Угроза возвращения

Пещерка-студия была небольшая, но уютная. В меру чистая без лишних кровососущих насекомых, которых отгонял запах подстилки из специально расстеленных по полу лекарственных трав. Вместо мебели лишь деревянные тотемы местных животных. Видимо, подаренные отцом ребенку, будущей ведунье, как развивающие игрушки-тренажеры в постижении колдовства.

В общем, для двоих достаточно милая, просторная комнатка в жилом коммунальном пещерном комплексе. Если, конечно, Беркутову не придет в голову наращивать свой усиленный бронескаф прямо там.

Привалив мужа к стене как сломанную куклу, она на некоторое время выпорхнула наружу. Вернулась с двумя венками из неизвестных земным ботаникам цветов и охапкой свежих побегов, которыми сердобольные женщины племени скинулись из своих запасов для новобрачных.

Водрузив на головы себе и новоиспеченному супругу ритуальные венцы, заставила искина мысленно всплакнуть по ушедшим веселым сытым денькам. Где он, одновременно ухаживая за всеми женами носителя, контактировал с ними посредством подаренных нанообручей, получая от каждой заботу и плюшки в виде вкусной анабтаниумной посуды.

Тем временем девушка принялась развлекать суженого, пританцовывая от радости, заменяя местный телевизор. Виляя красивой кормой перед носом землянина, и тряся на груди не менее аппетитными «апельсинами», исполнила очаровательный, по ее мнению, танец. При этом успевала кормить мужа принесенной зеленью, приговаривая:

— Твоя теперь моя навсегда. Слушать меня и быть счастлив. Моя кормить твоя. Твоя защищать, охотиться, приносить добыча. Любить моя, делать много новый дети. Твоя рада? — попутно запихивая пучки ему в рот, не давая ответить.

Мужчина медленно и бесстрастно пережевывал пищу, не реагируя более ни на что. Мозг Олега пока никак не мог на это ответить. Как не мог этого сделать по другой причине и ошарашенный помощник. Сам попавший в липкие, сладкие сети, и еще совсем недавно подшучивавший по этому поводу над наивным хозяином, женившимся без разбору на каждой встречной.

Это молчание не расстраивало девушку. Она как будто вытащила удачный билет в мегапланетной лотерее. Заполучить себе в мужья и единственное безраздельное пользование самого сильного охотника-воина было верхом мечтаний любой молодой жительницы данной планеты. За это они могли все отдать, даже пойти против воли отца. Не исключением была и Лирессиль, сделавшись счастливой как никогда.

На самом деле, пассивное поведение Олега в домашних условиях мало чем отличалось от действий других мужчин. Те также вальяжно возлежали на шкурах и великодушно позволяли женам кормить себя и ублажать.

Таким образом, они могли валяться и барствовать до тех пор, пока не приходила пора, идти на охоту из-за отсутствия еды. В этом случае их всей семьей (в чем был несомненный плюс многоженства, толпой поднять откормленного борова легче, чем силами одной жены) ставили на ноги и пинком придавали ускорение к выходу на улицу.

На время чрезвычайной ситуации вождь запретил выход на охоту. Поэтому вся мужская часть населения жаждала предаваться лени и обжорству, но как говорится — ни тут то было. Последние запасы отдали этому проглоту. Мужики зароптали, над ними нависла угроза женского голодного бунта.

Тут по коридорам раздалась характерная ритмичная дробь тамтама главы Рода, собирающая глав семейств на совет. Чуткие и голодные женщины, заслышав вибрацию, вмиг добросовестно исполнили команду начальства, выставив вон из пещер своих благоверных. На новобрачных это требование, кстати, не распространялось и они продолжили миловаться.

Тощие как жерди эльфы нехотя поднимались со своих належанных подстилок и, прихватив личное табельное оружие, шли на лобное место, расположенное на открытом пространстве перед входом в убежище.

— Моя собрать ваша, чтобы решить, как выживать потом. Род иметь рука рук и еще рука рук здоровый воин. Их семьи — еще столько рук жены и дети у каждый. Племя надо много еда иначе голод. Вкусный зверь уйди далеко от становище. Тама бродить много невкусный большой коварный зверь и зеленый хитрый враг. Который наша не мочь побить и прогнать. У наша появиться новый член племя. Его много есть, много спать, обычай племя не знать. Что делать? — с длинной тревожной речью выступил Глава, тем самым, открыв назревшую дискуссию среди представительской фракции совета племени.

Старший, наиумнейший сын вождя поднялся:

— Моя думать, надо убить сына Орса. Его рот большой, кровь чужой, есть много. Зеленый враг искать его, и идти к наша, всех убить. Его проклясть наша Род. Моя все сказать. — Внес на рассмотрение предложение Фалтебин.

— Кто еще думать так? — обвел всех тяжелым взглядом спикер Рода.

— Наша все так думать. — Загомонили заседатели.

— Чья быть готов убить орсамен? — был озвучен следующий насущный вопрос.

Вот тут все сильные воины опустили головы, никто не хотел брать на себя невыполнимую миссию. У многих перед глазами или на слуху были недавние подвиги Беркутова. Дураков даже среди умственно недоразвитых как говориться нет.

— Моя… — низкорослый Салнирин робко приподнял древко копья.

— Твоя готов сразиться с чужой? — вождь приподнял седую бровь недоверчиво посмотрев на младшенького, а остальные удивленно зашушукались. Никто не ожидал такой храбрости от салабона и аутсайдера.

— Моя не хотеть убивать. — тут все услыхав, что младшой пошел на попятную, будто прорвали плотину. Они заулюлюкали, грязно выражались, выказывая презрение трусу.

— Моя знать! Как убить орсамена. — Тот стал перекрикивать гвалт, вышедшего из-под контроля собрания.

Старший пару минут прогремел для порядка шуршуном, стукая им об головы добиваясь тишины «в зале», и успокоив митинг, строго потребовал у делегата из дальних засраных пещер:

— Говорить твоя. Наша слушать.

— Его надо выманить в лес на помощь Лирессиль для охота. Там напасть невкусный зверь и зеленый враг на их. Его биться, друг друга ранить или убить. А наша прийти и отправить раненый к духам. Потом забрать вся добыча. — заговорщически понизив голос вещал хитрец.

Воцарилась тишина. Слишком уж был сложным план, чтобы просто так с кондачка его осуществить. Шаман надолго задумался, все боялись его потревожить, наконец:

— Моя дочь не хотеть идти, у ее брачный жизнь с сын Орса. Для чего твоя пойти сказать: Принести зверь для моя. Делать ритуал, чтобы лечить муж. Наша племя никто не хотеть идти. Услышать так, ее сразу хотеть согласиться. Твоя отвести их за дальний кордон и смотреть за дочь. Наша тайно идти в след. Племя убить орсамен, а твоя ее спасти — стать новый муж, моя правый рука. Ее погибнуть — твоя тоже. Моя все сказать! — припечатал свое решение скрепя сердцем вождь.

Ухмыляющиеся воины стали расходиться. До них дошел хитроумный план, как чужими руками разделаться с сильным выскочкой. Заодно как следует нажиться с чужой добычи.

Ни любимицу вождя сестру, ни слабака младшего брата им было не жалко. Толку от них никакого. Только лишние рты и препятствие в достижении верхней ступени в иерархии Рода.

Инициатора проводили до входа к молодоженам под конвоем, чтобы не сбежал от страха. Всю дорогу его до хруста в позвонках ободряюще похлопывали по спине тяжелыми ручищами, придавая ускорения. Под конец пути младшой чуть ли не согнулся в три погибели от ушибов, едва переставлял ноги.

У входа сопровождающие с хохотом дали ему пинка, что парень кубарем влетел в помещение. И, растянувшись плашмя на ногах, Олег уставился в подозрительные бездонные глаза Лирессиль.

Глава 4

Молчание «эльфят» затянулось. Хозяйка не спешила проявлять радушие и гостеприимство. Наоборот, еле сдерживалась, чтобы не наброситься на визитера с кулаками. Ее глаза метали искры, а голос разорвал тишину грубо и неожиданно:

— Зачем прийти мешать наша? Быстро уходить! Иначе моя муж сломать твоя рука. — тут парнишка почувствовал на предплечье крепкий захват лежащей до этого без движения ладони человека.

Наниту было нетрудно подыграть новоиспеченной жене. Уж он-то все слышал, чувствовал и понимал, что этот «Ж-ж-ж-жулик» неспроста влетел сюда по такой странной, низко-пологой, закрученной траектории.

— Сестра, простить твоя брат! Моя не хотеть мешать. Наша Вождь дать задача — принести раббиты из лес. Никто не хотеть с моя идти туда. — Затараторил испугавшийся хитрец.

За порогом персональной пещеры давно стихли все шумы, хохот и подначивание. Там первобытные сексоты явно навострили длинные уши, чтобы не упустить ни одной детали разговора.

— Зачем отец хотеть ловить зверь? — девушка грозно нависла над непрошеным гостем.

— Чтобы вылечить твоя мужчина. — На всякий случай обманщик показал в сторону Олега свободной рукой. — Провести ритуал, расколдовать. Так его сказать. Моя без помощь не справиться. А твоя супруг хороший охотник, — продолжил лепетать он.

— Вождь так сказать? — удивилась и задумалась эльфийка, — Моя идти с твоей. Орсамен пока слабый. Его быть тут. — отрезала она, чувствуя негативную подоплеку в просьбе.

В предчувствии провала хитроумного плана в темном проеме коридора засверкали широко распахнутые белки глаз десятков соглядатаев.

— Нет, наша не мочь одни. Тама зверь злой, враг хитрый. Твоя и моя не вернуться. Надо брать его тоже, — технично выкрутился, нагнетая проблемы проситель.

Вместо ответа Лирессиль взяла паузу. Ей не нравилось все это хлопанье веками и шебуршание ушами об стены вокруг их жилища. Она прекрасно отдавала себе отчет о том, что в окрестностях стало небезопасно. И идти туда настоящее самоубийство для слабой партии. К тому же, не отпускало странное чувство, что остальные обитатели пещеры что-то выжидают. Но, с другой стороны, на кону стояла жизнь всего племени. Только этот Избранный воин, вернув себе душу сможет дать отпор агрессорам и защитить всех. Он уже показал, на что способен даже лишенный помощи духов.

Немного поколебавшись, супруга для себя приняла решение, что не отступится и доведет дело до конца, чего бы ей это не стоило.

Молодая шаманка с помощью пока еще плохо развитых колдовских способностей и интуиции ощущала витающие в подсознании подсказки. В читаемой линии судьбы семьи и племени в эфире потустороннего мира эльфийка чувствовала свое истинное предназначение. Как женщина она должна взять над мужем опеку, вернуть силу и полноценную жизнь. Отплатить ему тем же, как он недавно на поляне вернул ее саму родным, вырвав из лап орков.

Пусть выбранный путь трудный, пусть опасный, нужно только сделать это, и тогда весь Род будет спасен. Лично она станет самая счастливая и уважаемая среди соплеменников. Отец будет гордиться ей. А после его ухода в сумеречный мир Избранный займет место Вождя. Молодожены в сладостных объятиях займутся восстановлением поредевшей из-за потерь популяции Адриеров.

Белокурая нарожает ему много таких же белобрысых, сильных, крепких будущих воинов и красивых, нежных хранительниц очага. Их новый вожак возьмет власть в свои руки и поднимет уровень жизни племени, используя свою мощь и мудрость. Таким ей рисовалось в воображении призрачное будущее.

Ход мыслей и вывод яркой вспышкой озарения отразились на челе сестры. Уже нервничающий засланный подстрекатель вмиг понял, что сумел достичь желаемого, и, не скрываясь, мерзко заулыбался, стирая предательский пот со лба.

— Наша идти с твоя, — сестра решительно поднялась с колен.

Рука человека разжалась, выпуская из захвата обрадовавшегося Салнирина. Тот словно выпущенный на волю скайррел рванул прочь.

Тут же за стеной поднялся гул голосов его подельников, не пытающихся прятать свое удовольствие на глумливых лицах. Они ликовали и едва ли не вслух высказывались о своих задуманных пакостных действиях. Следуя согласованному плану, группа поддержки, гомоня, толпой помчалась к вождю, чтобы сообщить результаты переговоров.

Олег, управляемый стимулирующими командами нанитов молча встал и последовал за нахмурившейся супругой наружу. Его безвольному телу, словно кибернетическому организму, в отличие от нее было совершенно пофиг, что задумали эти туземцы.

Искин, привыкший подражая Беркутову симулировать человеческие эмоции, а по сути их реально на себе ощущать, больше хозяина волновался за то, что произойдет с ними дальше. В какие потери выльется коварство наивных эльруских юношей, пока до них дойдет образ правильного поведения с космонавтом.

К этому моменту снаружи, без долгих закатов, накатила тьма. Светило скрылось за горизонтом, погрузив джунгли в ночную неспокойную жизнь. Туземные охотники редко когда отваживались бродить в эту пору малыми группами. Поэтому поход с самого начала попахивал авантюрой и безумием.

И как только влюбленной и самоуверенной эльфийке, прошедшей серьезную школу выживания не пришло это в голову? Сладкие видения будущего и мечты окончательно затуманили ей мозг.

Прокравшись по дремучему лесу на расстояние, равное нескольким десяткам километров и, выйдя к заранее подстроенному заговорщиками месту охоты на мелкого грызуна, троица затаилась в кустах. Паренек по пути разложил на звериных тропах плетеные силки, ловко замаскировал их травой и жестом показал спутникам рассредоточиться и затаиться.

Едва стихнувший шум пугливой живности спустя минуты вновь возобновился на прежнюю громкость, активируя окрестный фон звуковой безопасности на случай приближения крупных хищников. Как выяснилось позже, полагаться на него было очень опрометчиво. Некоторые опасные твари могли передвигаться не в пример незаметно.

Из всех троих полностью неподвижно, не привлекая внимания, на земле лежал только Олег. Остальные периодически шевелились, почесывались в силу неопытности и любопытства, наблюдая за тропой. Этого оказалось достаточно, чтобы их обнаружила стая из трех крупных особей зубастых доггеров.

Псы размером с теленка неслышно подкрались со спины и, рыча, набросились на залегших в засаде. Первые двое вцепились в ноги местного парня, тот вскрикнул от боли, и тем самым предупредил девушку об опасности. Она успела развернуться и отмахнуться концом копья от нацеленной в ступню распахнутой пасти.

Собачатина взрыкнула, шустро отдернула голову, раскидав по сторонам слюни, и вновь устремилась, прыгнув, но уже к горлу Лирессиль. В последнее мгновение, когда открывшаяся под наскок девушка попрощалась с жизнью, человек ударом ноги сбил с курса атаки бросившегося зверя. А потом налетел на него и голыми руками свернул мохнатому шею.

Неподалеку орал во все горло младшой. Острые зубы тварей принялись перекусывать ему кости. Весь лес был оповещен его криками об удачной охоте псов и наличии вкусной поживы. Голодные звери окрестностей, повинуясь животному инстинкту устремились поучаствовать в разделе добычи.

Самым первым на звуки битвы из зарослей бесшумно выполз, мелко семеня десятью ножками, пятнадцатиметровый пятнистый тирадон. Скорости его реакции можно было только позавидовать. Он мгновенно оценил «накрытую поляну», и кто из «еды» может больше доставить хлопот. Вытянулся и мимоходом целиком заглотил двух доггеров, едва успевших оторваться от ампутирования конечностей эльфа.

Сделал гибкий, подвижный змей это эффектно. Словно выдвигающийся шланг пылесоса, один миг — и всосал обоих. Дальше, что-то пошло не так и проглоченные застряли в глотке. Не зря взрослые советуют детям есть, не торопясь, тщательно пережевывая пищу.

Монстр замешкался, затрепыхался, пытаясь могучими мышцами пищеварительного тракта протолкнуть упиравшихся «хот-догов» вдоль глотки. Тем самым диковинный хищник дал драгоценные мгновения опомниться растерявшимся от внезапного напора гуманоидам.

Девушка испугавшись вскочила, и, забыв обо всем, как спринтер, в панике убежала в неизвестном направлении. Парню хоть и тоже повезло, но гораздо меньше. Открывшийся снизу вид на дергающийся кадык и пасть монстра не доставил эстетического наслаждения. Он был бы рад броситься следом, но перегрызенные ноги остались в пастях съеденных хищников.

Видимо они и сработали стопорами в пищеводе тирадона. Инвалиду оставалось только визжать от страха и боли, разбрызгивая по сторонам кровь из культей.

Олег же без суеты поднялся и вразвалочку направился, примериваясь к рыгающему змею. Тот удивленно выпучил глаза и вместо шипения угрожающе засипел, как свисток закипевшего чайника.

Впрочем, на человека этот тревожный звук не произвел никакого впечатления. Он уклонился от удара распахнутой зубастой пастью, обхватил шею одной рукой, а палец другой воткнул в злобный глаз. Наниты устремились в мозг и парализовали длиннохвостую жертву. Змей осел, разбросав свои многочисленные ножки, и больше не подавал признаков жизни.

В этот момент из кустов высыпала подоспевшая группа поддержки, вконец распугав оставшихся лесных кандидатов поживиться. Остановившись, воины опустили оружие, и глядя на место грызни не знали что им делать. План сработал, но не так как надо.

Заговорщик лежит-воет. Дочери вождя нигде нет. Хищники повержены, а орсамен невозмутимо доедает остатки убитого им доггера. Направить на него копья у них не хватило духу. Они молча погрузили на переноску из жердей гигантскую добычу и поволокли домой, забыв про раненого родственника.

Хотя нет. Последний брательник остановился, и в жесте милосердия замахнулся в того заточенной палкой.

Реакция землянина была однозначной. Он перехватил его руку и отрицательно пригрозил пальцем. Чистильщик испуганно сбежал и больше на раненного никто не покушался.

Беркутов прикосновением прижег безногому обрубки, чтобы не текла кровь и, взвалив на себя, потащил в пещеру. Стонущий парень потерял сознание, и всю оставшуюся дорогу молчал.

По пути Олег обошел и проверил все силки. Как не странно, но в одном из них барахтался запутавшийся заяц. Бережно замотав его в сеть, мужчина повесил добычу на пояс. Что-то подсказывало симбионту, преждевременно поглощать животину не стоило, она еще может пригодиться.

Тем временем вождь с волнением ожидал результатов «большой охоты» сидя на коленях перед алтарем.

Перебирая в памяти весь разговор с духом — хранителем Рода, он продолжал сомневаться. Потусторонний визитер спроецированными на сознание образами объяснил, что иномирец может стать оружием в борьбе с захватчиками. Но для этого придется пожертвовать жизнью своей дочери. Через ее смерть возродиться новое высшее богоподобное существо. Оно то и спасет всех, найдя способ вернуть потерянную душу Избранному.

Как ни странно, не смотря на устоявшиеся обычаи пренебрежительного отношения к слабым членам сообщества, особенно женщинам, Глава не хотел подобной участи своей любимице. Он давно ощущал к ней особое неизведанное чувство отцовской любви. Теперь по этой причине мучился в раздумьях как ему правильно поступить, не желая терять дочь.

Радостный гомон возвратившихся охотников, прервал терзания отца, и оповестил жителей пещерного комплекса об удачной вылазке. Голодные Адриеры выбежали навстречу, поучаствовать в дележе добычи. Не стал от них отставать и Верховный муж. Но по мере приближения партии сердце и разум его еще более омрачались.

Иномирец вопреки предопределенной ему участи шел живым и здоровым, неся тело Салнирина, а вот любимой дочери нигде не было видно.

Охотники же, обычно мрачные и недовольные напротив, распалялись от эмоций, радуясь невероятному результату.

— Орсамен хороший! — ликовали они, — Его легко убил крупный тирадон! Теперь еда хватит всем!

— Где моя Лирессиль? — остановил процессию отец, — Почему чужеземец жить?

— Змей ням-ням твоя дочь. Ее быть плохой охотник, как и этот безногий дурень. Орса молодец! Устранить угроза. Его брать в племя, — наперебой забубнили дети джунглей.

Заметив вздувшуюся шею принесенного трофея, отец грустно осел на землю.

Судьба сама расставила приоритеты и забрала у него подававшую надежды дитя. Теперь оставалось лишь выполнить предначертанную духами волю погибшей. Провести ритуал и попытаться вернуть душу этому орсаподобному воину.

Шаман недовольно осмотрел радостные бесхитростные лица кавалькады вернувшихся, и его злой взгляд остановился на единственном раненом в бессознательном состоянии. Он обещал в присутствии всех мужчин племени, что тот умрет, если дочь погибнет. Вождь сдержит свое слово…

— Нести этот падаль в пещера. Класть на алтарь. — Приказал старик Беркутову, все еще держащему обреченного охотника. — Его сегодня идти к духам. Моя помочь указать путь.

Мужчина без слов пожал плечами и зашагал в нужном направлении. Следом, понурив голову, поплелся Глава Рода. Павший духом он уже не видел, как дикари каменными ножиками вспороли нафаршированного тирадона, и радостно загомонили, найдя там еще парочку вкусных тушек собачек.

Симбионт тоже смалодушничал, не стал тратить силы и утешать горе отца. Для него не было секретом, кто надоумил натравить племя на хозяина. Вот и пусть немного пострадает, понервничает за свои происки. Она же в конечном итоге осталась жива, и скоро вернется. А, может, и не вернется… Тогда не придется лишний раз оправдываться перед носителем, почему вновь увеличился его гарем.

Занеся тело в памятную залу, Олег сбросил покалеченного на каменный постамент и отошел в сторону. От удара младшой очнулся и увидел перед собой покрасневшего, закипающего от злости шамана с ритуальным кинжалом в руках.

— Моя дать тебе слово, ты умереть. — Хрипя, прорычал тот. — Как и моя дочь…

— Нет! Не делать! Твоя Лирессиль жить! — в ужасе закричал парень.

— Лживый тварь. Ее съесть змей! Твоя стать жертва. — С торжественной решимостью сверкая глазами, проговорил Глава, приноравливаясь добраться лезвием до шеи.

— Моя говорить правда! Ее сбежать в Великий лес. Спросить у его, — в последней надежде приговоренный указал рукой на невозмутимо стоявшего человека.

Вождь повернулся и выжидательно уставился на землянина. Искину пришлось дать команду, чтобы голова утвердительно кивнула. Пора было заканчивать этот кровавый спектакль.

— Твоя подтверждать? Ее жить? — еще один кивок человека успокоил разошедшегося старца.

Он медленно опустил руки, выронил нож и неожиданно резко сбросил с алтаря испуганную несостоявшуюся жертву. Затем плавно сев на краешек камня, еле слышно проговорил:

— Все равно моя чувствовать беда. Ее быстро бегать, вернуться раньше всех, но до сих пор нет. Орсамен, это твой жена. Твоя отвечать за ее. Идти делать свое оружие, найти Лирессиль. Забрать с собой больной. Его жизнь теперь твоя, обменять на дочь. — Произнеся слова, старик замолчал, осунулся, опустил плечи, как будто из него вынули стержень.