Начало пути. Пермска волость

Александр Соколов

Начало пути. Пермска волость

Пролог

Проснулся в 7 часов. Утреннее солнышко озарило комнату, через открытую форточку проникал шум просыпающегося города, слышно, как урча подкатил мусоровоз, но как всегда подъезд к мусорным бакам загородили припаркованные во дворе автомобили.

– Эй, народ – зло закричал водитель – если через 5 минут вы свои драндулеты не уберете, то уеду и мусор забирать не буду.

Жильцы, впрочем, у нас покладистые, не прошло и трех минут, как завелись двигатели и пару машин отъехали, освобождая проезд.

– Пора вставать, нас ждут великие дела. Сегодня 15 апреля 2020 года. Владимир Иванович, с девяносто двухлетием тебя – поздравил я себя.

Да и больше некому поздравлять, живу бобылём, детей не сподобилось нарожать, а друзья уже давно на кладбище. Впрочем, вчера из районной администрации пришли две молодухи, поздравили через дверь, подарили подарок, оставив его под дверью, сказали, что его забрать можно через минуту, после их ухода. Сейчас по-другому нельзя – Ковид. Подарок оказался как всегда – чайный сервиз из двадцати предметов по шесть чашек, блюдец, тарелочек, а также заварной чайник да сахарница и набор столовых приборов по шесть ложек, вилок, ножей и чайных ложек. У меня теперь их три, третий год подряд одно и тоже дарят. Хотя подарки дорогие. Видать, глава администрации фарфоровый и металлообрабатывающий заводики прикупил и за казенный счет подарки дарит.

А я все божий свет копчу. Хотя Бог здоровьем, да и силушкой, не обидел. Подкову конечно уже не согну, но зарядку с пудовыми гирьками пока могём. Так что на здоровье не жалуюсь, медкомиссия пять лет назад всего меня с ног до головы обследовала, недомоганий не нашла и продлили мне в ГАИ водительские права на десять лет.

Родился я 15 апреля 1928 года, так в документах написано. Родителей я своих не знаю, так что подтвердить дату рождения некому. Подкидыш я. Воспитывался в детском доме, где и фамилию мне соответствующую и дали – Найденов, а имя Владимир, в честь Владимира Ильича, а с отчеством и так все понятно, как в песне поется Иванами да Марьями гордилась ты всегда. Детдом располагался в Ленинграде на Крестовском острове рядом с яхт-клубом. Как себя помню, все время с ребятами пропадал в яхт-клубе. Поначалу на берегу ветер парусами ловили, да себе учебные яхточки одноместные строили. До войны три яхты построил, на последней профессионально стал яхтенным спортом заниматься, в регатах участвовал. К началу Великой отечественной войны исполнилось мне 13 лет и как настоящий герой и защитник Родины, я с тремя пацанами рванули на фронт. Но, не добрались, через день вернули в детдом. Когда немцы взяли город в блокаду, детские дома из Ленинграда начали эвакуировать. Наша очередь подошла к концу сентября 1941 года, на барже через Ладогу эвакуировали на большую землю, а затем в северный Казахстан, на реку Урал в казацкую станицу. В станице был конезавод, лошадей направляли в корпус Л.М. Доватора. Мальчишки с 7 класса обучались станичниками казацкой премудрости. Учили нас казаки на совесть, да и мы воинскую науку постигали до седьмого пота. К окончанию 10 класса из худосочного подростка, превратился я в детинушку с косой саженью в плечах, лучшим новиком стал, пластунскую науку усвоил, шашкой рубил, из карабина и лука с галопа коня, когда все копыта в воздухе, десятки в мишенях выбивал. Военком долго не сопротивлялся, и я в 16 лет 10 августа 1944 года был призван в армию. Воевал на 1 Белорусском фронте в разведэскадроне конного корпуса ранее бывшего под командованием Доватора Л.М. С эскадроном ходил в рейды по тылам фашистов. В разведке пригодились мои навыки стрельбы из лука, бесшумно снимал часовых. За время войны убил 14 фашистов. Был награжден медалями за "Отвагу" и "За Победу над Германией" После Победы, в июле 1945 года мой корпус был расформирован, а меня демобилизовали – 17 лет только было. Вернулся в Ленинград, где поступил в Горный институт. Возобновил занятия в яхт-клубе, где уже строил яхты олимпийского класса и на них ходил по Финскому заливу, вплоть до Таллина. В Ленинграде после войны активно стало развиваться современное пятиборье, застрельщиком был Ленинградский государственный университет. Горный не остался в стороне, и я попал в команду. С учетом боевых и казацких навыков результаты по бегу и плаванию, тогда соревнования проходили по пересеченной местности и в открытой воде, а также на коне и стрельбе были отличные, проблемы были в фехтовании, это тебе не шашкой рубить, тут фехтовать нужно. Но я настырный и к окончанию института на спартакиаде народов СССР в личном зачете выиграл третье место и удостоен звания мастера спорта СССР. Распределился я в город Пермь и началась моя работа в геолого-разведывательных партиях, которая затянула меня на всю жизнь. Исходил всю Пермскую область, Урал, Западную Сибирь, в командировках бывал и, как тогда называли, в развивающихся странах, вставших на социалистический путь развития. Открыл десятки месторождений, в том числе 8 лично, были тогда и одиночные выходы в "поля". Защитил кандидатскую диссертацию, был награжден Орденом "Трудового Красного Знамени". Дослужился до заместителя начальника управления. И тут наступил 1991 год и СССР не стало, а в 1992 году ликвидировалось моё управление, и я стал пенсионером. Руки не опустил, стал преподавать в институте, а в 2002 году в возрасте 74 лет, окончательно ушел на заслуженный отдых. Купил себе небольшой хутор, никому не нужный, на речке Ольховка у горы Масленая и с тех пор с середины весны и до середины осени живу там, а зимой в городе Перми в "хрущевке" в однокомнатной квартире, полученной по очереди в конце шестидесятых годов прошлого века. Пристрастился к сельскому хозяйству, к рыбалке и охоте, только из ружья стрелять не люблю, из арбалета и лука лучше.

Пора в путь, опустошил холодильник, набрав два мешка продуктов, прихватил подарок администрации, вырубил электрические пробки и пошел к своей старенькой "буханке", в которую накануне с трудом запихал около пятисот килограмм пожитков и двинулся в путь. По трассе ехал быстро, а вот оставшиеся 60 километров по грунтовке и 10 по лесной дороге пришлось ползти как черепаха. Не доезжая двух километров до хутора, пробил переднее колесо. Помощи тут ждать не от кого, придется колесо менять самому, а запаска лежит в салоне под горой поклажи. Пришлось все вытаскивать и складировать в пяти метрах на небольшой полянке. Когда добрался до запаски, силы стали меня покидать, пронзила резкая боль в груди, в глазах потемнело, я с трудом дотащил колесо с домкратом до полянки, и рухнул на мешки с поклажей. Наступила темнота.

Глава 1

Очнулся. Утро. Солнечные лучи пробиваются через закрывающее небо зеленую листву деревьев. Щебечут птицы, радуясь новому дню.

«Сколько же я провалялся, колесо пробило в пять вечера, а сейчас, судя по положению солнца в районе семи часов утра. Выходит, потерял сознание не меньше чем на 12 часов» – сделал я не утешительный вывод.

«Стоп, а почему листья на деревьях все зеленые. Когда выезжал из дома, почки еще только стали набухать. В лесу деревья были голыми, а в тени в канавах еще были остатки снега. Сейчас же, по ощущениям, 18–20 градусов тепла, все деревья в листве. Похоже в отключке был не менее трех недель»

Взглянул на часы – 7 утра 16 апреля.

– Что за …

Рука не моя. Из рукава камуфляжной куртки высовывается бледная рука подростка, на которой болтается ремешок с «Командирскими» часами – подарком от военкомата на 25-летие Победы. Поднимаю правую руку – такая же. Мысли понеслись вскачь – «Сон, бред, видения? Нет, больно всё реально».

Решил осмотреться. Сел, дискомфорта от движений не почувствовал, тело слушалось. Посмотрел на ноги, и уже не удивляясь, обнаружил, что они тоже принадлежат подростку. Задрал штанины, из широких штанин высовывались худые бледные ноги с острыми коленками. Я сидел на мешках с вещами, которые перед потерей сознания вытащил из «буханки». Рядом лежало запасное колесо и домкрат. Но, самого УАЗа не было. От слова совсем не было, ни его самого, ни каких-либо следов его здесь нахождения. Да и лесной дороги не было. Вокруг был только девственный лес. Я же сидел на куче вещей своего скарба на полянке диаметром не более трех метров.

Взгляд зацепился за рюкзак, вспомнил, что там бритвенный набор, в котором есть небольшое зеркало. В зеркало на меня смотрело лицо пацана с выпученными от обалдения глазами. При том не просто подростка, а меня самого в тринадцатилетнем возрасте.

«Значит я всё-таки умер и переродился в самого себя тринадцатилетнего. Не знаю – плакать, умер все же или радоваться, есть возможность прожить вторую жизнь» – на этом я решил остановиться в своих размышлениях. Решил сначала успокоиться и включить логику.

В животе заурчало, организм ясно дал понять, что пора подкрепиться. С опаской осмотрел содержимое пакетов с едой, обнюхал содержимое, каких-либо признаков гниения не обнаружил. Продукты выглядели вполне пригодными к употреблению. Не мудрствуя лукаво, сделал бутерброды с колбасой, порезал на части пару помидор и на две части огурец, пока делал, слюни из рта так и текли. Насытившись завтраком, решил приступить к анализу сложившейся ситуации:

«Первое. Я умер и возродился в теле самого себя тринадцатилетнего. Себя или его? Нет – себя. Я ощущаю только себя, каких-либо ощущений присутствия в теле и в мозгах чужого – нет. Все знания и жизненный опыт мои».

Таким образом устанавливаю первую константу: Я тринадцатилетний подросток» – от данного умозаключения пот на лбу выступил. Дальше пошло лучше.

«Второе. Где я? Я точно на Земле! Все мои чувства, визуальные, обонятельные, осязательные на это указывает. Тут и насекомые, начиная от комаров и заканчивая ползающими букашками, и виды окружающих меня деревьев, состояние почвы, знакомое щебетание птиц, движение солнца и земли и даже земная гравитация. Так, что вопрос где я, относится к конкретному месту нахождения. Мне 13 лет, я должен находиться в детском доме в Ленинграде. Но, вокруг меня не Ленинград, и даже не Крестовский остров, а лес, где не ступала нога человека.» – тут я чуть не подпрыгнул – «у меня же есть смартфон".

Достав из внутреннего кармана смартфон, я уставился на него, а в ответ из его экрана на меня смотрел черный квадрат Малевича. Реанимационные мероприятия в виде нажатия, потряхивания, постукивания, к его оживлению не привели. Расстроенный неудачей, я продолжил свои размышления.

«В 7 часов утра перед попаданством и в 7 часов утра, когда я попал, солнце находилось практически в одинаковом положении, то есть я нахожусь приблизительно на одной долготе. Так что я с большой доли вероятности нахожусь на территории Пермского края. Впрочем, это легко проверить на местности, мой хутор построили еще до революции в 1907 году, а до него всего то два километра».

«Третье. Какой сейчас год? Может быть, как 2020, так и 1941, так и любой иной год. А вот с датой и месяцем вопросов похоже нет. Часы у меня механические, пятьдесят лет служили мне верой и правдой, да еще думаю не меньше послужат. Да и положение солнца соответствует апрелю. Одно меня только смущает – климат. К 16 апрелю в Пермском крае, да и в Ленинградской области леса еще голые, без листвы, только трава может начать зеленеть, да и то не каждый год. Здесь полный лиственный покров, что обычно соответствует середине мая. Да и температура воздуха сейчас близка к 20 градусам. В 20 и 21 веке у нас «глобальное потепление», которое началось в 1850 году. С 14 по 18 век был малый ледниковый период, с 10 по 13 века – потепление, с 5 по 9 век – похолодание, с 4 века до н. э. по 4 век н. э. – климатический оптимум. В 3-м веке римляне виноград на территории Англии выращивали».

Больше себе голову загружать не стал. Для решения второго и третьего вопросов, нужно идти на хутор. Только идти осторожно, если сегодня предвоенное время, то лучше с людьми не встречаться, все-таки я тут чужой, еще за шпиона примут, оглянуться не успею, как, не смотря на возраст, окажусь в НКВД. А вот этого мне точно не нужно.

Решил идти налегке. Все свое имущество оставил на полянке, предварительно только взяв из рюкзака топорик и охотничий нож. Продукты, для сохранности от возможных мелких хищников и грызунов, закрепил на дереве на высоте двух метров. Вопрос с берцами решил просто, намотал по две портянки на ноги, благо с собой были, так как почти на полгода на хуторе жить собирался, затянул штаны ремнем потуже и двинулся в путь.

По лесу я ходить умел, не одну тысячу километров по тайге прошагал, так что, двигался осторожно, но при этом уверенно, стараясь как можно больше подмечать по пути и не создавать шума. Лес оказался тяжелым, постоянно на пути вставали непроходимые буреломы, которые приходилось обходить. Чтобы не потерять место своего попадания, оставлял зарубки. Прямой путь в два километра, фактически с учетом обхода препятствий, оказался в два раза длиннее. По дороге ничего необычного не увидел, лес смешанный, преобладают берёзы, осины, дубы, ёлки, пихты, сосны, попадаются ясень, рябина, липы, лиственницы, кедры, правда их размеры поражали. Осины даже было не обхватить, что уж говорить про другие деревья. Очень много черничника, малинника, смородины. Человека лес не видел, следов вырубки нет, деревья погибали от старости, вот и образовались непроходимые буреломы, в том числе и для крупного зверья. Ни одного не заметил, даже следов. Видел только белок, да огромное количество птиц, вьющих свои гнезда в кронах деревьев, на высоте более 30 метров.

Впереди появился просвет. Осторожно стал пробираться к берегу через заросли орешника, а затем ивняка. Передо мной была не речка в 10 метров шириной, а полноводная река шириной метров 50, несущая свои воды неторопливо на север. Также во всей красе предстала и гора Масленая. Её то я не с чем не перепутаю. Вот и отпал вопрос о месте моего нахождения.

Со всей предосторожности исследовал берег, но ни каких следов хутора, да и человека не обнаружил. Сложилось впечатление, что тут никогда человека и не было. Однако, это мне настроение не прибавило, все указывало на то, что я провалился в глубокое прошлое и скорее всего в самый пик оптимума – в 3-й век. Переплыл речку, температура воды была градусов тринадцать. Для меня привычная, в отрытой воде при такой температуре постоянно тренировался. Поднялся на вершину, высота метров 250. Склоны горы покрыты смешанным лесом, под ногой известняк, есть выходы и другой породы, но пока разбираться какой, не стал. Выбрав раскидистое дерево, взобрался почти до его вершины и стал осматривать окрестности в оптический прицел арбалета. На западе, севере и востоке до горизонта простирался лес, а вот на юге, в километрах десяти, цвет леса изменился, стал преобладать светло зелёный, а на границе видимости, просматривались пространства свободные от леса.

Меня охватила безмерная тоска. В первую очередь стоит вопрос о выживании. Где жить, что есть, как сделать запасы на зиму, а главное, как обеспечить свою безопасность. В одиночку выжить практически невозможно. Что меня ждет зимой – голод, холод, враждебное окружение от крупных хищников до человека. Куда я попал, сейчас ничейная территория, шириной 150–200 километров. Севернее финно-угорские племена, на юге, сарматов уже вытеснили на запад, там готы, аланы и с востока движутся гунны, но это всё в северном Причерноморье и Каспии, пока Великой Булгарии нет, в ближайших к Пермскому краю степях скорее всего обитают кочевые племена. Хотя могут откочевать и небольшая часть сарматов. Племена чужаков не принимают, особенно мужчин. Племена воюют практически со всеми, за лучшие территории, за места охоты, в конечном итоге за женщин, которые нужны для внесения в племена свежей крови. Да и с юга охотники за рабами на Каму могут заглянуть. А Миром сейчас правит Рим! Готы захватят Рим в 410 году. Выход один – создать свое племя. Как это сделать в одиночку, ума не приложу. Но начинать с чего-то надо. Ничейной территории больше нет, теперь это моя Пермска волость, и я в ней господин. А будет племя, так и до короля Руси не далеко.

Улыбнувшись сюрреалистическим мечтам и подняв себе настроение, во все горло заорал:

– Бойтесь! Король Руссов пришел! – и уже про себя, – «За работу».

Срочно надо решить вопрос с местом стоянки, жильем и продовольствием. С собой у меня есть запас продуктов долгосрочного хранения, но на долго его не хватит. На хуторе я затворником не жил, до цивилизации на машине было рукой подать, я периодически пополнял свои запасы. Сейчас же запасы из прежнего мира невосполнимы.

Спустившись с горы, переплыл реку, вернулся на свой первый выход из леса к реке. Стал обследовать берег дальше. Двигаясь по берегу вверх по течению, в пятистах метрах увидел впадающую в Ольховку, речушку, скорее ручей, в четыре метра шириной и глубиной полметра. Устье речушки кишело мальками, настоящий рыбий детский сад. Двинулся вверх по течению. Берег речушки постепенно стал крутым, поднявшись на небольшой утес, метров семь, вышел на почти прямоугольный огромный луг шириной по берегу ручья около восьмисот метров и длинной километра два. Находился он в метрах трехстах от Ольховки и с реки совершенно не просматривался. С трех сторон луг окружал дремучий лес, а с четвертой восемьсот метровой, прерывался обрывом к ручью. С этой стороны шел небольшой, градуса два, уклон вниз к противоположной стороне. Наличие пары небольших балок, не портило впечатление. В общем, идеальное место для жилья и огорода. Спустившись к ручью и пройдя вдоль утеса вверх по течению, обнаружил небольшую заводь метров пять в длину и полтора в ширину. Вот и место для парковки каяка. Далее, метров через сто, появились валуны, а потом я уперся в небольшую скальную стену, русло закончилось, а с высоты полуметра падал небольшой водопад, стало понятно, что ключ, питающий ручей не далеко, но по валунам скакать не хотелось и я повернул назад. Пора возвращаться за вещами. По дороге подобрал сухую дубовую ветку около двух метров в длину и около 4,5 сантиметров в диаметре, может лук сделаю.

Обратный путь занял минут сорок и в два часа дня я был на своей точке попаданства. Имущество никто не потревожил. Пообедав бутербродами, стал делать слеги для переноски имущества. До конца светового дня смог сделать только две ходки и перенес только два мешка, силенок на большее не хватило. Поставил палатку, завалился спать. Уснул моментально.

Утро встретило дождем, все небо затянуто низкой сплошной серой облачностью. Температура снизилась до 15 градусов. Дождь лил два дня, а я два дня работая лошадью, проклиная всё на свете, таскал добро. Последнюю ходку сделал уже затемно, перетащил рюкзак и на слегах запасное колесо и домкрат. Доел остатки скоро портившихся продуктов, опять в сухомятку, запивал водой, и как убитый уснул.

На четвертый день попаданства выглянуло солнышко. Сразу же потеплело. Сделав зарядку, у ручья набрал булыжников для очага, хвороста в лесу хватало, так что с дровами проблем нет. Пока выкладывал очаг, носил воду, хворост на солнышке подсох. Над очагом построил простенький навес – вкопал четыре жердины в землю, предварительно с которые обрубил крону, оставив на верхушке небольшие сучки, получилось, что-то типа трезубца, сверху поперек положил жерди поменьше и накрыл лапником. От зажигалки Зиппо костер в очаге заиграл языками пламени. Установил треногу и поставил на огонь два котелка, в одном сварил пшенную кашу, в другом вскипятив воду, заварил чайку. В кашу добавил пол банки тушенки и с огромным аппетитом умял завтрак.

С утра занялся строительством шалаша для укрытия имущества от непогоды, хотя все в влагостойких мешках, но лишним шалаш не будет. Спустился с утеса, стал его обходить, нашел два близко стоящих дерева, имеющих толстые ветки на высоте метра полтора, которые станут опорами, срубил березу, сантиметров десять в диаметре, очистил от веток и положил на опоры, выбранных деревьев, обмотав для надежности скотчем, а дальше нарубил в подлеске мелкие деревца и навалил их на получившуюся перекладину, а затем еловым лапником, зацепляя за ветки, все скрепил. Получилась крепкая конструкция. Перенес туда вещи.

А дальше день посвятил отдыху и инвентаризации имущества.

Итак, я имею: каяк тритон-вуокса-3 возможно парусное вооружение ПВХ каркас разборный грузоподъемность 350 кг, 2-х местную палатку, арбалет ексалибур с 20 карбоновыми болтами, охотничий нож, спиннинг, набор блесен и воблеров, подсачик, набор семян и зерен для поклевки 1 кг, топор, туристский топор, одноручную пилу, точильный камень, две стамески, долото, набор ножовок, напильник, ножницы, скобель, штыковую и совковую лопаты, упаковку из 10 строительных перчаток, изоленту, скотч, 20 влагостойких мешков, небольшие тиски с наковальней, 20 метров медной трубки на бобине, 20 медных фитингов, 100 метров веревки из полиэфирного волокна, 10 метров бечевки, автомобильное колесо в сборе, домкрат, керосинка, две керосиновых лампы, 20 литровая канистра с керосином, два мешка по 10 кг калийно-фосфорных удобрений, 20 кг картошки, 10 кг соли, 10 кг сахара, 2 ящика по 20 банок тушёнки, 3-х литровая банка с индийским чаем, две поллитровки водки, лук 1 кг, чеснок 3 головки, лимоны – 1 кг, галеты – 2 кг, 5 литров воды, 20 кг гречки и 20 кг пшенки, 10 банок с консервированными овощами, 10 банок сгущенки, 3 ведра, набор из 3-х котелков 5-ти, 3-х и 1,5 литров с треногой, чугунная сковородка, набор кухонных ножей, чайный сервиз, набор столовых приборов, 3 миски, 6 граненых стаканов, 3 металлической кружки, 3 упаковки по 10 коробков спичек, 30 восковых свечек, по 10 хозяйственных и туалетных мыла, аптечка, пару полотенец, 3 тюбика зубной пасты, две зубных щетки, бритвенный набор, щипчики для ногтей, термобелье, 3 пары белья и носок, 2 пары шерстяных носок и портянок, свитер, джинсы, пара рубашек, дождевик, плед, поролоновый матрас, сапоги болотные, кроссовки, кожаные перчатки, разгрузка, демисезонные камуфляжная куртка и полукомбинезон с подстежками, по 10 блистеров антибиотиков, противовоспалительных, анальгина и аспирина, по две упаковки семян помидор, огурцов, редиски, перца, гороха, фасоли, лука, чеснока.

В карманах документы, бумажник с тремя тысячами налички, банковская карта, ключи от квартиры и машины с брелоками с диодами, зажигалка Зиппо, расчёска, носовой платок, пара ручек, 2 блокнота, швейцарский нож, ремень, часы «Командирские», фляжка, десяток монет и не работающий телефон.

Вот такой я куркуль. Надолго ли этого хватит?

Глава 2

Пятый день также был солнечным. Сегодня кормил себя гречневой кашей с тушенкой. Если я так и дальше буду питаться, то через два месяца еда закончится. Завтра надо открывать рыболовный сезон. Сегодня день посвятил вскапыванию огорода.

Почва на утесе песчано-дерново-подзолистая, так себе, но лучше, чем глинистая, вскапывать полегче. Верхний слой почвы около десяти сантиметров, гумус – сантиметров тридцать-сорок. Разметил четыре грядки по два на десять метров, мелочится не буду. Расстояние между ними по два метра. Первое поле вскопал, внес килограмм удобрений и в качестве перегноя прошлогодней листвы, разрыхлил за четыре часа, хорошо хоть додумался перчатки строительные одеть, обошелся без мозолей. На обед умял вторую треть гречи с тушенкой, попил чайку с лимоном. Лимонов – семь штук, долго они не протянут, а витамины нужны, так что ем по одному лимону в день. Сегодняшний лимон оказался с косточками. «Чем черт не шутить» – ухмыляясь про себя, прикопал четыре самых крупных косточек у гребня утеса. До темноты успел вскопать второе поле. Поужинав остатками завтрака и обеда, помыл в ручье котелки. С уже закрывающимися глазами добрел до палатки, уснул не успев донести голову до подушки.

Ночью прошел дождь, но день был солнечный. Температура стабильно держалось выше двадцати градусов. Питался сегодня пшенным кулешом с тушенкой. В лимоне оказалось три крупных косточки, которые также прикопал рядом с предыдущими. За день вскопал оставшиеся два поля. Ночью началась гроза, поднялся сильный ветер, сверкали молнии, громыхало знатно, но палатка выдержала, что удивительно, но и шалаш практически не пострадал, а вот навес над очагом разметало, но на восстановление много времени не потребовалось.

Утром, делая зарядку, наматывая свой круг по краю луга, даже тропинку протоптал, наблюдал последствия ночной грозы. Вокруг было повалено два десятка огромных 40–60 метровых елок, пихт, берез. Сама природа прямо намекает – «Зима близко», пора строиться. Умывшись в ручье холоднющей водой, взбодрился. Достал спиннинг, воблеров, подсачек, ведерко, туристский топорик, арбалет и чуток прикормки, направился на рыбалку. Пробежав пару шагов в сторону Ольховки, меня как по голове стукнуло, в прикормке, кроме перемолотой солянки из круп и зерен, были и целы зерна. Вернулся, высыпал прикормку, в которой было в том числе одно кукурузное зерно и семечка подсолнуха, обратно в пакет. Загорелось перебрать весь пакет с подкормкой, но остановил себя – «позже, планы менять не буду, сначала рыбалка».

Осторожно, внимательно оглядывая окрестности, впрочем, я всегда на стороже, нахватало еще неожиданной встречи со зверем и человеком, приблизился к берегу реки. Вековой лес практически подступал к самому берегу. Берега были крутыми, с моей стороны левый берег метра два-три высотой, правый берег повыше – метров пять. По берегам огромное количество коряг. Течение реки неторопливое, по берегам заросли осоки, рогоза, в воде в двух метрах от берега распластали листья кувшинки. Пошел вверх по течению, осматривая выходы береговой породы, пока сплошной суглинок. Метров через сто, повезло, увидел выход огнеупорной глины.

«Что значит повезло, надо просто знать» – мысленно похвалил я себя. Огнеупорная глина, наряду с нефтью, каменным углем, железной и медной рудой, солью, золотом, являет основным видом добычи полезных ископаемых в Пермском крае.

Выйдя на небольшой пляж, зашел в воду по щиколотку. Вода градусов пятнадцать, немного теплее, чем два дня назад, в зарядку пора включать плавание. Начал пробные забросы. На третьей проводке сильно дернуло, удилище спиннинга согнуло в дугу, я чуть не рухнул в воду. Похвалил себя, что леску поставил с разрывным усилием в 60 килограмм. Борьба длилась минут пятнадцать. Постепенно мне удалось подтащить рыбу к берегу. Это был огромный судак, весом килограмм восемнадцать. Быстро выхватив топорик, я стал долбить его по голове, оглушить удалось на пятом ударе. От пережитого нервного напряжения меня трясло. Заставил себя взять в руки, нормализовал дыхание. Меня охватила эйфория. Как мне не хотелось продолжить рыбалку, но жизнь вносит свои коррективы, холодильника у меня нет, ну не ловить же рыбу ради спортивного интереса. Посмотрев на ведро, хмыкнул, в него только голова поместиться. Пошел домой, таща гиганта за жабры.

Дома приступил к потрошению и разделки судака. Отрубил голову для бульона. Поскольку голова помещалась только ведро, бульон стал варить в нем. Пока варился бульон, разделал судака, из четырёх килограмм буду варить уху, а остальное пожарю, благо сковородка и подсолнечное масло есть. Хватит на три дня. Жареная рыба вряд ли испортится. Когда сварился бульон, не утерпел, обжигаясь с огромным наслаждением выпил. Бульон заправил кусками судака, добавил луковицу, поставил вариться уху, а на сковородке приступил к жарке. В 12 часов приступил к трапезе. Завтрак-обед удался на славу. Уха великолепная, жареный судак превзошёл все ожидания. Объелся от пуза, о чём засвидетельствовала и благородная отрыжка.

Вернувшись, принялся перебирать семенной фонд. Из двадцати килограмм картошки отобрал девяносто самых больших клубней, не имеющих ни одного повреждения. Это количество вполне поместиться на одной грядке. Фасоль и горох замочил в миске на часик. Их на целую грядку маловато, буду сажать разреженно. Остальные семена овощей вполне комфортно уместятся на третьей. А на четвертую пойдет всё, что можно собрать из подкормки.

Перебрав содержимое подкормки, получил не поврежденные зерна пшеницы 32 штуки, ржи – 18, кукурузы – 9, овса – 27, семечек подсолнечника – 12, льняных 26.

Посадка на первом поле гороха и фасоли, а также картошки на втором, прошла быстро. Посадка овощей на третьем затянулось, уж больно мелкие семена, с четвертым управился быстро, посадочного материала с гулькин нос. На грядке с фасолью, горохом, огурцами, помидорами в землю воткнул лозу, будет за что им хвататься, если конечно взойдут.

Поужинав, стал разбираться в первоочередных задачах для выживания.

Нужно жилье, но строить сруб, сил не хватит, значит землянку. К зиме в землянку нужна печка, а это кирпичи. Для создания запасов, без коптильни не обойтись, как и без ледника, но лед появится только зимой. Самый лучший консервант соль. Но ее у меня только 10 килограмм, много не засолишь. Сейчас можно питаться и хорошо питаться свежей рыбой и немного картошкой – 10 кг надеюсь до ее урожая хватит. Из оставшейся тушенки, гречки и пшенки делаю неприкосновенный запас. С хлебом проблема и в ближайшей и даже среднесрочной перспективе не решаемая. Два килограмма галет проблеме с хлебом не поможет. Так что главная на сегодня задача – добыча соли. К нересту кумжи надо тоже подготовиться. Соль можно накопать, притом даже поваренную, на реке Кама, в месте где город Березники стоять будет. С этим и уснул.

Ночью прошел дождь. Уже традиция. Утро седьмого дня солнечное. Сделав зарядку, добежал до речи Ольховки, прихватив ведро и подсачек. Вода градусов 16. Сплавал на тот берег и обратно, и так три раза, метров 300 проплыл. Пора готовиться к отплытию за солью. Надеюсь за месяц, максимум за полтора обернусь.

Из ранее подобранной дубовой ветки стал мастерить лук. Отпилил сантиметров 40 верхушки с остатками сучков от кроны и сантиметров пять внизу. Получилась палка чуть более полутора метров длиной, с диаметром по всей длине в районе 4 сантиметров, без трещин и сучков. Естественный изгиб палки был практически на средине. Поработав ножом и напильником, придал верхней и нижней части будущего лука практическую идентичность, сделал на концах выемки. Отполировал воском от свечки и подсолнечным маслом. Выбирая из лески и бечевки, остановил свой выбор тетивы на бечевке, она все же состоит из кожи напополам с синтетикой. Рукоять лука обмотал двойным слоем бечевки.

20 стрел сделал из лозы орешника, благо его в подлеске хватает. Для наконечников использовал жесть, от трех пустых банок из-под тушенки. Для крепежа использовал нитки из носка, пришлось одним пожертвовать, все равно в портянках хожу. Стрелы отполировал и пока отложил.

Очередь дошла до копья. Из набора кухонных ножей, состоящего из ножа для овощей, шеф-ножа, филейный ножа, универсальный ножа, выбрал шеф-нож с длинной лезвия 20 сантиметров. Демонтировал ручку шеф-ножа с помощью плоскогубцев швейцарского ножа, выпрямил с одной стороны шляпки двух заклепок. Вырезал дубовое древко длиной полтора метра диаметром четыре сантиметра, сделал в верхней части по центру вырез на длину ручки шеф-ножа, проделал шилом дырки, совмещённые с отверстиями стальной ручки ножа и закрепил заклепками. Для большей надежности, обмотал бечевкой. В общем копье получилось на славу.

Настала очередность каяка. Распаковал его из сумки, разложил на берегу ручья, установил каркасную конструкцию и, прилагаемым ножным насосом накачал его баллоны. Прихватив арбалет и спиннинг, отправился добывать провиант на дорогу. Отталкиваясь байдарочным веслом, по ручью спустился в реку, и заработав веслом двинулся вверх по течению. От моей гребли, каяк двигался рывками, но постепенно я приноровился и рыскание прекратилось. Не забыл. В яхт-клубе нам ставили технику гребли на байдарке. Работая веслом в легком темпе – 60 гребков в минуту, каяк против течения, правда слабого – 0.5 метра в секунду, двигался резво, километров 7 в час. Обойдя растянувшуюся на 500 метров заводь, заросшую рогозом и осокой, откуда доносился гомон и кряканье в сотники утиных глоток, развернулся и со скоростью течения подплыл к краю камышей. То ли утки не пуганные, то ли благодаря камуфляжной окраски лодки, остался не замеченным. Утки высиживают яйца, так что охочусь только на селезней. А вот и он, из зарослей на чистую воду выплыл селезень, весом не менее полутора килограмм, я даже залюбовался его окрасом, зеленой головой, шеей и красным зобом и всё это великолепие освещалось ярким солнцем и бликами от воды. Стряхнув наваждение, произвел выстрел. Селезень не успел среагировать и арбалетный болт пробил его на сквозь. Ну, да, где уж тут среагировать, скорость болта 230 метров в секунду. Смерть селезня для утиной стаи прошла не замеченной. Подплыв к добыче, вытащив болт, забросил ее в каяк. Тихо вернулся на место засады. Ждать долго не пришлось, появился в 40 метрах еще один селезень, который также стал моей добычей. Но, тут тихо не получилось, раздался оглушительный взрыв, одновременных взмахов крыльев и утиная стая в сотни четыре голов, поднялась в воздух. Быстро захватив добычу, я отплыл подальше. Вода в реке прозрачная, рыбы в реке много. Ждать, пока утки успокоятся, не стал. Решил половить на блесну. Удачно. Фактически каждый пятый заброс результативный. Поймал жереха на килограмм 9 и две кумжи по 6 и 7 килограмм. К этому времени утки успокоились и подстрелив еще одного селезня, вернулся к себе на утес.

На утесе, развел очаг, выпотрошил добычу, с селезней выщипал по 30 перьев, облепил с оставшимися перьями глиной, жереха также облепил глиной, а икру и филе кумжи, порезанные пластинами, засолил. Пообедал прошлой добычей. В очередном лимоне оказал одна косточка, которую тоже прикопал. После чего занялся оперением стрел. Для закрепления оперения использовал нитки носка. Когда закончил, костер как раз прогорел, в угли положил запекаться селезней и жереха.

Пришло время испытания лука. Техника и навыки стрельбы не подкачали. К третьему выстрелу приноровился к луку, а дальше пошло как по маслу. С расстояния в 50 метров семь стрел попали в десятисантиметровую рожицу, нарисованную мной на трухлявом бревне. Натяжение лука было для меня тяжеловато, но это дело наживное. Оставшись довольным испытание, снял с лука тетиву. Поужинал остатками судака и завалился спать.

Глава 3

Утром, 24 апреля, в восьмой день попаданства, после зарядки и водных процедур, позавтракал красной икрой, доел последний лимон и стал собираться. Снял палатку, упаковал прямо в глиняной корке запечённых селезней и жереха, уложил в рюкзак смену белья, из неприкосновенного запаса три баки тушенки, по паре упаковок гречи и пшенки, пачку соли, банку сгущенки, картошку, пятилитровую бутыль с кипяченой воды, котелки, пару мисок, спиннинг, две лопаты, влагостойкие мешки для соли, блокнот для зарисовки карты, сапоги – ходить придется по солончакам, а также на всякий случай для товарного обмена, прихватил две чашки с блюдцами, завернул их в свитер, упаковал всё в каяк и тронулся в путь. Из оружия у меня арбалет, копьё и лук, также можно использовать охотничий нож, туристский топорик и как за сапожник – кухонный нож для овощей. По речке поплыл вниз по течению экономным ходом в 60 гребков в минуту, в будущем надеюсь довести до сотни гребков, со скоростью 8 км/час.

Высокие берега реки прикрывали заросли ивняка, орешника, черемши, вода вдоль берега была покрыта кувшинками, начинавшими свое цветение. Температура воздуха поднялась до 25 градусов, так что греб полностью голым.

Через час достиг места впадения в реку Шакву. Внимательно, через прицел, просканировал окружающую обстановку. Человеческого присутствия не наблюдалось, и я продолжил движение. Ширина Шаквы была побольше, метров 80, течение не спешное, берега также окаймляли заросли ивы и орешника, а далее всё тот же дремучий лес. К часу дня сделал привал, спрятался за ветвями плачущей ивы и с удовольствием отобедал половиной селезня, вкус был замечательны, мясо мягким и сочным, и само отделялось от костей. Размял ноги и тронулся дальше.

Через пять часов хода, стал подыскивать место для ночлега. Понравилась маленькая речушка, впадающая в Шакву, поднялся по ней метров на сто, где обнаружил небольшой пляж, окруженный вокруг густым подлеском, скрывающем от посторонних глаз. Забрался на дерево, осмотрев окрестности, после чего вытащил каяк на берег и обустроил лагерь. Уже в сумерках, вскипятил на завтрашний день воду в пятилитровом котелке, питьевой воды за день потребляю много. Поужинал второй половиной селезня, попил чайку и завалился спать. Ночью как всегда прошел дождь.

Проснувшись с первыми лучами солнца, осмотрел округу в прицел, позавтракал филе форели, вкус восхитительный, свернул лагерь и продолжил путь.

Через полчаса доплыл до Сылвы. Река величаво и неспешно несла свои воды на север. Её ширина превышала 400 метров. В десяти метрах от берега продолжил свой путь.

Следующие три дня прошли спокойно. Двигался в своем ритме. В середине третьего дня прошел слияние с Чусовой. Скоро Кама. По моим прикидкам тут должны уже быть обжитые места. Со всей осторожностью проплыл еще километров пятнадцать, в 17 часов, зайдя в очередной ручей, обустроил себе лагерь. В питании перешел на подножный корм. Поймал жереха и кумжу, филе которой засалил. В сумерках развел костерок, побаловал себя ухой с картошкой. Пару десятков картофелин сварил в мундире, вдруг долго из-за безопасности, огонь развести не удастся.

Утром, через полчаса после начала движения, аж вздрогнул от душераздирающего крика, раздавшегося с берега из глубины леса. Быстро вооружившись, направил каяк берегу, спрятался в густых ветвях ивы. Медленно двинулся через лес, прячась за деревьями в направлении услышанного крика.

Метров через семьдесят впереди показались просветы, начался подлесок, переходящий в кустарник, послышались голоса, среди которых выделялись короткие возгласы, издаваемые хорошо поставленным командным голосом. Я лег на землю и пополз. Начался малинник. В трех метрах справа от меня здоровенный корявый пень с остатками поваленного ствола. Аккуратно переместился за него. Упавший остаток ствола одним концом лежал на пне, образовав зазор между собой и землей. Через зазор стал осматривать открывшуюся картину. Передо мной раскинулся огромный луг, справа по границе леса были расположены в линию семь шалашей. Рядом с шалашами лежат убитые шесть мужчин, одетых в холщовые рубахи и такие же штаны и три женщины, в холщовых сарафанах, на ногах у всех были лапти. Перед вторым от меня шалашом, бородатый мужик со спущенным штанами, лежа на девчонке, совершал возвратно-поступательные движения, девчонка только всхлипывала, в этих всхлипываниях отражалась смертная тоска от полной безнадеги.

В метрах пятнадцати перед шалашами на земле плотно сидели два десятка молодых женщин, мужчин и маленьких детей, которых по периметру охраняло три воина в кожаных доспехах, с копьями в руках. На спине каждого из них был приторочен лук. Между ними и шалашами стоял воин в чешуйчатых ламеллярных доспехах, с бронзовым шлемом на голове, в правой руке держал меч, за спиной у него составной лук. Перед ним на коленях находился седой мужчина, который что-то говорил воину, как я понял, главному. Главный в ответ рассмеялся и демонстрируя свое превосходство и полное пренебрежение, приложил лезвие меча к шеи седого.

В этот момент из самого дальнего шалаша раздались крики, из шалаша вышли еще три воина, двое из которых за волосы тащили за собой двух голых женщин, а третий нес перед собой кучу меховой рухляди. Главный дал им какую-то команду, и они потащили свою ношу в левую сторону от меня, в направлении, прохода, образованного подступающим лесом, который сжал луг до бутылочного горлышка.

Что мы имеем, отряд пришлых воинов напал на племя или род мирных аборигенов. Тут восемь воинов, притом очень хорошо вооруженных. По всей видимости это охотники за людьми. У них есть транспорт, и там наверняка есть еще люди. Я могу стрелять из лука со скорострельностью 12 выстрелов в минуту, то есть один выстрел за пять секунд. Из арбалета скорострельность 10 выстрелов в минуту, 6 секунд на выстрел. Скорострельность из лука выше, но стрелять придётся стоя, а из арбалета можно лёжа, а в лежачего намного сложнее попасть, чем в стоячего.

Но, но как много, но. Первым стреляю в главного, потом в самого ближнего охранника. Дальше эффект неожиданности пропадет и против меня будет 6 профессиональных воинов. Выжить шансов практически нет. Но, я нахожусь в укрытии с великолепным обзором, а со стороны луга меня не видно. Если убить главного, вряд ли меня атаковать будут организованно.

Принимаю решение вступить в бой. Беру на прицел главного, у него открыта шея, так что стрелять буду туда. В этот момент боковым зрением вижу, как жертва принуждения левой рукой удается схватить камень, и она наотмашь со всей дури наносит булыжником удар в голову насильника. В этот момент я произвожу выстрел, болт пробивает шею насквозь, и главный заваливается на землю. На автомате перезаряжаю арбалет, прицеливаюсь в ближайшего охранника, который открыв рот смотрит на упавшего главаря. Выстрел. Болт через открытый рот входит в мозг и пробивает черепную коробку. Перезаряжаюсь.

«Минус два» – мысленно считаю.

Два оставшихся охранника вышли из ступора, бросили копья, выхватили луки, но их взгляду устремлены не в мою сторону, в сторону девчонки, которая скинув с себя насильника, уже двумя руками держа камень, со скоростью автомата наносит удары в его голову.

«Минус три» – продолжаю считать.

Лучники одновременно пускаю стрелы в девчонку, две стрелы пронзают ее тело, и она оседает на землю. Я произвожу выстрел, болт попадает в глаз и пробивает мозг, охранник падает. В этот момент двое пленных мужчин хватают брошенные охранниками копья, нанося удары копьями в живот третьего охранника.

«Минус пять»

Перезаряжаюсь. Навожу арбалет на удалявшуюся троицу, находящихся в метрах восьмидесяти. Они уже побросали свои ноши, вооружились луками и одновременно пустили стрелы в мою сторону. Две стрелы попали в сломанный ствол, третья прошла совсем мимо. Произвожу выстрел.

«Минус шесть»

Двое оставшихся пускают стрелы и попадают опять в ствол. Если бы не укрытие, быть мне трупом. Метко стреляют.

Произвожу выстрел. Левый стрелок падает как подкошенный.

«Минус семь» – продолжаю счет.

Оставшийся, который нес меховую рухлядь, развернулся и побежал в сторону бутылочного горлышка. Я выхожу из-за укрытия, меняю арбалет на лук. Расстояние уже почти 100 метров, прицеливаюсь и пускаю стрелу. Доспех спину ему не прикрывает, там только завязки. Стрела попадает в область сердца. Ну вот, пока всё.

Подхожу к убитому мной главному. Беру его меч. Нет – МЕЧ! Мало того, что у него чешуйчатые ламеллярные доспехи, так еще и меч булатный. Такой мог быть только у сарматов. Но сарматов как такового народа уже лет сто как нет – ушли на запад за Днепр. Это явно старые трофеи. Да и римский шлем из далека.

Бывшие пленники были не большого роста, мужчины не более 160 сантиметров, имели коренастую фигуру, волосы в основном у всех были русые, глаза серые, лицо широкое, носы немного вздернутые, все белокожие, у тех, кто постарше – борода. Похожи на предков коми-пермяков. Смотрели на меня они настороженно и с любопытством, но агрессии не проявляли.

Ко мне подошел Седой. Как я понял глава рода. Он был сантиметров на пять повыше остальных и шире в плечах. На вид, с учетом его седины, ему было лет шестьдесят, но тут вряд ли столько живут. Хотя по выпрямленной спине, пружинящей походке, да и по живым глазам, вряд ли ему больше тридцати. Он, не доходя до меня пары метров, низко в пояс поклонился. Я так же ему поклонился. И он стал, что-то мне говорить.

– Не понимаю – замотал я головой и показав на себя пальцем, представился – Владимир.

– Ош – ткнув в себя пальцем, назвался Седой.

Вдруг, Ош напрягся, взгляд его был направлен мне за спину, он громко стал отдавать отрывистые команды. Оглянувшись, увидел, как в метрах в двухстах из бутылочного горлышка луга выбегают шесть воинов, двое в чешуйчатых доспехах, остальные в кожаных, в руках у них луки, остановившись, они делают залп, однако расстояние большое и стрелы до нас не долетают. Ош и его люди похватали луки убитых людоловов и открыли ответный огонь, но тоже безрезультатно, далеко.

Я завалился в траву и из арбалета стал стрелять по воинам в кожаных доспехах. С такого расстояния чешуйчатый доспех вряд ли пробьет даже болт моего арбалета. Метил в лицо крайнего слева. Выстрел. Попал. Шесть секунд на перезарядку, еще выстрел. Болт попадает в верхнею губу, круша зубы, входит в мозг.

Нападающие продолжают двигаться вперед вчетвером, расстояние сокращается до 150 метров, пускают стрелы, два аборигена из племени Оша вскрикивают и падают. Остальные продолжают пускать стрелы. Попадания есть, но стрелы отскакивают от чешуйчатых доспехов, а вот одному в кожаных, не посчастливилось, в него попадают две стрелы, одна в руку, другая в шею, не жилец. Я добиваю четвертого в кожанке.