Помоги проекту - поделись книгой:
МАРИНА
Я стояла у окна, с грустью смотрела на жутковатую майскую метель и вспоминала стишок с просторов инета:
Весна в этом году и в самом деле выдалась поздняя и мерзкая, каждый вечер валил снег, иногда напополам с дождем, к утру все это замерзало неровной ледяной коркой.
Люди падали и ломали руки-ноги. Машины заносило и в автомастерской «Сервис плюс» недалеко от моего дома, к радости мастеров, не иссякала очередь владельцев помятых «тазов» и сильно бэушных иномарок. Кольский полуостров – не самое уютное место для жизни.
Меня зовут Марина Васильевна Сергиенко и сегодня, шестого мая, мне исполнилось сорок пять лет. Грустный получился день рождения. С утра звонила Карина, единственная и любимая дочь. Поболтали с ней в вайбере, поздравила меня, снова зазывала в гости. Похвасталась, что они, слава богу, ипотеку за свою трешку погасили и подумывают сейчас о втором ребенке.
-- Ты же понимаешь мам, Сеньке уже пятый год пошел, а нам с Мишей хочется еще девочку.
Я смотрела на болтающую Карину, и на сердце было удивительно тепло – все же дочка у меня редкостная красавица, а если учесть, что в прошлом году она получила место начальника отдела в своей фирме, то еще и умница.
К сожалению, Арсений был в садике, и поговорить с ним не получилось, но Карина сказала, что вечерком он обязательно позвонит с поздравлениями.
-- Они с папой вчера тебе весь вечер открытку клеили! – засмеялась дочь.
После разговора я с некоторым даже раздражением оглядела облезлые стены собственной квартиры. Вот странная деталь – как поговорю с дочерью, так вроде бы и хочется навести дома шик и блеск, сделать, наконец, хороший ремонт. Обновить мебель, белье, посуду…
Однако, как представлю, сколько на это уйдет денег и нервов, так сразу мне моя двушка кажется райским местом. Это, конечно, шутка, но как и в каждой шутке, в ней есть доля истины. Внезапно появившиеся у меня деньги, я все же предпочитала тратить на другое.
Путешествия по миру – это то, куда я безжалостно сливала все доходы. Если учесть, что до тридцати пяти лет я даже на море не была ни разу, думаю, меня поймет каждый.
Я родилась и выросла здесь, в крошечном провинциальном городке Кольского полуострова. Отца помню плохо. Он хоть и не был скандальным, но пил так, что как-то выпал из поля моего внимания. У меня нет практически никаких детских воспоминаний, связанных с ним. Окончательно и бесповоротно он ушел из моей жизни, когда мне было всего одиннадцать лет. Пожалуй, его похороны – это единственное, что я более-менее запомнила.
Мама работала крановщицей на местном заводе, и первые года три после смерти отца наша жизнь стала даже лучше в материальном плане. Каждое лето меня отправляли в пионерский лагерь в Орловской области.
Однажды я вернулась из поездки и с удивлением увидела у нас в большой комнате, которую мама называла «зала», «стенку». Настоящую стенку с роскошными полированными дверцами! Обои были переклеены во всей квартире, на полу лежал новый линолеум, изображавший паркет, и даже шторы в моей комнате загадочно поблескивали люрексом.
Я помню, как визжала и прыгала от восторга, как смеялась мама, радуясь моему счастью, как она говорила мне:
-- Мы с тобой, Мариночка, еще за зиму на ковер накопим! Будет у нас в квартире сплошная красота!
Пожалуй, тот самый ремонт и был для меня одним из самых ярких событий детства. Через год у мамы начались какие-то странные приступы недомогания, не помог даже летний санаторий, куда ей дали путевку от профсоюза. На очередном медосмотре ей поставили тот самый страшный диагноз.
Мама боролась долго, боясь оставить меня одну. Она дожила даже до рождения Карины, которую я, восемнадцатилетняя дурища, принесла домой, что называется, в подоле. Она ни словом меня не попрекнула и помогала мне столько, насколько хватало ее сил…
Я передернула плечами – что-то навалились грустные воспоминания. Впрочем, следующие годы, когда мы остались с Кариной уже вдвоем, не казались мне, тогда еще молодой и полной сил, совсем уж беспросветными.
Были и маленькие радости, и удачные покупки, и девичьи секреты с дочерью. Была даже робкая попытка «замужества», которая продержалась всего три недели. Услышав, как этот самый «муж» орет на шестилетнюю Каринку за разбитую чашку, я молча собрала ему чемодан.
Меня даже не задело, когда этот урод напоследок заявил, что взял меня с «прицепом», и мне стоило бы в ножки ему поклониться. Захлопнув за ним дверь, я только пообещала зареванной дочери поменять замок, а сейчас, чтобы отпраздновать свободу, предложила отправиться за тортиком.
В девяносто шестом, когда я родила Каринку, работы в городе не было от слова совсем. У мамы была ремиссия и пенсия по инвалидности. Она подняла все старые связи и знакомства. И в результате, как только Карине исполнилось восемь месяцев, а у меня закончилось молоко, я попала на работу в лучший салон города, торгующий запчастями для автомобилей.
Это было сложное, но интересное время. Очень долго покупатели не могли привыкнуть к тому, что женщина разбирается в железках. Первое время у моих напарников зарплаты были чуть ли не на порядок больше – хозяин платил нам небольшой процент в конверте. Разумеется, белая зарплата была обычной минималкой. В целом, Петр Семенович был неплохой дядька. Поговаривали, что из бывших бандюков, но мне, если честно, было наплевать на все сплетни.
Компьютеры в нашем салоне появились только через два года, а до этого приходилось держать в голове неимоверное количество информации. Спасала меня отличная память.
Кроме того, очень выручали женщины-водители. Чувствуя в разговоре с моими коллегами-мужчинами некую насмешку, все они рано или поздно становились моими покупательницами. А если учесть, что с каждым годом женщин за рулем становилось все больше и больше, то по зарплате я даже немножко обгоняла сотрудников.
Гром грянул, когда Карине исполнилось шестнадцать. Петр Семенович отпраздновав шикарно свои шестьдесят лет, подарил наш салон своему младшему сыну, оставил сеть продуктовых магазинчиков старшему и, прихватив с собой жену, отбыл в маленький двухэтажный особнячок на берегу Черного моря, который он строил последние три года.
Нельзя сказать, что Николай Петрович совсем уж ничего не понимал в бизнесе отца – папа довольно долго натаскивал этого великовозрастного плейбоя. Но не зря говорят: «На детях гениев природа отдыхает». Похоже, тут природа выспалась по полной. Достаточно сказать, что через три месяца и я, и мои коллеги оказались на улице, а всего через полтора года магазин пришлось закрыть как убыточный – конкуренты не дремали.
Впрочем, проблемы Николая Петровича, этого горе-бизнесмена и хама, интересовали меня очень мало. Я металась в поисках работы. Самое логичное, разумеется, было бы пойти к конкурентам, но увы, женщин на работу туда не брали.
Да-да, я знаю, это чистой воды шовинизм и нарушение законов, но это провинция. Из возможных вариантов было – уборщица, полный рабочий день и зарплата ниже минималки. Разумеется все это без оформления. Дворник, где платили 0,75 оклада, при этом участки по размерам были полуторные. Кладовщик на оптовый склад – серая зарплата, материальная ответственность, пожизненные недостачи.
Ну, и на сладкое, кассир-продавец в сетевой магазин. При достаточно скромной зарплате там были бесконечные недостачи, которые оплачивали сотрудники. Даже при отсутствии нормальной работы в городе на дверях всех трех крупных магазинов никогда не снималось объявление: «Требуется продавец…».
Иногда остаток зарплаты, который работники получали на руки, был даже меньше минималки. А у меня подрастала дочь, которой я мечтала дать приличное образование. Деньги на это я скрупулезно копила с того момента как она пошла в школу. И вот уже два месяца как нам приходилось тянуть из этого неприкосновенного запаса. Я нервничала и плакала по ночам.
Идею бизнеса в сети, как ни странно, подкинула мне Карина.
-- Мамуль, ты посмотри, чем торгуют в магазинах и на рынках. Это же сплошной Китай! Кто тебе мешает закупать фигню на алиэкспресс и продавать ее в интернете?
Идея показалась мне настолько бредовой, что я только отмахнулась, но Карина продолжала «зудеть» на ухо:
-- Мамуль, ну ты пойми! Вот эти деньги, что ты в сбере копишь, они только обесцениваются. Ты же понимаешь, что проценты не покрывают инфляцию. А тебе даже не нужно будет мотаться куда-то челноком. Мамуль, ну давай посмотрим вместе…
Правду говорят, кто хочет – делает, кто не хочет – ищет причины. Я искала причины.
-- Карин, вот ты смотри… Чтобы такие патчи продать, это нужно снять ролик, нужно чтобы его куча народа увидела, и только тогда, может быть, что-то удастся продать.
-- Мам, да снимем мы этот ролик! Ничего там сложного нет!
-- Ты думаешь, это так легко?! Ты посмотри, как другие снимают! Там на заднем фоне шикарные квартиры! А я где буду это снимать? На фоне бабушкиной стенки?!
Карина просто рассмеялась. А на следующий день, вернувшись из школы, как ни странно, с рулоном обоев, закрылась в своей комнате. Я с тревогой подходила к дверям, слушая шебуршание и не слишком понимая, что именно она там делает. Дочь двигала мебель, несколько раз чертыхнулась, а на все мои стуки и уговоры отвечала:
-- Утром увидишь!
Утром я действительно увидела. Обои благородного жемчужного цвета были наклеены прямо поверх старых. Хватило их на угол возле окна. Старые шторы дочь частично ободрала, теперь на половине окна висело покрывало с ее кровати. Смотрелось это довольно нелепо - оно почти на полметра не доставало до пола. Но надо сказать, что очень хорошо сочеталось цветом с однотонными новыми обоями. Привычно-уютная комната дочери выглядела сейчас довольно необычно. Впрочем, Карина не обращала на это внимания – ее просто распирало от желания действовать.
-- Мама, пойди надень любую белую блузку… Нет, не белую, а лучше ту, которую мы вместе покупали, помнишь?
-- Помню, но надо костюм наверное надеть?
-- Ай, мама… -- дочь досадливо махнула на меня рукой. – Ну, зачем тебе весь костюм, просто надень блузку.
Поставив в угол по диагонали письменный стол, она загнала меня туда, долго прицеливалась камерой, потом сделала несколько снимков и позволила мне выйти.
-- Вот, мамуля, смотри сама.
Я листала кадры на телефоне и хотя прекрасно знала, что это обман, но …
На фоне гладкой, светло-серой стены сидела моложавая, довольно миловидная женщина, чуть растерянная и взлохмаченная. В кадр попадал кусок тяжелых дорогих штор, а вот стол перед ней смотрелся излишне пустым.
-- Карина, а мне кажется, вот сюда, – я неуверенно потыкала пальцем в экран,– сюда надо поставить что-то. Слишком пусто смотрится, понимаешь? Я думаю, стоит добавить маленькую вазочку, ну, помнишь ту, которая синяя? И в нее можно воткнуть пару голых веток.
Нечто похожее я видела в коротком ролике одной из бьюти-блогерш, и помнится, тогда про себя отметила, что это смотрится просто, но элегантно.
Глава 3
Глава 3
Постепенно в комнате появилась довольно большая коробка, в которой лежали разные антуражные штуки для съемок. Например, та самая вазочка и несколько тонких березовых веточек, пара крупных красивых раковин и пяток камушков-голышей, которые дочь додумалась смазать воском. Блеск быстро пропал, а вот цвет стал глубже и камни смотрелись значительно ярче.
Там же оказались: небольшой фанерный щиток, оклеенный с двух сторон тканью разного цвета, довольно широкий, пусть и не слишком длинный кусок очень старой доски, на котором прекрасно смотрелись всевозможные баночки и тюбики с косметикой. Туда же, в эту коробку складировались и более странные вещи – пара резных шаров из черненой керамики, огромный старинный том кулинарной книги в потертой кожаной обложке. Плетеные из соломки корзиночки и глиняный поднос довольно грубой лепки.
Все это мы использовали в съемках, периодически меняя одно на другое. Эти штучки смотрелись несколько необычно, чуть загадочно и очень «экологично». На удивление быстро прошел мой страх перед камерой – если первое время я проговаривала заранее написанный и вызубренный текст, боясь ошибиться, и смотрелась при этом несколько «деревянно», то довольно быстро мы отказались от идеи сочинять речь заранее.
Нельзя сказать, что деньги полились на нас звонким ручьем сразу. Пришлось потратить на рекламу некоторую сумму, чтобы появились хотя бы первые подписчики. Однако, уже через полгода уровень заработка сравнялся с прежним. Разумеется, мне приходилось вкладываться в нормальное оборудование для съемок – лампы, приличную камеру и прочие штучки, но я даже начала восстанавливать денежный запас, отложенный на учебу дочери.
Карина, хоть и была идейным вдохновителем этого интернет-магазинчика, довольно быстро потеряла интерес к моей работе, но к тому моменту это было уже не критично. Я смогла оплачивать услуги Антона.
Он выставлял свет, он вел съемку, он же потом монтировал ролик. И, кстати, делал это гораздо лучше, чем я сама. За все это он получал сравнительно небольшую сумму и был страшно доволен, что ему больше не приходится искать подработку – он учился на заочном и содержал на зарплату фотографа жену с ребенком.
Я изрядно подтянула свой английский, выписывала небольшие партии товара с корейских и китайских сайтов и довольно быстро отказалась от услуг экспресс-доставки. У нас в провинции работала она весьма посредственно.
Решив, что гораздо выгоднее будет развозить товар самой, я купила почти новый «Логан» и в короткое время накатала по области полторы тысячи километров. Надо сказать, что все мои поездки не просто окупались, а приносили доход, который становился больше день ото дня.
В одиннадцатом классе Карина занималась с лучшими репетиторами города и после прекрасно сданного ЕГЭ уехала поступать в Питер. Поступила и даже получила койку в общежитии. Первый год она еще приезжала на каникулы, а потом все чаще предпочитала оставаться в Северной столице.
-- Мам, я хорошую подработку нашла в кафешке. Ну, прости-прости, но тут я за лето заработаю столько…
-- Карина, если тебе денег не хватает, ты скажи.
-- Ну, ма-ам! – укоризненно протянула дочка. – Мне этой зимой двадцать лет исполнится, сколько я у тебя буду на шее сидеть?
Меня и радовала, и одновременно огорчала ее ранняя самостоятельность. Радовала, потому что я понимала -- девочка не пропадет. А огорчало то, что больше не было моей малышки-мартышки, а была взрослая и самостоятельная молодая женщина.
Разумеется, я откладывала ей на квартиру в Питере – к окончанию института хватит на скромную однушку. Но в моей жизни появилась какая-то странная пустота. Я много читала, в основном всякие дамские романы. Про попаданок, рыцарей, драконов и эльфов, но это было не совсем то, что способно заполнить интересными событиями свободное время.
Бизнес между тем прекрасно себя чувствовал, когда мне надоело мотаться по области с коробками косметики, где были в нарядных пакетиках собраны заказы для конкретного города, я стала накидывать еще десять процентов и наняла симпатичную и аккуратную молодую женщину, которая только рада была свалившейся подработке. И начала серьезно подумывать о том, что двушка для Карины предпочтительней однушки.
Первая путевка мне досталась совершенно случайно. Горящая от одной из клиенток. Я столько лет не была в отпуске, что сперва нелепо отнекивалась, когда Анжела Викторовна, курпулентная дама лет пятидесяти, уговаривала меня чуть не со слезами на глазах:
-- Марина Васильевна, миленькая, я вам прекрасную скидку сделаю! Там замечательный санаторий, все условия, кормят изумительно! И ведь это всего на две недели! Зато как здоровье поправите!
Стоимость путевки даже со скидкой сперва меня несколько напрягла, но потом, решившись, я махнула рукой и отправилась в Сочи. Все оказалось именно так, как говорила Анжела Викторовна. И кормили прекрасно, и на экскурсии вывозили, и массажистка Любаша казалась мне Марьей-искусницей.
Соседкой по комнате оказалась очень приятная женщина откуда-то из Сибири, моя ровесница – Галя. Судя по ее рассказам, она успела объездить полсвета.
-- А что, Мариночка, близнецы мои как в военное училище попали, так считай, отрезанный ломоть. Муж гуляет как сатанюка. Чем мне еще заниматься? У него один бизнес и бабы на уме!
Я даже несколько растерялась от таких откровений.
-- Галя, а если к молодой уйдет?
-- Ха! Да я только рада буду, если уйдет! Только ведь две трети фирмы на меня записано и квартира моя, добрачная, и дачу поставили на мамином участке. Кому он в пятьдесят нищий и с пивным пузом нужен? Это он, Мариночка, боится, чтоб я его не бросила.
Галя листала фотографии в телефоне и приговаривала:
-- Вот-вот, смотри, это в Италии… Паста у них там – объедение просто. Казалось бы, какая разница, макароны и макароны, ан нет. А в Париже, Мариночка, обязательно круассаны попробуй. Я там бегала после завтрака в уличную кофейню – м-м-м – она даже сглотнула, вспоминая прежнее удовольствие.
Приехав домой, я начала оформление загранпаспорта. Карина была довольна. Мы частенько болтали по скайпу, и это именно она подсказала мне адреса сайтов, где можно достаточно дешево купить горящую путевку.
-- Их, мама, конечно мониторить надо, но там бывают скидки просто фантастические.
И понеслась душа в рай. За следующие несколько лет, я объездила все, до чего могла дотянуться, благо работа давала мне такую возможность. Как правило, это были короткие, но очень яркие турне. Редко, когда больше десяти дней. Но каждой следующей поездки я ждала как наркоманка.
Довольно быстро я поняла, что гораздо интереснее путешествовать не по крупным городам, а чуть вдали от туристических троп. Но такие поездки попадались к сожалению редко. За следующие четыре года до самой пандемии я побывала во множестве интересных мест. Пробовала устриц в Париже и пасту с морепродуктами в Венеции. Покупала тофу и свинину в кисло-сладком соусе в Китае, добралась до Норвегии и отведала лапскаус* и кве-фьордкаке**.
Поделиться книгой: