скальд уже не думал о том, как спасти Энтони. В голове — только Натаниэль.

— Скальд! Прошу. Мы придумаем план. Не иди туда. Постой!

Скальд не остановился. Его уже ничто не могло остановить.

Добравшись до Прохода, он, не медля ни секунды, прошел сквозь холодный портал и вдохнул воздух.

Глава 2. На другой стороне

Крапивная рубашка плотно прижалась к телу. Также безжалостно к ногам прилили мокрые штаны. Спутанные влажные волосы налезали на лоб и щеки. Морозный воздух обдал его со всех сторон. А ступни ног застыли в ледяной воде.

Мир плыл.

Скальд видел алые вспышки и черные молнии, сквозившие сквозь туманную пелену. Во рту зудело от соленой морской воды. Океан вышел из его тела. Из носа, изо рта, из ушей потекла вода. Избавив легкие от моря, он вдохнул воздух, от которого уже успел отвыкнуть за долгое время пребывания в подводном мире.

Скальд прокашлялся.

Левой рукой он убрал мокрые волосы назад. Кончик меча, который он держал в правой руке, резал водную белую гладь под ногами.

— Мелисента! — сорвалось с его уст.

Скальд сделал несколько шагов вперед, ступая по холодной воде, заливавшей все пространство вокруг. И реальность прояснилась.

Перед ним воздвигнулся лес. Дикий. Высокий. Невероятный. Стройные красные пульсирующие деревья, исчерченные черными шрамами и гноящимися чернилами ранами. Темные лианы ветвились во все стороны, сплетаясь в хитроумную сеть. Черная смола стекала по жутким растениям и капала в прозрачную водяную гладь, окрашивая ее в багровый цвет.

Словно этот мир, сотканные из крови и чернил, дышал. Он жил своей гниющей жизнью, но процветал. Разрастался. Ветвился дальше на многие-многие мили. Мир, лишенный жизни. Лишенный смысла.

— Что за черт?

И руки обожгла боль.

— Ах!

Скальд вскрикнул и упал на колени в воду. Боль, сковавшая руки от кончиков пальцев до локтей, заставила отпустить меч. Семиотик утонул под водой, но Скальд мог разглядеть со дна золотистое свечение.

Серые разорванные мокрые бинты окрасились алым.

— Какого черта? Что это?

Скальд, задыхаясь от боли, принялся разматывать и рвать бинты на руках. Боль текла по телу. От самых ногтей она бежала по рукам, отдавала в живот, в сердце и застревала в горле.

— Что она сделала со мной?

Скальд, освобождая руки от повязок, видел, как трещины на коже кровоточили и пульсировали алыми искрами. Красный цвет напоминал окрас высоких жутких деревьев этого мрачного леса, уходившего высоко в черное небо.

— Что это значит?

Скальд, выбросив бинты в воду, осмотрелся.

«Где Нат? Где Мелисента? Где Энтони? Куда они подевались? Они не могли уйти слишком далеко!».

Он сделал попытку встать на ноги, но она окончилась провалом — нестерпимая боль, кинжалами сжигавшая руки, не давала ему это сделать и снова приковала его к воде.

— Ай! Да сколько можно?

Скальд не помнил, что бы руки когда-нибудь болели так же сильно, как сейчас. Он смотрел на пальцы — каждая фаланга исчерчена тонкими красными трещинами. Сжимать ладонь в кулак невыносимо больно. Трещины шли по краям ногтей. Сухая черная корка покрывала костяшки и сочленения фаланг на тыльной стороне кисти. Раны спирально закручивались вокруг запястья и дальше, словно ветви деревьев, рисунком молнии тянулись к локтям. Кожа слабо пульсировала. Красные искры, кипящие в ранах, позволяли краям слегка соединиться и снова рассоединяли их.

Скальд остро ощущал даже тонкие дуновения своего дыхания на ранах. Они болели от всего.

— Что со мной не так?

Он опустил руки в воду… и закричал.

Кожа горела.

Боль стала такой, словно он запустил руки в кипящую лаву.

Запрокинув голову и зажмурив глаза, Скальд ревел от раздирающих мучений. Он был готов умереть прямо здесь и сейчас лишь бы больше не испытывать таких страданий.

Скальд хотел отрезать себе руки.

Он достал руки из воды — ничего не изменилось. Трещины не зажили, как по волшебству. А вот вода под коленями окрасилась в алый, часть крови или той жидкости, что текла в трещинах, вытекла наружу.

— Что это? Почему это происходит со мной?

Скальд почти плакал. Он стонал, не имея возможностей найти в себе силы успокоиться. Он не мог прийти в себя. Все происходящее начало сильно пугать его.

На время он позабыл о Нате, забыл о Верховной Матери и Энтони. Теперь его волновало собственное состояние.

«Если со мной что-то случится, никто не сможет спасти Ната… никто».

«Только мне это под силу».

Скальд продолжал осматривать изрезанные руки. Он не мог даже сглотнуть комок, застрявший в горле. Тело все еще ощущало остаточные пульсации боли.

— Виновата любовь…

Скальд поднял голову и увидел Верховную Матерь Мелисенту. Она стояла в паре метров от него совершенно одна, сложив смольные руки перед собой, скрестив пальцы.

Скальд моментально сунул правую руку под воду и, превозмогая жгучую боль, стиснув зубы, нащупал рукоять семиотика. Схватив меч, он поспешил вынуть его из воды.

— Не подходи!

Он угрожающе нацелил острие клинка на Мелисенту. Скальд поспешил наконец подняться на ноги и приготовился к нападению врага.

— И не думала, — ответила Мелисента спокойным голосом, — к тому же твоя игрушка, которую ты держишь в руках, тебе не поможет одолеть меня.

Скальд сразу вспомнил битву с Алойшем, одним из членов Лиги Призраков Перламутра. Семиотик — оружие, способное рассечь любую материю, не справилось с Алойшем, и сверкающий клинок не причинил ему никакого вреда. Скальд одолел Призрака, задушив его собственными руками.

— А это поможет? — он поднял левую руку, демонстрируя ее Мелисенте.

Она одарила его руку равнодушным взглядом.

— Ты ведь даже не представляешь себе, что это такое, верно?

Она поймала его. Скальд понятия не имел о силе, заточенной в его теле.

— Что это за место? — Скальд указал мечом в сторону мрачного красного леса.

— Ты ведь знаешь о записях Камы, верно?

Кама — ведьма с Крапивного Утеса. Именно она отправилась однажды через Проход, чтобы найти оружие против Призраков Перламутра. Ей удалось получить мечи-семиотики и силу пророчеств взамен на зрение и годы собственной жизни. Также ей дали семена крапивы, из которой она впоследствии сшила крапивные рубашки, позволяющие дышать под водой. Благодаря Каме появился Орден Печатей, призванный сражаться против Призраков и закрывать порталы с помощью семиотиков. Алойш убил Каму, когда Призраки узнали, что она помогла Печатям в их деле.

— Мне рассказывали.

— И ты помнишь, что она увидела, когда попала сюда?