— Морок? Ты прав. Это морок, который я создал для тебя. Могу убрать. Ты уже видел, как мир будет выглядеть для тебя без этого морока. Если желаешь…
— Нет-нет! Я понял, понял! Так… кто же ты? — не так я себе представлял поведение крестьянина, совсем не так. С другой стороны, сей индивид был несколько необычен в данном плане. Сильно необычен, так что ничего удивительного.
— Я? Ну… Лес, наверное. Или Леший. Это уж как тебе больше нравится.
— Нечисть?!
— В отличие от тебя, я моюсь! Мылся, когда имел тело.
— Прости… но лешие ведь…
— Нечисть, да? После того, как церковь вас едва отступниками не объявила, ты ещё веришь священникам? Ты совсем глупый?
— Но если есть ты, то и ангелы есть и…
— Дружок, ангелов я не видел. Живу долго, но вот ангелов не встречал. А вот людей — да. Когда церковь пришла в эти земли, то первое, что она стала делать — это убивать нас, леших, водяных, русалок. И ангелы с неба не спускались нас защищать или жечь.
— Как пришла? Она разве…
— Ха-ха! Нет конечно! Лет триста, может чуть больше, церковь на этой земле, а до того дня не было и духу их тут! — наверное, больше трёх веков, не помню точно, но лучше приуменьшить срок чуток.
— От оно каково… врёшь ты всё! Нечисть ты и смутить меня хочешь!
— Да? Ну давай я тогда тебя туда, откуда взял верну, жди там своих ангелов, а как не дождёсся, так может обо мне вспомнишь! — рявкнул я, исчезая.
Всё прошло по плану, человечек вернулся в то состояние, когда ни одному чувств его тела не могло ему ничего сказать. Я же… стал наблюдать. К чести парня, продержался он что-то около сорока минут. Огромный срок! После чего его мозг стал подавать сигналы, которые я мог бы расшифровать, как мысленные выкрики моего имени.
— Слава бо… — на меня покосились… — Лесу! Спасибо!
— Вспомнил обо мне всё-таки? Чудесненько, — потёр я руки.
— Хочешь-то ты чего от меня, пан леший? — устало опустился на неподвижные травинки парень.
— Да вот, вишь, какое дело… помер ты на моей земле. Я-то хоть и выгляжу молодо, да только лет мне уже ого-го сколько… в общем, душу я твою хочу в новое тело поместить, лешим сделать.
— Вернуть меня к жизни?! — вскочил бывший охотник. — Нечистью стать… — дошло до него и он замер.
— Ну… — хмыкнул я. — Коли не хочешь, можешь и дальше ангелов ждать.
— Нет! Не надо… нечистью быть… людей смущать, дома разорять, путников путать? — глянул он на меня.
— Ты это… — я покрутил пальцем у виска. — Сказки того… детишкам малым оставь. Лешие, они другим заняты. Ты вот раньше охотником был, зверушек убивал, ещё деревца жёг… а теперь, стал быть, искупляй содеянное. Будешь новые деревья мне сажать, коли зверьку какому помощь потребуется, то поможешь… ну, ты понял.
— Вот оно как… а есть мне что? Без мяса тяжело.
— Не нужно оно тебе. И огонь не нужен. В лесу не замёрзнешь, ибо не человеком уже будешь. Мяса тоже потребно не будет. Ну как, согласен?
— Согласен… — вздохнул парень, чуть подумав.
Развеяв иллюзию, я ощутил его страх от того, что вернётся всё, как было, однако томить человека ожиданием я не стал, отдав ему тело, находившееся на тот момент в трясине по грудь.
— Тону! — понял бывший охотник, когда открыл глаза. Он уже хотел было закричать, но вдруг внезапно осознал, что… — Не тону… застрял просто.
“Не переживай, щас поможет кто-нибудь…” — отправил я ему мысль.
— Ты у меня в голове?!
“Нет, но говорить могу с тобой, это не сложно. Потом тебя научу также со мною общаться, хотя я часто с тобой буду. Всегда почти.”
И действительно, часть моего разума, пожалуй, будет с ним почти всегда, ибо его мозг даёт даже чуть больше ресурсов, чем нужно для этого. Сам же я другой частью себя взял под контроль находящегося недалеко медведя и повёл зверя к болоту.
— Медведь! — вскрикнул парень, со страхом смотря на зверя.
“Хватит вести себя, словно трус какой! Ты леший теперь! В моём лесу нет для тебя напасти ни от растений, ни от зверья. Только человек тут и страшен, да ещё то, что лесу не подвластно!”
“Так он что… помочь мне пришёл?” — оторопело пронеслась мысль в голове парня.
“Рад, что ты сам уже понял, как надо говорить. Да, помочь. За лапы хватайся.”
Ухватившись за лапу медведя, мой первый разумный адепт легко начал выскальзывать вслед за тянущим его зверем. Я изнутри помогал нитями, мельчайшей сетью пронизывающими всё болото.
“А куда из топи идти, чтобы не утонуть?” — спросил парень.
“Да не утонешь ты в ней…” — буркнул я. — “Ты и раньше не тонул, просто выбраться не мог, а сейчас и подавно не утонешь.”
“Ну… хорошо…” — парень с опаской наступил в топь, из которой только что вылез, а вскоре уже спокойно шагал по болоту…
Дальнейшая адаптация человека, как хранителя леса, то бишь меня, была весьма увлекательным делом. В лесу, где ему не холодно, где не надо выслеживать зверя и бояться быть убитым кем-то, где любое животное только и будет, что ластиться, а еду принести может кто угодно, новорождённому Лешему было все интересно.
Он так и решил назваться: Леший, а меня называл, как я и просил, Безымянным или Лесом.
Парень был любопытный и часто задавал вопросы, на которые я с радостью отвечал, рассказывая как об устройстве муравьиного общества, так и о совершенно отличных темах вроде того, почему чёрные цветы тепло лучше притягивают.
Спустя ещё год произошла неприятная история. Парень выбрался к людям, ну а я не стал мешать, предупредив только, чтобы возвращался поскорее. В то, что “мёртвым” он провалялся десяток лет, Леший не верил. Кстати, звали его раньше Остап. В общем, решил он вернуться ненадолго к себе в деревню.
Я старательно имитировал более тихий голос у него в голове, в зависимости от удаления от Заповедного уголка леса, как сам начал называть эту мою часть Остап.
На самом деле, любую свою часть я прекрасно ощущал на любом удалении, во всяком случае далеко улетавшие птицы мною совершенно не терялись.
Пока Остапа не было на месте, так сказать, я занялся новым проектом: мозгами. Нервная ткань многократно повышала эффективность моей биомассы, так что логично, было бы с моей стороны попытаться создать подобное искусственно. Так на дне озера начал под моим пристальным контролем формироваться мозг, аналогичный человеческому. К мозгу мною создавался и организм, способный его поддерживать. Рассчитывая его на существование в болоте постоянно, я сумел сделать вполне работоспособную биоконструкцию, которая, тем не менее, вышла раза в полтора больше человеческого тела, впрочем сие меня не смутило и я был рад новой разработке. Существо-сплав между растением и нервной тканью. Теперь уже для существования вне практически идеальных условий моего болота, а способного к росту в земле или же под ней.
Итогом моей работы стало чудесное растение, способное сформировать под землёй область пустого пространства, в которой выращивать мозг, превышающий человеческий по размерам втрое. Из минусов — время до начала стадии формирования примерно лет двадцать и ещё столько же на само формирование. Но это был прогресс!
А для быстрого увеличения нервной массы я разработал совершенно иную живую форму, взяв за основу обычный муравейник и сделав его центром как раз-таки полуживое существо. Муравьи выступали придатком, призванным заботиться о данном существе и заодно защищать его. Смысл в первую очередь был в том, что эта крупная живая форма могла вырабатывать тепло, а часть выделений вполне себе годились в пищу насекомым. Таким образом мои эксперименты шагнули на новый уровень: я наконец-то научился объединять уже известные живые формы в эффективные системы, а в данном случае едва ли не сверхэффективные. До возвращения Остапа я успел организовать аж десяток нужных семян, получившихся размером с кулак. Внутри было всё, от зародыша самого растения, которое было смеском растения и животного с грибами, до нескольких яиц уже оплодотворённых маток.
Остап должен был всего лишь вырыть яму в нужном месте, налить воды, положить семя и прикрыть сверху ветками, листьями и землёй. Всё. Сие он сумел проделать просто замечательно.
Сам новый Леший, кстати, был реально шокирован. Деревню он нашёл. Там даже были те, кто помнил его. Только вот внешний вид вкупе с воспоминаниями быстро сделали парня в глазах местных нечистью. Жители во главе со священником даже погнались за парнем в лес, однако так и не догнали. Мимикрия кожи, лучшие физические показатели… да вообще всё! Хрен бы они сумели там догнать его!
Парень просто добежал до ближайшего болотца и нырнул туда. Преследователи лезть побоялись, ибо “завести в топь хочет, нечисть поганая, сгубить жизни да души наши…” — сказал священник, отвадив крестьян от самоубийства.
Глава 2
Спустя три года Остап уже вполне себе освоился и считал себя молодым лешим. Да, я мастер промывки мозгов.
— Делать-то чего будем, братцы? Сгубит ведь пан-то… — прохрипел, иначе и не скажешь, сгорбленый старик.
Волосы не сильно поседели, но тело уже сгорбилось, кожа во многих местах зияла небольшими язвами, а кости буквально выпирали наружу. Происходи дело лет на триста-четыреста позже, на этом человеке можно было бы изучать анатомию. Неправильно сросшиеся переломы, заплывший глаз и потускневший второй, недостаток зубов… всё это лишь дополняло образ. Впрочем, он не сильно выделялся. Единственные, кто в некоторых местах не был похож на скелет — это женщины, да и то, только грудью. Хотя какая там грудь? Просто костей в этих местах не было видно.
— Да как же можно-то пана предать… бог покарает, да и пан покарает, и король, Господь его храни… — говоривший перекрестился.
— А шо же делать? — развёл руками печально стоящий в сторонке мужик. — Где кушать-то взять? Я ужо недавно кору в лесочке сынка посылал ободрать, да токмо куда там… нету ужо ничего. И зерна нету… последнее пан забрал. Горсточка у меня ещё осталася, да токмо коли съесть, то сажать-то что?
— Плохо всё, братцы…
— А куда идти-то?! К монастырю?! Так ходили все, малыми когда были! Отцы да матери повели, так чем кончили все?! — воскликнул кто-то крикливый.
— Да… стоило только отцу пана нашего нас передать, так сынок его сразу…
— Тихо ты, окаянный! Ты чего говоришь такое, ирод! — шикнул на сказавшего ещё один мужчина, достаточно уже преклонного возраста.
— А делать-то чего будем? Не даст пан молодой воли, ой не даст! И к монастырю нельзя…
— В лес пойдём! — решительно, как на духу, рубанул крепкий старик, до сего момента молчавший. Установилась оглушительная тишина.
— Как, в лес? — озвучил кто-то вопрос. — Нечесть же тама! Остап вона, приходил, две весны тому назад… увести хотел нас! Дядька Остап, который когда я мальцом был, сгинул в лесу ентом!!! Да Боже сохрани…
— А у тебя другая мысля есть?! — строго посмотрел на запротестовавшего старик. — Знаю я всех этих панов! Не люди мы для них. Скот… уж поверьте, долго на свете живу. Нету у нас иных путей, окромя как батюшку лешего о защите просить. Иначе с голоду помрём. Не вы, так мы, старики, да дети малые! Худо нынче стало. Нет нам другого хода.
— Не пойду я к нечисти этой! И жену не пущу!!! — воскликнул кто-то.
— Ну так и помирай тут! — рявкнул самый крепкий из здесь стоящих. — Прав ты, староста. Ой, как прав. Я с тобой пойду, и семья моя. Нет нам тут жизни больше. Лучше уж под нечистью, чем под паном таким! Тьфу… — сплюнул мужчина.
— Кузьма, ты это… словами-то не кидайся. Знаем мы, дитятко почило, да токмо и боженьку предавать нельзя, позаботится он о доченьке твоей…
— Хватит!!! Дочка, сын, потом опять дочка… а следующий кто?! Нет уж! Пусть пан подавится, а я под ним не останусь!
— По домам идите, — прервал спор староста. — Завтра с утреца пойдём. Как рассвет настанет, так сразу и уходим. Отоспитесь на дорожку, да скарб свой соберите. Кто не желает, здесь пусть остаётся, да токмо не завидую я вам.
Сказал, как отрезал. Деревенские потихоньку потянулись из дома.
— Остап, — я был в теле, которое выглядело точно также, как и то, в котором я ранее разговаривал с молодым Лешим в его голове. — Пойдём.
— Что случилось? — спросил он меня, пока мы шли по лесным тропинкам.
— Люди какие-то. Много. А верстах в трех за ними ещё люди, но конные. Воины.
— А первые? Крестьяне? Сбежали, наверное. А вторые — это пан за ними гонится.
— Да. Первые ужасно измождённые. Вторые как раз говорят о сбежавших скотах, не понимающих милости пана. Гм… если я правильно понял, то погоней командует старый пан, а вместе с ним едет его сын, которому старый передавал твою бывшую деревню. Ну, ты помнишь тот случай.
— И чего делать будешь?
— А и не знаю пока что. Встретиться бы надо.
Успели мы как раз вовремя. Крестьян нагнали на весьма крупной полянке, полукруглом окружили, когда появились мы.
— Эй! Вы кто ещё такие? — крикнул кто-то.
— А тебя головы не лишить, смерд? — холодно спросил я так, что перекрыл все звуки на поляне и нас услышали все. — За наглость такую с хозяевами этих мест.
— Кто ты такой? — вышел вперёд спешившийся мужчина. — Я пан в этих землях и лес этот тоже мой.
— То-то я смотрю, ты тут суд вершить собрался. Огорчу тебя, пан, не твой этот лес, а мой. И твоим он никогда не был.
— Нечисть лесная! — выкрикнул вдруг испуганным голосом кто-то из крестьян, а ещё один его поддержал:
— Остап же это рядом! — в установившейся тишине, второй голос было прекрасно слышно всем. — Дядька Остап, который лешим стал! Как же так-то, я ж думал, что сплетни всё…
— Леший значит? — спросил пан, внимательно смотря в мои глаза и оглядывая мои зелёные волосы. Мы с Остапом были похожи, наверное, на стоящих перед нами людей, как эльфы похожи на троллей. Кожа гладкая, слегка зеленоватая. Рост превышал средний на данное время, а мускулатура была видна невооружённым глазом. Зелёные волосы и глаза, а так же чуть заострённые кончики ушей дополняли образ. Стоящие же перед нами… шрамы, грязные и потные лица, спутавшиеся волосы, обросшие подбородки, странного вида одежда…
— Так что ты решил, пан? Сам уйдёшь, али мне лес поднять?
— Да чего мы слушаем эту нечесть?! — воскликнул молодой пацан, вида лихого и придурковатого. — Нас тут двадцать воев, а этих иродов двое только!
В противовес ему раздался мощнейший синхронный волчий вой, а потом рёв множества животных с разных сторон.
Поделиться книгой: