Женско-мужской разговорник

Я. Чет у меня перед глазами нет ни оного подобного примера.

А. А подкаблучники это, по-твоему, разве не о том же самом? Совершенно зеркальная история.

Я. Не припомню, чтобы хоть одного подкаблучника пиздили прилюдно и кулуарно. Ну капризничают девочки, да, это есть.

А. Ну вот видишь, для тебя это просто — капризничают девочки.

Я. Разве мужчину не любят сук и стерв гораздо больше, чем тихих домашних мышек?

А. Женщины вообще властнее мужчин. И их не могут забыть. И любят наразрыв. И кончают с собой. Как будто мало таких историй… Короче, если хочешь профессионального мнения: есть садомазохистический паттерн взаимодействия и кто-то кого-то рано или поздно найдет.

Я. Но этот паттерн же не клеится к кому попало.

А. У кого нет садистической или напротив мазохистической склонности, тому весь этот надрыв не уперся.

Я. А откуда берется эта склонность? Это врожденное? Это мама так навоспитывала своей холодностью и отстраненностью? Отталкиванием и притягиванием?

А. Ну так проще всего объяснить. Но можно и по заковыристее, по юнгиански. Что это архетипы резвятся, реализуясь подобным образом через человека.

Я. А человек только проводник? Транзистор? И ничего сделать не может?

А. …Что есть необходимость реализации определенной психической энергии, а она никаким иным способом не может найти выход.

Я. Таким образом снимается всякая личная ответственность за происходящее?

А. Эго не справляется с этим напором. И задача юнгианской терапии — вернуть Эго управление через овладение этой разнузданной энергией.

Я. Посоветуй книжку.

А. Роберт Джонсон. «Она». «Он». «Мы».

….

Открываю, читаю. Сижу потрясенная. Что так давно все сказано и понято. Но так сложно это осознать. Вечный миф про Психею и Афродиту. И где-то там Эрос между ними трепыхается ромашкой в проруби. Так занятно, что Афродита здесь представлена суровой свекровью. Со всеми ее придирками, испытаниями и пожеланиями смерти потенциальной невестке. Милые родственные отношения, все по-доброму, по-семейному. Но в этом же тексте постулируется, что многим молодым женщинам действительно необходимо противостояние с жесткой и даже жестокой свекровью, чтобы узнать и раскрыть самих себя, чтобы понимать, на что они способны. И еще один момент меня тронул до глубины души. Молодой муж готов построить рай для своей жены, но только при двух условиях: «она никогда не будет смотреть на него и не будет следить, куда он отправился; она не должна задавать никаких вопросов».

Т.е. пока ты закрываешь глаза на то, кем является твой муж, какими качествами он наделен, на что он способен в своих лучших и худших проявлениях, и откуда такие деньги в доме — ты будешь счастлива в своем неведении. Вот ровным счетом ничего не поменялось за три тысячи лет.

«В бессознательном мужчины есть что-то такое, что питает его надеждой добиться согласия жены ни о чем его не спрашивать». Да-да, и хвалить, хвалить не забывать.

История про мою дочку в ее садичном возрасте. Приходит моя подружка забирать своего сына вечером, наши дети в одной группе, и моя с праведным гневом на лице, руки в боки, кидается к ней:

— Тетя Наташа, нет вы представляете?!

— Что, что случилось?!

— Ваня-то ваш жениться на мне не хочет!

— Да ты что! Не может быть! Ну, а ты что?

— А я ему целый день «Ваня главный», да «Ваня молодец», а он вон че!

Блин, даже в 5 лет девочки уже знают, что это не работает. А в бессознательном мужчины все живут и живут надежды.

«Мужчина очень зависит от женщины, освещающей семейную жизнь, ибо сам не обладает способностью раскрыть ее смысл. Жизнь для него часто суха и скучна до тех пор, пока кто-либо не привнесет в нее определенный вкус». Да, вот это я, кстати, очень отчетливо чувствую — им как будто не для кого иначе жить. Они по инерции ходят на какую-то работу, получают какие-то деньги, но как будто им не объяснили смысл — ради чего они собственно это делают. Или может объяснили, да они позабыли. И вот тут появляюсь я — ха! «Милый, я уже знаю куда мы поедем, что мы будем делать, какой ремонт забабахаем, и кстати денег нам уже не хватает, давай-ка ты немножко поднапряжешься и заработаешь побольше». И в этот момент мужчина думает — господи, да отлично же я жил-то, без всяких этих смыслов, пиво себе пил, в танки играл абсолютно бездуховно, нет ведь, полез на свою голову». Но терпит какое-то время. Ибо смысл дороже танков.

Среди прочего Афродита поручает Психее рассортировать гору семян. В мифе ей помогают муравьи. И в жизни женщины реально регулярно заняты рассортировыванием и упорядочиванием некоего бардака — в делах, документах, хранении информации — наведенного мужчинами, кстати сказать. А еще это глубоко терапевтическое занятие — перебирать крупу. Правда мама моя так никогда не делала. И я почти никогда не делаю, тем более что крупа сейчас почти всегда очищенная продается. Но вот бабушки обе тщательно выбирали каждую соринку — из пшена, из гречки. И это так завораживающе было. И я маленькая всегда бежала им помогать. Когда-то мне попадалась на глаза статья одной женщины-психолога, убейте не помню ее фамилии, где она рассказывает о том, что настоятельно рекомендует своим клиенткам заняться перебиранием крупы, особенно в тот момент, когда им нужно глубоко погрузиться в себя и понять ход собственных мыслей, успокоиться и вообще заземлиться. Правда, во всех сказках это обычно испытание для мужчины, которому волшебные помощники, женщиной подосланные, даются во спасение. Но мне кажется изначально мотив все же к женщине должен был относиться.

И еще чрезвычайно трогательно, что Эрос, когда его спалили — в прямом и переносном смысле — бросил Психею с их общим мелким ребенком и отправился жить к маме Афродите, залечивать душевные и физические раны, на прощание выставив жену дурой и самавиноватой в разрушении семейной идиллии. А мама Афродита утешала его и не жалела красок расписать, какая сука ее невестка.

У меня, кстати, обе свекрови были и есть душки. Никогда не ругалась с ними, даже повода для этого не находилось как-то.

Про семена еще была удивительная реплика. Что женщина внутри себя по большому счету тоже занимается сортировкой семян, чтобы выбрать одно самое лучшее, чтобы превратить его в плод.

И все-таки женщины помогают мужчинам высветить то лучшее, что в них, в мужчинах, есть. И худшее, правда, тоже. Но чтобы они могли вообще понять себя — кому и для чего они сдались такие нарядные. И именно за это женщин мужчины и ценят — за то, что ты помогла мне понять и увидеть, кто я и на что я способен.

…….

Так получилось, что вчера я надолго рассорилась с одним близким мне человеком. Точнее, я считала, что он близкий. Душа в душу переписывались больше месяца. И внезапно он походя бросил настолько оскорбительные для меня слова, что слезы хлынули градом. И я вообще ни на что больше не могла отвечать ни читать, ни писать. Пошла легла на пол и час прорыдала. Потом вроде начала успокаиваться и решила, что могу попробовать открыть переписку снова. Прочитала его извинения и дурацкие смайлики о том, как он льет слезы из-за потери такой чудной собеседницы. Закрыла и еще час прорыдала. Только ночью уже нашла в себе силы написать ему спасибо за все разговоры, которые между нами происходили последний месяц, и что больше я с ним общаться не в состоянии.

Полночи пыталась понять, что это было. С одной стороны, в его понимании то, что я так много говорю о своих мужчинах, то, что я пишу тексты о них и своих ощущениях — это высокая, возможно даже чересчур высокая, степень открытости. И то, что мы матом постоянно говорим и про секс — это тоже говорит о моей нестеснительности. Но при этом я-то знаю, что среди мужчин я могу говорить только с ним об этом — а он это принимает за способность перед кем угодно распахиваться. И получается, что та степень доверия, которая была именно с ним — уже невозможна. И затем следует вывод для меня — что уж если оно, доверие, с ним, таким чутким и знающим, невозможно — то невозможно и ни с кем другим. Он слишком резко высказался в мой адрес. И если бы это был посторонний — мне было бы все равно. Но поскольку это тот, кого я считала очень близким и понимающим — ощущение что меня переехали трамваем. И на всякий случай еще задний ход дали, чтобы наверняка.

И вот что я еще поняла. Что каждый раз, когда я влюблялась и начинала доверять — мужчина или прятался и отступал, или не стесняясь врал мне или при мне. При этом он был умен именно эмоционально. Но замуж я оба раза ходила за эмоционально приглушенных людей — при том, что с интеллектом все прекрасно у обоих было. Речь именно о толстокожести, о невосприимчивости к огромному количеству нюансов и оттенков в отношениях, происходящих между людьми постоянно. Причем делала я это конечно же неосознанно, просто из чувства самосохранения. Т е. я знаю, что он очень многого не понимает, не видит и не слышит, и не считает нужным на это внимание обращать. Но зато и меня он обидеть точно не сможет, просто потому что он не в состоянии нырнуть на необходимую глубину. И поэтому можно с ним просто жить на повседневном уровне, вынеси мусор, купи хлеба, отвези детей. Но любить по-настоящему такого человека невозможно. К нему можно привыкнуть, можно даже привязаться, с ним бывает тепло, с ним бывает удобно. Но долго это длиться не может. И поэтому оба раза я разрывала эти отношения. Потому что это сравнимо с пребыванием в анабиозе.

Открыла две карты из разных колод метафорических карт. В первой оказалась Офелия — правда она улыбалась при этом. Но мертвенькой плывущей вниз по течению она от этого быть не перестала. На второй было беспокойное море, над ним летели чайки и тянули на тонких полупрозрачных нитях душу умершей девушки в развевающемся белом одеянии. Ну что ж, умерла так умерла.

Глава 5.

Рассказала психотерапевту про эту внезапную ссору с другом. Причем в тот момент слова его уже не казались столь оскорбительными. Возможно потому, что обиду свою я уже прорыдала до дна, дальше слез уже не осталось для нее. Просто неприятные слова, одна сухая оболочка, все живое уже вылупилось и улетело. Рассказала и про то, что эмоционально мне близки одни мужчины, а замуж я выхожу за заведомо других мужчин, черствых и толстокожих. Но при этом какое-то непродолжительное время спустя меня начинает бесить именно их толстокожесть, именно то, что они никогда не понимают меня. Не сочувствуют, не сопереживают и вообще не могут понять, почему я с ровного места развила дикую скорость и разогналась почти до истерики или наоборот до дикого веселья.

П. Т. е. вы выдвигаете заведомо противоречащие одно другому требования.

Я. В смысле?

П. Ну т. е. вам нужно, чтобы человек не включался в ваши эмоции и сохранял спокойствие, но при этом одновременно вас это бесит и вам уже необходимо, чтобы включался, понимал, сопереживал.

Я (Несколько ошарашенная, потому что никогда раньше я этого себе так не формулировала и вообще не соотносила одно с другим) Ну видимо да, так. Два взаимоисключающих требования.

П А зачем вы это делаете?

Я. Понятия не имею.

П. И все-таки подумайте и поищите ответ внутри себя.

Я. Я выставляю некую защиту? Чтобы потом самой себе сказать — ну вот, опять ничего не получилось, опять меня не понимают, пошли все вон.

П. В следующий раз мы начнем с того, что дадим имена этим противоречивым требованиям.

Я. А им действительно нужны имена?

П. Да. Чтобы вы ясно их себе представляли.

Выметаюсь восвояси, потрясенная. И первое что мне приходит в голову — образ из сказки. Из сивки-бурки и ей подобных, когда царевна требует доскочить до ее терема и перстень с ее руки снять — она одновременно и отчаянно хочет, чтобы нашелся такой человек, и при этом выдвигает такое условие, что желающих ломать себе шею не обнаруживается, за исключением одного только Иванушки — дурачка.

И во всех подобных сказках, где царевны-принцессы задают такие загадки, которые заведомо выглядят невыполнимыми — они на самом деле хотят чтобы некий неведомый им пока мужчина не загадки разгадал — а ее саму, царевну, ее нерешаемое внутри нее самой противоречие. И тогда кем бы он ни был, она хоть за первым встречным, нищим, голым и босым пойдет. Потому что его способность ее понять и ей же самой объяснить несопоставимо важнее, чем статус и благосостояние. И как только он выполняет эту невыполнимую задачу — понять самому и прояснить ей — он в ее глазах делается принцем, королевичем, царевичем. И долго, и счастливо после этого.

…

Я. Почему нельзя выносить за рамки терапии то, что в ней происходит? Т. е. очевидно, почему терапевт этого не может делать. Но почему сам пациент не может говорить об этом со своими близкими?

П. Потому, что терапия происходит в тот момент, когда вы говорите. И, возможно, в процессе рассказывания вы поймете что-то очень важное для себя. Но это будет распылено и в итоге вы не донесете это до терапевта, но и сама не сможете это проработать.

Я. Вполне доступно, спасибо.

П. И потом, все что вы рассказываете — это только текст. Рябь на воде. Но значение имеет лишь подтекст — то, что под водой.

Я. А что под водой?

П. Вулкан. И я хочу понимать, где именно он находится.

Я. Чтобы вовремя уплыть из зоны поражения?)

П. Нет, как раз наоборот, чтобы быть в эпицентре.

Я. Так ведь пизданет же.

П. И не однажды. И именно это и будет работой. И это окажется тем, что вас изменит в конечном счете.

Жуть какая. Подводный вулкан. Мне вот лично страшно, когда я это представляю. А ему вот почему-то нет. Во всяком случае он хочет, чтобы я его считала бесстрашным. В мультике про Моану чудовище Те Ка — это озлобленная ипостась Те Фити, которая после потери своего сердца стала богиней огня и вулканов. Женщина без любви — это чудовищная версия ее же самой. И ждет, кто ей вернет похищенное у нее обманом сердце. Она превратилась в чудовище, т. к. любовь была ей обещана, но не была дарована.

…

И возвращаясь к реакции мужчины на эмоции: когда реально происходит что-то существенное — я как раз могу промолчать об этом. Или сказать как о погоде, мимоходом. Так было когда мы с дочкой 3-летнй попали под машину (к слову, мы сами были виноваты). Нас сбили с очень близкого расстояния и на достаточно бодрой скорости, но мы отделались синяками на коленках и царапинами. А мы шли как раз в гости в дом к моим родителям. Сначала пришли мы, через пару часов пришли они с работы. И дико возмутились — почему я сразу не позвонила и вообще почему так спокойно об этом говорю. А что бы вы сделали, спрашиваю? Ситуация уже произошла, уже очевидно, что никто не пострадал. Ущерб никому не причинен, все участники разошлись по домам. О чем тут рассказывать? Вот, кричал мне папа, когда ерунда какая то, так ты звонишь и рассуждаешь, а тут вон че, а ты ниче!

И я вот сейчас думаю — получается, что эмоции и волнения в текущий момент, даже и по ничтожному или умозрительному поводу, гораздо важнее и существеннее, чем просто факты и события. И вот как я могу объяснить это хоть одному мужчине? И есть ли смысл это объяснять? И нужно ли это ему? Нужно ли это мне? Достаточно знать об этом самой?

…

Подружка звонит в шоке. Ее бывший, с которым они два года уже как официально разведены, а до этого 18 лет в браке прожили, вдруг посмел жениться второй раз. Причем еще три месяца назад это была просто новая девушка. А днях случайно вдруг выясняется, что они поженились. Причем избранница его отнюдь не хромоногий крокодил. Цветет и пахнет. И на работе-то его на новой продвинули до уровня ИО. И машину то новую успел купить по хорошей цене. И вообще как-то по жизни прет мужику.

Я. И что ты по поводу всего этого чувствуешь?

П. Ну как бы я должна испытывать радость. Все так хорошо складывается у него

Я. А испытываешь что?

П. А я не понимаю. Смятение и ужас. И расстройство.

Я. Ты все еще на что-то надеялась? Что раскается и вернется?

П. Ну не то чтобы так явно. Но да. Побарахтается и поймет, что я самая лучшая в его жизни.

Я. Но ведь ты вообще-то замуж за другого активно собиралась.

П. Ну да. Но я-то ведь была уверена, что муж от меня никуда не денется.

Я. А он взял и делся. И что теперь?

П. Тьма внешняя, плач и скрежет зубовный.

….

Пригласила Интерпретатора на чай. Причем имея ввиду именно чай. С бергамотом, печеньками и вишневым вареньем. Он впервые у меня дома — ну просто потому, что мне уже лень сегодня куд- либо еще выходить, а потрепаться хочется.

Я. Тебе нравится мой дом?

И. Да, очень. Здесь хорошо.

Я. А вообще важно какой у женщины дом? По сути, это ведь продолжение ее самой. Внешнее выражение.

И. По большому счету нет.

Я. Т. е. не может случиться так, что вы общались какое-то время и тебе все нравилось, и вот тебя допускают наконец в дом — и там ты обнаруживаешь что-то такое, что вызывает категорическое отторжение и неприятие? Что-то такое что мешает в дальнейшем сближаться?

И. В целом нет. Хотя…

Я. Ну может запах или бардак или дикая безвкусица — неужели настолько все равно?

И. Вот ты знаешь, был прецедент, когда я попал к женщине домой. И там была хорошая квартира и дорогой ремонт и — тараканы. Прямо не стесняясь бивуаки разбили по всему дому.

Я. Брррр!

И. И вот хрен бы с ними с этими тараканами. Но вскоре начались какие-то претензии, предъявы на ровном месте с ее стороны, требования вплоть до оскорблений. И вот тогда я вспомнил этих тараканов — и помножил всю склочность характера еще и на них.

Я. Бежал?

И. Конечно.

Я. А знаешь, оказывается, очень приятно бывает кого-то угощать и вообще принимать у себя в доме. Кого-то мужского я имею ввиду)) Хотя, казалось бы — мне и так есть о ком заботиться. Но тут какая-то совершенно отдельная магия вступает в силу. Мне просто приятно это делать — потому что я совершенно не обязана это делать.

И. Ты ничего не подсыпала мне в чай?)

Я. Нет) Хотя я пожалуй способна и на такое.

…