Помоги проекту - поделись книгой:
Как гласят исторические факты развития пчеловодства в центральных и северных частях Европы производством мёда занимались уже в I тысячелетии до н. э. Здесь, как и в Египте, практиковались глиняные и плетёные ульи. При раскопках близ Гамбурга были найдены глиняные коляды датированные IV веком до н. э. Германия считалась самой первой страной в мире, где производство мёда было поставлено на промышленные рельсы. По всей стране «работали» тысячи крупных пасек, с помощью которых добывался мёд и воск, которые продавали даже в Сирию и Палестину. Именно немецкие пчеловоды первыми начали формировать отводки и переносить ульи на зиму в специально выкопанные траншеи.
Зная ценные качества мёда, кельты пользовались им как разменным средством. Древние германцы любили напитки, приготовленные из мёда и ароматизированные пахучими травами. Полубогини подносили Водану — древнегерманскому богу героев — напиток, называвшийся «божественным мёдом».
И в мрачные средневековые времена не были забыты лечебные свойства мёда. Александр Траллийский (525–605 гг.) придерживался принципа Гиппократа «Contrariacontrariis» (лечение противоположного противоположным). Он применял мёд в качестве слабительного средства и при заболеваниях печени и почек.
В Центральной и Южной Америке мёд безжалых пчёл использовался задолго до Колумба.
Коренным жителям Америки повезло больше всего. Их пчелы эволюционировали в особый вид, который с рождения был лишён жала. Поэтому в этих краях собирать мёд можно было не опасаясь за свою жизнь.
Что касается самих индейцев, то они верили в то, что нектар им послали боги. Они верили в его чудесную силу. Например, если преподнести мёд в качестве дара на алтарь, то высшие силы позаботятся о земле и не дадут засухе погубить её. Мёд был символом плодородия и приносился как подношение богам.
В Северную Америку пчелы были завезены в середине XVII века. Ранние поселенцы заметили особую любовь пчёл к пустым дуплам деревьев. Для того, чтобы придерживать соты внутри дупла они придумали специальную схему: соты покоились на двух скрещенных палках. Так соты можно было вынуть, но не возникало потребности переселять всю колонию. Ульевое пчеловодство появилось в Америке только в середине девятнадцатого века и связано с именем Моузеса Квимби.
XIX век для производства мёда — век открытий. Когда культура пчеловодства была перенята Западом, тамошние учёные всерьёз занялись проблемой усовершенствования пасеки. Так была изобретена медогонка, вафельница для вощины и многокорпусный улей.
Конец XIX века — время популяризации знаний о разведении пчёл. В девяностых годах появляется масса литературы на эту тему и даже несколько кинофильмов. В 1891 году в России было основано первое общество пчеловодов.
В Африке также существует древняя традиция использования пчёл для добычи мёда, как у высокоразвитых культур средиземноморской Африки, так и у более примитивных культур южных районов. Недавно было обнаружено, что медоносная пчела (Apismellifera L.) произошла из Африки.
Если верить исследованиям учёных, то история мёда берет своё начало в Африке. Ведь именно в этих краях появилась первая медоносная пчела. Поэтому неудивительно, что африканские племена лучше всех умеют находить это лакомство. Их секрет кроется в чудесном симбиозе птицы и человека. Медоуказчик — так зовут пернатого малыша, обитающего практически на всей территории Чёрного континента. Его имя говорит само за себя. Птица обожает пчелиный воск, а потому легко находит улья в дикой природе. Естественно, африканские народы знают об этой особенности. Они приручают медоуказчиков, а затем используют их в своей охоте. Любопытно то, что даже сегодня данный метод добычи мёда используется местными племенами.
Мёд — отличнейшее лекарство. Интересно, что в Африке раньше не ели мёда, а употребляли для другой цели. В представлении африканцев мёд обладал магическим свойством омолаживания, и им лечили преимущественно одряхлевших вождей племён. Для добычи мёда на деревья вешали колоды, ожидая, когда они заселятся дикими пчёлами. Затем мёд смешивали вместе с личинками и воском в шарики, кипятили и приготовленной таким способом мазью покрывали тело. Быть может, в связи с этим в настоящее время в Африке кое-где мёд продают в скатанных шариках вместе с воском.
Правительство Зимбабве полагает, что с развитием в стране пчеловодства, будет решён вопрос с бедностью. Возможно, из-за жаркого климата местные пчеловоды не особо задумываются о многокорпусных ульях и содержат пчёл, предпочтительно, в полых сухих стволах деревьев, или делают подобие улья из коры деревьев и с чистой совестью используют мёд диких пчёл.
А в Австралии пчёлы не были обнаружены. Пчелы в Австралии появились не сразу — это один из континентов, на который пчелы были завезены людьми. В 1822 году, переселенцами из Англии, на паруснике «Изабелла», были завезены 8 семей темных европейских пчёл, которые, кстати, очень похожи на наших всеми любимых среднерусских пчёл.
Растения опыляли австралийские насекомые, птицы и даже мелкие сумчатые животные. Пчеловодство в Австралии занимает одну из лидирующих позиций и является семейным бизнесом. Именно в Австралии был создан первый в мире заповедник для пчёл.
Ещё в древности на Руси мёд был широко известен и любим как простым народом, так и великими князьями. В Киевской Руси мёд был основной сладостью.
Одно из первых, дошедших до наших дней, упоминаний о мёде в древней Руси есть в записях греческого историка Геродота, жившего 2500 лет назад. Он писал, что народы, населявшие территорию нашего государства, обширно торговали воском и мёдом. Следующее и более позднее упоминание о русском мёде содержится в торговом договоре 911 года. Он был заключён между киевским князем Олегом и византийским императором, и в нём рассматривалась доставка мёда и воска в Византию. В то время мёд и воск использовали не только для удовлетворения потребностей местного населения, но и в качестве основного продукта международной торговли. Так, Русь в средние века поставляла мёд и в другие страны, и получала годовой доход, равный пяти тоннам золота!
Так, например, в Лаврентьевской летописи находим, что в 945 году княгиня Ольга велела наварить много мёда для поминального пиршества по случаю убийства князя Игоря. Ольга осталась княгиней-регентом при своём малолетнем сыне, которому на момент гибели её мужа было всего три года. Древляне отправили к ней своих посланников — с предложением выйти замуж за князя из племени Мала. Брак мог бы дать Малу права на престол Руси. И княгиня решила мстить. Посланники были заживо похоронены Ольгой. Но, тем не менее, она публично объявила, что приняла предложение. И в честь этого хочет устроить грандиозную церемонию, на которой желает видеть самых влиятельных представителей племени древлян.
Мёда было наварено великое множество. Однако мёд был не просто яством, но составляющей коварного плана княгини, о чем не подозревали древляне.
Те приняли предложение, даже не подозревая, что задумала великая княгиня. Прибывших в Киев послов пригласили к столу отведать медовухи, а затем испробовать баньку. Их заперли там, после чего здание подожги. Люди были сожжены в бане заживо. Оставшуюся часть гостей опоили на поминальном пире, устроенном вдовой в честь убитого Игоря. После чего воины, верные княгине, жестоко убили и их. Но на этом мстительная княгиня не остановилась. Но эта история не про мёд, а про голубей.
Ольга с войском двинулась к Искоростеню — древлянской столице. Испуганные древляне, узнав о произошедшем, попросили княгиню о прощении и помиловании. Изобретательная княгиня, взявшая город в осаду, не желала зря терять людей в бою. Вместо этого она разработала коварный план: объявила древлянам, что милует их, но требует от каждого дома по 3 голубя, которые будут принесены в жертву богам на очередной поминальной тризне по Игорю. Горожане быстро согласились, ведь и войны удалось избежать, да и откупная, по сравнению с той контрибуцией, которую могла наложить княгиня, казалась незначительной. Но как только птиц доставили в ставку киевского войска, Ольга отдала приказ привязать к птичьим хвостам комочки трута. Его поджигали и отпускали птиц в небо. И испуганные голуби летели в родные гнезда под искоростеньские крыши. Город, подожжённый в бесчисленном множестве точек, вспыхнул. В огне погибло около 5000 человек. Тех несчастных, что чудом выжили, сделали рабами.
Та же летопись повествует о грандиозном пире. Князь Владимир в 996 году, поставив церковь Преображения в городе Васильеве в память избавления от печенегов, приказал варить мёд; «постави церковь и створи праздник велик варя 300 провар мёду и съзываше боляры своя и посадники старейшины по всем градом и люди многы и раздая убогым 300 гривен». По возвращении в Киев Владимир «повеле пристроити кола и въскладше хлебы, мяса, рыбы, овощь различвыи, мёд в бчелках, а в других квас, возити по городу въпращающим, где болнии и нищь не могы ходити тем раздваху на потребу». Приготовление «золотистого нектара» было доверено лишь специальным медоварам.
Известно, что иноки Киево-Печерского монастыря употребляли иногда мёд на подаяние нищим.
В начале X века пчеловодство было неотъемлемой частью жизни славянского народа. Обилие пасек и пчёл многократно повышало урожайность всех цветочных растений. Благодаря щедрому сбору мёда, орехов, ягод, плодов, грибов, кореньев и хорошей добычи рыбы и дичи славяне были экономически независимы и жизнеспособны.
Сведения о пчеловодстве на Руси XI–XII вв. можно прочесть в Хронике летописца Мартина Галла, больше известного под псевдонимом Галл Аноним. Вот что он пишет: «Видел в этой земле удивительное множество пчёл, пчельников, пасек на степях и бортей в лесах, заметил чрезвычайное обилие мёда и воска».
В XV веке великий Московский князь Василий III издал указ о том, что варением мёда может заниматься только церковь и государство. В это время большую популярность заработал себе монастырский мёд, который варили в монастырях в большом количестве. Наиболее крупными производителями мёда были монастыри и пользовались их меды особой славой.
Название промысла пришло от старинного термина «борть», что значит «дупло». В дальнейшем данное слово стало применяться для именования места для пчелиного роя в дереве или его аналога из колоды. Иногда этот прародитель современного улья носил название «колода» или «дуплянка».
Добывание мёда — старинный славянский промысел. Он назывался бортничеством, а люди, занимавшиеся им — бортниками.
Поначалу пчеловодство на Руси было примитивным. Славяне селились по берегам рек и водили пчёл в бортевых лесах. Пчёл в лесах было очень много, так как славяне помимо естественных дупел деревьев использовали искусственно вырубленные дупла и лёгкие подвесные улья — кошы — для заселения пчёл. Часто в лесу можно было найти дупла с 240–320 кг (или 15–20 пудами по старым меркам) превосходного сотового мёда.
Обширные лесные угодья (пчёлы не водятся в хвойных лесах) назывались бортным ухожеем. До наших дней сохранились писцовые книги, где указаны границы бортных ухожеев. Но из записей следует, что самыми крупными были бортные ухожеи в Воронежской, Белгородской и Курской волостях. Они давали очень много воска и мёда. Часто именно из Белгорода и Путивля мёд доставляли к Государеву двору.
Бортничество на Южном Урале, судя по артефактам, обнаруженным в могильнике бахмутинской культуры вблизи г. Бирска, зародилось не позднее V–VI веков нашей эры в среде местных финно-угорских племён. Позднее его переняли предки башкир, ассимилировавшие и вытеснившие отсюда бахмутинцев.
Башкирское бортничество достигло расцвета в XVIII веке, оно развивалось дольше, чем в Германии, Польше, Литве, Белоруссии и центральных регионах России, отличается более совершенным, удобным и надёжным набором инструментов и приспособлений. Имея особенные права вотчинного землевладения, башкиры могли не выполнять требования нормативных документов Лесной службы России, в 1882 году запретивших бортничество в казённых лесах, как источник лесных пожаров.
Мёд диких пчёл — разновидность цветочного. Именно его любят медведи в лесу. На сегодня данный продукт весьма востребован из-за его экологичности, он представляет собой полностью натуральный продукт. Диким пчёлам в рацион практически невозможно включить добавки, как это иногда делают на пасеке. Это гарантирует чистоту продукта. Наибольшей ценностью отличается башкирский и горный (карпатский) виды.
Основной особенностью дикого мёда является та, что его добытчики — вовсе не окультуренные пчелы на пасеке, а дикие, обитающие в лесу или в горах. Это выносливые насекомые, которые могут переносить холод. Они живут весьма многочисленными семьями, насчитывающими тысячи особей. Поскольку им приходится защищать себя и колонию в природных условиях, их характеризует яростная агрессия. Гнезда диких пчёл могут разрушить лесные звери, которые любят питательный мёд.
Бортничество известно, как вид занятий, заключающийся в поиске мест обитания лесных, горных пчёл и изъятии мёда из них. Мёд собирают только раз в год — чаще всего из одного дупла удаётся добыть около 5 кг, реже этот показатель достигает 10, а иногда даже и 15 кг. Но в любом случае человек не забирает из улья все. Он обязательно оставляет пчёлам необходимое количество мёда для того чтобы они смогли благополучно пережить зиму.
В Древней Руси бортевое пчеловодство получило распространение в X–XVII столетиях, заняв важную роль среди отраслей хозяйства. В это время объёмы мёда и воска были достаточно большими.
Не зря Галл, путешествовавший в XI веке по России, отмечал в своих заметках обилие мёда и воска. Первые бортники были в некотором роде браконьерами. Занимаясь осенью медосбором, они оставляли пчелиную семью без пищевых запасов, что приводило к гибели насекомых. Поэтому весной бортникам приходилось заселять дупла новыми пчелосемьями, за которыми они нередко направлялись в другую местность. Подобный способ имел несколько преимуществ. Благодаря каждогоднему обновлению сот значительно замедлялось загнивание борти, а пчелы редко подвергались заболеваниям и не мельчали.
Этот промысел был распространён у многих славян: белорусов, литовцев, поляков, россиян, украинцев и т. п. Именно поэтому в каждом из их языков сохранились весьма похожие названия: бортніцтва, bitininkystėbartnictwo, бортничество, бортництво.
Необходимость в большом количестве древесины и пахотных земель резко сократили медоносные угодья. Негативно на пчеловодстве сказалось изобретение керосина и сахароварение. Появление керосиновых ламп уменьшило потребность в воске. А получение более доступного сахара — спрос на мёд.
Это привело к тому, что только за XIX век количество пчелиных ульев в нашей стране сократилось в 8 раз.
В это время на смену бортничеству пришло колодное пчеловодство.
Колоды — такие же искусственные дупла, но только в обрубках древесных стволов, которые могли устанавливаться как на подставках на земле, так и подвешиваться высоко на деревьях. Деревья с бортями и колодами у башкир считались собственностью и отмечались тамгами — отличительными знаками родовой принадлежности. Каждый пчеловод хорошо знал свой знак и не посягал на собственность других. Борти традиционно переходили по наследству от отца к детям. Тамги родных братьев в целом были похожи друг на друга и отличались присоединением к основному знаку семьи новых элементов, младший сын наследовал тамгу отца без дополнений.
Чтобы спасти своих подопечных от уничтожения, бортники выпиливали из поваленных деревьев колоды с дуплами и переправляли в другую местность.
Получившуюся конструкцию закрепляли на дереве, что оказалось довольно трудоёмким занятием. Чтобы упростить работу, люди находили полянку, на которой росли редкие посечённые деревья (именно отсюда произошло слово «пасека») и устанавливали борти на землю. В результате облегчались наблюдение за насекомыми и медосбор. К тому же бортники стали часть мёда оставлять своим подопечным, что обеспечивало сохранение пчелосемьи зимой. Благодаря подобным преобразованиям в середине XIX столетия сложилась пасечная система, заложившая основу для нынешнего пчеловодства.
Но именно в это время изменилась технология в способе содержания этих полезных насекомых. Появился рамочный улей, который произвёл настоящую революцию. А также искусственная вощина и медогонка. Все это увеличило получение мёда от одной семьи. Производством рамочных ульев занялись специально созданные фабрики. Но даже это не позволяло сделать большой шаг вперёд по количеству мёда, производимого одной пчелиной семьёй. Его собирали на уровне 5–7 кг в год.
Бортевое пчеловодство или бортничество — сегодня уже почти забытое ремесло, цель которого добывать мёд, но при этом не губить пчёл.
В наши дни бортевое и колодное пчеловодство сохранилось в единственном месте — в заповеднике Шульган-Таш (ранее он назывался Бурзянским), расположенным в Башкирии. Оно служит национальным символом страны, сохраняя свои исторические корни, способствуя бережному отношению к природе, заработкам и сохранению здоровья.
Сохранение бортевого пчеловодства в Башкортостане объясняется тем, что местное население продолжительное время не строило дома и вело кочевой образ жизни. Ещё одна предпосылка для развития бортничества — наличие лесов, нетронутых человеческой рукой. К тому же в стране распространены липы и клёны, известные как превосходные медоносы.
В зависимости от разновидностей лесных жилищ для пчёл можно отметить несколько разновидностей бортевого пчеловодства. Но чтобы их подразделить, нужно понять принцип образования семей. Современное бортничество подразумевает подражание старым технологиям, облегчённым современными инструментами.
В самом начале развития такого медоносного производства сложно было остановить беспорядочное роение пчёл. Это происходило из-за неразбираемости конструкций жилищ этих лесных медоносов. Решение возникло само собой, когда колода стала распиливаться. В самом верху пчеловоды бортники оставляли небольшое отверстие, через которое было удобно собирать мёд. При наблюдении за осуществлением роения, было принято решение расширять жилища медоносов, устраивая их в больших колодах.
Профессия бортника и её секреты, включая магические заговоры, передавалась по наследству. Непосвящённые люди считали эту профессию опасной и загадочной, а бортников приравнивали к оборотням и называли белками. Кроме трудоёмкости, профессия представляла и серьёзную опасность. Известно, что укус ста штук средних пчёл (лесные пчелы обладают гораздо большими размерами) может привести к смерти. А в одном дупле обитает свыше 20 тысяч насекомых. Поэтому, чтобы выжить, люди, занимавшиеся бортничеством, должны были иметь определённые знания об особенностях поведениях пчёл и необходимый опыт, а также обладать хорошей физической подготовкой, так как им нужно было взбираться на очень высокие деревья.
В источниках очень мало сведений, чтобы с достаточной полнотой осветить уровень и технику бортного промысла на Руси во второй половине XIII–XV в. Но кое-какие данные всё же есть. В древнерусской «Повести» о введении в Муроме христианства упоминаются «ременная плетения древолазная», применявшиеся, очевидно, при бортном промысле. О том, что борти могли находиться высоко и за мёдом приходилось «лести на древо в высоту», говорится в «Повести о Петре и Февронии». «Аще ли кто урвется, сеи живота гонзнет», — подчёркивает эта повесть опасность бортного промысла. Случаи, когда кто-нибудь «з древа убьётся» предусматриваются в ряде документов того времени. По-видимому, в них речь идёт также и о падении с бортного дерева. Собирая по крупицам сведения об этом промысле, удалось воссоздать картину добычи мёда.
Основным орудием бортного промысла были, очевидно, топор, специальный нож для вырезывания мёда («медорезка»), древолазные шипы. И медорезки и древолазные шипы известны по археологическим находкам. В конце XIX века в западных землях, кроме того, применяли бурав, долото, скобель, молоток (типа киянки), пешню и т. д. В двух псковских актах (первой половины XIV и XV веков) встречается слово «пешня». Поскольку в обоих текстах «пешня» упомянута вместе с «бортью», возможно предположить, что речь идёт об орудии бортного промысла.
Чтобы подняться на дерево, бортники использовали подручные средства: лезиво (специальные верёвки), кирам (особый пояс для крепления) или канат, когти, шипы, лестницы. Чтобы обезопасить себя, они постепенно совершенствовали свои инструменты, среди которых центральное место занял небольшой топор с кривым топорищем. Для изготовления защитных масок использовался конский волос, для сооружения борти — кольцеобразный нож, топорик, долото, одноручный скобель и тесло, а для защиты от хищников — ружьё (нередко с промысла возвращались с медвежьей кожей). Бортникам также приходилось защищать борти от медведей, желающих получить лакомство. С этой целью возле летка привязывали тяжёлое бревно. Медведь, чтобы проникнуть в дупло, отталкивал бревно и получал ответный удар. Он начинал безрезультатно «сражаться» с бревном, пока не отступал. Чтобы повысить эффективность защиты, в бревна забивали металлические штыри.
Собранный мёд хранился в деревянных вёдрах, колодах, лукнах (кадочках), глиняных кувшинах и горшках, а большие запасы — в бочках. Размеры ведёрок, судя по обручам, были небольшие, в среднем диаметр обруча равнялся 18 см, при ширине около одного сантиметра.
В. В. Завитневич при раскопках кургана в Минской области нашёл остатки ведра, края которого были отделаны серебряными вызолоченными бляхами, и одна из таких же блях находилась на дне.
Мёд как продукт питания, содержащий большое количество сахара, несомненно имел в то время большое значение. Его могли сохранять как в очищенном от воска виде, так и вместе с вощиной. По этнографическим данным, мёд очищали путём процеживания через решето, в котором оставалась ценная вощина и другие примеси. Чистый воск получали посредством перетапливания. Древнейшей формой очищенного и перетопленного воска был круг. По определению А. В. Арциховского, на одной из миниатюр Радзивилловской летописи в сцене приёма князем Игорем греческих послов изображены три круга воска, лежащие на столе.
Вначале мёд в качестве напитка употребляли на различных языческих торжествах и праздниках, а затем и на христианских.
Это мёд собранный пчёлами с растений, нектар и пыльца которых имеют ядовитые вещества. Это такие растения, как рододендрон, некоторые виды рода дельфиниума, цветы аконита. Симптомы отравления таким мёдом: головная боль, усталость, рвота. Но не все ядовитые растения выделяют ядовитый нектар и пыльцу. Этот мёд встречается редко.
Ядовитый мёд известен с глубокой древности. Древнегреческий полководец и писатель Ксенофонт Афинский в историческом повествовании об отступлении греческих воинов из Малой Азии «Анабазис» подробно останавливается на эпизоде, когда воины, поевшие в Колхиде мёда, заболели: «Вообще здесь ничего не было, что могло бы возбудить удивление, но много было ульев, и все те солдаты, которые наелись сотов, лишились сознания; их рвало, и начинался понос, так что никто не мог стоять прямо.
Кто немного съел, тот был похож на сильно опьяневшего, кто съел больше, казался сумасшедшим; некоторые даже умирали. Было очень много больных, словно после поражения; так что это навело большое уныние. Но на следующий день никто не умер, а около той же поры (в которую больные съели мёду) они начали приходить в сознание; на третий и на четвёртый вставали словно после лекарства».
В 1877 году ядовитый мёд был обнаружен в долине Батуми, недалеко от тех мест, где произошёл описанный случай. Пчеловоды этих районов были вынуждены использовать только воск, так как употребление в пищу мёда вызывало головокружение, опьянение, и рвоту.
Ядовитые свойства мёда приписывались большому количеству произрастающего в этих местах рододендрона, в нектаре которого был обнаружен глюкозид андромедотоксин. Рододендроновый мёд имеет неприятный вкус.
В горных местностях средней и северной части Японии употребление мёда вызывает у людей заболевание, связанное с действием ядовитого нектара, собираемого пчёлами с растения хотсутсайи из семейства вересковых. Доказано, что мёд с цветов азалии, аконита, андромеды содержит ядовитые вещества.
Есть и другие ядовитые растения: белена, багульник, табак, болиголова, наперстянка. Но мёд из нектара этих растений получается вполне доброкачественный и не вредит ни пчёлам, ни человеку.
Максим Горький в рассказе «Рождение человека» писал: «А в дуплах старых буков и лип можно найти пьяный мёд, который в древности едва не погубил солдат Помпея Великого, пьяной сладостью своей свалил с ног целый легион железных римлян; пчёлы делают его из цветов лавра и азалии».
Можно было бы привести ещё много примеров, которые убедительно доказывают, что вместе с нектаром ядовитых растений пчелы переносят ядовитые вещества в мёд. Причём сами пчелы ежегодно питаются этим ядовитым мёдом без всякого ущерба для себя.
Ядовитый мёд называют также «пьяным мёдом», так как у человека, поевшего его, появляются головокружение, тошнота, судороги, и он напоминает пьяного.
В литературе упоминаются также случаи, когда мёд из нектара таких ядовитых растений, как белена, наперстянка, олеандр, болиголов и другие, оказывался безвредным для людей.
В середине прошлого века колумбийские наркоторговцы задумали и осуществили поставки в другие страны наркотического мёда. Они устанавливали ульи поблизости от плантаций коки, и пчелы производили мёд с кокаином. Полиция раскрыла их секрет случайно.
Среди российских медов пьяных встречается мало. Тем более, что мёд, например, багульника, пьянит только свежеоткачанный. В осевшем или закристаллизовавшемся мёде ядовитые вещества разрушаются. Дело в том, что токсин «пьяного» мёда обладает летучими веществами и при длительном хранении токсичность такого мёда значительно снижается.
Не следует опасаться опьянения при разумном потреблении мёда непосредственно на пасеке. Немало приходилось слышать рассказов о том, как пчеловод угощал своих гостей сотовым мёдом, где были примеси нектара багульника. Предупреждал, что надо только попробовать. Кто послушался, тот чуть повеселел, как от выпитого бокала вина. А кто меры не знал, тот несколько часов проспал прямо на медовой поляне.
История этих напитков столь велика, как велика история славянского народа. Мёд оставался самым любимым напитком русских вплоть до конца XVII века. В эпоху Петра I меды уходят на второй план, а их место занимают заморские вина и водки. В значительной мере это связано с тем, что суровый климат страны не позволял активно развивать виноградарство и как следствие виноделие. Однако, безусловно, немаловажную роль играло и отменное качество самих медов, огромное их разнообразие.
Каких только медов не делали наши предки: мёд простой, пресный, красный, белый, боярский… Однако все их по способу производства разделяли на варёные и ставленные. Варёные меды готовили, как видно из их названия с помощью тепловой обработки, а ставленные — холодным методом.
Напиткам из мёда посвящено множество разных публикаций, в которых приводится много рецептов их приготовления. Речь пойдёт о древнейшем напитке, который приготавливали славяне с незапамятных времён — ставленый мёд.
В русских летописях о ставленом мёде впервые упоминается в 880 году. Готовили ставленый мёд путём длительной выдержки. Пригодный для употребления мёд считался после 5–8 лет, а полностью готовым, через 15–20 лет. Приготовленное сусло не подвергалось термической обработке и, как следствие, все полезные витамины и минералы переходили из мёда в напиток.
Конечно, производство ставленого мёда было очень дорогим. Количество затраченного сырья было велико, использовалось две-три части мёда от общего веса. Для осветления применялся рыбий клей, получаемый из рыбы осетровых видов.
Недостатки такого способа привели к появлению упрощённой технологии изготовления хмельного мёда. В летописях он впервые упоминался в 920 году. Технология его производства отличалась лишь добавлением в сусло хмеля. Этот способ позволял значительно сократить срок выдержки.
Готовым, хмельной мёд, считался уже через десять лет выдержки. Несмотря на двукратное сокращение срока приготовления, в отличие от ставленого мёда, процесс всё же оставался достаточно длительным. И поэтому уже в X веке появился варёный мёд, способ приготовления которого напоминал технологию приготовления пива. Такой напиток был готов для употребления уже через месяц. Такие напитки в XVII веке описал граф Карлейл о своём путешествии с посольством Англии по Московии в сочинении, известном под названием «Реляции гр. Карлейля».
В самом общем приближении технология приготовления варёных медов была такова: медовый сот разводили тёплой водой и процеживали сквозь частое сито, чтобы отделить примеси воска. В процеженные мёд добавляли хмель (полведра на пуд мёда) и варили до тех пор, пока жидкость не уваривалась до половины. После этого её выливали в медную посуду, охлаждали и бросали в неё ржаной хлеб, пропитанный патокой и дрожжами. Когда смесь начинала бродить, её сливали в бочки.
Поделиться книгой: