Герцогиня Пять Мешков

В сизой утренней мгле, окутавшей горы, Бертран открыл глаза, чувствуя, нечто отдаленно похожее на муки совести.

— Ничего, я завтра отправлю слуг спросить, добралась ли Пять Мешков до деревни, — успокоил он себя, отмахнувшись от ночных кошмаров.

Но не тут–то было!

Ему почему–то снились горные тролли, которые давно облюбовали эти горы. Разумеется, они старались держаться подальше от горных дорог, но иногда герцогу жаловались на троллей, перевернувших телегу и утащивших лошадь.

Бертран посмотрел на стену, где среди охотничьих трофеев красовались оскаленные каменные головы троллей, оторванные еще до наступления рассвета.

Герцог встал и подошел к окну, тяжело опираясь на подоконник. Потом он прошелся по комнате мимо тлеющих углей камина. Сделав круг по комнате, осушив золотой кубок, стоящий на столе, Бертран прилег на кровать, хмуро глядя в окно, где уже занимался рассвет.

— Гиос! — крикнул он, пребывая в ужаснейшем из своих настроений. На лестнице послышались спешные шаги и старческая отдышка.

Двери скрипнули, и на пороге предстал старый слуга со свечой, которая постоянно гасла.

— Распорядись, чтобы кто–нибудь сходил в Мэртон, и узнал, добралась ли до них вчерашняя девица, — распорядился герцог.

— Мне в Мэртон нельзя! Папка заругает! — послышался звонкий голос за спиной Гиоса, а старый слуга вздрогнул, выронив свечу. Ковер загорелся, а Гиос тут же принялся его тушить ногой.

— Ты?! — опешил герцог, глядя как в его покоях вырастает та самая босая красавица. Со стороны казалось, что на ней были сапоги. Но это была всего — лишь грязь. — Ты вернулась?!

— Да, — заметила она, выжимая косынку, которую почему–то носила на шее. — Нет, ну путь неблизкий! Сначала я пошла по дороге, подул ветер, и я сорвалась в ущелье!

Она показала ветку, которую достала из прически. Бертран плеснул себе в кубок и сделал глоток.

— Неглубокое, как выяснилось. Еще и косой зацепилась… Но так мне удалось очень сократить дорогу! — выдохнула девица, вытаскивая из волос зеленую ветку.

Герцог подавился, глядя на нее странным взглядом.

— Потом я спустилась вниз, в лес. Там были голодные волки. Один из них бросился на меня, но я укусила его за ухо, и побежала. Пришлось бежать обратно! Мне повезло! Я попала на разбойников! Они как выскочат! А тут я и волки! Я прыгнула вниз, а потом чую, упала на что–то мягкое! А это тролль! Представляете? Горный тролль! Ну до рассвета было еще ого–го! Пока разбойники отбивались от волков, мы с троллем…

Герцог стоял с кубком в руках и смотрел на нее огромными глазами.

— Короче, если бы не тролль, то я бы еще сутки добиралась! Спасибо ему, огромное! — благодарно вздохнула Пять Мешков, подходя к окну, выходящему во внутренний двор. — Вон он стоит! Видать, убежать пытался, бедняга! Он сначала меня вообще не в ту сторону понес. Я ему на ухо кричала, что в другую! Видимо, потом он все–таки понял!

Герцог усмехнулся и сделал несколько шагов к окну. Он был уверен, что эта девица сочиняет. Только любопытство заставило его выглянуть во внутренний двор. Бертран замер.

Глава третья

Улыбка сползла с его красивого лица, когда он увидел застывшую каменную фигуру трехметрового тролля, заслонявшегося могучими лапами от солнца. Видимо, солнечные лучи застали его врасплох, и он не успел найти место, куда можно спрятаться.

— Вот на нем я доехала! Он такой молодец! А как быстро бегает, — сокрушалась Пять Мешков, а потом взмолилась. — Только тролля моего не выбрасывайте! Я его потом заберу! Мы с ним даже почти подружились!

Недопитый золотой бокал выскользнул из рук ошарашенного герцога и покатился к ногам Гиоса.

— Так что? Как на счет работы? — спросила Пять Мешков, глядя на застывшего, как тролль, герцога.

В его голове шевельнулась странная мысль, пока он рассматривал могучую фигуру тролля, вокруг которой собирались слуги. Неподалеку стучали молотки. Двое слуг чинили дубовые ворота, пробитые троллем насквозь.

Красавица закинула длинную косу за спину и встала на цыпочки, пытаясь что–то высмотреть в узком стрельчатом окне.

— Вы кого–то ищете? — робко спросил Гиос, выдыхая и отряхиваясь после тушения пожара. На дорогом ковре осталось черное выжженное пятно, которое еще не видел герцог.

— Да, — не оборачиваясь бросила Пять Мешков. — Интересно, Мартин уже добрался до дома?

— Это ваш отец? — участливо, и не без надежды спросил Гиос.

— Ой, да что вы! Это же мой брат! — округлила глаза девица, снова высматривая кого–то в окне. Она обернулась, и пожала плечами: «Жаль, не видать его!».

Лицо герцога вытянулось. Он вспомнил седого усатого мужика, казалось, преклонного возраста.

— Младший, — вздохнула красавица, выжимая свою растрепанную косу. — У нас в роду просто мужики седеют очень рано! У меня–то семьи осталось. Отец и младший брат! И все они рано поседели! Говорят, наследственность такая!

— Интересно, с чего бы это, — медленно проговорил герцог, глядя на девицу. — А мать?

— Она рано умерла. Говорят, я на маму похожа! И лицом и характером! Просто копия мамы! — вздохнула девица, расхаживая по покоям герцога и оставляя грязные следы. — У нас в семье сильная наследственность!

— Сильная наследственность, — проворчал герцог, пока Гиос поднимал бокал с пола и протирал его, чтобы поставить на стол. — И у меня два вопроса. Во сколько же лет умерла твоя мама? И сколько тебе сейчас?

— Эм… Дайте–ка подумать… Маме было двадцать семь! — нахмурилась девица. — Ну да, Мартин меня на пять лет младше! Точно! В двадцать семь!

Верный Гиос отправился за завтраком хозяину, скрипнув дверью.

— А мне двадцать пять! — беззаботно пожала плечами Пять Мешков.

— Два года, значит, два года осталось потерпеть до наследственности, — выдохнул герцог, глядя на рыжую косу, оставившую лужу дождевой воды посреди его покоев. — Ладно, что ты умеешь?

В этот момент в дверь вошел Гиос, бережно неся поднос с хозяйским завтраком.

— Умею — то я все! — звонко и радостно ответила девица, — Вот только не все получается!

Она мотнула головой, а ее толстая мокрая коса съездила по подносу, выбивая его из рук старика.

— Ой, давайте я помогу! — послышался взволнованный голос, когда Пять Мешков резко повернулась в сторону старика, чтобы помочь собрать осколки тарелок.

В этот момент тяжелая коса прилетела в лицо герцогу.

— Не надо, деточка, я сам… умру, — послышался сдавленный голос Гиоса, который пытался отползти вместе с подносом.

— Я аккуратная, расторопная, — перечисляла красавица, загибая пальцы. — Грамотная! Исполнительная и… слово забыла…

— Я тебе верю. Хорошо, найду тебе простенькую работу, — махнул рукой герцог, пока слуги во дворе толпились и обсуждали размер дубинки горного тролля. — Иди, крыс от зерна отгоняй. А заодно смотри, чтобы в амбаре никого не было. Справишься?

— Да! — кивнула девица, преисполненная чувством гордости за такое важное поручение.

С этой работой вполне справлялись кошки, которые жили в замке. Так что сама работа заключалась в том, чтобы лежать на мешке зерна и валять дурака.

— Проще простого! Только тролля не выбрасывайте, — взмолился голос из коридора. — На нем можно белье вешать! Я все сделаю, как вы сказали! Крыс не будет! Я вам обещаю!

Стоило шагам стихнуть, как герцог прищурился на окаменевшего тролля.

— Гиос, подойди сюда, — заметил Бертран, прищуриваясь и слегка склонив голову. — Как ты думаешь, что хотел сказать автор этой скульптурой?

— Наверное, — прищурился близорукий Гиос, оттягивая веко в сторону. — Показать силу и мощь, которая застыла в мгновении перед неумолимой вечностью.

— Нет, для него уже все закончилось, а для нас только началось! — бросил герцог, отпуская тяжелую штору.

Глава четвёртая. Исабель. Герцог не должен остаться девственником!

Пять мешков. Исабэль. Замок Корнагард

Сердце переполняла радость, от которой хотелось сбежать по ступенька, прыгая через одну.

— Неужели герцог и правда решил дать мне работу! Ничего! Я его не подведу! Исабэль никогда никого не подводит! — задыхалась я от радости того, что наконец–то смогу работать в замке.

В замке все были при деле! Кто–то из девушек нес белье, кто–то натирал полы, кто–то просто бежал по коридору. В замке жизнь не стояла на месте.

Моя деревенька, Мэртон, которая находилась на восточном склоне за лесом, казалась такой скучной по сравнению с замком в горах. А этот горный воздух!

Я выбежала и закружилась, раскинув руки.

— Мадам, вы изволите! — слышался коварный голос откуда–то справа. За черной курицей крался плюгавенький мужичок. — Вас пригласили на обед к самому герцогу! Негоже даме отклонять предложение! Герцог — второй человек после короля! Так что не надо ходить вокруг да около. Вас хочет герцог!

— А вы не подскажете, где здесь амбары? — спросила я, видя медленную погоню за курицей, которую уже загоняли в угол. Курица, понимала, что это не к добру, поэтому перешла на суетливый бег.

— Там! — махнули мне рукой в сторону огромной двери с засовом. — Не мешай! Мадам, вы не понимаете! Это большая честь!

— Давайте я помогу! — бросилась я, видя, как слуга схватил возмущающуюся курицу. — Я ловко управляюсь с курицами! Я же из деревни!

Я подлетела к нему, пытаясь поймать курицу, решившую вдруг стать перелетной.

— Ой, у нее крылья, как у герцога! — выдохнула я, а курица бойко клюнула слугу прямо в лицо, и, оставив пучок черных перьев перелетела через забор.

Она бросилась бежать под ноги служанке, — несущей белье. Огромный таз с выстиранными простынями и сорочками грохнулся рядом с оступившейся служанкой и рассыпался прямо в грязь.

— Твою мать! — заорал мужской голос, когда курица влетела в открытую дверь. — Я чуть не отрезал себе палец!

Помогать людям всегда приятно.

Я пожала плечами и направилась к амбарам. Огромные двери были закрыты на засов.

Я пожала плечами, пытаясь открыть засов. Но он был слишком тяжелым, поэтому пришлось поддеть его плечом.

— Едет невеста герцога! — послышался голос, а слуги переполошились, словно куры.

Я остановилась, подпирая засов плечом. Ничего себе! Герцог скоро женится! Вот здорово! Может, и мне перепадет кусок свадебного пирога? А потом я еще внукам буду рассказывать про то, как видела свадьбу герцога!

— Это наш последний шанс, — вздохнула белокурая служанка, выходя с ведром к колодцу, который расположился прямо в центре небольшого дворика. — Никто не соглашается стать женой нашего герцога!

— Ха! А какая дура захочет променять столицу на мрачный замок в горах? А? — бойко усмехнулась девушка, высунувшаяся по пояс из приоткрытой двери. — Красавицам только и подавай приемы! А у нас тут из приемов, только прием пищи! Грета! Ты чего копаешься? Ты воду несешь?

— А ничего, что он во много раз богаче всех столичных пижонов? А? — спорила девица, разматывая цепь. — А еще красавец! 

— Опальный! Король его терпеть не может! — фыркнула та, что в дверях, осматривая двор. — Ну еще бы! У короля в казне дыра!

— Да что вы раскудахтались! Вам только сплетни на уме! А ну марш работать! — бросил хмурый высокий плечистый мужик в потной рубахе. Он мазнул недовольным взглядом по девушкам, и направился к колодцу.

— Одни сплетницы! Все бабы — сплетницы! Мужики никогда не сплетничают! — пробурчал он, наматывая цепь. — Между прочим, у невесты ноги кривые. Я ее видел, когда она из кареты вылезала! Просто их юбкой прикрыли.

— Едет! — послышался далекий истошный крик, а в открытые ворота вбежал запыхавшийся слуга.

Он смотрел на всех осоловевшим взглядом, пытаясь отдышаться.

— Карета на шестом повороте! — размахивал он руками.

— Ой! — переполошились слуги, забегав туда–сюда! — Наша будущая герцогиня едет!

Я замерла на месте! Еще бы, я никогда не видела герцогинь! Небось, платье у нее красивое! Сверкает!

Послышался стук колес, и в распахнутые ворота въехала припорошенная пылью карета. На ее гербе серебром был нарисован какой–то цветок.

Карета остановилась, как вкопанная аккурат перед роскошными дубовыми двери. Дверца кареты открылась, и оттуда вывалился помятый долгой дорогой слуга. Его качнуло на ногах, но он тут же взял себя в руки и протянул руку в сторону распахнутой дверцы.

Я забыла про амбар, во все глаза уставившись на открытую дверь кареты из которой показалось роскошное платье.

— Ой, — застыла я от восторга, видя, как сверкает драгоценностями измятый пышный наряд.

Это невеста? Мне кажется, что она старовата для герцога…

— Мадам! — поклонился слуга, пока из кареты вывалилась немолодая крупная женщина, брезгливо осматриваясь и тут же прячась за мохнатым веером.

— Ваше сиятельство! — икнул слуга. Я увидела, как из кареты появилась трость, следом за которой вышел скрюченный невысокий мужчина, убеленный сединами. Он нахмурился, а потом прокашлялся, чтобы с хрустом выпрямился.

— Провинциал! — негромко и надменно выдохнула мадам, прикрываясь веером. — Не представляю, как наша конфетка похоронит себя здесь заживо!

— Если бы кто–то тратил меньше денег на наряды, то нам бы не пришлось выдавать нашу конфетку замуж за этого отшельника! — сделал вид, что прокашлялся глава семейства.

— Если бы кто–то не играл в карты, то нам не пришлось выдавать дочь замуж за этого ирлинга! — недовольным голосом произнесла мадам, снова прикрываясь веером.

Я потянула носом воздух, чувствуя запах дорогих духов. Красивые туфельки, дорогие духи, роскошные платья… Все это заставило завистливо вздохнуть.

— Если бы кто–то поумерил свои аппетиты и не скупал половину ювелирки, то нам бы не пришлось трястись в такую даль! — противным голосом произнес глава семейства, делая вид, что слегка покашливает.

— А если бы кто–то не тратил свои деньги на любовниц, то мы бы сейчас сидели дома! — фыркнула мадам, снова прикрываясь веером. — Пойдем, конфетка. Твой будущий муж ждет! 

Последней из кареты выходила невеста герцога. Девица в розовом платье, похожем на свадебный торт, вышла из кареты, приподнимая юбку. Она замерла, так и не опустив ее вниз, словно боясь испачкать белоснежное кружево.

— О! Мы так рады вам! — послышался радушный голос Гиоса, который вышел к гостям. — Как дорога? Надеюсь, вы перенесли ее легко?