Прорвёмся!

Также были запрещены все массовые мероприятия, полностью останавливается работа предприятий, общественного транспорта, и других предприятий, не занятых в сфере критически важных для жизнеобеспечения.

— Боря, кажется, пока мы катались, мы что-то пропустили.

— Президент объявился. Через пол часа говорить будет.

Вдалеке словно начали ломать доски. Короткие и такие знакомые звуки иногда сливались в сплошной стрекот разной тональности. Бахнул взрыв, низкие облака подсветились снизу красноватыми отблесками. Мы в голос выматерились. Да что же это то такое?! Это что, блядь, за хуйня поперла, в полный рост?!

Вспомнив, набрал Кирилла. Тот ответил сразу, словно держал телефон в руках.

— Алло! Максим Викторович, слушайте внимательно. Судя по всему…

— Подожди, громкую включу, чтоб Борька слышал. Давай.

Из телефона громко и торопливо зазвучал голос Кирилла:

— Объявлен карантин, причем очень жёсткий. Воякам дали невиданные полномочия. Судя по тому, что пишут в соцсетях, они решили облегчить себе задачу и просто остановили работу всех заправок. Без топлива никто никуда не поедет, простенько и элегантно. Стопудовый карантин. Говорят, что особо упертым заправки просто сжигают. Бенз вывозят, где могут.

Была кстати попытка переворота, вроде там схлестнулись сперва охрана президента и спецназ с ГРУ с ментами, Росгвардией и прочими ОМОНами и СОБРами. С фтонтов выводят ЧВК, тоже на карантины. Часть министров…

— Кирилл, тормози, похуй Москва, хай горит. Что у нас, в Иртышске? Тут тоже стреляют.

— Не знаю. Пишут, мол вроде менты с семьями попытались прорваться через оцепление. Эээ… короче, пишут, что все мосты теперь перегорожены бетонными блоками, основные дороги тоже. А какие-то особо прошаренные менты решили сбежать, загрузились в автобус, нацепили мигалки на Гелендвагены и крузаки, и с помпой наехали на блокпост. Те послали мусоров нахер, какой-то ментовской полкан попер буром, слово за слово, хреном по столу, и началась стрельба. Солдатиков было мало и их быстро покрошили в винегрет, но тут вырулил подкреп с бэтэрами, и покрошили ментов, причем вместе с автобусом, где были семьи. Жесть нереальная, теперь, говорят, менты зарубились с солдатами, в драку влезли Росгвардия и даже какой-то местный ЧОП или стрелковый клуб. Типа, местные с пришлыми. В общем, мужики, сидите пока дома. А то попадете под раздачу. Глядишь, с утра будет хоть чуток понятнее. На навигаторах все трассы красные, не проездные.

— Ладно, вкратце поняли. У вас там все норм?

— Ага. Зерно привезли, сорок мешков, быстро перекидали. Виктор Прохорович радуется, но называл вас нехорошими словами, мол, мало взял… — При этих словах я поморщился а Боб ткнул меня под ребра и прошептал на другое ухо:

— Жмот!

— Зело, говорит, из пшенички хорошая водочка может получиться. Ну а мама ваша, соответственно, гонит папу и меня в сарае угол под курей отгораживать. Все нормально, в общем.

Распрощавшись через некоторое время, я отогнал УАЗик на свое законное место во дворе, под своим балконом, прижав запаской к столбу, чтобы сзади было невозможно открыть багажник. Ничего вытаскивать из машины мы не стали, тем более что из-за наваленных ковров больше ничего не было видно. Я только сунул под мышку завёрнутого в тряпку «Поросенка», и повесил через плечо противогазную сумку с патронами и подсумок.

А вот Боб залез под ковры, долго рылся, пыхтел и бурчал, а потом с победным видом помахал перед моим носом парой литровых бутылок водки и банкой корнишонов.

— Живём, братан! И пусть весь мир отсосет!

Я вздохнул, и, нашарив в кармане ключи, отправился в подъезд.

— Тебе с моим батей нужно скорешиться. Будешь всегда навеселе.

— Нельзя, меня тетя Лена грохнет. Или Людка. Или обе. Забьют, как мамонта.

А дома нас ждал бардак и запустение, пыль по углам и всякий хлам, который мы не взяли с собой. Поэтому сперва мы дёрнули по соточке, хрумкнули огурчиком, заварили лапшу, и бардак с пылью перестал меня волновать. Потом включили телек, висящий на стене, и прилипли к экрану. Должен был выступать президент, а пока шли кадры уличных боёв в Москве и Питере.

***

Тиран выглядел откровенно паршиво. Даже при всем при том, что над ним поработали штатные гримеры, что его костюм был как всегда без единой складочки, вид президента был усталый и нервный. Под глазами набрякли мешки, тонкие губы словно пытались разгладить злую гримасу. Однако голос был ровный, фразы четкие и понятные. Опыт не пропьешь, уж говорить то за двадцать с лишним лет он научился блестяще. Заслушаешься.

— Дорогие сограждане. Россияне. Многие из вас наверное уже поняли, что сейчас происходит попытка государственного переворота. Так вот, как законно избранный, легитимный президент Российской федерации, могу сказать вам следующее: ничего. У них. Не. Выйдет. Я чувствую вашу поддержку, и намерен сохранить конституционный порядок и законность. Для этого у меня есть все средства и возможности.

При этих словах Борян хмыкнул, а я сделал страшное лицо и помахал пальцем над рюмками — оформляй, мол. Борян быстро набулькал до краев.

— Но для того, чтобы максимально четко дать вам представление о ситуации, о той опасности, с которой столкнулось наше государство, я должен начать с самого начала.

Итак, некоторое время назад наши китайские партнёры сообщили, что в одной из провинций были отмечены нетипичные случаи гибели людей. Исследования показали, что это новое. Инфекционное. Заболевание. Ещё раз подчеркну. Это новое инфекционное заболевание. С высочайшей летальностью. Высокой заразностью и длительным бессимптомным периодом.

Зазвонил телефон. Я схватил трубу и, стараясь не мешать Бобу, который даже жевать перестал, сказал:

— Да, Пчёлка моя.

— Что, Темнейшего смотрите? Он сейчас говорит.

— Ага.

— Ну ладно, а то вдруг вы не в курсе. Перезвоню потом.

— Целую.

— …рабочая комиссия пришла к неутешительным выводам. Без жёсткого локдауна нам не выбраться. Ещё раз. Либо мы устраиваем жесточайшие карантинные мероприятия, либо жертвы будут колоссальны.

В кратчайшие сроки были определены основные мероприятия, призванные защитить граждан от инфекции. В эти мероприятия были включены и национализация основных стратегических предприятий, и национализация системообразующих банков, и сетевых ретейлеров и многое другое.

Данные выводы и мероприятия стали известны некоторым представителям экономического блока. Произошел раскол на самом верху руководства России. Заговорщики, не понимая истинных масштабов бедствия и испугавшись экономических потерь, ставя свои личные интересы выше государственных, подняли мятеж. Пользуясь тяжёлым положением, попытались взять власть в свои руки. Результат вы видите. На улицах российских городов происходит вооруженное противостояние сторонников и противников конституционной, подчёркиваю — законно избранной власти.

Мятежники, а точнее, изменники родины, играют на стороне врагов России. Два часа назад наши западные партнёры выразили коллективный протест подавлению мятежа. По их мнению, мы не должны мешать демократическим преобразованиям, а наши меры по восстановлению законности и порядка являются чрезмерно жестокими. А в связи с этим они полностью заблокировали транзакции валюты, заморозили российские валютные резервы и отключили Россию от всех платежных систем, что в некоторой степени осложнило работу финансовых органов.

Данные беспрецедентно наглые, циничные и отвратительные действия мы должны воспринимать как объявление нам войны. Пока экономической, направленной на подрыв государственности изнутри. Это экономический терроризм. И мы не можем не отреагировать. Как президент Российской федерации, и властью, данной мне народом России и конституцией, я объявляю Чрезвычайное положение. А как Верховный главнокомандующий приказываю:

Первое. Всем вооруженным формированиям, участвующим в противостоянии с законной властью, прекратить сопротивление и сдать оружие. Мятежников, сдавшим оружие до 7 утра завтрашнего дня, к ответственности не привлекать, и автоматически провести амнистию. Тех же, кто добровольно не сложит оружие и продолжит сопротивление — уничтожить.

Второе. Ввести жёсткие карантинные мероприятия. Полный список мероприятий я сейчас зачитывать не буду, он будет распространен в средствах массовой информации. Отмечу лишь, что если данные мероприятия провалятся, то жертвы будут огромные. Подчеркну ещё раз — карантин — это вопрос жизни и смерти.

Третье. В связи с резко осложнившейся международной обстановкой, как Верховный Главнокомандующий, приказываю: Ракетные войска стратегического назначения привести в полную боевую готовность. Воздушно-космические силы, Военно-морской флот вывести в пункты дислокации согласно планам военного времени. Сухопутные силы и силы Росгвадии в соответствии с разработанными планами привлечь к обеспечению законности, порядка и выполнения карантинных мероприятий.

Четвертое. Границы, все пункты пропуска закрыть в обе стороны с семи утра завтрашнего дня и до особого распоряжения.

Пятое. Полностью запретить хождение иностранных валют в Российской федерации. Единственным законным средством платежа становится российский рубль.

Наши дорогие партнёры забывают, что мы живём в глобальном мире. И у нас тоже есть чем ответить на давление. С нуля часов завтрашних суток приказываю полностью перекрыть подачу газа, нефти и всех остальных ресурсов западным потребителям. Мы лучше сожжем их на границе. Пусть топят кизяком, надеюсь, начинающаяся зима и генерал Мороз остудит излишне горячие головы.

Президент злобно оскалился безукоризненными имплантами, дёрнул глазом, но быстро взял себя в руки, и продолжил:

— Дорогие друзья. Нам предстоит тяжелейшее испытание. И от того, насколько мы сильны духом, насколько мы дисциплинированы, ответственны и терпеливы, зависит наша жизнь и судьба России. Будьте здоровы. До новых встреч. Напоминаю, более полный список мероприятий будут переданы в средства массовой информации и будут доступны всем.

Спасибо за внимание.

Некоторое время мы с Бобом молча пялились в заставку, которая пошла после выступления президента, и переваривали услышанное.

— Я нихуя не понял, у нас карантин или мы к мировой войне готовимся?

Боб развернулся ко мне, словно это я писал речь президенту.

— А я почем знаю? Похоже, сперва Китаю прилетела подача в виде вируса, этот вирус расползается теперь по миру. Пока мы и Китай не знаем, за что хвататься, просвещенный Запад решил воспользоваться ситуацией и внести в нашу жизнь некоторое оживление. Ты кстати наливай, чего сидишь?

Боб встрепенулся и разлил, причем я жестом сказал не торопиться и друг налил по пол рюмки. Ну или лишь немного больше половины.

— Теперь у нас мало того, что практически маячит гражданская война, — я хрустнул огурцом и продолжил с набитым ртом, — Так ещё и парализованы банки и вообще банковская система. Денег нет, но вы держитесь.

— А что, неплохой ход, между прочим, — внезапно подал голос задумавшийся Боб. — Смотри. Сейчас от всех этих событий у людей нет денег, нет топлива, везде карантин и бардак. Распространение заразы резко замедлится, и меньше инфицированных доберется к этим уродам… партнёрам, то есть.

— Да ладно, — не согласился я. — Что Европа, что Штаты, у них самый большой траффик авиаперевозок. Так что зараза уже там, даже не вопрос. Кстати, наше нищебродское житие в данном случае, получается, скорее плюс, чем минус.

— Спасибо презику за это, — хохотнул Боб.

Я раздражённо махнул рукой, мол, не перебивай. Отношение Борьки к власти было резко негативное, но спорить с ним сейчас мне не хотелось, и я продолжил.

— Поэтому зараза там уже наверняка есть, так что… эй, хватит жрать, не превращай закусон в еду.

— Ты хошеш шкажать, — Боб гулко проглотил и продолжил, — Что в Европах будет лучше чем у нас?

— Да ну тебя, — я отрицательно замотал головой. — Я хочу сказать, что осложняя нам жизнь они пытаются во-первых придавить нас, а во-вторых упростить жизнь себе. Но, видимо, не свезло, президента не грохнули, а полноценной внутренней заварухи не получилось…

— Ещё не вечер.

— Ну ладно, посмотрим.

— Так вот… — я сбился с мысли, в голове уже начало немного шуметь от выпитого натощак и накопившейся усталости. — Так вот, если главнокомандующий выполнит свою угрозу и перекроет газ Европе, то через месяц они начнут замерзать и по своей привычке начнут бузить. И ещё вопрос, кому будет хуже — нам с нашим терраном, или им с ихней демократией.

— Через месяц, если у них уже есть зараза, — Борис выделил слово «уже», — им будет фиолетово, с газом они сидят или нет. Народец начнет дохнуть, и бузить и мародерить они будут в любом случае.

— Боюсь, месяц и мы тут без бардака не проживем. Да и денег нет, сам видел, что в «Ленте» творилось. Денег нет, жратвы нет, топлива нет, на улицах стреляют. Кстати, братан, а у нас то чего есть пожрать? — Борян аж вскинулся. Я тоже напрягся, и полез по шкафам.

Количество продуктов не радовало. В основном оставили тут открытые пачки, всего понемногу. Пару уполовиненных пачек разнокалиберных макарон, немного гречи, ячки и почти полный пакет перловки.

— Оооо, болты жрать будем, — скривился Боб. — У меня на перловку с армии аллергия.

— Ну не жри, мне больше останется.

Была упаковка старых сухарей, немного соли и пакет сухого молока. Это то говно у нас откуда? Отродясь не любил и не пользовал эту гадость. Чистая химия и краска. Тьфу!

Ну в машине ещё есть по мелочи.

В холодильнике тоже было шаром покати. Недоеденная бутылка кетчупа, заветренный кусочек масла в маслёнке, ну и прочие подобные остатки.

— О, сало. Полфунта, — Борян взвесил на ладони маленький целый брусок. — А это чё? — Залез в морозилку и вытащил пакет с каким-то подозрительным содержимым. Вроде и курица там присутствовала, но и кусочки колбасы и кажется кости.

— А это, мой юный друг, моя добрая жена собирает несчастным беспризорным дворовым собачкам и подвальным кошечкам, которых ещё не сожрали бомжи. Кости из супа, заветревшаяся дешёвая колбаса, куриные жопки и кожа.

Борян повертел кулёк в руке, понюхал даже, вздохнул и сказал:

— Гав, — сунул кулёк в морозилку и добавил. — Братан, мы в заднице.

— Как-то да. Наливай. И это, порежь сала.

Когда мы ещё немного выпили, я продолжил ранее начатую тему:

— Таким образом, мой юный друг, где-то через неделю народ начнет на стенку лезть. И если не наладят поставки жратвы и денег…

— И бухла!

— А? А, ну да. И бухла. Так вот, через неделю народ начнет метаться по улицам и забьет на карантин болт. Тем более что Сава говорил, что инкубационный период аж целый месяц. И, соответственно, зараза снова пойдет в массы. А через месяц люди начнут умирать, массово. И что-то делать будет уже поздно.

— Ну, за безперде… беспе-ре-бой-ный! Подвоз бухла и закуски. Чин-чин! — язык у Боряна тоже начал чуток заплетаться.

— Чин-чин.

Мы бахнули ещё по одной.

— А значит! — я глубокомысленно поднял вверх палец, — значит если наш гарант хочет и правда разрулить ситуацию, то карантин будет жстчайший! — язык, оказывается, и у меня начал заплетаться. Всё-таки постоянный недосып и нервяки не проходят бесследно.

— Все рвно, не пойму, зачем им, эт самое, — он помахал пальцем, подразумевая запад, — это?

— Есть два варианта. Первый — я показал один палец: — принцип «сдохни ты сегодня, а я завтра» никто не отменил. — загасить соседа раньше, чем он тебя! Чем хуже соседу, тем лучше тебе!

— А ф… фтрой? — заинтересовался друг.

— Они пидарасы, сэр!

— Принято! — заржал Боб и оформил рюмки. — Включи телек, неси попкорн. Позырим, что в мире делается.

За окном где-то вдалеке затарахтели очередь из автомата.

— О! Между первой и второй чтобы пуля не пролетела, — совершенно глупо заржал я и не дожидаясь Бориса налил по полной рюмке.

— Уважаю! Братан, как бы там ни случилось, мы с тобой по-любому пррвёмся!

Точно. Прорвёмся. Я развалился на кухонном уголке, чувствуя приятное отупление. В том, что мы прорвёмся, я не сомневался. Ткнул пальцем по пульту, включая телек, и делая звук погромче.

В Москве шли бои. Они не только не уменьшились, но словно получили новый импульс. По сообщениям так называемых «народных корреспондентов», в просторечии именуемых «блохерами», к столице подтянулась Танковая дивизия и схлестнулась с Росгвардией, причем, по сообщениям из разных источников, танкисты как раз поддержали мятежников, а Дзержинцы — президента. Ну или наоборот, непонятно.

— Ничего не понимаю. Во многих городах именно менты почувствовали себя обделёнными и полезли устанавливать свои порядки, и за путчистов. Типа, власть себя дискрдтирвала, — язык Боряна споткнулся о длинное слово. — А вояки типа за президента. А тут наоборот? -

— Кстати да, Дзержинцы судя по кадрам со своими же коллегами хлещутся?

— Офигеть, ты это видел?! — на прямом включении два танка синхронно и красиво, как на танковом биатлоне, выкатились из-за угла. И влупили по небольшому зданию, похожему на автосервис, за которым засели фигурки в черных бушлатах, модных разгрузках и сферах. Полыхнуло пламя, окна брызнули осколками, а с обратной стороны здания полетели кирпичи. Бойцы резво похватали раненых под руки или за разгрузки и рванули назад. Оператор что-то проорал испуганно-матерное и изображение сменилось на студию. Испуганно-озабоченная ведущая, держа пальчик в ухе, видимо, прижимая микрофон, сообщила, что как только связь с оператором восстановится, и прямое включение снова пойдет в эфир.

Еще с час мы переключали каналы, везде было одно и тоже. Бардак. Бардачище. Хаос. Пиздец. По сравнению с ними наш Иртышск казался островком мира и благополучия.