Бумеранг 52-22-52

— Это чем же?

— Я буду вынужден, отправить дело, как не закрытое в Контору. А дальше будут они заниматься. Там правила другие, поверь. И легким наказанием он уже не отделается, и ты вместе с ним.

— Ничего я не буду подписывать, — покачал головой Соломон, — И вообще, без адвоката с вами разговаривать больше не намерен.

— Адвоката, — воскликнул удивленно следователь, — Ты в своем уме парень?

— В своем, — утвердительно кивнул Соломон.

— Будет тебе сейчас адвокат, — следователь снял телефонную трубку и покрутив диск, произнес: «Степанов говорит. У тебя в камерах свободные места остались? Мне одного упертого студента надо подержать». Выслушав ответ, он положил трубку и посмотрел на Соломона: «Значит так. Даю тебе час времени на обдумывание. Не подпишешь, передаю дело в контору». Он встал из-за стола и подойдя к двери и приоткрыл створку: «Забирай его сержант. В подвал препроводи. Пусть посидит, подумает».

***

Они спустились вниз, в подвал, где их уже ждал надзиратель в зеленой военной форме, со связкой ключей в руке. Он поздоровался с сержантом и оглядев Соломона, приказал: «Ремень снимай. Шнурки вытаскивай»

— Нет у меня этого ничего, — Соломон расстегнул куртку. На нем были одеты спортивные штаны, а потом приподнял по очереди штанины, продемонстрировав короткие сапоги на молнии.

— Пошли, — надзиратель развернулся и повел их по длинному коридору вдоль пронумерованных металлических дверей. Перед дверью номер десять, надзиратель остановился и найдя нужный ключ, открыл дверь и кивнул Соломону: «Пошел».

— Благодарю вас, сэр, — вежливо улыбнулся надзирателю Соломон и вошел в камеру.

Это было совсем небольшое помещение, метра два на три, без окон, слабо освещенное потолочным плафоном. У противоположной от входа стены, на неширокой металлической лавке сидел неопределенного возраста дяденька в сером пиджаке, одетым на голое тело. Вторая лавка, была прижата к стене над его головой.

— Здравствуйте, — произнес Соломон, оглядывая камеру.

Дяденька чуть подвинулся и постучал рукой по лавке: «Присаживайся. Здесь не положено стоять»

Соломон молча сел рядом.

— Курить есть, — не поворачивая головы тихим голосом спросил дяденька.

— Нет.

— От кого пришел, — негромко спросил дяденька, продолжая глядеть перед собой.

— В каком смысле, — не понял Соломон.

— Кто следователь у тебя?

— Кажется Степанов, — немного подумав, вспомнил Соломон.

— Повезло тебе. Степанов хороший следователь, — покивал головой дяденька.

— В каком смысле?

— Нерукопрекладствует при допросах.

— Вы, что всех следователей знаете?

— Нет конечно, люди рассказывали, — дяденька наконец-то повернул голову и посмотрел на Соломона грустными глазами, — Я уже третью неделю здесь. Мой следователь заболел, а дело так никому и не передали. За это время, уже человек семь прошло.

— Понятно. — Соломон и прислонивши спиной к стене прикрыл глаза.

— Спать не положено до отбоя, — тем же тихим голосом произнес сосед.

— А что можно делать?

— Сидеть и ждать, когда вызовут на допрос, — тем же глухим голосом ответил сосед, — Кстати, «параша» вон там, — дяденька указал рукой на оцинкованное ведро, прикрытое куском фанеры, стоящее в углу камеры.

На кисть его руки были вытатуированные цифры 1946.

— А что значит 1946, — спросил Соломон.

— Год, когда я последний раз откинулся с зоны, — дяденька потер другой рукой татуировку. — Думал, что последний раз. Но не срослось.

— Скажите, — выпрямился Соломон, — А сейчас действительно 1952 год?

— Ну, а какой еще может быть, — сосед с любопытством посмотрел на Соломона. — У тебя, что с памятью проблемы?

— Понимаете, — нерешительно начал Соломон и сделав небольшую паузу, продолжил, — Я совсем из другого времени сюда попал. Из будущего. И не понимаю, как это получилось.

— Бывает, — покачал головой сосед, — У нас на зоне тоже два инопланетянина сидели и один римский легионер.

— Я правду говорю, — Соломон порылся в кармане, вытащив десятирублевую монету и протянул ее соседу, — Вот такие у нас сейчас деньги.

Сосед взял монету и покрутил ее, разглядывая:

— С орлами. Царская похоже, — заключил он, возвращая монету, — А, что от тебя следователь Степанов хочет то?

— Что бы я протокол подписал комсомольского собрания. Там фамилия моего деда стоит. Мы полные тезки.

— И что взамен обещает, — немного помолчав, спросил сосед.

— Выпустить обещает, — ответил Соломон, пожав плечами, — Не знаю, что делать?

— Что тут знать, — простонал в ответ сосед, — Подписывай и вали быстрее в своё будущее.

— Вы так считаете, — с надеждой посмотрел на него Соломон.

— Степанов за слова отвечает. Хоть и мент.

В это время раздался звук ключа в замочной скважине, дверь с металлическим скрежетом отворилась и в камеру зашел надзиратель: «Гурвич, вставай. На выход».

— Удачи, парень, — похлопал его по плечу сосед.

Соломон вышел в коридор, где его ждал сержант и они поднялись на третий этаж в кабинет следователя.

Степанов стоял за столом одетый в потертое кожаное пальто и широкополую шляпу. «Так студент. У меня времени совсем нет. Труп в квартире на Бутырской обнаружили. Что решил?»

— Я подпишу, — согласно кивнул Соломон, подходя к столу, на котором все также лежал протокол и макнул ручку в чернильницу расписался.

— Молодец. — Степанов взял протокол и подув немного на подпись, сунул его в папку и протянул Соломону серый картонный квадратик.

— Что это?

— Пропуск на выход. Свободен, — не глядя на него ответил Степанов, выдвигая ящик стола и убирая в него папку. — Сержант, проводи студента.

***

Выйдя за ворота, Соломон огляделся. Слегка подмораживало. Дворник в телогрейке и высоких валенках чистил метлой тротуар. По улице в обе стороны проезжали советские ретроавтомобили. Вдруг из-за угла выехал желто красный троллейбус, похожий на булочку и проехав перекрёсток, остановился. Из него стали выходить пассажиры. «Надо добраться на дачу деда. Только оттуда можно вернуться в настоящее время», — пронзила Соломона мысль, и он бросился по тротуару в сторону все еще стоявшего на остановке троллейбусу. Когда он, подбежав к перекрестку, загорелся красный свет светофора. Троллейбус все еще стоял на противоположной стороне. Соломон покрутил головой по сторонам и не увидев поблизости машин, выскочил на проезжую часть и бросился к остановке. Но когда ему оставалось метров десять до троллейбуса, тот со скрипом закрыл двери, и стал медленно выворачивать на дорогу. «Стойте. Подождите», — замахал ему вслед Соломон, но в это время сзади раздалась пронзительная трель милицейского свистка. Соломон оглянулся. К нему приближалась девушка- милиционер, в черном тулупе с красными погонами, подпоясанным портупеей, серой шапке ушанке, с золотистой кокардой.

— Нарушаете гражданин, — приложив руку шапке, строго произнесла девушка.

— Что я нарушаю, — растерялся Соломон.

— Вы перешли улицу в неположенном месте. Даже перебежали. Предъявите документы. — И девушка, чуть поправив вверх шапку, требовательно протянула в сторону Соломона руку.

— Маруся, — удивленно воскликнул Соломон. Из-под шапки на него смотрела строгое, один в один Марусино лицо.

— Откуда вы знаете мое имя, — подозрительно посмотрела не него девушка и повторила, — Документы предъявите.

Соломон, продолжая внимательно рассматривать девушку, достал из кармана и протянул ей студенческий билет.

— Так вы на биофаке учитесь, — уже мягче спросила девушка, рассматривая билет, — А я на филологическом. Правда вечернем. Но я не припоминаю, чтобы мы с вами раньше встречались. Откуда вам известно мое имя?

— Просто вы очень похожи на мою девушку. Одно и тоже лицо. И ее тоже зовут Маруся. И она с филфака.

— Ну, раз такое совпадение, я вас сегодня штрафовать не буду, — девушка улыбнулась и протянула билет Соломону, — Но на будущее, переходите улицу на зеленый свет, даже если вы куда-то опаздываете.

— Спасибо большое, — улыбнулся в ответ Соломон, — А вы не подскажете, как мне быстрее доехать до Белоусского вокзала. Мне на дачу надо, лекарства для деда забрать.

— Вот как раз ваш десятый номер, — девушка указала рукой на подъезжающий к остановке желто-красный троллейбус.

— А ты на каком курсе учитесь, Маруся, — пропуская вперед входящих пассажиров, спросил Соломон.

— На втором, в седьмой группе.

— Я тебя обязательно разыщу, — махнул рукой ей Соломон, запрыгивая в отъезжающий троллейбус.

***

Электричка, в которую сел Соломон, была старая, холодная, с деревянными скамейками. Но такие и сейчас, в смысле в его время, иногда ходили по этой ветке, в направлении дачи деда. И это даже немного обнадежило. Уже стемнело и пейзаж за окном был неразличим. Соломон почувствовал, что сильно проголодался. С самого утра, после Бургер Кинга, он ничего не ел. Проверив карманы и вытащив упаковку аскорбиновой кислоты, он, положив таблетку в рот и стал с удовольствием рассасывать. Напряжение от прошедшего дня постепенно начало отпускать и он, набросив капюшон куртки на голову, обхватив себя руками и прикрыв глаза, задремал.

«Платформа Гудок, следующая Сорок Седьмой километр», — разбудил его резкий, противный голос, раздавшийся из динамика в вагоне. Это была как раз его остановка. Соломон выбежал в тамбур и успел, раздвинув закрывающиеся двери выскочить на платформу.

Вышедшие из электрички немногочисленные граждане, спускались вниз с платформы по скользкой металлической лестницы, направляясь автобусной остановке. Чуть в стороне стояла машина частника- таксиста со светящимся фонарем на крыше. Соломон подошел к таксисту, стоящему прислонившись к кузову и спросил.

— Вы меня до Лесного поселка не подвезете. Только у меня налички нет. Я с телефона могу рассчитаться. Он у меня там, на даче остался.

— Это, ты парень, — удивленно произнес таксист, оглянувшись на Соломона. На него смотрело лицо утреннего тракториста Мишки Белоруса. Только сейчас был одет более цивильно, в кожаную куртку на меху и синие джинсы. — Куда ты пропал? Твоя девчонка тебя обыскались везде.

— Я, — задохнулся от радости Соломон, поняв, что вернулся в свое время. — Да я в город ездил. Меня менты вызвали. А где Маруся?

— То же в город уехала на электрички, часа три назад. Я по дороге встретил ее и на станцию отвез. Я ведь только днем тракторист, а вечером «бомблю» здесь на своей «ласточке», — и Мишка постучал ботинком по колесу машины.

— Так значит Маруся, уже уехала, — на всякий случая, переспросил Соломон.

— Точно уехала, — уверенно подтвердил Мишка, — Я ее привез на станцию, а тут как электричка подошла. Я видел, как она в вагон забежала.

— Что же мне теперь делать, — Соломон озадаченно потер лоб рукой.

— Что, что. Возвращайся в город и ищи там свою Марусю. Твой телефон, кстати, она забрала и коробку с лекарствами для деда, — В это время раздался протяжный гудок и из-за поворота, освещая путь ярким лучом прожектора, выскочила электричка и стала сбавлять скорость. — Вот, кстати и электричка на Кваску. Повезло тебе. Следующая, только через час.

— Спасибо, тебе Мишка. «Ты сегодня прямо наш ангел спаситель», — протянул ему руку Соломон.

— Да, ладно, — немного смутился Мишка. — Беги давай. Вон уже двери открылись.

***

Он подошел к дому деда уже за полночь. Поискал глазами окна его квартиры, увидел, одно освещенное слабым зеленым светом окно на его кухне.

— Фу, — облегченно выдохнул Соломон и зайдя в подъезд, помчался, перепрыгивая через ступеньки наверх.

Дверь в квартиру, была чуть приоткрыта, пропуская слабый неяркий лучик на лестничную клетку. «Забыл наверное закрыть», — подумал Соломон, входя в прихожую. Из кухни доносились неразборчивые голоса. Он разулся и сунув ноги в старые дедовы шлепанцы и беззвучно ступая, подошел к кухне. В свете лампы, под зеленым абажуром, за небольшим столом сидел к нему спиной неизвестный в сером пальто, а напротив него опустив лицо вниз Маруся, медленно размешивая ложечкой чай в стеклянном стакане.

— А где дед, — почувствовав неладное, настороженно произнес Соломон.

Маруся подняла на него заплаканные глаза и спросила: «А ты где был все это время?»

— Какая-то дикая история случилась. Потом расскажу, — отмахнулся Соломон и в это в время незнакомец повернулся к нему лицом. Это был лейтенант Филимонов. Только вместо полицейского кителя, у него из-под распахнутого пальто выглядывал шерстяной свитер, крупной вязки.

— А этот, что здесь делает? Что с дедом? — с негодованием воскликнул Соломон.

— Деда больше нет, — через небольшую паузу произнесла Маруся. — Мы опоздали. В смысле я.

— Что ты сказала?

— Когда я вернулась, Дед без сознания лежал в комнате на диване, — стала устало рассказывать Маруся. — Я вызвала скорую, но они, приехав, только констатировали смерть.

— Обширный инфаркт. «Его надо было еще утром везти в больницу», — с сочувствием произнес Филимонов.

— А вы-то, как здесь оказались, — подозрительно посмотрел на него Соломон.

— Я уже сдал дежурство, собирался домой, когда позвонили из скорой. Я живу в этом районе и мне шеф приказал, заехать и оформить… — Филимонов запнулся на слове «труп» и подумав, закончил, — Тело вашего дела. Так положено.

— Спасибо лейтенанту. Он связался с ритуальным агентством. Они все подготовят и будут тебе звонить. Я дала им твой номер телефона, — и Маруся взяла с пола рюкзачок, вытащила из него телефон Соломона и положила на стол. — Чай пить будешь?