Вернёмся домой

– На это у меня толку хватит... – хмыкнул тот. – Так вот, виверна или виверн – это мифологическое существо, напоминающей европейского дракона, только с одной парой лап. Насколько мне помнится, в мифологии это создание редко считается огнедышащим... Кстати, виверна нередко изображается со змеиным хвостом. Мне, например, очень нравится чугунная скульптура виверны в одном из парков графства Бедфордшир... – и тут Кирилл умолк.

– Ты там был?.. – спросил Глеб.

– Однажды довелось побывать... – невесело усмехнулся Кирилл. – Только это было, можно сказать, в прошлой жизни.

– Ясно... – не стал уточнять Глеб. – Все, отдыхаем, а через несколько часов идем общаться с местными. Повторяю еще раз: оба постарайтесь помалкивать, лишний раз не говорите ничего. Когда кивну головой, уходите и ждите меня здесь. Все поняли?

Через несколько часов мы прошли в общий зал. Народу там было уже немало, правда, до веселья дело еще не дошло, хотя свободных столов уже не было – за каждым сидели люди. В основном здесь находились мужчины, я заметила всего двух или трех женщин. Пока я в недоумении оглядывалась, не зная, куда нам идти, Глеб направился к столу, за которым уже находилась подвыпившая компания. Судя по одежде, это были горожане, и сейчас они разливали по кружкам последний кувшин вина.

Дальше все было просто – перед нами появилась еда, по виду напоминающая куски каши, нарезанное на куски вареное мясо и пара кувшинов с каким-то хмельным пойлом, от одного запаха которого мне едва не стало плохо. Как и предполагал Глеб, внешность Кирилла привлекла к себе внимание едва ли не всех, кто был в зале, и очень скоро выпивохи решили поближе познакомиться с нами.

– Где ж тебе так не повезло, парень?.. – хлопнул Кирилла по плечу немолодой мужчина.

– Даже вспоминать об этом не хочется... – отмахнулся Кирилл.

– Это понятно... – кивнул мужчина. – У меня племяшу тоже не повезло, причем совсем. Закопали невесть где... Ох уж эта мне война...

– Может, помянем твоего племяша?.. – предложил Глеб, берясь за кувшин. – А заодно и пострадавших на той войне...

– Это можно... – встрепенулся мужчина.

Через несколько минут за нашим столом уже не было свободного места, а еще через четверть часа выяснилось, что все эти люди – наши друзья... Дело кончилось тем, что Глеб чуть заметно кивнул нам головой, и мы с Кириллом поднялись из-за стола.

– Э, вы куда... – заговорил, было, все тот же мужчина, но Глеб лишь махнул рукой.

– Пусть идут. Брату сейчас пить нельзя, так что пусть отдохнет немного, и без того еле на ногах держится, а нам еще идти дальше...

Возражений не последовало, и мы с Кириллом удалились в свою комнатушку. Не знаю, что думает Кирилл, а я искренне сочувствовала Глебу: оставаться в такой компании, да еще и со столь отвратительной выпивкой – это удовольствие явно ниже среднего. Возвращения Глеба пришлось дожидаться несколько часов, и мне уже не раз хотелось отправиться за ним в обеденный зал, но я все же не стала нарушать запрет.

Когда Глеб пришел в комнату, то видно было, что выглядел он далеко не лучшим образом.

– Что ж ты там так задержался?.. – вырвалось у меня.

– Пришлось... – тот тяжело уселся на свой мешок сеном, лежащий на полу. – Зато какие интересные разговоры у нас там были...

– Сочувствую... – вздохнул Кирилл. – Пить такую дрянь! Меня мутило от одного только запаха этого пойла...

– Я в основном делал вид, что пью, иначе бы просто не выжил... – Глеб улегся на мешок и закрыл глаза. – Чтобы это глотать, надо иметь луженый желудок, а лучше два – один просто не выдержит, расплавится. Мне кажется, что нечто подобное сейчас и происходит... Это не просто дрянь, а дрянь в кубе... Знаете, что я узнал? Нам с вами не повезло – война тут многое поменяла... Обо всем расскажу завтра, а сейчас посплю... Да, и дверь на ночь не забудьте подпереть – так спокойнее...

В следующее мгновение Глеб стал похрапывать – как видно, хмель все же дает о себе знать. Мы с Кириллом молчали – просто не знали, что сказать.

– Прошел наш первый день в этом мире... – вздохнула я. – Надеюсь, следующий будет куда лучше.

– Не возражаю... – подал голос Кирилл. – А еще, рано или поздно, но мы должны вернуться назад. Домой. И такими, какими были раньше.

Ну, хоть в чем-то он со мной согласен...

Глава 3

Никак не скажешь, что первая ночь в этом мире прошла спокойно. Мало того, что за дощатыми стенами было шумно, так еще и посреди ночи кто-то вздумал колотиться в нашу дверь, причем делали это с большим азартом. Судя по голосам, доносившимся до нас, незваных гостей, желающих пообщаться, было не менее четырех человек. Не знаю, за какой такой надобностью эти люди захотели нас видеть (возможно, желали продолжить банкет, который недавно закатил Глеб), но у меня даже в мыслях не было намерений вступать в разговоры невесть с кем. К счастью, я заранее подперла дверь тяжелой скамьей, находящейся в комнате, и если бы не эта предусмотрительность, то хлипкая дверь могла бы и не удержаться под сильными ударами.

В любом случае крепкий сон был только у Глеба, а мы с Кириллом почти не сомкнули глаз этой ночью, особенно если принять во внимание что веселье в общем зале (которое то затухало, то вновь разгоралось) продолжалось почти до рассвета. Какой уж тут сон, голова бы с утра была ясной – уже хорошо. Тем не менее, под утро, когда за стенами стих шум, мне удалось уснуть, а проснулась оттого, что Глеб, сидя на своем мешке, набитом соломой, негромко постанывал, держась за голову.

– Сейчас умру, голова просто раскалывается... Такого сушняка у меня никогда не было... Как можно было такую гадость пить – не понимаю! Дайте кто-нибудь воды – у меня сил нет даже пошевелиться...

– Вот наглядное пособие того, что алкоголь вреден для организма... – я не удержалась от колкости, подавая Глебу его фляжку. – Пей, страдалец.

Парень двумя глотками опустошил фляжку и простонал:

– Еще воды...

– Бери... – протянула я свою фляжку, которая тоже опустела через мгновение.

– Еще бы глоточек... – выдохнул Глеб. – Учтите – я пострадал за общее дело, так что прошу проявить сочувствие.

– Моя фляжка где-то здесь была... – произнес Кирилл. – Лена, ты не могла бы...

– Могла... – подняла откатившуюся фляжку Кирилла и отдала ее Глебу. Надо же – Кирилл обратился ко мне с просьбой, да еще и Леной назвал... Чудеса, да и только!

– Все... – опустошив последнюю фляжку, Глеб упал на свой мешок. – Сейчас немного полежу, в себя приду... Кирилл, готов поспорить, ты никогда так не напивался – без сомнений, принадлежишь к числу тех, кто ведет здоровый образ жизни, и других за него агитирует. Просто чувствую, как от тебя по направлению ко мне идут отрицательные флюиды.

– Считай, что спор ты проиграл... – после паузы отозвался Кирилл. – Не спорю – я всегда старался поддерживать себя хм... на должном уровне, но однажды в жизни у меня все посыпалось... В общем, я тогда неделю пил без остановки – такого сам от себя не ожидал. Потом, правда, понял, что алкоголь ничего не решает и не помогает, во всяком случае, легче не становится. Только боль внутрь загоняешь.

Почему-то мне показалось, что Кирилл говорил о чем-то таком, что стряслось в его жизни еще до жуткой травмы, погубившей его глаза и внешность.

– Белка за это время, надеюсь, не успела к тебе в гости пожаловать?.. – поинтересовался Глеб.

– Нет... – чуть усмехнулся тот. – Но если б еще день-другой не просыхал, то ее визит был бы неизбежен.

– А вот я, когда узнал свой диагноз, то в запой ушел на десять дней. Вот там ко мне и белки заявились, и черти были, и прочая мерзость. Затем понял, что хватит дурить, ибо, как известно, спасение утопающих дело рук самих утопающих. Так что взял себя в руки и стал узнавать, кто может мне помочь э-э-э... методами нетрадиционной медицины. Так и вышел на Ивана Степановича... Что касается вчерашней попойки... Вы двое даже не представляете, какую гадость пьют эти люди, а уж о последствиях подобных излишеств для человеческого организма и говорить не стоит! Достаточно сказать, что последняя белка, которая еще оставалась со мной, не выдержав такого испытания, покинула мою несчастную голову, прихватив с собой тараканов – те слезно умоляли не оставлять их одних.

– Надо же, какие потери ты понес после вчерашнего кутежа!.. – рассмеялась я.

– Вот и я думаю о том, как отныне буду обходиться без них, родных, без белочки и тараканов...

– Об этом не беспокойся... – улыбнулась я. – Еще одна дегустация здешней хмельной бурды – и беглецы вернутся.

– Оставим в стороне горячительные напитки низкого качества, и поговорим о насущных делах... – Кирилл, в отличие от нас, был более серьезен.

– Можно и о насущном... – вздохнул Глеб. – Я вам уже вчера сказал, что нам крупно не повезло. Тут не так давно закончилась война – честно говоря, я так и не понял, что было причиной ее возникновения, и кто с кем столь шумным образом решил выяснить отношения. А может, кому-то своих земель стало не хватать, решил чужие оттяпать – на мой взгляд, последний вариант наиболее вероятен. Что касается противника, то для меня тут нет полной ясности, а уточнять я не решился – как бы впросак не попасть.

– И кто в итоге победил в войне?

– Я толком не разобрался, да и не понял многое из того, о чем мне говорили, но, похоже, чужаки все же сумели кое на что наложить свою лапу. Хотя, не исключаю, я не все понял, уж очень разные вещи говорили мои вчерашние собутыльники... Впрочем, небольшие стычки то тут, то там все еще случаются, ведь войны по мановению волшебной палочки не заканчиваются, тлеет еще долго. А может, стороны просто взяли временное перемирие, а сами потихоньку копят силы, подтягивают резервы и готовятся к реваншу... Как мне сказали, боевые действия шли такие, что никто никого не жалел, победители сносили все под корень. В общем, для войны дело обычное и удивляться не стоит. Погибло многое, в том числе сожгли и немало той самой апасы, ради которой мы сюда и пришли.

– Как сожгли?

– Я так понял, что тут постарались виверны – люди апасу поберегли бы, не стали б уничтожать. Оказывается, некоторые из этих двуногих летающих ящериц еще и огнедышащие, как драконы в сказках. При боевых действиях виверны – чуть ли не основная боевая мощь одной из враждующих сторон, от огня которых никуда не деться.

– И с чьей стороны они основная боевая мощь?

– У тех, кто напал на эту страну.

– То есть у их противников, то есть у здешних жителей, виверн нет?

– Во всяком случае, раннее их не было. Оказывается, кроме огнедышащих есть еще и такие виверны, которые то ли плюются некой разъедающей гадостью, то ли изливают ее из себя... Уточнять я не стал, но все те, кто был в обеденном зале и видел Кирилла – все уверены, что он еле сумел выжить после встречи с теми милыми ящерками. Естественно, возражать я не стал... Надо же, а ведь Иван Степанович о вивернах нам ничего не говорил.

– Может, просто не знал о них?

– Все возможно. Не просто же так он нам сказал, что по возвращении мы должны будем во всех подробностях описать ему все, что здесь видели и рассказать о здешней жизни со всеми деталями. Лично я считаю, что в этот мир с нашей Земли или уже давно никого не отправляли, или же никто из тех, кто сюда пришел, не вернулся назад. Похоже, у нашего колдуна сбор сведений об обитателях этого мира несколько затормозился, а может, он уже давно не знает ничего нового о здешней жизни, и, естественно, желает несколько расширить свои познания. Если, конечно, мы вернемся назад к всеобщей радости.

– Глеб, а обычные виверны там есть?.. – поинтересовалась я. – Ну, те, которые просто летают, никого не жгут и отравой не плюются...

– Надо же, какое сильное впечатление произвели на тебя эти милые ящерки!.. – хмыкнул Глеб. – Никак шкурку виверны хочешь раздобыть себе на новую сумочку? Ох уж эта мне непостижимая женская логика!.. Ладно, шучу. Нет, об обычных вивернах речи не шло, о них никто не говорил, да и я этим вопросом не интересовался.

– Погоди... – остановила я Глеба. – Если речь идет о войне... Конечно, мы видели здесь далеко не все, но никаких разрушений или следов от пожаров я не заметила.

– Правильно... – кивнул головой Глеб. – Тут боевые действия не шли, воевали в ином месте. Скажу больше: к великой радости здешних жителей боевые действия до этих мест не докатились, хотя и приблизились на некое расстояние. Думаю, не стоит лишний раз говорить о том, что такие события задевают очень многое, во всяком случае, беженцев и раненых людей хватало и здесь.

– Но как же...

– Не перебивайте, а то с мысли собьюсь. Как нам и говорил Иван Степанович, апаса в этом мире считается самым настоящим сокровищем, и тот, у кого она растет, бережет ее как собственный кошелек, и их можно понять. Апаса – это золотое дно, только вот война молотит в пыль все подряд. Конечно, это самое растение апаса погибло не все, но его количество значительно уменьшилось, и цена на него, ранее и без того немалая, теперь взлетела просто до небес. Сами понимаете: и в хорошие времена болеющие или раненые люди готовы были отдать что угодно, лишь бы вновь стать здоровым, но и тогда позволить себе лечение апасой могли далеко не все. А уж сейчас, после войны, когда полно раненых и покалеченных, многие бы хотели вернуть себе прежний вид и здоровье... Скажем так: апаса в данный момент – товар повышенного спроса и заоблачной цены. Кстати, мои вчерашние собутыльники очень сочувствовали Кириллу – мол, сейчас позволить себе излечение апасой может только очень богатый человек, который может выложить за свое здоровье гору денег. В ином случае те, кто выращивает апасу, с тобой и разговаривать не станут.

– То есть в лесу или в каком-либо удаленном месте эту самую апасу не встретишь?

– Ну, может и есть где, но ее еще отыскать надо. Да и мы с вами не биологи, в здешней флоре не разбираемся.

– А кто выращивает апасу?

– Трудно сказать, на этот вопрос мои вчерашние приятели отвечали как-то уклончиво. Не спорю: некое предположение у меня появилось, но оно не радует. К тому же апаса – растение довольно капризное, может расти далеко не везде, да и уход за ней нужен соответствующий. Ранее, до войны, кое-где были фермы (или как их там правильно назвать), где выращивали апасу по всем правилам и со всеми предосторожностями. Теперь же этих мест стало куда меньше. Да, и чтоб вы знали: в том округе, где мы в данный момент находимся, апасу не взращивают.

– Почему?

– Не знаю. Как мне сказали – раньше в здешних местах теплее было, а сейчас климат немного поменялся. Так что это растение еще поискать надо, и не факт, что мы сумеем до него добраться.

– Невесело.

– Кто бы спорил! Короче, задача у нас непростая: надо не только отыскать это самое растение, но и умудриться каким-то образом заплатить за него. Тут призадумаешься, хотя сейчас мне в голову ничего толкового не приходит.

– Может, я и не прав в своих предположениях... – произнес Кирилл. – Однако когда существует некое удивительное растение, которое проливает на головы своих владельцев золотой дождь, то оно почти наверняка находится под зорким приглядом кого-то из сильных мира сего. Ну не могут эти люди отдать такой вкусный кусок абы кому, чтоб не они, а некто другой набивал свои карманы!

– Согласен... – кивнул головой Глеб.

– А как выглядит эта самая апаса?.. – я вмешалась в разговор.

– Представления не имею... – вздохнул Глеб. – Сами понимаете – расспрашивать об этом не станешь, чтоб не попасть впросак, и к тому же (я в этом почти уверен) далеко не все, кто вчера сидел за одним столом со мной, хоть раз воочию видели это растение, которое так охраняют от чужих глаз. К тому же, поговаривают, есть и черный рынок торговли апасой (как же без этого обойтись!), но связываться с теми торговцами – дело крайне рискованное: неизвестно, на кого нарвешься, и чем тот человек торгует. Велика вероятность, что тебя обманут, и дело тут не только в том, что в итоге можешь остаться без денег – это еще полбеды. Куда хуже, если окажется, что после ты окончательно угробил свое здоровье, а то и жизнь потерял...

– Не понял... – протянул Кирилл.

– Я тоже вначале не понял, потом меня просветили – люди под градусом, да еще в теплой компании, могут сказать то, о чем в любое другое время просто бы промолчали. Так вот, оказывается, есть еще одно растение, внешне очень сходное с апасой – почти один в один. Разница лишь в том, что одно растение лечит, а другое калечит, правда как именно – не знаю. Конечно, знающие люди никогда их не перепутают, но сторонний человек может легко вляпаться в большие неприятности, вернее, в очень большие. Проще говоря, отдашь все деньги, но вместо выздоровления помрешь.

– Не скажу, что услышанное вызывает во мне большой оптимизм... – невесело усмехнулся Кирилл.

– У меня тоже... – поморщился Глеб. – Но все, что я вчера выяснил – это на уровне слухов из серии «одна бабка сказала». Но для начала хоть что-то выяснили, а с остальным будем разбираться по ходу дела.

– А что еще ты узнал?.. – поинтересовалась я. – Ты ведь за тем столом просидел довольно долго, и тем для обсуждения у вас должно быть немало.

– Это верно... – согласился тот. – Только сейчас не стоит говорить об этом – как-то надо в голове уложить все услышанное, тем более что говорили много, и я понял далеко нем все. Позже расскажу, что узнал, хотя ничего особо хорошего там нет... Все, разговор окончен, нам надо собираться и идти...

– Куда?

– Туда, где, по слухам, есть места, где выращивают апасу. Правда, не факт, что она там, и верно, имеется, но надо с чего-то начинать. В ту сторону, где еще недавно шли боевые действия мы, естественно, не пойдем – там делать нечего... О, как вижу, вы дверь подперли? Весьма предусмотрительно с вашей стороны.

– К нам в комнату ночью гости очень хотели попасть... – пояснила я. – Кажется, твои новые приятели пожелали продолжить внезапно возникшую дружбу, и были разочарованы тем, что ты их покинул. Не удивлюсь, если причиной тому было вино, которым ты их потчевал сверх меры. Выпивохи не прочь продолжить дальнейшие приятельские отношения с обильными возлияниями.

– Верно, на халяву и уксус сладкий... – согласился Глеб, поднимаясь на ноги. – Так, у нас еще еда осталась?

– Один раз поесть хватит.

– Хорошо. Сейчас перекусим и будем собираться в дорогу.

Немногим позже выяснилось, что покинуть постоялый двор у нас так быстро не получится. Оказывается, счет, который хозяин этой потрепанной гостиницы предъявил Глебу за вчерашнюю гулянку, был значительно больше тех денег, что у нас имелись, так что Глебу вновь пришлось отправляться к ювелиру, чтоб продать еще несколько необработанных кусочков янтаря.

Правда, в этот раз наш спутник решил поступить по-иному: когда ювелир, посмотрев на камни, с недовольным выражением лица назвал сумму, за которую (уж так и быть) согласен их купить, то Глеб без разговоров забрал камни, и направился к выходу. Поняв, что выгодный товар уходит из-под носа, ювелир проявил немалую прыть, и враз предложил сумму, вдвое больше первоначальной, но Глеб резонно предположил, что это далеко не окончательная цена. Дело кончилось тем, что ювелир, вздыхая и страдая, заплатил за янтарь вчетверо больше того, что предполагал раньше.

– Судя по довольной роже этого гнома, он все одно не остался внакладе!.. – недовольно ворчал Глеб, когда мы, рассчитавшись с долгом и закупившись провизией, покинули постоялый двор. – Стыдно думать о том, как меня в первый раз обдурил этот недомерок! Ну да ладно, первый блин всегда комом.

– Глеб, так все же, куда мы пойдем?.. – спросила я.

– Явно не в ту сторону, где шли бои, а это запад и север. Значит, пойдем в южном направлении – как я понял из разговоров, там все еще довольно опасно, но сейчас в этом мире нигде нет спокойствия, и к тому же апаса растет там, где есть вода и тепло.

– И все же...

– Для начала направимся в городок под названием Каэта. Как я понял, там раньше выращивали апасу. Даже если этой самой апасы там сейчас нет, то можно хотя бы выяснить, где можно ее отыскать. Какая ни есть, но все же ниточка... Но для начала посетим еще раз здешние лавчонки – надо бы другую одежду прикупить. Та, которая сейчас на нас, все же отличается от местной, а особо выделяться не стоит.

В этом Глеб прав, так что нам пришлось отправиться по лавкам с одеждой, которых тут оказалось немало. Времени на подобный шопинг у нас ушло много, зато мы все же приобрели кое-какую одежду, и, главное, купили накидку с капюшоном для Кирилла – оказывается, именно в подобной одежде здесь ходят незрячие люди, а таких несчастных здесь, как оказалось, хватает.

Не знаю отчего, но сегодня мне было как-то не по себе находиться в городе, и я вздохнула с облегчением, когда городские стены остались позади, а мы втроем отправились по дороге неторопливым шагом. Не сказать, что место здесь было уж очень оживленное, но на пути то и дело встречались люди, попадались и повозки, но здесь хотя бы не было толпы, в которой я чувствовала себя чужой. Видимо, все еще не могу привыкнуть к здешнему миру.

А еще я поняла, что уже стала привыкать к тому, что на моем плече постоянно лежит мужская ладонь, и еще я больше смотрю под ноги, чем по сторонам, и стараюсь обходить небольшие ямки и рытвины, встречающиеся на дороге. Все верно: если Кирилл оступится, то может упасть, и я вместе с ним, то хорошо, если все обойдется синяками и шишками. Хуже будет, если дойдет до вывиха, или (даже страшно подумать) перелома... Так что лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Давайте-ка передохнем... – вдруг предложил Глеб. Я обратила внимание, что он после того, как мы покинули город, он держится несколько настороже и помалкивает. – Тут и место подходящее имеется.

Верно: подле дороги, среди зарослей невысокого кустарника, находилась небольшая поляна, покрытая короткой травой, которая большей частью была утоптана – похоже, здесь нередко останавливались путники. Что ж, тут вполне можно сесть прямо на землю, тем более что почва здесь – почти один песок, одежду не испачкаем.

– Можно и отдохнуть, хотя мы еще не устали... – пожала я плечами. – Глеб, что-то случилось? Мне кажется, ты незаметно оглядываешься по сторонам...

– А ты ничего не чувствуешь?.. – поинтересовался у меня Глеб.