Цзян Чжунчжэн, или Неизвестный Чан Кайши

В этом же году Цзян Чжунчжэн создает летное училище. В то же время он продолжает руководить операциями по очищению ряда районов страны от коммунистов и их вооруженных сил.

Цзян Чжунчжэн постоянно придает большое значение вооружению своих воинов соответствующей эпохе идеологией. Например, в 1932 году, посвящая много времени налаживанию работы различных военных учебных заведений, он напоминает курсантам о том, что в свое время японцы добились прогресса, взяв на вооружение учение китайского мыслителя Ван Янмина о необходимости соединять знание и действие. По мысли Цзян Чжунчжэна, из этого следует, что китайцам необходимо учиться даже у своего военного противника и добиваться усиления мощи своей страны в опоре на собственный труд, овладевая знаниями и применяя их в бою. Вместе с тем Цзян Чжунчжэн указывает и на слабое место японских солдат, которое следует использовать китайцам. Он полагает, что прежде чем давать отпор японцам в бою, необходимо морально взять верх над ними. Японские самураи обладают знаниями и неустрашимостью, но они лишены такого качества, как человечность. Китайские солдаты, по мнению Цзян Чжунчжэна, должны сочетать в себе все три элемента: знание, храбрость, человечность; только в этом случае они смогут превзойти японцев на поле брани[40].

12 декабря 1932 года СССР и Китайская Республика восстанавливают дипломатические отношения.

1933 год. Цзян Чжунчжэну 47 лет. Идет 22‑й год Китайской Республики.

В феврале в Наньчане создается штаб объединенного командования действиями против вооруженных сил коммунистов. В марте японские войска оккупируют провинцию Жэхэ. Черное облако уже нависает над проходами в Великой китайской стене, опасность угрожает непосредственно застенному (то есть, собственно) Китаю.

В июле начинается интенсивная подготовка кадров на специально созданных для этих целей офицерских курсах в Лушане. С точки зрения Цзян Чжунчжэна, тем самым закладываются основы осуществления политики в соответствии с выдвинутым им принципом: «Прежде чем противостоять внешней агрессии, необходимо обеспечить безопасность внутри страны».

Цзян Чжунчжэн в 30‑х гг. проявляет склонность пользоваться услугами немецких военных советников. Даже такой известный немецкий генерал как Эрих Людендорф собирается принять приглашение Цзян Чжунчжэна и приехать в Китай. Его поездка не осуществляется в силу ограничений, наложенных Версальским мирным договором. Весной 1933 года в Китайскую Республику приезжает бывший начальник управления сухопутных сил рейхсвера генерал Ханс фон Сект. Он посещает Цзян Чжунчжэна в Лушане. Собеседники расстаются удовлетворенными беседой. Сект уезжает, но в марте 1934 года возвращается и занимает пост главного военного советника, разрабатывает планы карательных походов против вооруженных сил КПК[41].

В декабре генералы 19‑й полевой армии Цзян Гуаннай и Цай Тинкай поднимают бунт и в сотрудничестве с коммунистами создают «Народное революционное правительство Республики Чжунхуа (Чжунхуа Гунхэго)» в провинции Фуцзянь. Цзян Чжунчжэн выезжает в Ханчжоу руководить военными действиями против мятежников в провинции Фуцзянь. Бунт усмиряется.

Одновременно Цзян Чжунчжэн продолжает руководить операциями по борьбе против вооруженных сил КПК. В это время он находится преимущественно в Наньчане.

В 1930‑х гг. Цзян Чжунчжэн ведет борьбу за упрочение своей власти в армии, в партии и в государстве. Он опирается, главным образом, на фракцию выпускников и преподавателей военной школы Вампу в борьбе внутри армии и на фракцию партийных функционеров, находящихся иод непосредственным руководством братьев Чэнь Лифу и Чэнь Гофу, племянников Чэнь Цимэя, в прошлом покровителя Цзян Чжунчжэна, внутри руководящего аппарата ГМД. При этом в армии у Цзян Чжунчжэна имеются лично преданные и подчиняющиеся ему и его ближайшим сторонникам воинские части, а в партийном аппарате создается целая сеть подразделений, держащих под партийным контролем политическую, экономическую, культурную жизнь страны, а также служба обеспечения безопасности. От своих сторонников Цзян Чжунчжэн требует беспрекословного подчинения и личной преданности.

1934 год. Цзян Чжунчжэну 48 лет. Идет 23‑й год Китайской Республики.

Эти заботы преобладают для него и в 1934 году. В то же время он выдвигает мысль о том, что следует противопоставить определенную идеологию, комплекс идей тому, что предлагает КПК. В феврале 1934 года, находясь в Наньчане, Цзян Чжунчжэн разворачивает по всей стране движение под лозунгом «За новую жизнь». Это — предложение опираться на китайские традиционные моральные ценности, а также широко внедрять в жизнь людей некоторые достижения культуры и цивилизации западных стран.

В июле 1934 года Цзян Чжунчжэн выступает в Лушане перед слушателями курсов подготовки офицеров с речью на тему «Нам никак нельзя допускать того, чтобы нас унижали иностранцы, мы должны добиваться возрождения нашей нации». Цзян Чжунчжэн чрезвычайно озабочен тем, что если не подавляющее большинство населения Китая, то весьма значительная его часть пребывает в апатии, проявляет полное безразличие и по отношению к внешней агрессии, то есть к действиям японских войск на территории Китая, и по отношению к активности коммунистов в различных районах страны. Цзян Чжунчжэн стремится найти средства, с помощью которых можно было бы переломить такие настроения. В своей речи он предлагает исходить из необходимости познавать себя и своего партнера. Он анализирует сильные и слабые стороны агрессора, то есть Японии, и трезво оценивает силы своей страны на том этапе ее развития, дает им реальную оценку, выступает самокритично. Наконец, он предлагает стратегию Войны Сопротивления Японии, при которой недостатки и слабости Китая могут превратиться в его преимущества[42].

В октябре появляется статья Цзян Чжунчжэна «Друзья или враги? Самокритичный взгляд на отношения Китая и Японии». Статья публикуется под псевдонимом Сюй Таолинь. В этой работе Цзян Чжунчжэн обращается к правительству и народу Японии, предпринимая попытку разбудить их чувства. В частности, он высказывает в адрес Японии «предостережение, указав, что если ее военщина не согласится на прекращение своей агрессии против Китая, то любой конфликт между нашими двумя государствами выльется в катастрофу для каждого из нас. Вновь и вновь я устанавливал: «Япония должна принять во внимание, какие злые силы подстерегают Гоминьдан за его спиной, и к каким последствиям для всей Восточной Азии привела бы победа этих сил». К сожалению, — продолжает Цзян Чжунчжэн, — японские милитаристы оставили мое предостережение без внимания»[43].

Цзян Чжунчжэн на протяжении всей своей жизни стремится искать пути к взаимопониманию между Китаем и Японией, не допускать ничего такого, что могло бы усилить в Японии антикитайские настроения. Даже в условиях, когда Япония совершает открытую агрессию против Китая, оккупирует часть его территории, Цзян Чжунчжэн в упомянутой статье, например, пишет: «В конечном счете японцев никак нельзя считать нашими врагами, относиться к ним, как к нашим врагам; и наш Китай, как ни крути, испытывает необходимость стоять рука об руку с Японией». При этом, безусловно, Цзян Чжунчжэн исходит из того, что Китай должен быть и непременно будет совершенно и полностью самостоятельным и равным партнером в отношениях с Японией. Он думает, что в конечном счете Китай сумеет справиться с агрессией Японии и докажет ей необходимость поддержания между двумя нациями не враждебных, а дружественных отношений. Война Сопротивления Японии, с точки зрения Цзян Чжунчжэна, это лишь несчастный трагический эпизод в многовековой длительной истории китайско-японских отношений; это, собственно говоря, лишь (будем надеяться) последний неверный шаг Японии по отношению к Китаю; это — историческое недоразумение в отношениях двух наций.

В 1934 году успешно развиваются операции Цзян Чжунчжэна против вооруженных формирований КПК. В ноябре войска Цзян Чжунчжэна занимают город Жуйцзинь, столицу Китайской Советской Республики. С его точки зрения, в декабре остатки армии КПК начинают бегство из провинции Цзянси на запад и северо-запад страны. Цзян Чжунчжэн направляет часть своего штаба в провинцию Сычуань для руководства операциями по окружению беглецов.

Цзян Чжунчжэн полагает, что «полиция — это основа построения государства» Согласно его мнению, «защищать интересы Китая перед лицом внешнего мира можно исключительно в опоре на вооруженные силы, а поддерживать спокойствие внутри страны можно исключительно в опоре на полицию». 15 июля 1934 года Цзян Чжунчжэн устанавливает следующие правила для полицейских; «строго повиноваться начальникам; на службе не пить, не курить, не заниматься куплей-продажей; не подпирать стены, не сидеть на посту; не ругаться, не выражаться; не вступать в пу стые разговоры; не врываться по собственному произволу в частные дома; не читать на посту»[44].

1935 год. Цзян Чжунчжэну 49 лет. Идет 24‑й год Китайской Республики.

В этом году продолжаются военные операции против вооруженных сил КПК. В январе Цзян Чжунчжэн предлагает общие принципы их окружения и план передислокации правительственных войск в целях осуществлении этого на практике.

В марте в городе Учане учреждается полевая ставка председателя Военного совета.

В апреле национальное правительство возводит Цзян Чжунчжэна в ранг главнокомандующего вооруженными силами. В то же время предпринимается попытка начать строительство национальной экономики. Цзян Чжунчжэн активно включается в проведение кампании за национальную экономическую реконструкцию. Конечно, в условиях Китая, в то время как японская агрессия, словно раковое заболевание, продолжает медленно распространяться, постепенно поражая все новые районы страны, в Китае номинально едином, но фактически раздробленном, еще не оправившемся от разрушительных лет антимонархической революции и последовавших за ней междоусобных войн, по-настоящему добиться успехов в сфере экономики очень трудно, хотя кое-что делается.

В августе 1935 года в горах Эмэйшань в провинции Сычуань Цзян Чжунчжэн создает курсы подготовки офицеров и правительственных чиновников для юго-восточных провинций страны.

В ноябре в городе Сиани учреждается главная штаб-квартира по руководству подавлением коммунистов на северо-западе страны. Главнокомандующим назначается Цзян Чжунчжэн, а его заместителем генерал Чжан Сюелян.

С 1931 и по 1935 гг. Цзян Чжунчжэн предпринимает усилия с помощью дипломатии, уступок, даже территориальных, но, как он полагает, временного характера, сдерживать масштабы японской агрессии в Китае. Он постоянно предлагает японцам альтернативу: добрые отношения с Китаем или военные действия тогда, когда терпение Китая истощится и Китай создаст достаточные военные силы, чтобы дать отпор агрессии. В 1935 году Цзян Чжунчжэн все еще продолжает говорить о том, что Китай и Япония должны по-родственному сотрудничать, делать все для сохранения мира в Восточной Азии[45].

В ноябре Цзян Чжунчжэн в докладе о внешней политике на 5‑м съезде ГМД следующим образом подытоживает политику своего правительства в отношении Японии: «Не терять надежды на мир, пока сохранение его не стает совершенно немыслимым; не идти опрометчиво на кровопролитие, пока оно не станет совершенно неизбежным». В то время он все еще надеется на то, что японские милитаристы прекратят агрессию[46].

Как и руководители целого ряда других стран (Англии, Франции, США, СССР) Цзян Чжунчжэн до последнего оттягивает открытую объявленную войну против японских агрессоров. Правда, у него имеется весьма серьезная причина: нация, государство еще не готовы вести настоящую войну против японских агрессоров. В то же время он тем самым предупреждает, что, в конечном счете, займет твердую позицию и не капитулирует перед агрессором.

В конце 1935 года Цзян Чжунчжэн снова назначается председателем Исполнительной палаты. В его руках опять сосредоточивается высшая власть в партии, правительстве и армии.

На 5‑м съезде ГМД принимаются собственноручно написанные Цзян Чжунчжэном 12 правил поведения членов Гоминьдана. Это своего рода 12 заповедей или моральный кодекс строителей гоминьданизма, суньятсенизма, государства трех народных принципов Сунь Ятсена или, если угодно, цзянчжунчжэнизма. В них соединены древние правила морали, традиционные для Китая, а также то, что было воспринято Цзян Чжунчжэном из той жизни в Китае, которую он к тому времени прожил, из христианского учения, а также из того, что он увидел и услышал во время пребывания в Японии и в СССР. Вот эти правила:

1. Ключ любви к отчизне — это преданность и мужество.

2. Ключ к созданию дружной семьи — это почитание родителей и людей старшего поколения.

3. Ключ к правильному подходу к людям, ко всему сущему — это человеколюбие, гуманность.

4. Ключ к успеху при начале, основании дела и к прочности этого дела — это вера, принципиальность и справедливость.

5. Ключ к эффективности подхода к мировым делам и к человечеству в целом — это миролюбие, миролюбивость.

6. Ключ к наведению общественного порядка — это соблюдение этикета, то есть правил поведения, установленных людьми и ставших традиционными.

7. Ключ к ответственному отношению к работе, к жизни — это послушание, подчинение, повиновение, осознанное выполнение своего долга.

8. Ключ к эффективности своей деятельности — это трудолюбие и бережливость.

9. Ключ к телесному здоровью — это опрятность, чистота и аккуратность.

10. Ключ к жизнерадостному, светлому, оптимистическому состоянию души — это оказание помощи другим людям, человеку.

11. Ключ к возможности оказывать благодеяния людям, человечеству — это знания, учение.

12. Ключ к успехам — это настойчивость и постоянство[47].

Таковы 12 заповедей или 12 ключей Цзян Чжунчжэна. Они говорят, прежде всего, о его внутреннем духовном мире. Сам он полагает, что нация особенно нуждается в таких заповедях, чтобы собраться для борьбы, для оказания сопротивления внешнему (японская агрессия) и внутреннему (коммунисты) злу; этими заповедями должен руководствоваться каждый человек в Китае для того, чтобы утверждаться в этом мире, становиться членом сообщества людей; это — ступени к прогрессу общества, истоки, важная основа возрождения нации и создания могущества страны. Цзян Чжунчжэн переживает внутреннюю трагедию тогда, когда ему не удается воззвать к человеческому в человеке. Конечно, на практике он ведет политическую и военную борьбу с применением всех доступных ему средств, однако открыто объявленные принципы играют немалую роль в создании определенной атмосферы в обществе. Да ведь нужно же, в конце концов, считаться с тем, что не какая-либо иная партия, а именно Гоминьдан, и не какой-либо иной ее лидер, а именно Цзян Чжунчжэн на протяжении целого ряда лет и даже десятилетий находятся у власти в таком многонаселенном и нестабильном государстве, как Китай. Нравственные основы, которых придерживается Цзян Чжунчжэн, выступая в качестве лидера ГМД, существенно содействуют укреплению его власти и отражают настроения и чувства, очевидно, характерные все-таки для большей части политически активного китайского населения в это время.

1936 год. Цзян Чжунчжэну 50 лет. Идет 25‑й год Китайской Республики.

1936 год — год пятидесятилетия Цзян Чжунчжэна. Ему этот год приносит и большие радости, и огромные переживания. Случается так, что именно в этот момент Цзян Чжунчжэн добивается, возможно, наибольших успехов в борьбе против своего главного внутреннего врага, то есть против КПК. Образуется пауза в активности его политических оппонентов. После ликвидации их опорных баз в восточной части страны они деморализованы, их главной заботой на время становится стремление спастись бегством от преследований и найти в глухих краях Северо-Западного Китая укромное место для того, чтобы отдышаться. В развитии японской агрессии также наблюдается некое затишье (как оказывается впоследствии — перед бурей, то есть перед началом военных действий на территории собственно Китая в следующем, 1937 году). Положение в Китайской Республике как бы стабилизируется. В стране наступает относительное спокойствие.

Цзян Чжунчжэн в этой обстановке действует в соответствии со своим планом наведения порядка в государстве. Центральным пунктом этого плана в условиях, создавшихся в 1936 году, являются усилия, направленные на то, чтобы способствовать развитию экономики страны. В этом он видит основу подготовки страны к оказанию решительного сопротивления японской агрессии. По мнению Цзян Чжунчжэна, которое представляется вполне обоснованным, Китай в то время был экономически настолько слаб, что не мог оказывать действенного сопротивления японской агрессии. Параллельно с усилиями по налаживанию хозяйства Цзян Чжунчжэн предпринимает шаги с целью утверждения системы самостоятельного ведения дел, автономного управления на местах. По случаю нового года он обращается к народу с воззванием: «Важнейший путь к спасению государства и нации (народа) своими силами». Он призывает усиленно строить и развивать экономику страны. В середине мая созывает совещание высших периферийных должностных лиц. На этом совещании принимается решение учредить на местах систему десятидворок (то есть систему баоцзя). Такая система, как надется Цзян Чжунчжэн, должна содействовать сохранению стабильности в государстве, внимательному наблюдению, в опоре на круговую поруку жителей каждого населенного пункта, за возможными подрывными действиями и бунтарскими настроениями в стране.

В мае Национальное правительство публикует проект Конституции.

В июне того же года Чэнь Цзитан в Гуандуне, ли Цзунжэнь и Бай Чунси в Гуанси поднимают бунт, выдвинув в качестве предлога лозунг оказания отпора японской агрессии. Цзян Чжунчжэн предпринимает значительные усилия, убеждая их отказаться от этой затеи. Тронутые его искренностью, местные военные властители юга страны приходят к соглашению с Цзян Чжунчжэном в духе дружбы.

В июле Цзян Чжунчжэн делает заявление о том, что никогда не признает марионеточные государства, которые появились или будут появляться на территории Китая. Он также поясняет, что существует некий предел уступок, на которые он может идти перед лицом японской агрессии. Все это импонирует настроениям различных политических сил в стране.

31 октября, или 15 сентября по крестьянскому календарю, Цзян Чжунчжэну, согласно китайскому исчислению возраста человека, исполняется 50 лет. Он не соглашается с предложениями об учреждении специального комитета по подготовке к этому юбилею, однако не не возражает против выпуска займа и передачи собранных денег на нужды государства.

Праздник устраивается 31 октября. В 9 часов утра 68 новейших самолетов пролетают над Нанкином в строю, рисуя его имя и памятную юбилейную дату. В церемонии участвуют 200 тысяч человек. Вывешиваются государственные флаги. На улицах не протолкнуться. Устраивается также праздник фонарей. Организуются (в Шанхае и других городах) торжественные митинги. Поздравления поступают отовсюду: и из Китая, и из-за рубежа. В Нанкине на главном празднике Цзян Чжунчжэна представляет Хэ Инцинь. Сам Цзян Чжунчжэн с супругой Сун Мэйлин находится в этот день по делам в Лояне, где и отмечает свой юбилей.

31 октября, как раз в свой пятидесятый день рождения, Цзян Чжунчжэн выступает со статьей, озаглавленной: «Надобно служить своей стране вместо того, чтобы служить лишь своим родителям». При этом он подчеркивает, что его воспитывали его мать и семья, обещает служить стране и народу.

Повсюду в Китае проводится сбор средств и пожертвований на строительство боевых самолетов в честь юбилея Цзян Чжунчжэна. Каждая провинция вносит деньги на несколько самолетов. Во время празднования эти самолеты пролетают в небе над Лояном, образуя слова: «Вань суй» («Десять тысяч лет жизни»).

В том же 1936 году младший сын Цзян Чжунчжэна, Цзян Вэйго, отправляется для продолжения изучения военного дела в Германию.

В 1936 году Цзян Чжунчжэну удается добиться почти полного уничтожения вооруженных сил КПК; во всяком случае, центр коммунистической оппозиции перемещается в глухие районы Северо-Западного Китая. На очень короткое время у Цзян Чжунчжэна возникает ощущение возможности сосредоточиться на оказании отпора Японии.

Однако в конце 1936 года происходят Сианьские события.

12 декабря Цзян Чжунчжэн находится в городе Сиани, на северо-западе страны. Совершенно неожиданно для него двое генералов, его же подчиненных, лишают своего главнокомандующего и руководителя страны свободы передвижения, выдвигая требования сменить правительство и немедленно начать войну против Японии, вступив при этом в союз с КПК и, попутно, с Советским Союзом (который, надо сказать, такой инициативы не проявлял). Это был эмоциональный всплеск патриотических антияпонских настроений, умело использованный китайскими коммунистами. Цзян Чжунчжэн возмущается таким предательством и занимает поначалу совершенно бескомпромиссную позицию; он демонстрирует личное мужество, отказывается вступать в какие бы то ни было переговоры с мятежными генералами, которых вскоре поддерживает представитель КПК Чжоу Эньлай. События развиваются не по дням, а по часам. Уже через день-два становится ясно, что центральное правительство не идет на капитуляцию перед требованиями мятежных генералов. Те имеют возможность физически уничтожить Цзян Чжунчжэна, но понимают, что добиться выполнения всех своих требований им никак не удается. Поэтому, в конечном счете, достигается своего рода компромисс. Цзян Чжунчжэн снова обретает свободу действий и 25 декабря возвращается в столицу страны Нанкин.

Его сопровождает один из арестовавших его генералов, Чжан Сюелян, которого спустя несколько дней Цзян Чжунчжэн отдает под суд военного трибунала; Чжан Сюеляна приговаривают к 15 годам тюремного заключения, однако в начале следующего 1937 года по предложению Цзян Чжунчжэна амнистируют, освобождают из тюрьмы и оставляют под фактически пожизненным домашним арестом, «под строгим наблюдением Министерства обороны и без каких бы то ни было контактов с внешним миром»; в этом состоянии Чжан Сюелян проведет около 40 лет, почти всю оставшуюся жизнь; его полностью освободят только после смерти Цзян Чжунчжэна; любопытно, что Чжан Сюеляна после освобождения из-под домашнего ареста будут усиленно приглашать в КНР, однако он откажется от этих приглашений.

Что же касается второго мятежного генерала, Ян Хучэна, то он впоследствии уедет из Китая, будет жить за границей, в 1947 году с женой и младшим сыном возвратится из Франции в Сянган (Гонконг). Здесь он получит приглашение Цзян Чжунчжэна приехать в Наньчан. По приезде туда Ян Хучэн попадет под домашний арест, будет содержаться сначала в Гуйчжоу, а затем в Чунцине. Перед вступлением войск армии КПК в этот район страны Ян Хучэн, его секретарь и члены его семьи будут убиты сотрудниками секретной службы[48].

После возвращения в Нанкин Цзян Чжунчжэн идет на создание единого с КПК военного фронта борьбы против японских захватчиков. Однако все это должно осуществляться при безусловном признании Цзян Чжунчжэна главнокомандующим и вождем страны. КПК соглашается на это.

Собственно говоря, и Цзян Чжунчжэн, и его оппозиция — КПК — вынуждены под давлением настроений подавляющего большинства населения страны временно объявить о совместных действиях в борьбе против внешнего военного врага, которым для Китая тогда была Япония. Цзян Чжунчжэн в результате этих событий, в ходе которых он действительно находится под смертельной угрозой, даже упрочивает свое положение единственного приемлемого для большинства китайской нации лидера в Войне Сопротивления японской агрессии.

1937 год. Цзян Чжунчжэну 51 год. Идет 26‑й год Китайской Республики.

В январе он берет отпуск, приезжает на родину, чтобы похоронить своего брата, не перенесшего потрясения Сианьских событий.

В феврале в документах ГМД впервые появляется термин «Война Сопротивления». 1937 год становится годом начала полномасштабной Войны Сопротивления японской агрессии, годом признания легального статуса КПК и принятия ее вооруженных сил в качестве составных частей Национальной революционной армии.

В апреле старший сын Цзян Чжунчжэна, Цзян Цзинго, с семьей возвращается из Советского Союза, будучи готов служить под руководством отца.

7 июля японские войска обстреливают мост Лугоуцяо (Мост Марко Поло) в окрестностях Бэйпина. В Китае считается, что эти события являются началом Войны Сопротивления Китая японской агрессии. Японская армия при этом неожиданно предпринимает наступление против китайских войск.

В этой связи 19 июля Цзян Чжунчжэн делает суровое и торжественное заявление: «Мы уже дошли до последней черты, принося жертвы». Он выступает в качестве руководителя всей страны в Войне Сопротивления Японии. 31 июля Цзян Чжунчжэн обращается к офицерам и солдатам армии Китайской Республики, призывая их воевать до последнего, оказывать отпор до конца.

13 августа японцы высаживают десант и идут на штурм Шанхая. По сути дела это знаменует собой начало тотальной Войны Сопротивления Китая японской агрессии. Сражения и бои в Шанхае и его пригороде Усуне носят серьезный характер, армия и народ Китайской Республики проявляют героизм.

Решением национального правительства Цзян Чжунчжэн (как и, в свое время, Сунь Ятсен) назначается генералиссимусом Китайской Республики, то есть верховным главнокомандующим всеми вооруженными силами страны. С этого момента он становится известен в мире под именем «генералиссимуса Чан Кайши» (Цзян Чжунчжэна).

20 ноября правительство страны переезжает в Чунцин и объявляет населению своей страны и всему миру о том, что оно продолжает Войну Сопротивления. Тем самым Цзян Чжунчжэн, перенеся центр руководства страной и армией в глубокий тыл, проявляет намерение не капитулировать и со всей решительностью сопротивляться японской агрессии.

В декабре Нанкин попадает в руки японцев. 15 декабря Цзян Чжунчжэн обращается к народу всей страны, призывая его со всей решительностью и до конца вести Войну Сопротивления.

В августе Советский Союз и Китайская Республика, то есть И. В. Сталин и Цзян Чжунчжэн, заключают договор о взаимном ненападении. По сути дела, этот факт демонстрирует японцам решимость двух стран — СССР и Китайской Республики — поддерживать и развивать тесные отношения в условиях широкомасштабной японской вооруженной агрессии против Китая. В соответствии с этим договором и приложениями к нему СССР оказывает Китайской Республике весьма существенную военную помощь. Речь идет, в частности, о создании военно-воздушных сил. Около 20 тысяч советских военнослужащих, находясь по приглашению правительства Китайской Республики на ее территории, практически участвуют в этой работе, а летчики — и в боевых действиях.

В 1937 году начинается второй в истории нашего столетия период дружбы и сотрудничества Китайской Республики, партии Гоминьдан Китая с Советским Союзом. Это объясняется прежде всего тем, что агрессия Японии угрожает национальным интересам обоих государств. Обе страны оказываются вынуждены, каждая в своих интересах, давать отпор японской агрессии. Такое развитие отношений между нами представляется вполне разумным и естественным. В декабре 1932 года Китайская Республика и СССР восстановили дипломатические отношения, которые оставались разорванными до той поры с 1927 года. Можно полагать, что это и явилось началом процесса установления между сторонами отношений сотрудничества. Правда, затем, на протяжении нескольких лет, обстановка на мировой арене для обеих стран складывалась таким образом, что процесс переговоров между ними о подписании договора замедлился. Когда же в 1937 году Япония начинает полномасштабное наступление на территории собственно континентального Китая, Советский Союз и Китайская Республика 21 августа 1937 года подписывают в Нанкине договор о взаимном ненападении. Этот документ становится основой второго периода дружбы и сотрудничества между СССР и Китайской Республикой. Япония в то время выступает в качестве сильной в военном отношении агрессивной державы. Война Сопротивления навязывается Китаю Японией. Китайское государство надеется на помощь из-за рубежа в отражении интервенции. Однако Великобритания, США и другие страны Запада лишь на словах обещают поддержку, а на деле руку помощи не протягивают. Единственная страна, которая в этот период реально помогает Китайской Республике и становится дружественным по отношению к ней государством, — это Советский Союз. Он предоставляет значительную помощь оружием, боеприпасами, снаряжением, а также военным персоналом. Правительство СССР трижды предоставляет займы Китайской Республике. Все это в совокупности представляет собой такую помощь, значение которую просто трудно переоценить.

В отношениях с СССР Цзян Чжунчжэн в эти годы исходит из двух соображений. Во-первых, ценит дружбу, которая находит свое проявление в оказании помощи Китайской Республике, нации чжунхуа в ее борьбе за выживание в условиях японского вторжения. Во-вторых, ревностно оберегает все то, что представляется ему суверенитетом своей страны, исходит из своего понимания независимости Китайской Республики, ее территориальной целостности. При этом он придает особое значение существованию централизованного в одних руках руководства правительством и армией в Китае. В этой связи Цзян Чжунчжэн требует, чтобы КПК и ее вооруженные силы выполняли распоряжения правительства Китайской Республики. Однако они скрытно противятся этому и не выполняют приказы. Москва же в это время идеологически тесно связана с КПК и на практике помогает ей. Сложность ситуации состоит в том, что тогда, когда обе стороны, то есть Китайская Республика и Советский Союз, предпринимают усилия в общих национальных интересах, их отношения являются дружественными, сердечными, идут на пользу и той, и другой нации; в тех же случаях, когда верх берут соображения классового, идеологического порядка, возникают шероховатости в отношениях. В условиях того времени трудно отделять межпартийные отношения от межгосударственных. Поэтому картина двусторонних отношений оказывается сложной. Однако, в общем, и первый период сотрудничества СССР и Китайской Республики в 20‑х гг., и второй период их же сотрудничества в 30-40‑х гг. остаются все-таки главными в истории отношений России и Китая в первой половине XX века. Они отвечают интересам обеих наций.

1938 год. Цзян Чжунчжэну 52 года. Идет 27‑й год Китайской Республики.

В январе Цзян Чжунчжэн оставляет пост председателя Исполнительной палаты (премьера), для того чтобы полностью сосредоточиться на проблемах войны.

Национальное правительство назначает его старшего сына Цзян Цзинго заместителем директора Бюро национальной безопасности.

В марте в Ухане созывается чрезвычайный съезд ГМД. На этом съезде разрабатывается и утверждается программа ведения Войны Сопротивления Японии и строительства страны. Съезд принимает документ: «Основные принципы, которыми следует руководствоваться в ходе Войны Сопротивления и национальной реконструкции (строительства государства)». Цзян Чжунчжэн даже в этой ситуации стремится сочетать, хотя бы и в программных документах, боевые действия на фронтах и развитие экономики страны, призванное обеспечить победу в войне с Японией.

В апреле на этом же съезде, что вполне естественно для ситуации военного времени, одобряется учреждение поста цзунцая партии, то есть главноначальствующего, генерального директора или генерального распорядителя дел организации, ее верховного единоличного вождя. Съезд назначает Цзян Чжунчжэна цзунцаем, и, таким образом, он получает права и власть главного распорядителя дел в партии (в свое время полномочия верховного арбитра и единовластного руководителя партии получил и Сунь Ятсен, должность которого в свое время в партии называлась «цзунли», или главноуправляющий в партии, генеральный руководитель ГМД). Иными словами, именно с 1938 года Цзян Чжунчжэн официально и формально получает высшую власть в Гоминьдане и, фактически, в Китайской Республике. С этого времени он считается общепризнанным вождем Китая.

В обстановке военного времени Цзян Чжунчжэн обращает особое внимание на необходимость воспитания молодого поколения. С этой целью создается Союз молодежи трех народных принципов (Сунь Ятсена); главой союза, или Молодежного корпуса трех народных принципов, становится Цзян Чжунчжэн.

В том же 1938 году поступают предложения из-за рубежа (из Германии) договориться о перемирии в Китае, о приостановке военных действий. 7 июля, то есть в первую годовщину фактического начала во всекитайских масштабах Войны Сопротивления Японии, Цзян Чжунчжэн дважды решительно отклоняет такие предложения. Он в это время занимает бескомпромиссную позицию и твердо выступает за ведение войны вплоть до разгрома японских интервентов. Это особенно важно для страны, учитывая то обстоятельство, что внутри ГМД в то время имеются весьма влиятельные силы, которые предпочитают прекратить войну и достичь соглашения с агрессорами. В декабре 1938 года из Чунцина исчезает один из руководителей ГМД, Ван Цзинвэй, имеющий такого рода намерения. В связи с его исчезновением Цзян Чжунчжэн 26 декабря выступает с заявлением и решительно осуждает как внешнего врага, то есть Японию, так и капитулянтские настроения в самом Китае.

В октябре в руки японцев попадает Ухань. В ноябре Цзян Чжунчжэн переводит свою ставку в Нанье («Южная вершина») в провинции Хунань и проводит конференцию по военным вопросам.

В декабре Цзян Чжунчжэн переезжает из Хунани в Чунцин через Гуйлинь и учреждает свою ставку в горах Хуаншань («Желтые горы»). (В свое время, еще в 1935 году, Цзян Чжунчжэн посещает провинцию Сычуань и тогда же вырабатывает план создания стратегического тыла в этой провинции на случай войны.)

1939 год. Цзян Чжунчжэну 53 года. Идет 28‑й год Китайской Республики.

В январе на 5‑м пленуме ЦИК ГМД 5‑го созыва принимается решение учредить Высший совет обороны страны, председателем которого, вполне естественно, становится Цзян Чжунчжэн. Ему предоставляется право руководить всеми органами и организациями партии, армии и правительства.

Одновременно он назначается председателем национальной политической конференции представителей всех политических сил и партий Китая.

В марте он обращается с телеграммой к населению страны, объявляя о всеобщей мобилизации в интересах нации.

1 мая в первый раз обращается по радио к армии и народу в связи с проведением первого месячника общенациональных действий.

В том же 1939 году японская армия оккупирует остров Хайнань. 17 апреля в беседе с иностранными журналистами Цзян Чжунчжэн расценивает это событие как равнозначное тому, что произошло 18 сентября 1931 года, но уже применительно к Тихому океану в целом. Иначе говоря, он полагает, что это фактически пролог к войне на Тихом океане.

Тогда же становится явным предательство Ван Цзинвэя. Один из руководителей ЦИК ГМД, заместитель цзунцая партии Ван Цзинвэй в середине декабря 1938 года бежит из Чунцина и выступает с заявлением, в котором поддерживает так называемый «новый порядок» в Азии, то есть открыто становится коллаборационистом; в январе 1939 года Ван Цзинвэй объявляется в Ханое, где продолжает свою предательскую деятельность; в этой связи ЦИК ГМД снимает Ван Цзинвэя со всех постов и исключает его из партии. Цзян Чжунчжэн оказывается в ситуации, когда возникает угроза появления еще одного правительства в фактически воюющей стране, какой в то время является Китай. Вообще следует сказать, что на протяжении 14 лет, с 1931 по 1945 гг., когда Китай борется против агрессии со стороны японской армии, на территории Китайской Республики японцам удается создать несколько марионеточных правительств, формально являющихся китайскими и противопоставляющих себя центральному правительству Китайской Республики во главе с Цзян Чжунчжэном; причем эти правительства (прежде всего правительства Ван Цзинвэя и императора Маньчжоу-Го Пу И) имеют свои армии, насчитывающие сотни тысяч солдат и воюющие на стороне японцев или, во всяком случае, поддерживающие режим японской оккупации на значительной части территории Китая. Таким образом, Войну Сопротивления Цзян Чжунчжэну приходится вести против японской армии и армий, составленных из китайцев и подчиняющихся прояпонским правительствам.

Такова еще одна сложность положения, в котором Цзян Чжунчжэну приходится возглавлять Китайскую Республику в ее борьбе против японского вторжения. 17 апреля того же 1939 года в беседе с китайскими и иностранными журналистами он решительно осуждает теорию и практику капитулянтства. Кроме того, правительство Китайской Республики торжественно заявляет, что оно не признает законными какие бы то ни было документы, подписанные марионеточными властями с иностранными государствами.

При ЦИК ГМД создаются курсы переподготовки кадров. Цзян Чжунчжэн берет на себя руководство и этими курсами.

В марте учреждается центральный профессиональный союз. Это знаменует собой начало кампании, которая впоследствии получает наименование «Движение за подготовку кадров в целях возрождения».

В июне Цзян Цзинго назначается специальным уполномоченным по административным вопросам 4‑го района провинции Цзянси. Собственно говоря, тем самым закладывается начало реконструкции, создания нового общества в южной части провинции Цзянси (причем имеются в виду те районы, в которых ранее власть в своих руках на протяжении некоторого времени держали коммунисты).

В июле начинает свою работу 1‑я Национальная политическая конференция.

В сентябре Цзян Чжунчжэн становится губернатором провинции Сычуань.

В ноябре на 6‑м пленуме ЦИК ГМД 5‑го созыва Цзян Чжунчжэн назначается председателем Исполнительной палаты.

19 декабря исполняется пятая годовщина движения «За новую жизнь». Цзян Чжунчжэн дает новое толкование смысла и значения этого движения в условиях военного времени. Во-первых, что касается соблюдения этики, определенных правил поведения, первоначальный смысл этой установки состоял в том, чтобы ко всему подходить в соответствии с традиционными правилами приличий; ныне же это положение следует развить: в настоящих условиях, в условиях войны, необходима строжайшая дисциплина. Во-вторых, в отношении понятия долга раньше имелись в виду необходимые, отвечающие все тем же правилам, действия; однако в настоящее время это должно быть решительное самопожертвование. В-третьих, что касается скромности, раньше это означало необходимость проводить четкое различие между понятиями и поведением; ныне же надо по-настоящему экономить. В-четвертых, что касается совести, первоначальный смысл тут был в том, чтобы проявлять настоящую сознательность; ныне же необходимо вести самую решительную борьбу[49].

Цзян Чжунчжэн стремится вдохновлять людей Китая на решительную борьбу против японской агрессии, развивать применительно к условиям войны традиционные, привычные для китайского менталитета положения.

Руководя сопротивлением японским оккупантам, Цзян Чжунчжэн одновременно предпринимает действия, которые, по его мнению, ограничивают в определенных рамках активность КПК, стремящейся в условиях военного времени расширять территории, находящиеся под ее вооруженным контролем.