Невеста для мажора

Накидываю на голову капюшон ветровки и выхожу из подъезда. С неба льёт так, будто кто-то включил душ на полную мощность. Передёргиваю плечами и со всех ног спешу в сторону магазина. До ужаса сильно, просто до ломоты в теле захотелось шоколада и чипсов. С сыром. Проревев в подушку полночи и полдня, поняла, что стресс нужно снимать. Поговорить мне не с кем. Подруг у меня не было никогда. А друзья…

После вчерашнего Артуру доверять я не могу. Хоть парень мне и звонил раз сорок, я уже считать устала, трубку я не поднимала. Зачем? Чтобы услышать, что он сам не знает, что на него нашло? Или, что я давно ему нравлюсь? В любом случае, общение с ним больше никогда не будет прежним. Теперь я не смогу ему доверять. Буду ждать от него подвоха.

Забегаю в магазин, скидывая с головы капюшон. Тряхнув головой, направляюсь вглубь.

— Настя, — раздаётся голос за спиной, который я не особо хочу слышать.

Ускоряюсь, делая вид, что не услышала.

— Настюша, подожди, — голос приближается. Закатываю глаза, складываю руки на груди и оборачиваюсь к Артуру. Вскидываю брови и смотрю вопросительно в его лицо. — Привет, — улыбается извиняюще.

— Ну, привет, — говорю максимально недовольно.

— Я хотел извиниться за вчерашнее. Я, кажется, вчера немного перебрал.

— Да ты что? — вскидываю брови почти до самых волос. — Перебрал?

— Да, Настюш…

— Не называй меня так! — взвилась я. — Ты вчера не просто перебрал, ты перегнул палку! — я пальцем тыкаю в его широкую грудь. — Я не знаю, что ты должен мне сказать, как оправдаешь свой поступок, чтобы я решила, что могу тебя простить и общаться с тобой, как прежде. Так что? — улыбаюсь криво я.

— Понимаешь, — чешет макушку, взглядом бегает по ровным рядам банок с консервами. — Тут такое дело…

— Я поняла, что оправдания у тебя нет, — я обошла парня по дуге. — Пока, Артур. И не ходи, пожалуйста, за мной попятам.

— Насть, я захотел тебе помочь, — я останавливаюсь резко и оборачиваюсь к нему.

— Чем? — хмыкаю громко.

— Захотел, чтобы твой бывший приревновал и увидел, что у тебя и без него всё хорошо, — говорит быстро.

— Артур, это даже звучит бредово. Откуда ты мог знать, что он будет там? Ты никогда не видел его.

— Ты сама фотки показывала.

— Разве? — я понимаю, что никак не могу вспомнить этого момента. — Ладно… Сделаю вид, что я тебе поверила. Но ещё хоть раз ты распустишь руки…

— Понял, не дурак, — улыбается широко, подаваясь вперёд, чтобы заключить меня в объятия. Но я отшатываюсь назад, качая головой.

— Давай пока без этого, — улыбаюсь натянуто.

Артур кивает и хвостиком плетётся за мной, когда я направляюсь в сторону отдела с конфетами и шоколадом. Парень провожает меня до самого подъезда.

— Артур, — мягко говорю я, — я сегодня не настроена принимать гостей. Прости.

Парень улыбается грустно, целует меня быстро в макушку, до того, как я успею среагировать, и уходит быстрым шагом. Выдыхаю облегчённо и захожу в подъезд. Когда подхожу к своей двери, чувствую тяжёлый и прожигающий взгляд. Оборачиваюсь и застываю. Губы начинают дрожать, а слёзы снова подступают к горлу.

— Что ты здесь забыл, Серебряков? — спрашиваю дрожащим голосом.

— Я хотел поговорить, — парень спускается по ступенькам, не спуская взгляда с моего лица.

— О, Макар, мне кажется, что вчера мы прекрасно поговорили. Ты высказал мне своё мнение обо мне. И даже попытался насильно меня взять. Мне не о чем с тобой разговаривать, — отрезала я, доставая ключи из мокрой ветровки.

— Настя, — он хватает меня за локоть и резко разворачивает к себе.

— Убери от меня свои руки, Макар! — истерично вскрикиваю я, понимая, что его прикосновения ни разу не отталкивают. А совершенно наоборот. Даже после вчерашнего, после гадких слов и действий с его стороны, я начинаю плыть, как сопливая девчонка. — Убери, я серьёзно!

— Настя, пожалуйста, послушай.

— Я не хочу тебя слушать, Макар! Я серьёзно! Я наслушалась вдоволь.

Дёргаю рукой, но хватка Макара на локте усиливается. Парень дёргает меня на себя и заключает в кольцо рук. Я носом утыкаюсь ему в грудь, против воли втягивая запах его одеколона.

— Я вчера перегнул, я знаю. Прости.

Я задыхаюсь от чувств. Мне кажется, что каждая серая бабочка окрасилась в радужные цвета. Сердце заколотилось быстро-быстро, от накрывшей с головой эйфории. Я руками веду по его спине, прикрыв глаза и с наслаждением впитывая его тепло. Мне казалось, что меня заключили в кокон. Надежный. Светлый. И крепкий.

Чёрт. Я только сейчас остро осознала, как сильно мне не хватало этого парня. Его прикосновений. Стука его сердца под ухом.

— Насть, стань моей невестой, — разрушает уютную тишину парень.

Глава 8

Настя

— Что, прости? — мой голос хрипит. Из горла вырываются звуки, больше походящие на бульканье. Я даже пошевелиться не могу. Каждая частичка тела будто онемела и потеряла чувствительность. Стала совершенно чужой. Я даже не могу найти в себе сил, чтобы отстраниться хоть на два сантиметра, чтобы поднять голову и заглянуть в лицо Макару. Я по-прежнему прижимаюсь щекой к его груди, где быстро бьётся сердце, а руки, по инерции, продолжают гладить его спину. — Что ты сказал? — повторяю я, немного совладав с голосом и сумев выдавить более-менее внятную фразу.

— Мне нужно, чтобы ты стала моей невестой, Макарова, — уже более твёрдо и без заискивания, говорит Макар. — Ненадолго. Всего на несколько месяцев.

Он сам от меня отстраняется и отходит на несколько шагов назад. И мне кажется, что с каждым его шагом, между нами появляется пропасть. Огромная. Чёрная. Размером с Вселенную. Туда падает моё сердце. Туда ухает душа. Как душа, та светлая оболочка, которая появилась несколько минут назад. Она исчезла. Лопнула. Растворилась. А прежняя боль стала острее. А глупые бабочки в животе, кажется, умерли. Им не хватило даже дня, чтобы прожить новую жизнь. Едва ожив, она истлели.

— Нужно… на пару месяцев, — эхом повторяю я. Поджимаю губы, скрещиваю руки на груди, пытаясь унять колотящееся сердце. Хоть как-то унять бушующую бурю чувств в своей груди. Будто давление на грудную клетку хоть на долю облегчит боль. Я качаю головой, не зная, какие слова подобрать. — Зачем, Макар? Что за игру ты снова затеял?

Я опускаю взгляд на белую плитку под ногами. Смотреть в лицо Макару больше нет сил. Даже видеть его широкие плечи больно. Ведь я на мгновение поверила, что парень искренне извинился. Я, как последняя идиотка, поплыла. Распустила розовые сопли. Увидела розовых пони, скачущих на радуге.

— Мне нужна твоя помощь, — бескомпромиссно. Резко. Обрывисто.

— Я должна согласиться? — вскидываю в насмешке брови. — С какой радости, Макар?

— Потому что у тебя нет выбора, — я вижу, как он пожимает плечами.

— Да ты что, — я усмехаюсь зло. — Сейчас, разгон возьму и пятки салом намажу, — иронично говорю я. Благодарю всех богов за то, что голос не дрожит. Хотя глаза наполняются слезами, которые готовы вот-вот сорваться с ресниц.

— Малышка, — он делает огромный шаг вперёд, преодолев расстояние между нами, — ты, быть может, забыла, но у меня есть очень интересные фотографии. Твои фотографии, — рукой резко задирает мою ветровку вместе с футболкой. Кладёт её на поясницу, ведёт вверх по позвоночнику, остановившись на лопатках. Резко дёргает меня на себя. Впечатывает в свою грудь. Я голову задираю, смотря в его насмешливое лицо, за которой он скрывает своё напряжение.

— И что с того, Макар? — усмехаюсь я. — Что с того? Снова экран выведешь?

— Малыш, — он наклоняется настолько низко, что я вновь чувствую горячее дыхание парня на своём лице. Я идиотка! Но мои губы начинают ныть от желания, чтобы он меня поцеловал. Властно. Так же властно, как он сжимает волосы на моём затылке. Мне хочется прижаться к нему ближе. Дура! Я круглая дура!

— Не смей меня так называть, Серебряков! — я шиплю. Поднимаю дрожащие руки, кладу на его грудь и с силой впиваюсь в грудную клетку, сквозь слои одежды.

— Стерва, — он дёргается, но хватка на моих лопатках на ослабевает. А рука на затылке сжимается с такой силой, что мне становится больно. — Маленькая сучка, — он склоняется ещё ниже. Языком, мимолётно, едва касаясь, проводит по моей нижней губе. Меня прошибает. Я, кажется, даже подскакиваю на месте. Ноги подгибаются, и я начинаю оседать на кафель, из-за чего волосы, которые до сих пор в руке Макара, натягиваются до предела. Мне больно, но, чёрт возьми, от этого чувства становятся ещё острее. И томление в животе нарастает. Мокрая одежда холодит кожу, которая пылает от близости парня. Это создаёт сводящий с ума контраст. Я хнычу, когда рука исчезает из моих волос, и пальцы медленно, томительно медленно проводят за ухом, по скуле, задевают нижнюю губу, которой он только касался языком. Кончики пальцев щекочут шею, а затем резко дёргают язычок молнии вниз. Я вскрикиваю, когда ладонь парня обхватывает ноющую грудь. — Течёшь, как маленькая сучка. Уже хочешь меня.

Я вздрагиваю. И снова я не успеваю осознать, как моя ладонь опускается с силой на его щёку. Ладонь немеет. На щеке парня остаётся след от моей ладони. Он медленно, мучительно медленно поворачивает ко мне лицо.

— Я тебя ненавижу, Серебряков. Ненавижу! — кричу громко.

Макар убирает руку с моей груди и кладёт её на мою шею. Сжимает с силой. Мне перестаёт хватать дыхания. Ртом жадно пытаюсь поймать воздух.

— Точно также я держу тебя за горло, малышка, — шипит он мне в губы. Он цепляет с каждым словом мои губы. — Точно также. Если ты не согласишься, то я выложу все твои фотографии в интернет. И поверь мне, малыш, в этот раз о них никто так просто не забудет.

— Урод. Какой же ты урод, Серебряков! — хриплю я. И снова наношу удар по его лицу.

— Это значит, что ты согласна? — ухмыляется он, почти нежно проводя пальцем по моей щеке.

— А разве у меня остаётся выбор? — выплёвываю я.

— Нет, малышка, — ухмыляется. — Ни единого шанса, Макарова.

— Как же я тебя ненавижу, — всхлипнула я, горько разрыдавшись. — Ненавижу.

— А я и не прошу меня любить, — ухмыляется парень. — Только делать вид.

— Уйди, — я пытаюсь отвернуться, чтобы скрыть постыдные слёзы. — Уйди, Макар. Уйди, — я кричу. Мой голос эхом разносится по подъезду.

Парень медленно начинает отстраняться, пальцами проводя по щеке и стирая слёзы. Урод. Ещё и измывается надо мной. Дёргаю головой, ударяясь затылком о стену.

—Уйди! — я кричу, кулаками начиная колотить по его плечам.

— Нам нужно обсудить условия сделки, Настя.

Я начинаю задыхаться от слёз, жадно хватая ртом воздух, который никак не желает попадать в лёгкие. Лишившись поддержки, я рухнула на пол.

— Уйди, — хриплю я.

— Мы поговорим завтра, — говорит Макар, оставляя меня одну.

Глава 9

Настя

1, 5 года назад (начало апреля)

— Здравствуй, Настюша, — красивая женщина в строгом сером костюме и с пучком на голове, весьма дружелюбно улыбается мне. — Готова к знакомству с новыми одноклассниками?

Я переминаюсь с ноги на ногу и нерешительно киваю. Вру. Я совсем не готова. Я совсем не хотела переходить в другую школу, особенно в четвёртом семестре одиннадцатого класса. Но нам с мамой пришлось в срочном порядке уезжать в другой город. Мы сбежали от обезумевшего отца, который вдруг решил вернуть маму, спустя семнадцать лет после того, как бросил её беременной. А тут вдруг объявился под новый год. Подарками стал заваливать. И маму, и меня. Под подъездом караулить, потому что в дом мама его не пускала. Но когда он до полусмерти избил маминого ухажёра, который уже несколько лет топтался вокруг да около и устроил сцену ревности, ударив маму, она поняла, что нужно это прекращать.

Я нервно дёрнула юбку и стала кусать губы. Я безумно сильно боялась. Ведь за всю свою жизнь я впервые меняю школу.

— Не переживай ты так, — Наталья Юрьевна, как представилась мне моя классная руководительница, погладила меня по взмокшей спине. — Они у меня ребята дружные.

Я натянуто улыбнулась. Женщина коротко постучала в дверь, возле которой мы стояли, и первой вошла в класс. Я с трудом поборола в себе желание броситься отсюда бежать как можно скорее. Всего два месяца, Настя. Два месяца потерпеть. Потом университет.

Из-за шума в ушах не слышала ничего из того, что говорила Наталья Юрьевна. Когда она махнула рукой, приглашая зайти в класс, мне показалось, что пол поплыл под ногами, а резко разучилась ходить. На негнущихся ногах ввалилась, споткнувшись об порог, в класс. Наталья Юрьевна тут же положила руку мне на плечо. Я слышала её голос над ухом, но не понимала, о чём она говорит. Я тупо пялилась на носки своих потрёпанных кроссовок, до смерти боясь поднять глаза.

— Настюша, — классная руководительница встряхнула меня за плечи. А вскинула на неё глаза, чувствуя щекой, как десятка два пар глаз смотрят на меня, — присаживайся, куда хочешь.

Я заторможено кивнула. Обвела быстро взглядом кабинет и заметила в самом конце класса пустую парту. Направилась туда быстро. Но я не заметила чей-то рюкзак, стоящий в проходе, запнулась и полетела на пол. Не успела ничего толком осознать, как чьи-то крепкие руки поймали меня. Носом уткнулась в сгиб чьего-то локтя, тут же почувствовав тепло чужого тела и очень приятный запах. Неловко выпрямилась, не без помощи обладателя крепких жилистых рук. Поправила ремешок сумки на плече, заправила волосы за уши и вскинула глаза на того, кто не дал мне растянуться на полу.

Я даже рот приоткрыла, когда увидела того, кто стоял передо мной. Таких парней я раньше видела только на картинках в интернете и на обложках журналов. Высокий, с широким разворотом плеч и узкой талией, что заметно даже не смотря на то, что он был облачён в белую толстовку. Чёрные волосы чуть взъерошены, густые смоляные брови чуть сведены к переносице, зелёные глаза, в которых я умудрилась рассмотреть крапинки у зрачка, смотрят чуть насмешливо и испытывающе. Взгляд опустился на пухлую нижнюю губу парня. Сглотнула тяжело. И свою прикусила до боли, чтобы отрезвить себя и избавиться от неуместного и глупого желания поцеловать его. Ау, Настя, ты видишь этого парня первый раз в жизни! Опустила взгляд на квадратный подбородок с ямочкой по самой середине.

— Спасибо, — выдавила я.

Парень сел за парту, откуда, по всей видимости, подскочил, чтобы поймать меня. В душе вдруг стало тепло. А по спине побежали мурашки. В животе появилось странное движение. Будто что-то стало щекотать живот изнутри. Улыбнулась растерянно и поспешила к парте, куда до этого и направлялась.

Разложив на столе учебник, тетради и пенал, вскинула глаза на доску, где сейчас молча решала уравнение красивая светловолосая девушка. Гладкие блондинистые волосы струились по спине до самой поясницы. Девушка была облачена в лёгкую шифоновую блузку белого цвета и короткую обтягивающую клетчатую юбку. На длинных и стройных ногах, какие мне и не снились, чёрные полусапожки на высоком каблуке. Я приуныла, опустив взгляд на свою юбку, которая закрывала колени и вся была покрыта катышками от старости. Бритва уже не справлялась. И на красный вязаный свитер, который мама связала на прошлой неделе. Обвела взглядом каждого одноклассника, пользуясь моментом, потому что все смотрели на доску. И мне безумно сильно захотелось зарыдать. Все одеты так, будто сошли с картинок инстаграмма. Я почувствовала себя той самой дурнушкой из фильмов. Вот только что делать, если денег на новую одежду нет? Скудный заработок мамы уходит на питание. Я подрабатывала, выгуливая собак в соседнем доме, но сейчас у меня даже этого заработка нет.

— Серебряков! Жмуркин! — голос учителя заставил меня испуганно вздрогнуть и перевести взгляд на неё. — Быстро расселись! Серебряков, садись к новенькой. Как тебя, прости? — обратилась она ко мне.

— Настя. Настя Макарова, — кашлянула я.

— Теперь до конца учебного года на моих уроках будешь сидеть с Настей, — обращается она к тому темноволосому парню, который спас меня от позорного падения. Я против воли задерживаю дыхание и поправляю волосы. Сердце начинает колотиться быстрее, отдаваясь в ушах звуком, походящим на звон колокола.

Опускаю взгляд в тетрадь, где я так ничего и не написала. Трясущейся рукой схватила ручки и сделала вид, что занята. Парты в кабинете были достаточно узкими. Или же парень был слишком высоким и широким в плечах, потому что едва он сел, его колено коснулось моего. Сквозь тонкую ткань капрона, я почувствовала жар его тела. Именно жар. Парень, в сравнении со мной, был горячим, словно печь. Я не спешила убирать ногу, ловя какой-то необъяснимый кайф от того, что касаюсь, пусть и случайно, такого парня. Да что уж греха таить? Что я касаюсь парня своей мечты. Скосила глаза на руки парня. Его ладонь, наверное, в два раза больше моей. Длинные пальцы с аккуратно постриженными ногтями приковали внимание. Принесли эстетическое наслаждение. На запястьях, которые я точно не смогу обхватить пальцами одной руки, красуются часы. Явно дорогие, в этом даже разбираться не нужно. И это, как не странно, меня отрезвило.

Закатай губу, Макарова. Такой парень никогда не посмотрит в твою сторону. Красивый, как смертный грех, сложенный, как сам Апполон, да ещё и из состоятельной семьи. Разозлившись на себя, нажала на ручку чуть сильнее, чем нужно, прорывая бумагу. Чертыхнулась мысленно.

Склонилась над учебником, переписывая уравнение.

— Насть, у тебя есть  ручка? — раздался шёпот над ухом.

И снова странная щекотка в животе. А на щеке, которой совершенно случайно коснулось дыхание парня, кажется, пылает участок кожи. Я голову поворачиваю и с нереально зелёными глазами парня взглядом сталкиваюсь. Внутренности переворачиваются так, словно я в яму ухнула. И испытала восхитительное чувство полёта.

Я кивнула молча, потому что сил на то, чтобы сказать хоть что-то, у меня банально нет. Дрожащими руками пенал открываю и парню ручку протягиваю. Серебряков мои дрожащие и, как оказалось, холодные пальчики накрывает горячей ладонью. Сжимает немного. И ручку забирает.

— Спасибо, — подмигнул он мне.

А что чувствуют люди, когда влюбляются с первого взгляда? Будто камень им на грудь положили, мешая дышать? Странное головокружение и щекотку в животе? И холод, холод во всём теле…А ещё влажные ладошки…

До конца урока меня трясёт. Мне кажется, что я превратилась в оголённый нерв. Я чувствую плечо парня, которое касается моего. Чувствую его колено, которое, кажется, прожгло кожу на моей ноге своим теплом. А ещё запах. Никогда не знала, что запах человека может влиять так странно. Что он может быть настолько приятным, что хочется уткнуться носом в его источник и вдыхать, вдыхать и вдыхать.

— Не хочешь после школы в кафе сходить? — спросил парень на ухо, после того как прозвенел звонок с урока. Я хлопнула ошарашено глазами и перевела на него взгляд.