Превращение

Оскар Мацерат

Превращение

«Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое», — Коля брезгливо отодвинул от себя перепечатанные под копирку листы.

Что за бред. На Западе уже не знают, какой дрянью людей пичкать — как можно вдруг превратиться в насекомое? Скажу Эду, что прочитал. На работу пора.

Молодой человек взял самиздатскую распечатку с продавленного вовнутрь золотого стола, сунул в портфель. Оглядел бедно обставленную квартирку: покосившаяся от мягкости золотых заклёпок кровать и полки, щербатая золотая раковина, литого золота помятый унитаз.

Да уж, на зарплату электрика в ЖЭКе не пошикуешь. Ну ничего. Ленин тоже с малого начитал.

Он хлопнул и без того изогнутой золотой дверью и вышел в духоту летнего Ленинграда.

***

Три дня назад Коля был на лекции по политграмотности, которая перед каждой сменой проводилась в ленинской комнате ЖЭКа. Первым делом он «пошёл по рукам» — поздоровался со всеми мужиками, добрался до своей бригады, поручкался с новеньким электриком — Серёгой. Пацан нормальный, посмотрим, как в работе себя покажет.

Когда все ЖЭКовские расселись, Коля обратил внимание на незнакомого парня. Круглые очочки по моде, длинные волосы, яркая рубашка, расклешённые джинсы — какой-то хиппан сидел рядом с ним, через проход между партами, вертелся и лыбился. Вот лоботряс, подумал тогда Коля про него. Чего ему тут?

Перед докладом секретарь ячейки, как и ожидалось, вызвал новенького электрика, Серёгу, к себе. Пацан только из ПТУ распределился, и нельзя было начать работать без экзамена на знание основ. Серёга встал перед партами возле учебной доски, как раз под барельефом с триадой Тот-Трисмегист-Ленин. Немного волновался, всё теребил золотые пуговицы спецовки в виде круга с точкой посередине — символом солнца.

— Ну что, товарищи? Прощупаем молодёжь, а? Проверим, чему коллегу в ПТУ научили? — задорно спросил политработник с золотой трибуны.

— Да… Ага… — вяло отвечали с парт.

— Тогда приступим. Первый вопрос. В каком году Владимир Ильич Ленин выполнил основную задачу всего алхимического периода — открыл секрет Философского камня?

— Ну, это, в 1917-м…

— Отвечай на вопросы развёрнуто, пожалуйста.

— Значит, летом 1917 года Великий Магистр Ленин и Зиновьев…э-э-э… почётный чистильщик реторт Зиновьев скрывались от царских полицаев в шалаше под Сестрорецком. Ночью во сне к Владимиру Ильичу явился бог Тот и нашептал секретным языком основы…, ну, главный секрет, в общем. На основании полученных от бога Тота новых данных, там же, в шалаше, проявив нечеловеческую работоспособность, Ленин написал черновик своей легендарной Золотой скрижали. Позже Ленин и Зиновьев бежали за границу и уже там смогли создать первый образец Философского камня, осуществив таким образом мечту прогрессивного человечества о превращении любого вещества в золото. Как-то так…

— Отличный ответ, я считаю! Очень подробно, так держать! Теперь расскажи о Великой Алхимической Революции.

— Ну, овладев Философским камнем, Ленин вернулся в царскую Россию. В своей знаменитой речи на броневике он обратился к ленинградским рабочим…

— Петроградским, — поправил экзаменатор.

— Ну да, к петроградским рабочим, дав им надежду на новый мир, основанный на идеях герметизма-коммунизма. Эти идеи быстро распространились среди рабочих, студентов, военных, матросов и других сознательных граждан. Уже через полгода, седьмого ноября тысяча девятьсот семнадцатого года, была совершена Великая Бескровная Алхимическая Революция.

— И каким же образом это произошло?

— Революция? Ну, с помощью Философского камня Владимир Ильич обрушил экономику царской России, основанную на отобранном у простого народа золоте. Когда золота стало столько, что вот… — молодой электрик обвёл руками ленинскую комнату.

— Что хоть столы из него делай, — со смехом подсказал экзаменатор.

Сидящие за золотыми партами заулыбались шутке.

— Ну да, — продолжил парень, — такая страна как царская Россия просто перестала существовать, царю нечем стало платить своим прихвостням, он сбежал за границу. А власть взяла в руки алхикоммунистическая партия.

— И что, как Запад принял это великое историческое событие?

— Западные страны, конечно, перепугались. Началась масштабная интервенция — 14 стран напали на нас одновременно. Но после того, как Ленин написал открытое письмо с угрозой обрушить всю западную экономику, интервенция сразу закончилась. Закрылся Золотой занавес. Мы — отдельно, они — отдельно. И до сих пор нас все боятся! Когда Гитлер развязал войну в Европе — Ленин ему только пальцем погрозил и всё, к нам ни ногой! Сами себя там мордовали как хотели, а у нас нейтралитет. Только беженцев успевай принимать!

— Хорошо. Очень хорошо, да, товарищи? Теперь давай по истории электричества пройдёмся, что знаешь?

— Ну, тут вопрос, конечно, объёмный, — заулыбался парень. — По своей сути это и не электричество вовсе, просто осталось историческое название из нашего царского прошлого. Это раньше буржуи им свои лампы и машины питали, сейчас, конечно, всё не так. Но к названию явления все привыкли, а многие, небось, до сих пор думают, что наше электричество и Западное — это одно и то же. Владимир Ильич Ленин много работал на благо нашей Родины, глубоко проник в секреты превращения веществ. Он понял, как передать энергию Камня. После этого на съезде двадцатого года им был выдвинут лозунг: «Алхикоммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны!» Грубо говоря, золото нельзя превратить в золото, но можно энергию этого превращения передать по золотому же проводнику. На токе этой энергии и работают все современные электроприборы. Первым прибором была лампочка Ильича — ну, обычная лампочка, вот она, для освещения в темноте.

— А как ток передать потребителю?

— В крупных городах построены сети из проводов с золотым проводником. Где нет проводов — там электричество берут из золотых аккумуляторов.

— Какое развитие получила эта технология?

— Сейчас электричество от атомных станций берётся. Советская наука научилась от Камня отщеплять крошечные кусочки в несколько сотен атомов, не теряя при этом его свойств. На основе этих кусочков работают атомные станции, снабжают электричеством всю страну. Первые из них — это экспериментальная станция Мидас-1 в Обнинске. Потом построили станцию Мидас-2 в Нововоронеже. Атомные станции дают ток, которым заряжают золотые аккумуляторы автомобилей, трамваев, тракторов, самолётов. Питают бытовые электроприборы. Внутрь только лезть не надо, чтоб не долбануло! — парень заулыбался.

— Отличные ответы, молодец! — похвалил политработник. — Давай закончим на этом. А то мне ещё лекцию читать, а некоторые товарищи уже устали, — он кивнул на задремавшего хиппана. — Эй, подъём, товарищ!

Модник недовольно поднял патлатую голову.

— Ну, — продолжил лектор, — что скажет бригадир электриков? Николай Сурьмич, берёшь парня к себе в бригаду?

— Сурьмич! Во, блин, даёт! — закряхтел патлатый. По ленинской комнате пробежал гул смешков.

Покрасневший от смущения Коля встал. Он, как и его отец, всю жизнь мучился от моды старой гвардии коммунистов на алхимические имена. Сурьмич, ё-моё! Хорошо, что сыну уже этого сурьмича не достанется.

— Беру, конечно, — пробурчал Коля, — тем более спецовку уже выдали. Не снимать же.

— Ну и отлично. Садитесь оба.

Прежде чем сесть, Коля подошёл к новенькому электрику, пожал руку и показал на место среди ребят своей бригады.

— Сегодня мы уже слышали про интервенцию, когда весь Запад напал на нашу молодую страну, — начал доклад лектор. — Всегда капиталисты завидовали нашему благополучию и величию наших идей! И никогда, запомните, никогда не перестанут они желать смерти нашей алхикоммунистической Родине! Конечно, теперь они нас боятся, трясутся за свои денежки, за свою экономику. Боятся, что мы поднимем Золотой занавес и наша золотая река смоет их страны в Атлантический океан! А ведь мы, товарищи, можем это сделать, не сомневайтесь. И сделаем, когда …

— Эй! Пссс! Сурьмич! — позвал Колю патлатый.

— Чего тебе?

— Чё, правда Сурьмич?

— Отвали, хиппан недобитый! — недобро прошептал в ответ Коля.

Недобитый хиппан, однако, не обижался и всё продолжал лыбиться.

— Да, нас боятся, — продолжал лектор. — Конечно, не так сильно как раньше, особенно после Великого Ухода 1970 года. Что произошло в этот год, кто скажет?

Встал Серёга.

— В этот год Великий Магистр, председатель алхикоммунистической партии Владимир Ильич Ленин осознал суетность человеческого бытия и запечатал себя в Мавзолее на Красной площади, где он проводит вечность в работе и медитации, — отрапортовал парень заученную ещё в школе фразу.

— Верно! Спасибо, садись. После Великого Ухода коварный Запад с новой силой продолжил попытки развалить нашу Родину изнутри. С помощью пропаганды, агитации, своей литературы в конце концов. И некоторые наши граждане, знаете, верят, читают! Вместо того чтобы сжечь! Вместо того чтобы доложить куда надо! — лектор сделал паузу, чтобы отдышаться.

— Сегодня я хочу обозначить вам конкретного врага. Среди молодёжи стала популярна книжица некоего итальянца, профессора Умберто Эко. Называется она «Маятник Фуко», впервые напечатана была в прошлом году. Так вот, товарищи! Это — враг! В этом своём, скажем так, романе, автор пытается очернить роль алхимии в современном мире, высмеивает герметические общества, тем самым подрывая у простых своих соотечественников веру в достижения алхикомунизма! Находясь на службе у западных капиталистов, этот Эко нагло врёт, передёргивает факты, осмеливается шутить над святыми для любого советского человека вещами! У его книги две задачи — помешать зарождению идей алхикома у простых трудящихся Запада и зародить сомнения у некоторых наших несознательных граждан! Но мы, мы с вами не допустим…

— Пссс! Слышь, Сурьмич! Смотри, что есть! — шептал между тем патлатый, тормоша Колино плечо.

Коля повернулся к неугомонному хиппану, тот только этого и ждал. Он отогнул полу рубашки и показал заправленную в штаны распечатку самиздата. Показал только кусочек, чтобы не видели остальные, но Коле хватило и этого, чтобы рассмотреть на первой странице слова «Эко» и «Фуко». Это ж тот самый роман, про который распинается докладчик!

Коля отвернулся в негодовании — какая наглость! Прямо сюда эту дрянь притащил. Хвастает ещё. Нашёл, чем хвастать, дурак.

После лекции Коля оттеснил зарвавшегося хипаря под лестницу, подальше от случайных глаз.

— Чё те надо, гад? — сразу наехал на него Коля. — Проверяешь меня, стукану или нет? Повезло тебе, что тут работаешь, а на своих я не стучу. Но больше чтобы я этой дряни не видел, понял?!

— Да ты не кипятись, Сурьмич!

— Николаем меня зовут, — набычился Коля.

— Не кипятись, Коля! Я Эд. Будем знакомы. Слушай, я тут надолго не задержусь. Ты глянь на меня — похож я на работника ЖЭКа? Меня братан по блату пока пристроил, чтобы от статьи за тунеядство отмазать. Я просто хотел тебе сказать, Коля, что не всё так гладко у нас, как этот лектор расписывает. Ты ж сам видишь, не слепой. Нам с западом дружить надо, а не пугать их.

— И чего ты от меня ждёшь? Что я волосы отращу, джинсики надену и буду вашу литературку диссидентскую читать?

— Да брось, нет, конечно. Просто если не тупить, то можно и от запада немного поиметь, понимаешь? Джинсики, ты говоришь. Смотри сюда.

Эд приподнял длинную рубашку и показал ширинку своих джинсов. Там, где у нормального советского человека были золотые пуговицы — красовалась молния. Эд взялся за бегунок молнии, расстегнул её, застегнул. Снова расстегнул, застегнул. Вверх — вниз, вверх — вниз.

Коля не понял перфоманс. Пидор, что ль? — подумал. Но потом понял. Потом как понял! Это же не золотая молния! Да, блестит, но это позолота, чтобы другие не догадались! Позолота на качественной западной стали! Наши советские молнии никто так не подёргает, вверх — вниз, их расстёгивать надо с почтительностью, иначе молния помнётся и заклинит. Поэтому от них и отказались в пользу простых и надёжных золотых пуговиц. Но это — это явно западная работа!

— Вижу по глазам, что понял, — Эд опустил рубашку. — Тоже хочешь такую, а? Представь, как её девчонки будут расстёгивать, м-м-м…

— Но это контрабанда! Посадят же! — вполголоса удивился Коля.

— Не спалишься — не посадят. Слушай, — доверительно зашептал Эд, — у меня есть знакомые, кто западные вещички продаёт. Но их менты ведут давно, они сейчас на дно залегли. А вы с пацанами заявки выполняете, ходите по квартирам, так? Допустим, вы видите — квартирка обставлена хорошо, люди не бедные живут. Вы им между делом, то-сё, может что надо заграничное, туда-сюда, знакомые могут достать. Понимаешь? И сам в накладе не останешься, и пацаны из бригады твоей. Риск минимальный — вас не заподозрит никто.

— А если я тебя прямо вот сейчас в милицию сдам?

— Да брось, что ты им скажешь? Тем более я вижу — заинтересовался. Разве нет?

— Посмотрим.

— Это мы на тебя посмотрим, что ты, кто ты. Познакомимся, пообщаемся. Книжки читаешь? Могу подогнать интересное что-нибудь, денег не возьму. А?

— Посмотрим.

Коля ушел не попрощавшись.

Через два дня он сам попросил у Эда почитать что-нибудь такое, запрещённое, покороче только, и тот выдал Коле рассказ немца с гавкающей фамилией, про насекомого.

***

По пути на работу Коля всё думал про странный рассказ с Запада и вообще всю эту ситуёвину с Эдом. Понятно, если бы не Эд, он никогда не стал бы мараться подобной литературой, но что поделать, есть такое слово — надо. Или всё-таки не надо? Зачем ввязываться? Жил же себе спокойно, работал, доработал до бригадира. Или, а может всё-таки?

Ай, зрение! Золотая статуя Ленина стоит во дворе ЖЭКа. В лучах солнечного света блестит солнечный металл, аж глаза режет. Коля натянул кепку до носа, из под неё быстро бросил взгляд на Великого Магистра. Надо или нет, Владимир Ильич? Молчит. Не поддаётся на провокации суетного человеческого бытия.

В ленинской комнате было шумно, народ обсуждал вчерашнее происшествие с Серёгой. Переглянулись с Эдом, тот вопросительно поднял брови — ну как? Нормально — кивнул Коля.

Секретарь местной ячейки вышел на трибуну и начал с места в карьер.

— Не с этого я хотел начать, совсем не с этого… Но жизнь не стоит на месте, и, к сожалению, сама даёт нам темы для беседы. Предлагаю обсудить то, что произошло вчера с одним из наших коллег. Молодой, перспективный электрик не оправдал нашего доверия, товарищи! Он не соблюдал технику безопасности, халатно отнёсся к применению в работе изоляционных материалов. И вот результат! Сергей, о тебе речь. Выйди-ка сюда, покажись товарищам!

Молодой электрик Серёга понуро вышел к доске ленинской комнаты.

— Вот так. Пусть все на тебя посмотрят! Теперь покажи свою руку. Да, ту самую. Сними перчатку-то!

Серёга снял перчатку, все увидели то, что видели уже раньше, да и не только у Серёги. Среди электриков это была неприятная, да, но не сказать чтобы редкая травма. Указательный Серегин палец был теперь золотым.

— Вот, полюбуйтесь, товарищи! — продолжал политработник. — Мастер золотые руки!

Собравшиеся взгоготнули.

— Да, Сергей, подвёл ты коллектив! Ведь это происшествие кинуло тень не только на твою компетентность, но и на твоего бригадира, на меня, на весь наш ЖЭК! И это в тот момент, когда на носу общегородские межрайонные соцсоревнования! Ведь мы не первый год пытаемся добиться переходящего золотого знамени лучшего ЖЭКа города, а теперь руководство, как пить дать, спишет нам очки за твою безалаберность! Что скажешь в своё оправдание?

Серёга молчал.

— Говори, все ждут!

— Током ударило… Буду теперь осторожнее… — промямлил Серёга.

— Ладно, садись. Подумаем, что дальше с тобой делать…

Пострадавший понуро поплёлся на своё место.

— Ладно, не ссы, Серёг! Не ты первый, не ты последний. И без пальца работать можно, — подбодрил его Коля.

— Теперь коснёмся запланированной темы доклада, — продолжил секретарь. — Три дня назад нашу страну облетела неприятная новость — на Красной площади, прямо перед Мавзолеем Ленина, перед святым местом для каждого советского человека, произошла мерзкая политическая акция! Так называемый художник, от слова худо, разделся догола и прибил гвоздём свои тестикулы, а проще говоря яйца, к исторической брусчатке!

Многие заулыбались, вспомнив выходку сумасшедшего диссидента.

— Но этого ему было мало, товарищи! Его сообщники подвезли электроаккумулятор большой мощности и начали пропускать через, так сказать, художника электрический ток такой силы, что тот уже через минуту полностью вызолотился, превратившись в статую! Новость об этой акции тут же подхватили на хвосты и растрезвонили повсюду сороки Запада — мол смотрите, коммунисты протестуют. Но, давайте спросим себя, а где же взял этот, в кавычках, товарищ, стальной гвоздь сотку? Не у своих ли западных хозяев, которые спланировали и заказали эту омерзительную акцию? Ведь мы с вами, простые советские граждане, стальными гвоздями не пользуемся, не предаём священный алхикоммунистический метал, мы всегда надеемся на золото партии!..

Дальше Коля не слушал, задумался. Хорошо надеяться на золото партии, когда твоя работа — болтать. Но что делать ему, его бригаде? Отвёртки гнутся, кусачки тупятся, плоскогубицы невозможно сжать с нужным усилием. Как работать? Тем более соцсоревнования через неделю. В прошлый раз проиграли Кировскому району — собрали стенд с рабочей электросетью, сделали быстрее кировских, но из-за некачественных скруток сеть заискрила. До сих пор в Доме культуры золотые паркетины на полу. Теперь за Серёгин косяк еще баллы вычтут, сразу на старте.

Нужен хороший инструмент, вот что! Да, придётся пойти на сделку с совестью — общаться с контрабандистами, обогащать их своими честно заработанными деньгами. Но разве есть выбор? Если ты считаешь себя профессионалом, то и дело надо делать профессионально, а без качественной стали это невозможно.

Коля посмотрел на Эда и решился на сделку.