Превращение

Они встретились под лестницей сразу после лекции, Коля вернул распечатку.

— Прочитал? — поинтересовался Эд.

— Ага, — соврал Коля.

— И как впечатления?

— Нормально. Грегор этот выдал, конечно!

— В смысле?

— Ну, превратился в насекомое, ползал везде, людей пугал…

Эд недоверчиво взглянул на Колю, но ничего не сказал.

— Помоги, пожалуйста, с твоими барыгами встретиться, — попросил Коля. — Надо.

— Знал, что попросишь. А что нужно?

— Есть у меня мечта — стальные плоскогубицы. Мне для работы.

— Ну ты даешь, конечно! Для работы ему. Зачем? Может всё-таки джинсы на молнии?

— Не, это ерунда всё. Не моё.

— Ну смотри. Инструмент дёшево не продадут, рублей сто будет.

— Пусть будет, я заплачу.

— Оке-е-ей. Завтра сообщу.

Надо же, джинсы, говорит, бери. Совсем не понимают эти люди нужд рабочего человека.

Коля приступил к работе — расписался в журнале по технике безопасности, журнале за противопожарный инструктаж, за инструктаж о правилах поведения на дороге, за мобилизационную подготовку, за материальную ответственность в книгах бухгалтерского учёта, поставил закорючку в книге нормативного расхода материальных средств и книге ненормативного расхода материальных средств, чиркнул в журнале поверки диэлектрических средств защиты, получил инструмент и расходники. Всё что ли? Просмотрел списки вызовов, сколько сегодня. Один из адресов списка вызвал у него удивление, не то, чтобы большое, но туда Коля решил идти первым делом.

В глазке двери на пару секунд мелькнула тень — смотрели на звонившего.

— Кто там? — спросил из-за двери голос старика.

— Электрика вызывали? — не по-советски ответил Коля вопросом на вопрос.

Зашуршали замки, заскрипела открываемая дверь, показался сам старик. Старик — как старик, в очках и халате.

— Вызывали, — продолжил он беседу, начавшуюся за дверью. — Заходите.

Коля зашёл в просторную прихожую, разулся, прошёл дальше. Большая квартира, светлая. Если в ней и были золотые вещи, то крашенные и стилизованные под другие материалы. Хорошо живут люди. Небось и ванна с унитазом у деда из чехословатской керамики, а не золотое ведро, как у меня, думал Коля. Молодец, хорошо устроился.

— Ну, привет, внук! — в просторной гостиной дед наконец-то пожал Коле руку.

— Привет, дед! — сухо ответил Коля на рукопожатие. — Чего вызывал?

— Повидаться хотел вот, соскучился. Ты ж теперь занятой, только так тебя увидеть можно.

— За ложный вызов и оштрафовать могу.

— Ишь какой ты, оштрафовать. Пойдём.

Дед проводил Колю в кабинет, показал на стол — Коля сразу понял суть проблемы. На столе стояла электрическая пишущая машинка, только теперь она представляла собой цельный кусок золота, а машинку напоминала только формой. В разные стороны торчали из неё тонкие золотые шипы-колючки, различной длинны и толщины. Так дети рисуют взрыв, так энергия Камня пыталась вырваться наружу, в живой мир.

— Это у тебя, дед, фаза на корпус пробила. Вот и прибор вызолотило. Самого не ударило? Покажи руки.

— Да нет. Я-то цел, не зацепило. Вовремя пальцы отдёрнул. А вот машинка моя, к сожалению, того — кирдык.

— Так новую купи, я смотрю, живёшь хорошо.

— Куплю, конечно, а толку… Дрянь такую делают — страшно пользоваться.

Тут Коля вспомнил первый разговор с Эдом. Как раз такой случай Эд и описывал — ходишь по заявкам, вычисляешь хорошие квартиры, предлагаешь контрабандные вещи.

А что, может предложить деду западную машинку? И дед и Эд довольны, сам наварюсь. Никто не в накладе…

Да нет же! Коля дёрнул головой, прогоняя нехорошую мысль. Что это со мной? Ведь неправильно это всё! Вот уж действительно — с волками жить… Пошли вы!

— Тут не поспоришь, делают дрянь, конечно. Но и доработать можно! — ответил Коля деду. — Если сразу после покупки все провода к клеммам припаять, прямо вместе с винтами, чтобы те не лопались и не выкручивались, изоляцию поменять, тогда на корпус не пробьёт больше. У меня на работе паяльник есть, вызывай — сделаю!

— Спасибо, внук! Я даже не ожидал… — обрадовался дед.

— Сейчас электричество в квартире отключу, и провод машинки от розетки отсоединю. Тогда машинку сможешь выбросить, если не надорвёшься.

Коля щёлкнул рубильником в прихожей и начал возиться с вызолоченной вилкой, которая намертво приварилась к розетке.

— Всё, готово, дед. Сейчас электричество включу.

— Спасибо тебе, — тихо начал дед, смотря больше в пол, чем на внука. — Ты прости нас, Коля… За отца твоего прости, что не любили его. За мать… Она же как с отцом твоим убежала, так мы её больше не видели никогда, хоть в одном городе жили. Гордые были, и она и мы… А теперь всё, не увидим её больше, понимаешь? Дочь нашу…

— Да ладно, дед, чего ты. Давно это было, я зла не держу.

— Спасибо, Коля! Спасибо! Ты заходи теперь, ладно?

— Ну, это как получится — работаю. Может на выходных?

— Было бы здорово! — обрадовался дед.

Образовалась неудобная пауза.

— Как у тебя вообще дела, всё пишешь? — заполнил паузу Коля.

— Ну, я ж как-никак член союза алхикоммунистических писателей…

— И что пишешь?

— Да, как сказать… Партии нужны большие романы про счастливую жизнь советских людей, козни Запада и всё такое прочее…

— То есть, всё как всегда?

— Ну да…

Тут Коля вспомнил кое-что.

— А я, знаешь, читал один западный рассказ, там на полном серьёзе такое пишут, что человек вдруг спал и в насекомое превратился! Представь себе!

Дед вдруг посмотрел на внука совсем другими глазами, с уважением.

— Коля, — тихо начал он, — ведь сегодня я тебя будто заново узнал. Ты и зла на нас не держишь, и помочь готов. Да ещё такую литературу читаешь. Это же прекрасно! Ты прекрасным человеком вырос, Николай! Мы вроде как заново познакомились!

— Николай, приятно познакомиться, — шутливо протянул руку Коля.

— Очень приятно! — шутливо пожал её дед. — Ждём в гости!

По дороге на следующий адрес Коля решил, что надо всё-таки прочитать рассказ этого немца с кашляющей фамилией, раз дед так на него реагирует. Попрошу ещё раз у Эда, скажу, что не понял с первого раза.

***

После работы Эд нашёл Колю в раздевалке.

— Слушай сюда, — зашептал он, — я со своими перетёр, есть то, что тебе надо. Предлагают встретиться сегодня. Только смотри, пацаны там будут серьёзные, понял? Деньги не забудь.

— Да понял, — отрезал Коля. — Когда, где?

Встреча должна была произойти ближе к ночи, у входа в арку двора на Лиговке. Коля пришёл первый, заранее.

Двор молчаливо замер, светилось только одно окно на последнем этаже. Неумело разгоняя полумрак белых ночей, в фонаре тускло горела лампочка Ильича. Колю, однако, не волновала мрачность обстановки, он и не замечал её, радостно предвкушая покупку. Он никогда не держал в руках качественный заграничный инструмент, но был уверен, что сразу отличит его от советского, подделки не боялся.

Из арки первого двора вышли две фигуры, в одной из них, по яркой рубашке, Коля сразу узнал Эда. Второй человек был ничем не примечателен, будто специально старался не выделяться.

— Знакомьтесь, — проговорил Эд, — это Жека Зятёк. Жека — это Николай, я тебе рассказывал про него. Жека недовольно взглянул на Эда, но тот в полумраке этого не заметил.

— А, Сурьмич, да? Прикольное погоняло, прям как и моё. Здорова! — Жека широко растянул в улыбке рот, сверкая золотыми передними зубами.

— Это не погоняло, — поздоровался Коля. — Настоящее отчество.

— Считай приросло уже, Сурьмич, теперь так тебя окликать будем. Никуда не денесся.

— Дразнитесь как хотите… Инструмент принёс, Зятёк?

— Конечно, родной! Держи, осмотри товар, — сунул Коле тряпичный свёрток.

Коля вышел из арки под фонарь, развернул тряпку и впервые в жизни положил на большую рабочую ладонь настоящие немецкие плоскогубицы. Он постарался запомнить этот важный момент, ведь второго первого раза уже не будет. Бережно погладил серую сталь инструмента, поскрёб ногтем — какой твёрдый, покачал на ладони, взвешивая — какой лёгкий. Понюхал — пахло смазкой от ржавчины, редко такой запах встретишь. Прикусил плоскогубицами палец — это уже от радостного озорства. Эх, скорее бы завтра наступило, не терпелось приступить к работе.

— Ну, чего крутишь? — заскрежетал зубами Жека из полутьмы арки, — клеймо завода видишь? У нас без обмана тут, не на рынке. Позолотишь только сверху, чтоб без палева.

— Я и без клейма понял. Это то, что надо. Сколько хотите? — Коля зашёл обратно в арку.

— А тебе Эд за сколько обещал?

— За сто.

— Вообще, уже дороже сейчас. Но тебе для первого раза скидка, за девяносто отдам. Сколько берёшь?

— Чего? — не понял Коля.

— Чего? Не придуривайся, штук сколько берёшь?

— Сейчас одну… Штуку.

— А потом?

— А потом всё.

— А что берёшь?

— Всё, я же сказал! В смысле, ничего не беру. Я только за плоскогубицами пришёл.

Жека перестал лыбиться и развернулся к Эду.

— Ты ж сказал, что они всей бригадой работать на нас будут, товар по квартирам распространять — скрежетал он, — а этот только себе берёт! Ты чо, за лоха меня держишь? Я по мелочам не работаю, у меня оборот на сотни тысяч! Знаешь, что бывает, когда за базар не отвечаешь?

— Коль, ну ты чего, — жалобно затянул Эд, — мы ж договорились! Чего на попятную-то?

— Ничего я не обещал, не выдумывай! Сказал только, что посмотрим.

— Да бли-и-ин, чувак! Что за подстава? Зачем тогда подмазывался ко мне — рассказ взял, сказал, что читал, а сам не читал? Я думал, ты дела хочешь с нами делать!

— Дела? Вы, господа советские капиталисты, совсем не понимаете нужд трудового человека! Я работать хочу, честно, без халтуры, качественно, чтобы гордиться тем, что я делаю. А нам сталь выдают в каких-то гомеопатических дозах! Да ещё соцсоревнования наносу! А Серёга палец вызолотил, понимаете?

— Что он несёт, — честно не понял Жека, — с перепугу, что ль?

— Да ты дурак, Коля! — тонко, по-бабьи вскричал Эд. — У тебя ж мозги забиты пропагандой, работать он хочет! Все эти ваши идеи герметизма-коммунизма — это то же тоталитарная идеология! Работает качественно только свободный человек, а ты раб системы, Сурьмич, хочешь ты того, или нет!

— Сам ты дурак, — повысил голос Коля. Все мы, настоящие советские граждане, трудимся на благо страны не потому, что нас какая-то идеология заставляет. А потому, что…

Коля попытался сформулировать то, что давно копилось в его голове. Что вообще нужно человеку? Что нужно конкретно ему? Разве деньги? Вон дед — живёт хорошо, богато, а жалкий какой-то, одинокий… Власть? Ему точно не нужна, он и в бригадиры пошел только потому, что ребята упросили… Может свобода, как Эду? Ездить отдыхать за Золотой занавес, читать книжки с Запада, одеваться, как чучело? Да нет же! Он и в своей стране нигде не был, своих книг не читал… Получается, что лично ему, по большему счёту, не нужно ничего!

Сделав это открытие, Коля продолжил:

… потому, что каждый из нас счастлив, совершая великое делание во благо других, понимаешь? Как Ленин! Не для себя — для других, в этом наша сила! Сила советского человека не в злобе, — Коля выразительно посмотрел на Жеку, — и не в деньгах! — кинул взгдяд на Эда. — Сила — в правде!

— Слыш, фраер, — залыбился снова Жека Зятёк, заблестел всеми своими передними золотыми зубами, — тут у Эда есть кое-что ещё!