Пуля рассудит

— Хватит! — Саша отобрал коньяк.

— Да я только согреться, — вздохнула Лиза.

— Согреешься, — пообещал Паша. — Если расскажешь, кто у вас из девочек носит подвязку на правом бедре.

— Подвязку? — задумалась Лиза.

Паша кивнул, подтверждая. Обнаруженных вчера покойниц закопали без сумочек, ни документов при них, ни личных вещей не оказалось, если не считать нательных крестиков, тюбика губной помады и конвертика с презервативом. Предположительно, трупы пролежали в земле два с половиной года, гнилостные изменения сожрали папиллярные узоры на пальцах, зато сохранилась татуировка на ноге у блондинки, хоть и с трудом, но ее удалось прочитать. Да и дактилоскопию можно было провести, но требовалась специальная экспертиза, а для этого нужно время.

— Татуировка на верхней части бедра. В виде кружевной подвязки с бантом.

— А зачем?

— Зачем носит?

— Зачем вам?

— Может быть, в отделение проедем? Там тепло, — усмехнулся Саша.

— Ага, и субботник! — совсем невесело фыркнула Лиза.

Паша выразительно глянул на брата. Об отделе внутренних дел Западного района ходила недобрая молва, в прошлом году задержали заместителя начальника полиции по охране общественного порядка этого района. Ему вменялось кроме ряда должностных преступлений еще и покровительство проституткам и их сутенерам. Именно поэтому Прокофьев не рекомендовал обращаться за содействием в уголовный розыск Западного района: возможно, к убийству причастен кто-то из действующих сотрудников полиции, а информация — субстанция повышенной текучести.

— И часто привлекают? — спросил Саша, с недоверием глянув на Лизу.

Он бы на такое добро и даром не позарился. Так же, как и Паша.

— Ну, мне как-то везет, — не очень весело улыбнулась она.

— И давно везет? Давно работаешь?

— Почему работаю? Может быть, по зову сердца?

— Не знал, что проститутками становятся по зову сердца, — хмыкнул Саша.

— И согреться не дашь? — уныло спросила Лиза.

Вместо ответа получила фляжку — с остатками коньяка.

— Лет пять уже работаю, — сделав несколько глотков, призналась она.

— Значит, должна знать блондиночку с чернильным бантом.

— Ну знаю одну, Инга зовут, по саунам отрабатывает.

— Живая?

— А что ей там в тепле сделается? — Лиза с жадностью глотнула из фляжки.

Паша мысленно перенесся в горячую сауну и улыбнулся. А что, неплохой метод работы, сидишь в банной тунике и с веничком, вызываешь проституток, допрашиваешь. И тепло, и бегать с высунутым языком не надо.

— Значит, нас другая блондинка интересует.

— Какая другая?

— Мертвая… Причем уже давно мертвая. Два с половиной года как похоронили.

— А почему мертвая? — нахмурилась Лиза.

— Потому что убили ее. Двумя выстрелами в живот. Здесь где-то и убили… — Паша обвел рукой пространство вокруг себя. — Ты тоже здесь где-то работала?

На самом деле в блондинку не только стреляли, судмедэксперты обнаружили на руке колотую рану: похоже, кто-то ударил ее ножом незадолго до смерти. Рана прижизненная, эксперты в этом не сомневаются.

— Ну и здесь бывало, — задумалась проститутка, косо глянув на полицейского.

— Летом тринадцатого?

— Ну и летом…

— Кого у вас там убили?

— Не знаю… — кусая губы, пожала плечами Лиза.

— Никто из ваших не пропадал? — Паша с подозрением смотрел на нее.

— Ну как не пропадал… Бывало, уедет и с концами…

— С кем бывало?

— Ну, с Янкой было… Она потом аж через два года нашлась… Летом тринадцатого, говорите?… Меня саму тогда аж во Владивосток завезли, я там еще по кораблям с месяц… Нет, не слышала я, чтобы у нас тут кого-то убивали!.. — Лиза с решительным видом протянула Саше фляжку.

— Не знаешь или боишься говорить? — Паша проницательно смотрел на девицу.

— Не знаю. — Лиза отвела взгляд в сторону.

— Презервативы с собой носишь? — с усмешкой спросил Саша.

— Могу показать… Вы же на машине?

— Гроб с собой тоже носи. Или ты думаешь, что тебя не грохнут?

— За что? Я ничего такого!..

— А подружки твои, которых вчера откопали?

— Да не подружки они… — Лиза спохватилась, прикусила язык.

— Что не подружки? Ты говори, говори…

— Не знаю я ничего! — мотнула головой девушка.

— Они не подружки или тебе не подружки?

— Кто они?

— Знаешь ты все, знаешь. — Саша в упор смотрел на проститутку, но та упрямо качала головой, отказывая ему в информации.

— Не знаю!

— Знаешь!

— Да он убьет меня, если я скажу!

— Кто он?

— Все, больше ничего не скажу! Ничего!..

Из-за кабины показался долговязый сухопарый мужчина с острым кадыком и желтизной в усталых глазах.

— Ты здесь? — спросил он, с кислым видом глядя на Лизу.

Братьев Луковых он, казалось, и вовсе не замечал. Разблокировал с пульта дистанционного управления центральный замок, распахнул дверь и кивком указал проститутке на рабочее место, но Паша взял ее за руку, не позволив скрыться в кабине. Он понимал, что Лиза не сдаст убийцу, но все же она свидетель, и отпускать ее никак нельзя.

Глава 2

Чайная роза, трюфели с коньяком, бутылочка ликера: к любимой женщине с пустыми руками не ходят. Нажимая на клавишу звонка, Сарычев думал о том, как вспыхнут глаза у Вики, она ведь уже и не думала увидеть его в своем доме, и вдруг — чудо. Но дверь ему открыл высокий смазливый парень с голым, крепко накачанным торсом. Его кубикам пресса на животе можно было позавидовать.

— А где Вика?… — спросил Сарычев. И тут же, пристыдив себя за растерянность, пошел в атаку: — Только не говори, что ты за нее?

— Я и не собирался! — Парень предостерегающе качнул головой.

Он не советовал гостю задираться, а то ведь и по голове можно получить.

— А лифчик чего не надел?

— Пошел ты на хрен!

Парень повел плечом, собираясь закрыть дверь, но, передумав, напротив, распахнул ее. За что и поплатился. Сарычев рубанул его кулаком в лоб. Он умел бить кулаком точно молотом, способным проломить череп; сколько раз эта «коронка» его выручала и сейчас не подвела. Череп он, правда, парню не проломил, да и качок даже не упал, но взгляд у него поплыл, голова закружилась, координация движений нарушилась.

Сарычев не стал ждать, когда противник придет в чувство, ударил его ногой — мощно, с оттяжкой, в пах. А когда парень согнулся в поясе, правой рукой взял голову в захват. Другой же рукой закрыл за собой дверь. И встал на колено, заставляя противника еще сильнее согнуться в поясе.

— Ты кого на хрен послал, пряник?

— Не знаю, — простонал парень.

Он мог пнуть Аркадия или хотя бы попытаться вырваться из захвата, но стоял, не двигаясь, как бычок в стойле. Понял, что, если станет сопротивляться, будет только хуже, и правильно, Аркадия лучше не злить. Он ведь и до смерти забить может.

— Не знаешь?… — засмеялся Сарычев. — А то, что я за Вику спросил, ничего?

— Нет ее дома.

— Но ведь будет.

— Нуда…

— А кто ее будет?

— Что будет? — дернулся качок.

Сарычев с силой оттолкнул его от себя и раскинул руки, предлагая продолжить схватку. Он готов был убивать, и парень это почувствовал, позорно спасовал, отвел взгляд.

— Я ее буду иметь, понял?

— Да иди ты! — буркнул «пряник».

Сарычев хотел его всего лишь пугнуть, но не смог остановиться и от всей души въехал кулаком в ухо. На ногах парень снова устоял, но сдачи отсыпать не решился.

— Уходишь ты… Или будешь смотреть, как мы с Викой?

— Не будешь ты!

— А по рогам? — замахнулся Сарычев.

— Вика на пятом месяце!

— Да ну!.. А чья работа?

— Ну-у…

— Моя работа!.. — убеждая себя в этом, кивнул Сарычев.

Возможно, Вика залетела не от него. Ему-то без разницы, но вдруг она заявит на него права как на отца своего ребенка? Он-то, конечно, переживет, но лучше переложить возможные проблемы на другого человека.

— Это неважно… — вздохнул парень.

— Это важно!.. — Сарычев с размаха опустил руки на его плечи, с силой надавил, заставляя сесть на диван. — И я не могу отдать Вику абы кому!.. Ты кто такой?

— Леша я.

— Леша он… Чем занимаешься, Леша? Где работаешь? Как будешь содержать Вику?

— Содержать?

— А как ты думал, взялся за гуж… Короче, не пей из чужого корыта, козленочком станешь! — стебался Сарычев.