Помоги проекту - поделись книгой:
«24.12.75 года (суббота). С утра спокойно. В 13.00 первый налет авиации. В 14.00 — второй. Выезжали на батарею «Оса-АК» При возвращении попали под обстрел НУРСами, взрывы метрах в 300 от нас. В 15.30 третий налет, в 18.25 — четвертый, во время ужина. Обошлось без жертв. Осколки попали в цистерну с водой. В 23.00 начался артобстрел, продолжался до часов 5 утра.
25.12.75 года (воскресенье). В 5 часов утра — налет авиации. Сброшены три бомбы на роту связи. Одна не разорвалась. К 6.00 все смолкло. В 13.55 и до 14.35 снова появилась авиация ЮАР. Взрывы далеко. В 17.00 поехали на зенитную батарею. Из батареи поехали заправляться, снова налет. Такое впечатление, что бьют как раз по батарее, где мы только что были.
26.12.75 года (понедельник). В 10.40 налет авиации. Стоял у входа в «рефужиу». Вдруг звук близкого разрыва, обдало взрывной волной. В 11.00 самолеты улетели. Много бомб замедленного действия. В 16.30 одна взорвалась где-то рядом».
как я уже рассказывал в истории с заколдованными коровами, что иные высокопоставленные политработники и штабисты (а также финансисты, кадровики и даже работники военторга из Луанды) делали все, чтобы организовать себе командировки, например, в Менонге, Куиту-Куанавле или другой район, объявленный приказом ГВС зоной боевых действий. Всего на несколько часов, в крайнем случае на одни сутки. Зачем? Чтобы провести «партсобрание, которое без них состояться на может», или устроить «разбор полетов», «дать разъяснение по финансовому обеспечению личного состава» и т. д. И, соответственно, за несколько командировок получить «в зачет» двое-трое суток пребывания в зоне боевых действий. Этого вполне хватало для оформления заветной зеленой книжицы «Свидетельства о льготах».
Наша же помощь в Африке в то период основывалась на идеологических постулатах «поддержки национально-освободительного движения» и поэтому считалась бескорыстной. Но советские военные советники и специалисты работали в этих странах далеко не бесплатно. И этого забывать нельзя. В Анголе, например, советник в период с 1975 по 1990 год зарабатывал более тысячи долларов, а специалист и переводчик от 600 до 800 долларов. Я, как переводчик ежемесячно расписывался в ведомости за 750 долларов. И официально считалось, что платила нам ангольская сторона.
Были и юморные моменты. Прибыли танки начальнику/ советнику/ передовой базы, как всегда в кратчайшие сроки была поставлена задача обучить экипажи. Но что то пошло не так. Экипажи сформировали, но работали они плохо, неслаженно. И никакие меры не помогали. Был призван знаменитый африканский колдун советского происхождения. Делать было нечего, в голову нечего не лезло. И тогда мне вспомнились истории моего отца-фронтовика, как их учили танковом училище в 1942 году, танков не было, а тактику применения учить надо. Вот от бедности и придумали способ-танковый по пешему, экипаж строился в порядке как располагались в боевой машине. Так как были в Африке, я это дело содной стороны упростил, но и усложнил, чтоб выработать слаженность экипажей, им выдали бревно с которым экипажи не расставались. Причем нигде кроме сна. Через неделю экипажи танков, действовали слаженно и их оккультные воззрения им больше не мешали. Выпуск был вовремя и успешный. Мне в очередной раз пообещали награду, но я ее не ждал. Через пару месяцев на базу прибыл советник танкистов и сообщил занятную новость. В ходе боевого выхода, танковая колонна наткнулась на "черных" лесорубов везущих, уже срубленные стволы. Колонна браконьеров Была безжалостно раздавлена, причем особенно жестоко были уничтожены бревна, копии близнецы тех учебных бревен.
Вопрос о боевых наградах — это отдельная тема. Меня за время командировки в Анголу дважды представляли к награждению орденом Красной Звезды. Но уже в Москве в наградном отделе 10-го Главного управления ГШ ВС СССР никаких следов представлений обнаружить не удалось. А ведь было же офицерское собрание, которое рекомендовало командованию представить офицера к награде за проведение операции «Жираф»! Было и представление командования.
Вот так и награждали в Анголе.
Глава 4 Вызов в Луанду
Прошел Новый год и зима прошла. В Африке я был уже год. Воспоминания о прошлой жизни в будущем, вот так парадокс. Здесь же и сейчас прошлое — настоящее время, Африка, как кому, а мне не мечталось о африканских странах и племенах. Ни в прошлом (будущем), как выяснилось и Кузнецов/ человек/ который теперь я о Африке не мечтал. Но как говорится человек предполагает, а жизнь располагает. После университет в городе на Волге, меня призвали в Советскую армию и после нескольких дней, кто то решил, что я могу быть переводчиком с португальского и отправил меня в Анголу. Было бы смешно, но это правда. А ведь говорили мне: кабаки и бабы, доведут до цугундера. Это сейчас я умный, а тогда в "Метрополе", кто меня тянул за язык? Надо было ту блондинку зажимать в фойе у оркестра. Оказалось она не одна, а с каким— то возрастным спутником, ну и тогда все обошлось бы, но нет надо было довести все до конфликта, а спутником блондинки оказался генерал армии из "райской группы" МО СССР. Кто не знает это группа генералов при Министре Обороны, без обязательств но с правами, ох и большими правами. Этих прав хватило, чтобы юридической факультет выпустил переводчика и 10 управление с этим согласилось и в двадцать четыре часа я убыл в Африку. Ну а в Анголе нашли мне место службы, сначала бригада, а затем ещё дальше передовая база. Здесь же я нашел себя в "колдовстве", вот такая битва экстрасенсов.
И вот после года в джунглях, срочный вызов в столицу Анголы — Луанду, прилетела вертушка с целым полковником и срочный приказ" бросить все и прибыть к ГВС (главному военному советнику). Зачем им обычный лейтенант, ума не приложу. Сопровождающий даже не захотел попробовать шашлыки, странно но это так. Все сборы заняли 10 минут и "аллюр три креста". Полет прошел спокойно, даже стало тревожно.
При подлете к Луанде, виды города шикарные, после наземного так сказать осмотра, сложилось мнение город контрастов. Прямо-таки в духе советских рассказов, лекций и телепередач, посвящённых жизни в «капстранах». Но столица Анголы, небольшой страны в Южной Африке, действительно является одним из самых типичных «городов контрастов». А всё потому, что здесь нет отдельных элитных районов и районов трущоб. Фешенебельные здания и картонные домики нищих здесь чаще всего располагаются в одной и той же дислокации: прямо по соседству или в шаговой доступности друг от друга.
Если взглянуть на набережную Луанды, можно обалдеть — и от зависти, и от фантастичности и даже неуместности открывшегося зрелища. Перед глазами предстанет солидный и красивый город, который некоторые сравнивают с Панамой или Тель-Авивом. Шикарные небоскрёбы, чистый и ухоженный пляж, усаженный аккуратными рядами пальм, хорошая дорога вдоль всего этого великолепия.
Не зря Луанда считается одним из самых дорогих городов мира. На африканском континенте городов с таким статусом совсем немного, хотя Луанда в этом смысле не единственная: так, в Камеруне расположена Дуала — ещё один мегаполис из списка самых дорогих в мире (и самых современных и благоустроенных в Африке).
Во всей этой красоте и живут сегодняшние ангольцы. Избранные. Таковых здесь не особо много, хотя масштабы современной городской застройки поражают. Это вам не типичный «африканский мегаполис», в котором имеется единственная «собственно городская» улица в центре (застроенная советскими высотками или колониальными зданиями) и бесконечный лабиринт трущоб.
Это с виду вполне «западный» мегаполис. Но если приглядеться, то легко видно, как в паре десятков метров от небоскрёба или нескольких богатых вилл ютятся бедняцкие лачуги или старые, полуразвалившиеся многоэтажки.
Зачастую элитная и нищая застройки находятся буквально по разные стороны проезжей части. Один из богатых жилых комплексов здесь так и называется — «Новая жизнь»; а по другую сторону от дороги раскинулся заваленный под завязку мусором картонно-фанерный муравейник, который местные шутники прозвали «Забытой жизнью».
Мусора, кстати, в этом городе не просто много. Может показаться, что местные бедняки живут в буквальном смысле на свалках. Поскольку город расположен вдоль моря, тонны мусора ежедневно выбрасывают в воду, и он образует плотную поверхность вдоль берегов. В этой запруженной мусором воде местные рыбаки даже умудряются ловить рыбу. А совсем рядом — оживлённый порт, в котором краны разгружают предназначенный для немногочисленных «хозяев города» товар — наряды от лучших модельеров мира, бытовую технику, автомобили, предметы роскоши. Но если вы думаете, что в благополучных районах мусора нет вовсе — вы серьёзно ошибаетесь. Стихийная свалка может образоваться и возле главной достопримечательности города — крепости Сан-Мигель, где висят портреты местных генералов, выставляется военная техника и куда каждый день наведываются высшие чиновники; и перед культурным учреждением, расположенным в прекрасном колониальном доме.
«Элитная» Луанда продолжает расти, и она неизбежно наступает на «трущобную». С несчастными обитателями трущоб здесь вообще не церемонятся: просто приезжают бульдозеры и сносят все домики.
Правда, некоторую компенсацию им всё-таки выплачивают, и её вполне хватает для продолжения скудного существования. А новый домик из подручных средств можно легко соорудить где-нибудь в другом месте.
Трущобы Луанды часто именуют фавелами, также как в Бразилии, ведь население страны тоже говорит на португальском (Ангола — бывшая колония Португалии). Однако это название используется только португальцами, сами же ангольцы именуют их «муссеке», что в переводе с одного из африканских языков означает «красный район» (по цвету местной глины).
Так что новый социалистический строй строят успешно. Здесь как и в Союзе, актуален анекдот, как всегда антисоветский заканчивается словами: список этих людей прилагается.
Причина вызова оказалась простой и сложной одновременно. Суеверия никуда не делись из голов народа и партбилет не мешал суевериям, слава опытного колдуна, который переколдовал африканских вудуистов достигла ушей зама по политической части в очень извращенном виде. Я не только победил колдуна но и уничтожил десятки порождений ада. И смешно и грустно. Теперь о причине срочного вызова. Было обнаружено, что стали пропадать чиновники и местные партийцы, пока пропадали мелкие никто не чухался. Но пропал любовник секретаря местного горкома местной компартии и поднялся шум. Местное МВД и госбезопасность не смогли найти этого героя нетрадиционной любви и местный партийный руководитель пошел на поклон к местному советнику по политической части. Среди ангольцев тоже знали о советском колдуне.
Задача была поставлена просто: найти в любом случае и несмотря на ориентацию героя-любовника, политика превыше всего. Хоть он и пид…с, но это просоветский пид…с.
Так как вилла, где был штаб политических советников была на берегу, охранялась она боевыми пловцами, из их состава выдернули двоих и поставили ко мне на усиление. Парни были бравые, но к сожалению могли только сторожить или взрывать. Использовав прикомандированных в качестве грубой физической силы занял один из участков местных сил поддержания порядка, потом в этом здании освободили помещение местного ленинского зала. Парни приволокли школьную доску и несколько столов с десятком стульев. Пока устраивались приехала госбезопасность подавлять мятеж. Кто то из местных стражей порядка подсуетился, затем этого суетливого негра, долго били на заднем дворе, чтобы не отвлекал занятых людей, кстати госбезопасность оказалась полезной, в комнату очищенную от портретов местного политбюро свезли все дела о без вести пропавших, ну как все те которые завели. Таких дел оказалось почти тысяча, если точно девятьсот девяносто восемь.
На школьную доску повесили крупномасштабную карту города и стали наносить отметки, где последний раз видели пропавшего. Переводчиком работал анголец, хорошо говоривший на русском языке. Отметки собрались в три концентрированных пятна. Первое — порт, второе общежитие железнодорожников / это был целый комплекс зданий/, третье район вилл " новая жизнь". Наибольшее количество пропавших было в районе порта более семисот человек и сразу же выявилась закономерность, люди пропадали каждые три дня примерно пятьдесят пропавших каждые три дня. Версия лежала на поверхности, преступная группа имеет доступ в порт каждые три дня и по всей видимости график работы сутки-трое. Но куда девали тела и зачем их похищали. В интересующий нас период работали 15 человек, это была бригада докеров и несколько кладовщиков и сразу стало понятно куда исчезали тела, преступники получали и отпускали соляную и азотную кислоту. Просто в будущем я сталкивался с таким способ сокрытия тел, путем уничтожения / растворения / тела в кислоте. Как говориться " нет тела, нет дела". Дольше пришлось втолковывать представителям ангольской госбезопасности, как и что, затем силами стражей порядка был грандиозный обыск складских помещений и арест подозреваемых. в одном из пакгаузов были обнаружены вещи, очень много вещей и десяток комплектов формы. Так как дело было засекречено, всех задержанных расстреляли в том же пакгаузе, где они убивали своих жертв. Расстреляли так как не обнаружили связей с зарубежными врагами ангольской революции. На весь этот процесс у нас ушло 24 часа. Усталость и впечатлений от следствия силами госбезопасности была тяжкой и тягостной, вынесение приговора заняло меньше времени, чем его исполнение. Переводчик оказался заместителем руководителя ДИСА Элдер Феррейра Нето. В личном общении милый и воспитанный человек. Он же вручал мне награду золотой брегет с надписью" за заслуги в защите завоеваний ангольской революции" но это было позже, а сейчас нужно было искать любовь политического руководителя.
Поспав десять часов, позавтракали. после первого успеха и под присмотром Директората с бытовыми условиями стало получше. По краней мере завтрак был из ресторана.
Второе крупное пятно мест пропажи было в районе комплекса зданий министерства железнодорожного транспорта. Около двухсот пропавших. Наш переводчик несмотря на должность остался с нами, еще при первичной проверке материалов и их отборе, мне что то царапнуло слух. Вторично прошерстя материалы в голову пришло "группа Векслера", в будущем я читал короткий, но очень страшный рассказ о разоблачении и уничтожении группы бандеровцев в 1946 году на Луганщине / написал Глеб Бобров. Здесь было очень похожее дело, все пропавшие имели вес от 80 до 90 килограмм. После уточнения у нашего переводчика стало ясно подозреваемые, это семья украинцев-эмигрантов приехавших в Анголу сразу после войны. Эта семья держала подсобное хозяйство со свиньями и столовую в комплексе железнодорожников. Очередной обыск и захват подозреваемых вылился в короткое но ожесточенное боестолкновение, подозреваемые отбивались до последнего, у них оказалось на руках три немецких пулемета МГ-42, после того как они посекли пулеметным огнем группу оперативников госбезопасности, свиноферма и жилые помещения были накрыты орудийным огнем и стерты с лица земли. При разборе завалов были найдены фотоальбомы, где первое поколение этих эмигрантов щеголяли в форме дивизии СС "Галичина" и в немалых званиях, а также приходные книги, где потерпевшие шли на вес с указанием даты захвата.
11 ноября 1975 года была провозглашена независимость Анголы. К власти пришла марксистско-ленинская партия МПЛА во главе с Агостиньо Нето. В Народной Республике Ангола (НРА) установился режим по типу «реального социализма». Важным его элементом стало создание службы госбезопасности, подчинённой партийному руководству.
Директорат информации и безопасности Анголы — DISA — начал действовать уже с конца 1975 года. Структурно он входил в систему Министерства внутренних дел НРА. Директором DISA стал полковник, затем генерал Луди Кисасунда (он же Жуан Родригеш Лопеш), член Политбюро ЦК МПЛА. Своим заместителем Кисасунда назначил Энрике Сантуша Онамбве. Главой МВД являлся Ниту Алвиш, однако DISA фактически находился в двойном подчинении, замыкаясь на президента Нето и генерального секретаря МПЛА Лусио Лару.
Оперативную подготовку DISA и его кадров вели инструкторы из КГБ СССР и Министерства госбезопасности ГДР. Использовались модели португальской службы ПИДЕ. Исследователи сравнивают DISA с НКВД и гестапо.
Первой задачей DISA являлось налаживание системы контрразведки в гражданской войне и установление жёсткого политического контроля на территориях, подвластных МПЛА. Управления DISA создавались во всех провинциях и муниципалитетах. Выявлялись и жёстко ликвидировались организации УНИТА и ФНЛА, любые антиправительственные группы. Оперативные и следственные действия осуществлялись с большой жестокостью, вплоть до пыток средневековыми методами.
DISA предоставлялись расширенные полномочия в производстве арестов, следствии и определении мер наказания. Ведомство активно занималось вербовкой агентуры, установлением негласного контроля, силовыми спецоперациями. Насилие применялось практически без ограничений, не только против политических противников, но и в сугубо бытовых ситуациях. DISA обрёл репутацию «могущественной и устрашающей структуры».
В 1977 году в МПЛА произошёл жёсткий конфликт между партийно-государственным руководством и группой радикальных коммунистов во главе с бывшим министром внутренних дел Ниту Алвишем. 27 мая 1977 Алвиш и его сторонники предприняли попытку вооружённого переворота. Среди своих доводов они называли произвол DISA. Один из руководителей DISA Элдер Феррейра Нето был захвачен мятежниками в заложники и расстрелян.
В тот же день мятеж был подавлен при решающем участии кубинских войск. Начались массовые репрессии — не только против участников мятежа, но и против всех, подозреваемых в нелояльности. Под руководством директора Луди Кисасунды и его заместителя Онамбве DISA произвёл десятки тысяч арестов, регулярно применялись пытки. По информации, оглашённой в 2001, сам Ниту Алвиш был убит после пыток по приказу Кисасунды.
Среди жертв репрессий были и сотрудники самой DISA, многие из которых считались сторонниками Ниту Алвиша.
Это был час торжества дьявола. ДИСА тоже была жертвой. Нет, не структура. Но — люди, которые в ней служили. Поэтому, когда я слышу, что ДИСА это палачи, то всегда отвечаю: палачом была система
Общее количество жертв досконально неизвестно, различные источники называют от 15 тысяч до 80 тысяч убитых.
Аббревиатура DISA до сих пор употребляется в Анголе как обозначение органов госбезопасности (по аналогии с «ЧК» или «КГБ» в СССР и РФ). Ветераны признают, что спецслужбы Жозе Эдуарду душ Сантуша значительно превзошли ведомство времён Агостиньо Нето.
Бывший директор DISA Луди Кисасунда занимал губернаторские посты в провинциях Маланже и Заире. Время от времени участвовал в торжественных мероприятиях, в том числе с участием иностранных (кубинских) представителей. Получал юбилейную медаль к 35-летию независимости в ноябре 2010, благодарственную грамоту командования военного округа Луанды в июне 2017. Умер в Португалии, торжественно похоронен в Луанде. В церемонии участвовал президент Анголы Жуан Лоренсу.
Бывший заместитель директора DISA Онамбве занимал пост министра промышленности. После выхода на пенсию приглашался на официальные церемонии, награждался президентом душ Сантушем.
В массовом сознании DISA ассоциируется прежде всего с политическим террором, особенно с кровавыми событиями 1977 года. Репутация ведомства в целом негативна как в Анголе, так и за её пределами. Отношение к DISA и его функционерам, в том числе после их смерти, становится поводом для резкой полемики, отражением современных политических конфликтов.
" Группа Векслера" Глеб Бобров
Основанная на реальных событиях история о группе ворошиловградских оперов УГРО, противостоявших в 1946 году банде душегубов в Каменном Броде.
Глава 5 продолжение
Доклад в миссии был промежуточный, несмотря на раскрытие двух огромных многоэпизодных дел, задача не была выполнена. Пропавший без вести друг политического деятеля из столичного горкома найден не был.
Привычно позавтракали, континентальным фирменным завтраком, группа наслаждалась прекрасно приготовленным кофе. Начинались третьи сутки поисков.
В очередной раз прочесали материалы, по последним данным, пропавших без вести оказалось немного всего двенадцать человек. Все они пропали в один день и практически в одном месте. Мало того, по информации из Директората, все они сопровождали нашу цель поиска. Взяв группу из госбезопасности, на старом помнящем ещё вторую мировую войну джипе, выдвинулись к вилле инициатора розыска. Как я помнил из будущего, розыск без вести пропавших начинался всегда с осмотра помещения, где до исчезновения проживала жертва. Был привлечен кинолог инструктор из штази с великолепным псом немецкой овчаркой. Даже стало грустно, фильм "коммисар Рекс" ещё не снят. Был привлечен эксперт и вот всей этой толпой прибыли на осмотр места происшествия.
Вилла была великолепна, размеры сада впечатляли. Настраивались на долгую муторную работу. Но все произошло много быстрее чем ожидалось. По моей просьбе хозяин этой великолепной усадьбы предоставил вещи пропавшего, овчарка практически сразу взяла след и привела к кустам каких то тропических цветов, которые по всем признакам посажены были совсем недавно. Хозяин усадьбы угрожал карами небесными и расстрелами, но руководитель Директората приказал ему помолчать, а сопровождающий его конвой надёжно зафиксировал грубияна. Нашли лопаты в сарае садовника и через пятнадцать минут были выкопаны все пропашие из третьей группы. Все оказалось банально и грустно, ссора окончилась убийством, остальные оказались ненужными свидетелями. Вилла стала бесхозной практически сразу, приговор был исполнен здесь же у ямы с жертвами. А может и правильно, так и надо с убийцами. Дальше было просто, меня оставили в столице и прикрепили к группе боевых пловцов охраняющих порт.
Обстановка была напряженной.
В те годы у берегов Анголы было взорвано более 15 гражданских судов, принадлежащих различным странам и компаниям. Также было совершено несколько диверсий в прибрежной полосе: подрывы мостов, нефтехранилищ, навигационных сооружений. Считается, что все эти диверсии совершили боевые пловцы 4-го разведывательно-диверсионного (морского) полка коммандос ЮАР.
Двумя минами было взорвано транспортное судно из ГДР «Арендзее». На борту, кроме гуманитарного груза, находилось 10 тонн оксида урана, добытого геологами совместного советско-немецкого предприятия «Висмут» в Намибии. Из-за опасения заражения акватории порта Луанда, судно было затоплено на глубине 500 метров в Атлантическом океане.
В порту ангольского города Намибе диверсантами были подорваны три гражданских судна: советские сухогрузы «Капитан Чирков», «Капитан Вислобоков» и кубинский транспорт «Гавана», доставившие более 25 тысяч тонн оружия, боеприпасов и продовольствия для предстоящего широкомасштабного наступления ангольской армии, СВАПО и АНК (операция «Альфа Центавра»). «Гавана» затонула, а советские суда остались на плаву, взрыва боеприпасов не произошло, никто из членов команд судов не пострадал. Диверсанты также обстреляли из гранатомётов топливную базу в городе и взорвали мины под пятью опорами ЛЭП, обесточив город.
А ситуация была такая, что черт ногу сломит. Президент страны и глава правящей Революционно-Трудовой партии, бывший партизанский вожак доктор Агустиньуш всерьез собирался строить социализм по примеру советских друзей и даже предпринимал к этому кое-какие попытки. Беда только, что реально он контролировал не более, а, пожалуй что, и менее двух третей страны. На севере со своими отрядами прочно сидел, держа под седалищем немаленькую территорию, доктор Сабумба, еще один бывший партизанский вожак и лидер собственной партии, как водится, с гордым и красивым названием. Вообще-то он тоже намеревался строить в Анголе социализм — но на какой-то свой манер и уж безусловно с самим собой со своей партией во главе. Горький юмор ситуации заключался еще и в том, что в колониальные времена будущий доктор юриспруденции со швейцарским дипломом изучал тактику партизанской борьбы на некоем мало кому известном интересном военном объекте в Крыму.
Что еще печальнее, это были не какие-то бродячие партизанские шайки, а настоящее государство — с местными органами власти, профсоюзами, Лигой женщин и даже некими аналогами комсомола и пионерии (именовавшимися, конечно, иначе). А поскольку на подвластной несостоявшемуся юристу территории вовсю добывали золото, алмазы и нефть, недостатка в деньгах Сабумба не испытывал. И сколотил неплохо организованную армию чуть ли не в сорок тысяч человек. Юаровские инструкторы, противотанковые и зенитные средства из США, разнообразная помощь от Англии и ФРГ, десятка арабских и африканских государств… Одним словом, серьезная собралась компания.
На юге угнездился еще один доктор, на сей раз философии, с парижским дипломом — как водится, со своей партией, вооруженными отрядами, маскировавшимися под простых бедных наемников юаровским регулярным батальоном. Этот деятель к социализму любых разновидностей никаких симпатий не питал и собирался строить как раз капитализм. Правда, калибром он был помельче сеньора Сабумбы. Но кое-какие золотые рудники тоже подгреб и помощь из-за границы получал. Иногда «швейцарский юрист» и «парижский философ» меж собой грызлись, но воевали в основном против Агустиньуша.
Хватало игроков еще мельче — парочка сепаратистских фронтов, собиравшихся отторгнуть от Анголы свои провинции и завести там суверенные державы. Несколько сильных племенных вождей со своими ополчениями — одни держали нейтралитет, попросту отбиваясь от любого, кто сунется, другие повоевать кто против «швейцарца» с «французом», кто против соседей, кто против центральной власти. Бродило множество крайне мутных отрядиков, обученных и вооруженных кто китайцами, кто северными корейцами, кто португальцами или англичанами. Из Намибии и Родезии, отрываясь от погони, на ангольскую территорию непринужденно переходили отдохнуть и отсидеться отряды тамошних партизан — как правило, не ставя о своем визите в известность центральные власти — а следом за ними порой, не заворачиваясь ангольским суверенитетом, вторгались родезийские и юаровские коммандос. По лесам и горам болтались шайки так называемых «фузилейрос», аборигенов, когда-то служивших у португальцев в полицаях, агентах охранки, на прочих малопочтенных должностях. Наворотившие столько, что половина из них не попадала ни под какие амнистии, а другая половина имела все основания опасаться кровной мести. Бродили вовсе уж непонятные банды, о которых ни одна разведка не знала, чего они, собственно, от жизни хотят. И, наконец, старатели, авантюристы, шпионы…
Одним словом, если отбросить дипломатические обороты, гадюшник невероятный. Правительственная Народная Гвардия особыми боевыми успехами похвастать не могла, и слишком многое тянул на себе сорокатысячный кубинский контингент. Регулярных советских частей тут не было — одни советники (которым частенько приходилось и участвовать в боях, когда ситуация подопрет).
И уйти отсюда никак невозможно. Во-первых, на одной шибко закрытой политинформации мы услышали примечательную фразочку: «Превратить Анголу, в эталон африканского социалистического государства, целиком и полностью ориентирующегося на СССР». Во-вторых — большая геополитика. В рамках глобального противостояния США. А потому на бывших португальских военно-морских базах отстаивались советские эскадры, а на бывших португальских базах ВВС регулярно садились на дозаправку советские красавцы-гиганты «Ту-95», самолеты стратегической разведки, действовавшие в Северном полушарии. И уж на этом фоне мелкими выглядели стычки на южной границе, где советские зенитно-ракетные комплексы кубинско-ангольскими расчетами лупили по вторгавшейся южноафриканской авиации…
Отдых был недолгий. Вызвали к главному военному советнику.
Столица казалась прифронтовым городом — частенько попадаются усиленные пешие патрули, кое-где на перекрестках торчат броневики, справа, на тротуаре, кого-то поставили лицом к стене и обыскивают… Дело, конечно, не в том, что Сабумба, выступая вчера у микрофона собственной мощной радиостанции «Черный петух», пообещал в ближайшее время взять столицу, разобраться со всеми идейными противниками, а «самозваного президента с его приспешниками предать народному суду». Подобное он обещал уже раз пять, но кишка все же тонка. Зато ходили упорные слухи, что юаровцы вознамерились наконец напакостить не по мелочам, а устроить полномасштабное военное вторжение. Чего от них вполне можно ожидать…
Приехали к ГВС, однако сразу перенаправили к кубинцам.
До кубинской базы добрались без приключений. Несколько минут торчали у ворот — с базы, поднимая красноватую пыль, выезжала длинная колонна «тридцатьчетверок». Здесь они себя показывали очень даже неплохо, тем более что у оппозиции бронетехники — кот наплакал. Противотанковых средств ей, правда, в избытке подбрасывают добрые иностранные друзья, и тут уж кому как повезет — не только «тридцать четверки» горят, но и гораздо более современные «пятьдесят пятые», получив в борт, кончают печально…
Мы долго ехали мимо бесконечной, казалось, шеренги самолетов — советские «Ту-95» и «МиГи» кубинского авиаполка. Эта база тоже была построена португальцами и победителям досталась целехонькой — аэропорт, танкодромы, казармы, целый квартал двухэтажных домиков, прямо-таки близнецов того, в котором разместилась группа боевых пловцов.
К одному из них джипы и свернули. Пропусков оказалось достаточно, чтобы без проблем миновать двух бдительно-хмурых автоматчиков, а потом и офицера, сидевшего за столом в прихожей. В доме стояла тишина, они поднялись на второй этаж, никого не встретив — ну конечно, генерал Санчес, как бывает с персонами его положения, обитал тут единолично.
Сопровождающий уверенно распахнул первую дверь слева, жестом пригласил нас. Это определенно была приемная, где за столом с батареей телефонов сидел чернокожий офицер. Чернокожие в кубинском контингенте составляли большинство — в полном соответствии с провозглашенным Фиделем Кастро лозунгом: «Когда-то колонизаторы увезли в рабство из Африки множество предков кубинцев, а теперь их потомки вернулись в Африку, чтобы помочь братьям в борьбе с мировой реакцией». Признать по совести, тут имелась трудно опровергаемая логика…
Обменявшись парой фраз с адъютантом, безопасник, сказал на приличном русском:
— Придется подождать, у генерала здешний министр обороны…
Мы присели поближе к двери кабинета. Присмотревшись к столу адъютанта, я испытал нешуточное для советского человека потрясение: там, рядом с официальными бумагами, преспокойно, на виду, обложкой вверх лежал свеженький номер журнала «Плейбой» с крайне скупо одетой блондинкой в легкомысленной позе. Я откровенно позавидовал порядкам, царившим у союзников с Острова Свободы — как отреагировал бы на этакую литературу советский замполит, и какие это имело бы последствия, догадаться нетрудно…
Довольно скоро дверь кабинета распахнулась (чересчур уж энергично), оттуда быстро вышел знакомый по газетным фотографиям министр обороны, здоровяк лет сорока с кудрявой бородкой, в красном берете, отягощенном замысловатой золоченой эмблемой, в белой парадной форме, украшенной полудюжиной местных орденов и советской Красной Звездой. Вид у него был мрачный и даже, пожалуй что, сердитый. Ни на кого не глядя, зло поджимая губы, он размашистыми шагами пересек приемную и стал спускаться по лестнице, преувеличенно громко топая.
Генерал Санчес, стоя в распахнутой двери кабинета, смотрел ему вслед спокойно и где-то даже философски, с видом опытного дипломата — но на губах у него играла едва заметная улыбка.
— Ага, — повернулся он к нам. — Приехали. Отлично. Пойдемте, компаньерос.
Произнесено это было на довольно приличном русском. Кабинет оказался слишком скромным, к генеральскому столу был приставлен перпендикулярно второй, всего-то рассчитанный на четырех человек — видимо, многолюдные совещания Санчес проводил где-то в другом месте.
Усевшись, я огляделся, как учили, — чтобы и заметить все достойное внимания, и не вертеть при этом головой туда-сюда с видом невоспитанного вахлака.
Кубинское знамя в углу, портрет Фиделя над генеральским креслом. Несколько гораздо более интересных увеличенных фотографий в застекленных рамках. Всадник на лошади, на боку деревянная кобура «Хай Пауэра»[4], весьма похожая на маузеровскую, круглый берет, знаменитая бородка — Че Гевара, конечно.
Дарственная надпись в углу. «Т-34» на песчаном пляже, судя по спокойной воде слева, попавшей в кадр, это морской берег — уж не Плайя-Хирон ли? Несколько человек рядом, ага, вот и Санчес среди них, еще с бородой. Знаменитый снимок, когда-то обошедший газеты всего мира — трое совсем молодых бородачей радостно, во весь рот улыбаются, стоя у борта открытого броневика. Фидель, Че и Санчес, повстанцы только что вошли в Гавану…
Сейчас генерал Санчес выглядел донельзя обыденно — крепкий мужик за пятьдесят с красивой проседью на висках, в простой полевой форме без знаков различия и наград. И все равно, я испытывал нешуточный прилив этакой романтической восторженности, с которой ничего не мог поделать. В пионерские времена этот человек был легендой. Фидель, Че и Санчес. Революционеры, свергшие кровавого диктатора. Барбудос. «Куба, любовь моя, остров зари багровой…» Именно мне (чему многие завидовали) выпало нести портрет Санчеса тогда, на торжественном открытии смены в пионерском лагере. «Слышишь чеканный шаг? Это идут барбудос…»Я еще не успел истрепать свой первый пионерский галстук — а этот человек ходил с автоматом по джунглям, воевал с батистовскими карателями, терял боевых друзей, отступал и побеждал, чтобы в конце концов во главе революционных бородачей войти в ликующую Гавану. Легенда.
— Товарищ Жоакиньо вышел с таким видом, словно остался очень недоволен… — я произнес нейтральным тоном.
Санчес усмехнулся:
— Не то слово, компаньера… Я бы сказал, кипя от злости… — он доверительно улыбнулся мне. — Уж с вами-то, компаньеро Вячеслав, можно быть откровенным, я знаю, советские товарищи с этой проблемой тоже сталкивались… Товарищ Жоакиньо, как и некоторые другие руководители, настаивает, чтобы наши войска принимали самое широкое участие в борьбе с местной оппозицией… на что наше руководство никак не может пойти. Позиция Гаваны известна: мы находимся здесь, чтобы при необходимости защитить братскую страну от иностранного вторжения. Со своей внутренней контрреволюцией нашим ангольским друзьям следовало бы более активно справляться самим. Товарищ Ленин не зря говорил: только та революция чего-нибудь да стоит, которая умеет себя защищать. Пример Советского Союза и Кубы это прекрасно доказывает. Увы, не все здесь склонны крепить собственные силы, многим кажется, что сильные старшие братья обязаны постоянно заслонять их широкой спиной… А это идет только во вред революции, вы согласны?
Я кивнул, совершенно искренне, поскольку был с этим согласен на все сто.
Давайте перейдем к конкретным делам?
Глава 6 Операция "Черный петух"
В. Высоцкий
Согласно известной америкосовской песенке — ура, ура, вся шайка в сборе… Акция была не одноразовая, нам тут работать и работать, так что настраивайся. Сколько нам тут торчать, знает только высокомудрое начальство, а у него как-то не спросишь…
— Как это у вас говорят, компаньеро Виктор? Сухая ложка рот дерет…
Он открыл высокую дверцу лакированного шкафчика, выставил на стол бутылку рома с незнакомой Виктору этикеткой, бокалы, блюдца с нарезанными фруктами, конфетами без оберток, копченым мясом. Наполнил рюмки весьма щедро.
«Правильный генерал, — подумалось мне, зажевывая конфеткой великолепный ром. — Отец-командир, можно сказать. Вряд ли такого гостеприимства удалось бы дождаться от своих генералов. А впрочем… Вряд ли Санчес распивает ром со своими подчиненными. Сейчас, как ни крути, имеет место быть международное совещание представителей двух братских армий. И все равно, правильный генерал, другой на его месте мог бы и газировкой ограничиться».
— Ну, а конкретика… — сказал Санчес. — Она не особенно и сложна. Мне хотелось бы, чтобы вы присутствовали при той или иной специальной акции — и, разумеется, представили бы потом надлежащий отчет вашему командованию. Чтобы у нас не было тайн друг от друга…
Я кивнул — с дипломатичным, хотелось верить, видом.
Интересные были ощущения — впервые в жизни мне приходилось участвовать в подобном мероприятии, причем в качестве высокой договаривающейся стороны, да вдобавок генерал был не абы какой, а живая легенда…
— У вас будут вопросы? — любезно осведомился Санчес.
— Пожалуй, нет, — ответил я, тщательно взвешивая слова. — Если понадобится какой-то инструктаж, его наверняка дадут в свое время. Вот только основная служба…
— Об этом не беспокойтесь, — заверил Санчес. — Я прекрасно понимаю, что у вас за группа, что мелочами она не занимается… Все учтено и обговорено: будем вас привлекать исключительно в тех случаях, когда это не помешает основной службе. Как, например, сегодня вечером. Меня заверили, что ваша группа будет бездействовать еще два дня, если не дольше… За будущие успехи!
Поделиться книгой: