Бояръ-Аниме. Романов. Том 9

На трап, все еще не присоединенный к воздушному судну, взобрались люди Романовых. Боевая броня с гербами Русского царства и рода бывших царей сияла на солнце. Оружие солдаты князя Красноярского держали наизготовку, будто действительно готовились врываться внутрь самолета с боем.

Телефон зазвонил, и великая княжна Выборгская вздрогнула от неожиданности. Понимая, что происходит нечто из ряда вон, она быстро извлекла аппарат из сумочки и с некоторым удивлением прочла имя контакта.

— Слушаю, Дмитрий Алексеевич, — прошептала девушка, глядя в иллюминатор.

— Анна Михайловна, по моему сигналу — поставьте заслон в три метра шириной и два высотой вокруг самолета, — велел князь Романов. — Готовы?

Спрашивать, почему и что происходит в красноярском аэропорту, Соколова не стала. И так было ясно, что подобных просьб без причин не озвучивают.

— Там же наверняка есть царские люди? — уточнила она. — Они попадут под мой удар.

— Нет, — последовал негромкий ответ, — только ЦСБ и мои.

— Готова.

Сформировать поле было делом нескольких мгновений. Однако Дмитрий Алексеевич не стал сразу же командовать запускать технику, а еще выждал несколько напряженных секунд, которые показались Соколовой минимум получасом нервного ожидания.

— Сейчас! — раздался в трубке голос Романова, и Анна Михайловна выпустила дар на свободу.

В первые же мгновения ей показалось, что происходит что-то не то. Глядя в иллюминатор, великая княжна Выборгская заметила, как стена пламени, окутывающая пространство вокруг самолета широким овалом, просто обходит стороной людей в боевой броне. Небольшие купола, внутри которых не действовала магия, возникли вокруг каждого бойца Романовых. И под этой защитой хватило места и для опричников.

Анна Михайловна ощутила, что под ее удар все-таки кто-то угодил. Это чувство присутствия постороннего дара внутри действующей техники было мимолетным, однако не уловить его достаточно сильному одаренному было просто невозможно. И великая княжна уже хотела сказать об этом Романову, но тот сам заговорил.

— Спасибо, Анна Михайловна, можете снимать заслон, — с нескрываемой усмешкой произнес он, после чего добавил: — Можете выходить, великая княжна.

Она развеяла технику, и стихия мгновенно улеглась. А тем временем вокруг самолета уже поднялась суета. Бойцы Романовых, двигаясь синхронно, будто были не живыми людьми, а механизмом, окружили небольшой пятачок пространства — как раз там, где великая княжна Выборгская ощутила присутствие чужой магии.

Поле, защитившее солдат и опричников от воздействия Соколовой, снова проявило себя. И в самом центре свободного пространства, к которому уже приближались солдаты Романова, плотнее сжимая живое кольцо, проявилась человеческая фигура.

Несколько мгновений Анна Михайловна смотрела на спину этого человека. Оказавшись пойманным в зону действия блокирующих дар доспехов, он спокойно развернулся и теперь смотрел в сторону приближающегося внедорожника.

Не этот ли пойманный стоит за нападением на боярышню Морозову?

* * *

Красноярский аэропорт. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

«Монстр» остановился, и я покинул машину, уже направляясь к человеку, на которого надели наручники сотрудники ЦСБ, укрытые моими людьми. Заряд блокирующей дар системы в боевой броне был не слишком большим, хватало его ненадолго. Однако это был серьезный козырь еще во время мятежа.

Шагая по нагретой огнем Соколовой взлетно-посадочной полосе, я не сводил взгляда с лица арестованного. И старался не показывать так и рвущейся наружу ухмылки.

Человек, пытавшийся подобраться к самолету Русской Православной Церкви, не был Людвигом. Опаленный техникой Анны Михайловны, он немного покрылся копотью, однако понять, что передо мной не управляющий временем ключник было не сложно.

— Дмитрий Алексеевич, — ко мне направился Зыков, уже успевший коротко переговорить с задержанным, чтобы объяснить ему всю глубину его проблем, — как вы узнали, что это нападение случится?

В голосе Александра Сергеевича звучало неодобрение, но не моих действий, а ситуации. Кажется, майор не слишком был рад тому, что на вверенной его заботам территории с завидным постоянством начали твориться весьма странные вещи.

Я взглянул в глаза Зыкова и улыбнулся.

— Александр Сергеевич, вам нужно встречать патриарха с его свитой, — ответил я, тут же проходя мимо.

Несмотря на то, что майор в начале наших взаимоотношений постарался со мной сработаться, мне такой сотрудник ЦСБ не подходит. Тот же Ворошилов зубами готов был вцепиться в любого, лишь бы решить проблему. Вон, как лихо Андрей Викторович взялся за поиски виновника после нападения японских самураев на базу Орловых. А Зыков, к моему глубокому сожалению, не таков.

А это значит, что нам придется прощаться. Закончим здесь, и я поговорю с Ворошиловым. Не великого князя Московского же беспокоить ради такой мелочи.

Мои люди, все еще с включенной блокировкой магии, окружили задержанного. Передо мной расступились, и я вошел в их круг.

Двое напряженных опричников удерживали его за плечи. Мужчина стоял, склонив голову, и его длинные волосы закрывали лицо.

— Князь, это не он, — сообщил мне Кирилл разочарованным голосом.

— Я знаю, — кивнул я и, схватив задержанного за волосы, заставил его смотреть мне в глаза.

Загорелое лицо с крупными чертами, светло-серые глаза, мясистый нос с горбинкой. Перепутать его с Людвигом, который походил на идеал аристократической внешности, не смог бы даже слепой.

Пленник чуть скривился от боли, так как я не стеснялся применить силу. В глазах этого карателя ключников кипела ненависть.

— Поздравляю, — произнес я с улыбкой. — Тебя сдал твой же наниматель. А теперь живи с этим.

И видя, что мужчина собирается совсем не благородно плюнуть мне в лицо, я дал ему увесистую оплеуху.

Задержанный тут же потерял сознание и повис на руках опричников.

— Князь Романов! — с осуждением воскликнул один из них, и по голосу я узнал лейтенант Курпатова. — Нельзя же так!..

— Этот человек причастен к организации, которая стоит за покушением на мою невесту, Николай Дмитриевич, — ответил я.

— Понимаю ваш гнев, Дмитрий Алексеевич, но у нас есть правила, — проворчал лейтенант. — И инструкции.

Я кивнул своим людям, оборачиваясь в сторону трапа, по которому спускался патриарх Мефодий, поддерживаемый под руку великой княжной Выборгской. Анна Михайловна будто почувствовала мой взгляд и едва заметно кивнула. За ними на почтительном расстоянии следовал игумен Павел.

Всех их встречали остальные опричники.

— Последний момент, господа, — проговорил я, прежде чем расстегнуть куртку задержанного убийцы.

На его груди покоилась небольшая пластиковая коробка — еще один аппарат невидимости. У меня не Москва, и поставить ультрафиолет в прожекторы аэропорта с такой же скоростью, как в столице, возможности нет. Так что у этого пленника, имя которого еще предстояло определить, были все шансы пробраться на судно и разобраться с настоятелем.

— Николай Дмитриевич, — вновь обратился я к лейтенанту, — пусть ваши специалисты аккуратно снимут это устройство. Позднее вам, скорее всего, прикажут отправить его в Москву.

Лейтенант не стал указывать мне, что я не имею права им командовать. А я дал знак своим людям, и вокруг меня образовалась небольшая коробочка. В окружении охраны я двинулся навстречу Патриарху Московскому и Всея Руси.

Людвиг скрылся, но вывел меня на того, кто сможет дать ответы на интересующие меня вопросы. Возможно, навестивший меня ключник намеренно посетил аэропорт, чтобы я смог поймать убийцу, посланного другим членом общества Януса.

Это укрепляет мою веру в то, что среди ключников есть как минимум две команды. И одни из них желают замести следы, а вторые пытаются их подставить. Моими руками убрать собственных братьев. Но тогда выходит, что в своем послании Людвиг имел в виду не все общество, а только самого себя и своих сторонников. Является ли одним из них Алистер Виндзор, пока что непонятно.

— Ваше святейшество, — поклонился я, приветствуя патриарха. — Я рад видеть вас на своей земле. Надеюсь, визит в Красноярск запомнится вам надолго. Мои подданные с радостью придут на вашу службу. Вы ведь не откажете своим прихожанам в этом?

Отец Мефодий медленно кивнул мне в ответ.

— И я рад посетить ваше Красноярское княжество, — мягким, вкрадчивым голосом, который мог бы заставить любого собеседника поверить в благостность его святейшества, произнес он. — И я выступлю перед людьми, Дмитрий Алексеевич. Но сперва нам нужно поговорить о делах менее радостных, чем мой визит.

Я кивнул, после чего повернулся к великой княжне Выборгской, все так же поддерживающей патриарха.

— Анна Михайловна, — поклонился я, как того требовал этикет. — Добро пожаловать в Красноярск. Я уверен, что вы останетесь довольны нашим гостеприимством. И позвольте выразить благодарность за помощь в поимке преступника.

Соколова открыто улыбнулась, ничуть не хуже, чем в те времена, когда мы обсуждали наше возможное посещение новогоднего приема у государя.

— Я слишком хорошо вас знаю, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она. — Так что и не могла не откликнуться на вашу просьбу. Тем более что и у меня будет, о чем вас попросить.

Я кивнул.

— Я передам своей невесте, что вы желаете с ней встретиться, — сказал я, не сводя взгляда с ее лица. — И приглашаю вас посетить наш особняк этим вечером.

— С радостью воспользуюсь приглашением, — ответила она.

И никакого долга между нами. Анна Михайловна откликнулась на мою просьбу, я в ответ организую встречу с Морозовой. Взаимовыгодный обмен.

Приветствовать игумена Павла я не стал — рангом не вышел настоятель. А пока мы вели беседу, ЦСБ уже подъехала ближе. Патриарх Мефодий первым направился к ожидающей его машине, остальная делегация последовала за ним.

Я же дождался, когда гости погрузятся в автомобиль, и только после этого забрался обратно на сидение «Монстра». Пока патриарх будет устраиваться, у меня есть важное дело.

Ведь подосланного ключниками убийцу нужно допросить. И что-то мне подсказывает, что майор Зыков с этим делом справится из рук вон плохо. А мне, как говаривал Емельян Сергеевич, непременно нужно практиковаться.

Вот и посмотрим, что он мне поведает.

«Оракул» оживился, выводя на линзу результаты сканирования ДНК с моего стола и сравнения отпечатков, снятых Кириллом с ручки двери в особняке.

В известных нам базах данных ни одного соответствия не нашлось. Кто-то очень сильно постарался, чтобы сложилось впечатление, как будто Людвига не существует вовсе. Единственное его изображение до текущих событий — картина давно мертвого художника. Ни отпечатков, ни совпадений ДНК, ни настоящего имени, ни других следов.

Но это не значит, что никаких записей о нем в действительности не существует. Это лишь говорит о том, что у меня пока нет к ним доступа. Но это — вопрос времени.

«Монстр» выехал с территории аэропорта, а я бросил взгляд на камеры внутренних помещений, где и появились частоты Людвига. Сейчас часть моей охраны собирает там каждую пылинку, к которой прикасался ключник. Вряд ли это действительно поможет его вычислить, но я не собираюсь упускать ни одной детали.

Телефон завибрировал, и я ответил.

— Князь Романов слушает, государь.

Михаил II не стал ходить вокруг да около.

— Дима, какого черта происходит в твоем Красноярске? — спросил он беззлобно, однако раздраженно. — Еще один невидимка?

— Да, государь, — ответил я. — Сейчас я еду проводить его допрос. Но, подозреваю, он собирался убить настоятеля Павла, чтобы тот не проболтался, кто помог Татьяне Игоревне инсценировать свою смерть.

Царь помолчал несколько секунд, я слышал лишь его напряженное дыхание.

— Выпотроши его, Дима, — велел Михаил II. — Отчет передашь Невскому.

— Слушаюсь, государь.

— И еще одно, Дима, — вздохнул он. — Тебя ждут лаборатории. Но я понимаю, что дергать тебя в столицу сейчас бессмысленно.

Я улыбнулся. Необходимость ехать в Москву была бы действительно не ко времени. Не тогда, когда у меня под боком орудуют ключники.

— Так что завтра с утра тебе организуют удаленный доступ к лабораториям, — продолжил Михаил II. — Пора начинать работу, князь.

Глава 3

Пленника разместили в карцере отделения Царской Службы Безопасности. Со мной до двери дошел лейтенант Курпатов — майор был занят срочным разговором с Москвой. Как я и планировал, после беседы с царем предложил Ворошилову сменить главу красноярского подразделения ЦСБ. Так что Андрей Викторович сейчас наверняка обсуждает возможные перемены на местах.

В сущности-то Александр Сергеевич не плохой сотрудник. Просто мне он не подходит совершенно. Слишком Зыков тяжел на подъем, и не та у майора хватка, чтобы быстро реагировать на вызовы. При Измайлове, возможно, это было правильной политикой, но теперь великих князей здесь нет, и темп событий изменился.

— Я должен присутствовать, князь, — негромко сказал мне Николай Дмитриевич, после чего добавил: — Инструкции.

Я взглянул на него с ухмылкой.

— Что ж, возражать не стану, — сказал я. — Но если после этого допроса вам придется переехать в столицу для дальнейшего разбирательства...

Лейтенант качнул головой.

— Я служу государю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он с чувством. — Прикажут ехать, значит, поеду.

— Хорошо, — легко согласился я.

В конце концов, это действительно не моя ответственность — разбираться во внутренних делах ЦСБ. Сочтут Ворошилов с Невским, что Курпатов переступил черту, сами со своим подчиненным разберутся.

Кивнув дежурному, чтобы открывал нам дверь, лейтенант положил руку на табельный пистолет, покоящийся в кобуре. Предосторожность не лишняя — задержанный опасен и мог бы вытворить что-нибудь напоследок.

Однако пленник был по-прежнему прикован к железной кровати, на жестком матрасе которой сидел. Блокираторы работали исправно, так что нам этот индивид ничем угрожать не мог. Разве что пытался испепелить полным ненависти взглядом.

— Лейтенант, — войдя в камеру, я обернулся к Курпатову. — Пожалуйста, включите видеозапись для протокола. Копии нужно будет отправить в Москву и в архив рода Романовых.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот, сопроводив слова легким наклоном головы.

Я повернулся к пленнику и с улыбкой произнес:

— Итак, господин неизвестный, перед вами Романов Дмитрий Алексеевич, князь Красноярска, и Курпатов Николай Дмитриевич, лейтенант Царской Службы Безопасности. Так как вы отказались сотрудничать со следствием, мы будем использовать на вас технику допроса. Я не слишком опытен в ее применении, поэтому не исключено, что в результате ваш мозг превратится в кашицу, — слова я произносил совершенно спокойным тоном, демонстрируя, насколько мне плевать, что станет с заключенным. — Так как давать показания самостоятельно вы не хотите, то и права, позволяющего отказаться от применения техники допроса, у вас нет. Поэтому мы приступим немедленно.

И, не давая ему времени для какого-либо ответа, я проломил естественную защиту одаренного. Вышло не сложно, хотя он и пытался оказать инстинктивное сопротивление. Взгляд жертвы потерял осмысленность, он застыл в одном положении, чуть сгорбившись. Рот приоткрыт, дыхание ровное, лишь веки слегка подрагивают.

В стороне от меня едва уловимо хмыкнул Курпатов. Похоже, лейтенант не ожидал, что у меня получится так быстро сработать. Впрочем, сейчас реакция Николая Дмитриевича была не так важна.

— Лейтенант, задавайте вопросы, — чуть поведя рукой, велел я.

Курпатов оживился и пошел по стандартной схеме — от одного пункта протокола к другому. Пленник отвечал, и картина произошедшего в Крымском монастыре сложилась в моей голове раньше, чем мы получили все необходимые ответы.

Павел Андреевич Сапожников. До недавних событий являлся гражданином Речи Посполитой под именем Поля Шевца. После раздела Польши получил гражданство Русского царства. Еще до этой войны служил добровольцем в элитном подразделении наемников Британской империи. Его соратники из того же подразделения, но работающие на постоянной основе, были пойманы Емельяном Сергеевичем в Москве.

Сам Павел Андреевич в этот раз получил не только жирный аванс в виде ста тысяч рублей на обезличенный счет, но и индивидуальный приказ, и должен был не дать заговорить своему тезке игумену Павлу. А потом, получив оставшуюся сумму за задание, распрощаться с нанимателями и жить припеваючи в Крыму, где на его русские документы уже был приобретен небольшой виноградник.