Помоги проекту - поделись книгой:
– Есть группа, называемая Актерами. Я не знаю, сколько их на самом деле, но среди них есть все типы исполнителей. Ты можешь нанять их для того, чтобы сыграть практически любую роль. Ты же слышал о той давнишней истории, когда в боулинг-клубе в Йокогаме был убит чиновник из Министерства иностранных дел?
– Этого не было ни в одном учебнике из тех, что я читал.
– Все люди, которые находились в тот день в боулинг-клубе, были Актерами. Они все как один были замешаны в преступлении. Но никто из официальных лиц так ничего и не узнал.
– И?..
– Мы тоже их нанимаем, чтобы они приходили на наши мероприятия. Сакуры очень помогают, так что мы всегда их зовем.
– Так значит, люди в нашей индустрии работают сообща?
– Ну, иногда возникают трения…
– Трения?
– Когда речь идет об оплате работы, всегда могут быть сложности. Кто кому заплатил, кто кому не заплатил…
– Ну да, – не особенно заинтересованно произносит Судзуки, чтобы поддержать разговор.
– А потом, есть еще бизнес по продаже органов.
– Извини, что?
– Сердца, – говорит Хиёко так, будто говорит об искусственных органах, – почки.
Она нажимает на кнопку климат-контроля и прибавляет температуру в салоне, поворачивая ручку вправо.
– А-а, ты об этих органах… – Судзуки изо всех сил старается выглядеть спокойным.
«Да, внутренние органы; конечно, так я и знал».
– Тебе известно, сколько людей в Японии ждут трансплантатов? Их очень много. А значит, на этом можно сделать бизнес. Весьма прибыльный бизнес.
– Я, возможно, слабо все это себе представляю, но практически уверен, что в Японии не разрешается самостоятельно покупать и продавать внутренние органы.
– Я представляю это точно так же.
– Но тогда ты не можешь работать в компании, которая занимается подобным.
– Это не проблема.
– Почему?
Хиёко переходит на ласково-снисходительный тон, как будто она объясняет устройство мира наивному студенту:
– Скажем, например, некоторое время назад обанкротился какой-нибудь банк…
– Какой-нибудь банк.
– Но в конце концов он был спасен вложением в несколько триллионов иен.
– И что дальше?
– Или возьмем другой пример – страхование занятости, за которое платят все сотрудники компании. Ты знаешь о том, что несколько сотен миллиардов иен таких взносов были использованы на бессмысленные строительные проекты?
– Возможно, я слышал об этом в новостях.
– Здания, которые никому не были нужны, стоившие сотни миллиардов и так никогда и не окупившие затрат на их постройку. Звучит странно, не правда ли? А потом они заявляют, что фонд страхования занятости не располагает необходимыми средствами. Это тебя разве не бесит?
– Да, бесит, конечно.
– Однако ответственный за эту бессмысленную растрату уходит безнаказанным. Они могут выбрасывать на ветер сотни миллиардов иен, триллионы налогов и не иметь из-за этого никаких неприятностей. И не только это! Они еще и получают солидную прибавку к пенсии, когда складывают с себя полномочия. Свободные как ветер и обеспеченные до конца своих дней. Это безумие. А ты понимаешь, как так выходит?
– Потому что японские граждане такие добрые и все прощают?
– Потому что люди в верхах заключили молчаливое согласие, – Хиёко поднимает вверх указательный палец. – Жизнь не имеет ничего общего с тем, что хорошо и что плохо. Люди, обладающие властью, сами создают правила. Так что, если они защищают твои интересы, у тебя не будет проблем. Вот так обстоят дела с Тэрахарой. Между ним и политиками налажена система взаиморасчетов. Они работают вместе, как если бы участвовали в «беге на трех ногах», то есть они практически неразделимы. Если политик говорит: «Этот тип мне мешает», Тэрахара с ним разбирается. В обмен на это политики никогда не трогают Тэрахару.
– Я никогда не встречал президента компании.
Хиёко настраивает угол обзора зеркала заднего вида и касается своих ресниц. Затем искоса смотрит на Судзуки, пригвождая его к месту.
– Ну да, зато у тебя есть дела с его сыном-идиотом.
По телу Судзуки пробегает дрожь, как если б стрела попала ему в самое нутро.
– У меня есть дела с сыном господина Тэрахары? – произносит он бесцветным голосом, с трудом выдавливая из себя слова.
– И тут мы возвращаемся к началу нашего разговора, – ее палец описывает в воздухе маленькую окружность. – Мы тебе не доверяем. – Ее голос звучит так, будто она получает удовольствие от их беседы. – Знаешь, я все собираюсь и забываю тебя спросить – ты женат?
У него есть кольцо на безымянном пальце левой руки – это очевидно.
– Нет, – отвечает он. – Не женат. Был женат в прошлом.
– Но ты все еще носишь кольцо.
– Я набрал вес и теперь не могу его снять.
Это тоже вранье. Уж что-что, а его обручальное кольцо поворачивается на пальце свободно. Он, наоборот, похудел с тех пор, как был женат. Он все время беспокоится, что кольцо может соскользнуть с пальца и потеряться, просто когда он идет по улице.
«Не потеряй свое кольцо, – когда-то говорила его жена с торжественной серьезностью. – Это символ нашей с тобой связи. Пожалуйста, вспоминай меня всякий раз, когда смотришь на него». Если он потеряет его, жена будет в ярости – несмотря на то, что сейчас она уже мертва.
– Хочешь, я попробую угадать? – Глаза Хиёко сверкают.
– Это не телевикторина.
– Я думаю, что твоя жена погибла из-за идиота-сына Тэрахары.
«Как ей удалось…»
Он борется с собой, чтобы сохранять спокойствие. Это становится невыносимым. Его взгляд вот-вот начнет метаться как безумный. Его горло вот-вот начнет нервно сглатывать. Его брови вот-вот задрожат. Его уши вот-вот зальются краской. Его паника готова вырваться в ближайшее мгновение из каждой мельчайшей поры его тела. Судзуки представляет свою жену, раздавленную между внедорожником и телеграфным столбом. Он собирает волю в кулак и напрягает мышцы брюшного пресса, пытаясь вытеснить это воспоминание.
– Зачем сыну господина Тэрахары было убивать мою жену?
– Убийство безо всякой причины – обычный идиотский поступок этого кретина. – Выражение лица Хиёко говорит Судзуки, что она ожидает от него осведомленности в данном вопросе. – Он повсюду устраивает неприятности и доставляет беспокойство. То и дело угоняет среди ночи машины и устраивает гонки на улицах города. Напивается, сбивает людей… Как говорится, круглый год без выходных.
– Это ужасно, – Судзуки старается не допустить в свой голос никаких эмоций, – просто ужасно.
– Не так ли? Такое трудно простить. Ну, так как погибла твоя жена?
– С чего ты взяла, что она погибла?
Он снова представляет тело своей жены, раздавленное внедорожником. Он думал, что это воспоминание поблекло со временем, но оно с легкостью воскресает перед его мысленным взором, яркое и отчетливое, как будто все случилось только вчера. Вся в крови, сломанный нос, раздробленные плечи, вывернутые суставы. Судзуки стоял там, не в силах двинуться с места, словно его ноги приросли к асфальту, когда эксперт-криминалист средних лет, внимательно осматривавший место происшествия, поднялся на ноги и пробормотал, словно обращаясь к самому себе: «Он даже не пытался затормозить – выглядит так, будто он, наоборот, прибавил скорость. Ну и дела…»
– Разве ее не машина сбила?
«В яблочко, Хиёко. Именно так это и произошло».
– Не выдумывай.
– Насколько я помню, два года назад идиот-сын Тэрахары сбил женщину, чья фамилия была Судзуки.
Это тоже было абсолютной истиной.
– Глупости.
– Да ладно, это чистая правда. Этот идиот все время похваляется своими подвигами. Что бы ни натворил, он никогда не несет за это ответственности. А знаешь, почему?
– Не представляю.
– Потому что он всеобщий любимчик, – Хиёко приподнимает бровь. – Ему покровительствует его отец и политики.
– Как в той теории о налогах и страховании занятости, о которой ты говорила?
– Да-да. И ты ведь в курсе того, что у него не было никаких неприятностей после того, как он убил твою жену. Ты ведь следил за ходом расследования. И выяснил, что он работает в руководстве компании своего отца. Ты разузнал про «Фройляйн». Потому-то ты и нанялся к нам сотрудником по контракту, – словно цитируя их по памяти, Хиёко перечисляет факты. – Разве не так?
– Зачем бы я стал все это делать?
– Потому что ты жаждешь мести, – говорит она так, словно это совершенно очевидно и не требует никаких дальнейших доказательств. – Ты выжидаешь удобный момент, чтобы добраться до этого идиота-сына. Потому-то и застрял у нас на целый месяц. Потому-то и прилагаешь все усилия, чтобы остаться в компании. Я ошибаюсь?
Опять в яблочко.
– Это беспочвенные обвинения.
– И поэтому, – продолжает она, и уголки ее красных губ немного приподнимаются, – поэтому ты в настоящее время под подозрением.
За ее плечом мигают яркие огни вывесок магазинов. Зажигаются и гаснут.
У Судзуки перехватывает горло. Он с трудом сглатывает.
– Поэтому вчера я получила специальные инструкции.
– Инструкции?
– Я должна выяснить, работаешь ли ты на компанию как обычный сотрудник или ищешь мести. Нашей компании постоянно требуются тупые наемники, но мы точно не нуждаемся в умных парнях, одержимых жаждой вендетты.
Судзуки ничего не отвечает, и на губах его сама собой появляется вежливая улыбка.
– Да, и кстати – ты не первый.
– В смысле?
– Были и другие вроде тебя, кто нанялся на работу в компанию, чтобы добраться до Тэрахары и его сына-идиота и отомстить им. Несколько человек. Мы уже привыкли разбираться с подобным. Мы позволяем человеку проработать у нас месяц – и в течение этого времени глаз с него не спускаем. И если что-то все равно кажется подозрительным, мы его испытываем, – Хиёко пожимает плечами. – Как тебя сегодня.
– Насчет меня вы ошибаетесь. – Произнося эти слова, Судзуки чувствует, как его охватывает глубокая безнадежность.
От мысли о том, что были и другие до него, которые пытались сделать то же самое, у него темнеет в глазах. Месяц работы на подозрительную компанию вроде «Фройляйн», продажа молодым женщинам наркотиков – он ни капли не сомневался в том, что это были наркотики, – все это было ради того, чтобы он мог отомстить за свою жену. Судзуки убеждал себя в том, что женщины, покупавшие косметику и диетические напитки, сами должны были быть осмотрительнее, что излишняя доверчивость – зло, пытался заглушить свое чувство вины, отодвинуть в сторону свой страх, скрыть от самого себя неприглядные факты, сосредоточиться исключительно на своем плане.
Но теперь он обнаружил, что его миссия – это повторение, повторение повторения, что он второй или третий на этом пути, и земля уходит у него из-под ног. Он чувствует себя рассыпавшимся, бессильным, потерянным в темноте.
– У нас нет другого выхода, кроме как испытать тебя. Выяснить, действительно ли ты заинтересован в работе с нами.
– Я уверен, что смогу оправдать твои ожидания. – Говоря это, Судзуки понимает, что его голос звучит тихо и жалко.
– В таком случае, – говорит Хиёко, показывая большим пальцем левой руки на заднее сиденье, – почему бы тебе не попробовать убить этих двоих? Просто какой-то парень, какая-то девчонка, не имеющие к тебе никакого отношения…
Судзуки боязливо оборачивается, чтобы посмотреть назад через проем между передними сиденьями.
– Почему я?
– Чтобы все подозрения рассеялись, конечно же.
– Не думаю, что это что-то докажет.
– К чему вообще доказательства? Наши методы работы предельно просты. Мотивы, подозрения, доказательства – все это нас не волнует. У нас есть некоторые простые правила и формальности. Сечешь? Так что если ты убиваешь этих двоих прямо здесь, прямо сейчас, то становишься нашим настоящим компаньоном.
– Настоящим компаньоном?
– Нашим
– Но зачем подвергать меня подобному?
Двигатель машины выключен, в салоне тихо. Судзуки ощущает вибрацию, но тотчас понимает, что это – биение его собственного сердца. С каждым вздохом его тело как будто поднимается и с силой падает вниз, и лихорадочные сокращения его грудной клетки, передаваясь сиденью, сотрясают всю машину. Он тяжело дышит. Запах кожаной обивки сидений врывается в его ноздри.
В оцепенении он вновь поворачивает голову и смотрит сквозь ветровое стекло. Зеленый сигнал светофора на пешеходном переходе начинает мигать. Все происходит как в замедленной съемке. Кажется, он никогда не переключится на красный.
«Сколько еще он будет мигать?»
Поделиться книгой: