Идут роботы

Владимир Владко

Идут роботы

Социально-фантастическая повесть

В ВОЗДУХЕ ВЕЕТ ОПАСНОСТЬЮ

— Хэлло, Тим!

Молчание.

— Тим Кровнти, куда вы подевались?

Снова молчание было ответом. Редактор рабочей газеты «Ред-Стар», Джон Бостери, пожал плечами:

— Какой беспокойный парень!.. Вот сейчас был здесь и уже нет… Куда он пошёл?..

Редактор вытер вспотевший лоб платком: была жара, типичная нью-йоркская жара, когда даже мороженое не даёт желаемой прохлады. Окна редакторского кабинета были завешаны грубыми завесами, но, казалось, жаркие солнечные лучи прожигают те завесы насквозь. Электрический вентилятор на столе крутил свои лопасти, как бешеный; но и он не помогал, потому что сам воздух был пропитан жарой. Вдруг дверь распахнулась. В кабинет влетел невысокий подвижный человек. В одной руке она держал бумажный сверток с мороженым, во рту его торчала незажженной сигарета. Второй рукой человек сжимал какой то тонкий журнал.

— Что случилось, Тим? — Оглянулся редактор. — Где вы были? Я искал вас…

Но Тим заговорил сам, не дослушав дальше. Рыжие волосы его были растрепаны, глаза горели. Он забыл о мороженом, забыл о сигарете и кричал, показывая на одну из страниц журнала:

— Вы видели это? Вы знаете, что это такое? Вы ничего не знаете, товарищ Бостери! В воздухе веет серьезной опасностью, вот что! Редактор невольно улыбнулся:

— Где веет опасностью — не знаю. Пока вижу только, как мороженое растаяло в вашей руке и уже измазало ваш пиджак.

Тим посмотрел на руку, которой держал пакет с мороженым. Действительно, из упаковки капали мутные капли. Однако, это не остановило Тима, он бросил сверток в корзину, вытер ладонью пиджак и продолжал:

— Я не шучу, товарищ Бостери. Вот, прочтите — и вы не захотите больше смеяться.

Он подал редактору журнал. Джон Бостери склонил свою голову и начал читать.

— Нет, прошу вслух.

— Пожалуйста. Итак, здесь напечатано следующее: «Машиностроительные заводы Джонатана Говерса готовят выпуск первой партии механических людей-роботов»… Что?…

— То, что вы видите, — ответил Тим. — Но читайте дальше.

— «По нашим сведениям, роботы могут заменить собой живых рабочих у станков. Механизм этого чрезвычайного изобретения секрет компании Говерса. Но известно, что роботы Говерса двигаются с помощью электричества, которое они получают через эфир без всяких проводов. Передают, что в ближайшее время компания Говерса попытается поставить эту первую партию железных людей к станкам». Редактор поднял голову и оторопело посмотрел на Тима.

— И никто ничего не знает?…

— Никто ничего, — ответил мрачно Тим. — Чертов капиталист бдительно охраняет свою тайну. Вот все, что мы знаем. Но, если вспомнить, что заводы Говерса — в Нью-Харрис, и что в Нью-Харрис же не утихает вот уже третий месяц забастовка рабочих, то…

Редактор подскочил со стула:

— Вы хотите сказать, Тиме, что Говерс поставит своих роботов к станкам именно в Нью-Харрис?.. Так это же будет конец забастовки, рабочие после этого вынуждены будут согласиться на все требования Говерса!..

Тим все также мрачно пожал плечами. Он уже немного успокоился. Джон Бостери растерянно замолчал. Тим достал из кармана спички, зажег свою сигарету и продолжал:

— Если не удастся что-то сделать с теми роботами, всяким забастовкам, кажется, пришел конец. Вы же понимаете, что это такое? Фабрикант всегда сможет поставить к станкам нужное количество роботов вместо рабочих, которые начали бастовать. Какой же тогда смысл бастовать, если заводы нельзя остановить… А в Нью-Харрис рабочие организации уже потратили почти все свои средства на поддержку забастовки. Забастовка принесла чрезвычайные убытки Говерсу, но компания все равно не уступала. Теперь я понимаю, чего ожидал Говерс…

— Вы недавно были в Нью-Харрис, Тим. Неужели там такое безнадежное положение?

— Да. Рабочие могут продержаться еще более двух недель. Железные люди — это последний удар от компании Говерса. И этот удар разобьет забастовку дотла. Я уверен в этом. Наша газета собирает и дальше средства в пользу забастовки в Нью-Харрис, но — для чего делать это, если нет никакой надежды на победу?..

Глаза Бостери блеснули:

— Тим, вы говорите чушь! Средства надо собирать и дальше. Но одновременно надо хорошо узнать о тех проклятых роботах. Не может быть, чтобы мы не нашли способов бороться против них. Вы что же думаете, что с роботами, с этими железными рабочими, капитала уже и победить нельзя? Ерунда! Победим!

— Как? — Спокойно спросил Тим.

— Я еще, конечно, не знаю. Посмотрим. А пока я надеюсь на вас, на ваши репортерские способности. Надо, чтобы вы любой ценой побывали у Говерса и узнали, что сможете, о роботах. А?

Тим улыбнулся:

— Нелегкая задача, потому что такой бешеный человек, как Говерс, его все знают как нашего заклятого врага, может даже из кабинета меня выбросить. Однако, попробую.

— Желаю успеха, Тим.

Тим уже направился к двери, как вдруг остановился:

— Знаете, товарищ Бостери, стыдно сказать, но мне как-то боязно. Не могу преодолеть себя.

— Почему?

— Я видел разных врагов. Но все они были живые. Теперь — новый враг, это — машина, мертвая, бездушная машина, знает только одно — выполнять приказы своего хозяина. Разве это не страшно?

Джон Бостери не сдержал улыбки;

— Дорогой мой, — ответил он, — ружье, танк, самолет — тоже машины. А вы их, кажется, не боитесь. Чего же пугаться здесь? Знаете старое правило: «Иногда врага можно превратить в друга», да еще и самого верного.

— Это относится только к живым существам.

— Ничего, посмотрим, может, это относится и к роботам. Главное — надо иметь некоторое представление, что это такое. Тим, я очень на вас надеюсь. Если вы, лучший наш репортер, не достанете нужных сведений о роботах, — их не получит никто. Всего хорошего!

Редактор вновь занялся журналом с заметкой о роботах, но вдруг подскочил и бросился к двери:

— Тим! Эй, Тим! Я забыл вам сказать, что после визита к Говерсу вам придется снова ехать в Нью-Харрис. Пробудете там с неделю, а может и более. Теперь нам надо иметь в Нью-Харрис своего корреспондента. Итак, советую заехать в парикмахерскую, упорядочить свою шевелюру. Так?

— Причем здесь шевелюра? — донесся уже издалека Тимов голос.

— Если память мне не изменяет, в Нью-Харрис живет девушка по имени Мадлен… Вы слышите, Тим? А?

Но Тим был уже далеко. Он очень не любил, когда кто-то вторгался в его личные дела, особенно потому, что иногда от таких намеков, который сделал Джон Бостери, у него, рыжего Тима (как называли его частенько хорошие друзья), лицо делалось еще краснее чем волосы. Однако, читатель согласится, что все это — личное дело Тима, оно совсем нас не касается.

ЭТО — МОЙ ЖЕЛЕЗНЫЙ РАБ!

Чрезвычайное, неслыханное событие! Джонатан Говерс, один из мощных американских промышленных королей, властелин огромных машиностроительных заводов, человек, который не может спокойно слышать вообще о существовании рабочих газет — на этот раз любезно согласился принять репортера одной из боевых рабочих газет «Ред-Стар» Тима Кровнти, согласился дать ему интервью. Секретарь, провожая Тима к Говерсовскому кабинету, не мог не выразить своего удивления:

— Случилось что-то чрезвычайное. Говерс принимает вас.

— Ничего, за это когда-нибудь я тоже соглашусь принять Говерса, если его к этому времени не повесят, и соглашусь поговорить с ним, — совсем невежливо ответил Тим.

Секретарь только посмотрел на него: до чего невоспитанные эти репортеры рабочих газет, даже не могут вежливо разговаривать. Но Тим уже скрылся за Говерсовской дверью.

Вот он, кабинет, до него труднее добраться, чем до сейфов в банке. Дуб и ковры — вот и все его наряды. Большой стол, что за ними сидит тучный человек с сигарой во рту. Глаза у человека серые, словно стальные, они холодным взглядом пронизывают Тима насквозь. Человек смотрит на Тима мрачно, но с интересом. Кажется, он изучает, какие именно бывают изнутри вредные представители рабочей прессы. Тим подошел к столу.

— Садитесь, пожалуйста, — проскрипел сквозь сжатые зубы Говерс (ибо этот человек за столом был именно он).

Тим сел в большое кожаное кресло и вытащил блокнот.

— Чем могу быть полезен? — Все так же холодно проскрипел машиностроительный король. — Предупреждаю: есть всего десять минут.

— Нас очень интересует дело с роботами, — начал Тим, — но мы даже не имеем никаких сведений об этом, кроме небольшой заметки в журнале «Мануфактуринг-Ньюс». Итак…

Как молния сорвалась с Говерсових глаз:

— Итак, — перебил он Тима, — вы ничего не узнаете. Много даже того, что есть в журнале. Мы начали производить роботов и в ближайшее время поставим первую партию к работе. Понятно? Конец.

Он уже хотел нажать кнопку электрического звонка, как Тим остановил его движение:

— Есть основания полагать, что первая партия роботов (если всё это не обычная выдумка) поедет именно в Нью-Харрис?

Говерс яростно посмотрел на Тима:

— Хорошо, мистер газетчик. Если вы так хорошо знаете о состоянии в Нью-Харрис, могу вам ответить: да!

— Душить забастовку роботами? Хм!..

Именно это «Хм» и повело весь дальнейший необычный ход разговора. Говерс почти взбесился: как? Ему, всесильному Говерсу, осмеливается так отвечать какой-то несчастный газетчик?..

— Нет… ну… ладно! Вы не верите? Вы думаете, что роботы — ерунда? Думаете, что они не способны на то, чтобы положить конец всяким забастовкам? Вы, может, думаете даже, что все это выдумка? А!

Тим понял, что может воспользоваться этой ситуацией. И он вполне спокойно ответил:

— Да, мы имеем основания полагать, что все это выдумка, это придумала компания, чтобы повлиять на рабочие организации. Мы не верим в существование роботов.

Говерса, казалось, захлестнуло бешенством:

— Хорошо! Хорошо, я вам покажу! Увидите! Через неделю увидите! Роботы — вымысел? А? Какая наглость!

— Через неделю увидим, что ничего не будет, — смело парировал Тим.

— Даже так? Хорошо! Ну, мистер газетчик, смотрите! Я вам покажу, какой это вымысел.

Говерс дрожащими от ярости пальцами нажал какую то кнопку на распределительной панели, её Тим заметил на столе только сейчас. И почти одновременно Тим услышал легкий скрип справа. Он обернулся.

Дубовая стена кабинета медленно растворилась, расходясь в обе стороны. Она открывала за собой какое-то темное помещение, где что то поблескивало.

— Смотрите же! — Снова проскрипел Говерс, нажав ещё какие то кнопки.

Что-то тяжело зашевелилось в глубине темного помещения — и поражённый Тим увидел, как оттуда тяжелыми шагами вышла большая фигура, сверкая, словно железная. Так как, она действительно была железная. Фигура двигалась к столу. Что-то в ней напоминало средневекового рыцаря, закованного в латы. Но это не был панцирь. Линии фигуры были просты, она двигалась, тяжело ступая, и, казалось, ничто не сможет остановить её движение.

— Видите?

Фигура двигалась дальше. Она шла прямо на кресло Тима, шла шаг за шагом, медленно поднимая правую руку. До кресла осталось уже два-три шага — и Тим не выдержал. Он вцепился руками в кресло, словно захотел подняться и избежать железной фигуры, механически надвигавшейся на него.

— Хо хо! — Злобно захохотал Говерс. — Кажется, мистер-газетчик испугался нашей выдумки?

Она же не существует, не так ли?

Робот круто повернул к столу, минуя Тимово кресло. Он подошел к столу и остановился, будто ожидая приказа хозяина. Руки его оперлись на стол, вся фигура представляла собой безразличную покорность.

— Значит, я могу приказать ему задушить вас — и он выполнит это. Могу приказать ему броситься в окно с двадцатого этажа — и он бросится. Это вам не рабочий, болтать — «что» и «как». Это — мой железный раб. Поставлю к станку — работать и не будет просить повышения зарплаты, потому что она ему ни к чему. Мои, понимаете? Только мои — и никакая рабочая организация его не сможет убедить остановиться, не выполнить моего приказа. Плевал я на все ваши забастовки! Так, робот?

Робот, соглашаясь, поднял руку. Говерс снова захохотал:

— Он выполнит всё. Он — победа капитализма над всем вашим социализмом и коммунизмом. Железный рабочий победит всех. Попробуйте-ка бороться с ним. И он вас задавит! Робот — будущее капитализма, оно уже наступило. С ним я никого и ничего не боюсь. Понятно?

Но Тим уже успокоился. Он с интересом изучал вид робота, искал проводов, которые подводили бы к нему энергию. Но, нет… Только на голове Тим увидел какое-то странное украшение — небольшую палочку, а на ней навитая блестящая серебряная проволока. Говерс заметил взгляд Тима:

— Интересно, не так ли? Так, робот носит на себе эту маленькую антенну, через нее получает из эфира энергию, эту энергию направляет в него наш передатчик. Просто? Понятно?

Говерс снова нажал кнопки. Робот воздел руки, словно приветствуя хозяина, потом повернулся и все так же медленно, тяжело ступая, пошел назад. Через полминуты стены кабинета снова закрылись, как будто ничего за ними не было. Тим открыл было рот, чтобы продолжить разговор дальше. Но Говерс уже овладел собой и, видимо, жалел, что показал газетчику робота. Не говоря ни слова, он нажал кнопку звонка.

— Проводите мистера, — распорядился он, когда в кабинет вошел секретарь, — мы закончили наш разговор.

Глаза его были такие же холодные, как и вначале. Однако, он более не рассматривал Тима, а погрузился в какие-то бумаги, лежавшие на столе. Молчание царило в кабинете. Тим спрятал блокнот, он не успел записать ни одного слова, и вышел.

И только на улице Тим заметил, что забыл одеть своё кепи, а несет его в руках. Выругавшись про себя, Тим бросился к такси:

— На почтамт, быстро!

Именно здесь произошло второе ЧП за день. Тим, самый опытный из репортеров «Ред-Стар», который привык замечать всё, что делается вокруг него, не заметил, как за ним следом из конторы Говерса вышел высокий сухой человек в клетчатом пиджаке, надвинутой кепи, с трубкой в крепко сжатых зубах. Мужчина прислушивался к адресу, что сказал Тим шоферу и, прыгая в следующую машину, сказал:

— Не отставайте от того такси! Оно едет на почтамт.

Сказав это, человек с трубкой откинулся на сиденье. Оба автомобиля двинулись почти в одну секунду.

Но Тим, взволнованный увиденным у Говерса, не заметил и этого.

ПОТОМУ ЧТО ТЫ ПРОДАЛСЯ КАПИТАЛИСТАМ!

«Значит, действительно опасность близко? Да ещё какая опасность… Что поделаешь с таким железной уродом, когда он будет стоять у станка?.. Но разве только для такого пассивного, мирного, так сказать, сопротивления можно использовать роботов? А если Говерс, например, двинет отряд роботов на откровенную схватку, бой с рабочими?»