Языческие шифры русских мифов. Боги, звери, птицы...

В Древнем Египте была популярна игра, которая называлась «сенет». Эта игра была божественна. Судя по некоторым мифам, приведенным, например, Плутархом, бог Тот играл именно в сенет с богиней Луны, когда выиграл у нее 5 дней года, получивших название дополнительных. На доске было 30 квадратов, которые имитировали лунный месяц. Игра в сенет начиналась с квадрата, который назывался «дом Тота» [205].

В соответствии с мифологией одной из областей Древней Греции, Аркадии, мир был создан богом Гермесом из уже существовавших четырех стихий. Собственно говоря, бог лишь умиротворил эти стихии, упорядочил материю, создал зародыш мироздания.

Гермес был среди всего прочего богом речи, и именно поэтому при жертвоприношениях отрезались языки. Это он одарил людей речью и, говоря словами древнегреческого герметиста Пемандра (не позднее II в. н. э.), «…посеял в них речи мудрости и они были вскормлены водой бессмертия». В соответствии с древнейшими герметическими традициями, именно бог речи и слова Гермес являлся богом — демиургом, строителем мироздания, и как в этой связи не вспомнить слова из Библии: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово был Бог. Оно было в начале у Бога; все через него начало быть, и без него ничего не начало быть, что начало быть…». «Миф», по-гречески означающий «слово», был средством сближения и призван служить для взаимопонимания людей. А Гермес, бог и олицетворение слова, играл особую роль в объединении людей в то целое, что называется Человечеством.

Гермес представлялся в древности еще безусым юношей. Вечно юный бог персонифицировался ибисом и мог быть изображен в виде наполовину человека, а наполовину ибиса или похожей на него птицы. И изображение бога в виде птицы с человеческим лицом молодого человека вполне могло быть воспринято как изображение сирены — птицы с женским лицом.

Первоначальный ветер в финикийской мифологии, как отмечал на рубеже I в. Филон Александрийский, носил имя Колпий [276]. Этот первоначальный ветер, вероятно, имеет отношение к тому изначальному, обозначаемому в шифрах пернатых птицей колпь.

Латинское слово «solus» означает «один», «одинокий», а латинское слово «sol» — «солнце». Единица — число солнца, т. е. света, Бога, единства, справедливости, мужского, активного, творческого начала. Греческое слово «monoz» («один», «одинокий»), по свидетельству лингвистов, соотносится с английским словом «тап» и немецким словом «Мапп», которые означают «человек» [152] Единица, таким образом, могла рассматриваться древними людьми как человеческое существо.

Двойка в эзотерике символизирует женское начало, двойственность, отрицание, подсознание, противостояние, некоторую враждебность, выход за некие пределы, поляризацию и притягивание Двойка — число луны, т. е. число ночи и тьмы. Она символизирует пассивное, женское начало, противостояние и отрицание, а следовательно, связана с дисгармонией, но побуждает к выбору. В астрологии луна связана с человеческой душой. Эта связь, по-видимому, и обусловила значительное число различных ночных обрядов, заговоров, колдовских чар, гаданий. Впрочем, представляется, что в древности двойка воспринималась как некое соединение, из чего виден отраженный солнечный свет и выражение двух противоположных принципов: света и тьмы, солнца и луны, дня и ночи, белого и черного, хорошего и плохого и т. д. Двойка имеет отношение к принципу двойственности и символизируется парностью и близнецами. Заложенная в двойке и близнецах идея проявляется в двойном колосе, а следовательно, в двойном урожае, и в двойном отеле, а следовательно, в двойном увеличении поголовья скота. И, следовательно, двойка может ассоциироваться с плодородием и богатством. Нельзя полностью игнорировать возможность связи древнейшего представления о двойке не с Луной, а с другой женской планетой (в астрологии Луна считается планетой), Венерой, которую некоторые астрологи называют «малым счастьем».

Если поставить ударение на букву «о», число «один» превращается в божественное имя. Один — верховный бог в скандинавской мифологии и не исключено, что такое совпадение слов не случайно.

Возможно, что в представлении древних славян колпик персонифицирует бога-творца, бога Сварога.

Не только с мелом связано имя матери русских богатырей Омелфы. Словом «мелос» в греческом языке обозначают и реку, и песню. Таким образом, возможна ее взаимосвязь и с русалками, и с сиренами.

Пение птицы сирин, по мнению людей, служило иносказательным обозначением божественного слова, входящего в душу человека.

В одном из старинных русских источников, в соответствии со справочником О.В. Беловой, рассказывается о том, что птица колпь говорила: «Колп рече коли йюда преступил пред богом предал хрста жидом на роспятии взял на нем 30 сребреник й взем сребреники купиша село скуделниче на погребение странным се есть село крови». («Колпь говорит: “Если Иуда преступил пред Богом, предал Христа жидам, на распятии взял за него 30 сребреников и, взыскав сребреники, купил село с кладбищем для погребения странников. Это — село крови’’».)

Алконост-живущая в славянском Ирии птица, имеющая птичье тело, женское лицо и голос любви, заставляющий забыть все на свете. Несет она яйца на краю моря в то время, когда стоит семь безветренных дней. Алконост не высиживает яйца, а погружает их в море. Возможно, что и Алконост — одно из имен Сирены.

В соответствии с мифом, Сирены сидят на одной из восьми сфер мирового веретена и своим пением они создают мировую гармонию. Мировое веретено вращается между колен богини Ананки, которая по древнегреческим представлениям является олицетворением неизбежности, необходимости. Ананка считалась матерью мойр, которые помогали ей вращать мировое веретено.

Нетрудно увидеть в мировом веретене отображение величественной картины небесной механики. При этом сферы отражают видимые движения планет и светил вокруг земли Но почему тогда число сфер восемь, а не семь? Можно предположить, что на одну из сфер наносились перемещения точек «Голова и Хвост Дракона».

В одной из русских сказок ведьма, женаИвана-царевича, обращалась в колпицу и улетала в постель к одному иноземному царю. Но однажды улегся в эту постель разбивший войско этого царя Иван-царевич, который увидел ночью прилетевшую в виде птицы-колпицы жену, принявшую его за царя, бывшего хозяина этой постели. Тогда выхватил Иван-царевич меч и отрубил правую руку своей неверной жене.

Русская «Сказка о молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде» рассказывает, что молодец-царевич попал туда, откуда никак не мог выбраться «на белый свет», там, у одного «подземельного царя», была дочь Полюша и «птица-колпалица: она может их туда несть, только б было что ей в дороге есть». Для птицы-коллалицы убили и запасли на мясо целого быка. Этого быка положили на спину птице, уселись царевна с царевичем ей «на хребет» и «понеслись на божий белый свет». Всего быка птице-колпалице скормили, прежде чем поднялись из подземного царства.

В другой русской сказке рассказывается про сына царя Гороха, Ивана-царевича, отправившегося выручать мать, которую утащил нечистый дух. Пришел царевич в медное царство, затем — в серебряное и золотое. И в каждом царстве — и в медном, и в серебряном, и в золотом — сидело по тридцать три девицы-колпицы. А мать он нашел в жемчужном царстве, у Ворона Вороновича, которого победил герой. О существовании же колпиц жемчужного царства в сказке не упоминается.

Еще в одной русской сказке по совету Бабы-Яги Иван-царевич отправился «на сказанное место» и спрятался в кусты. Тогда «прилетели двенадцать колпиц, ударились о сырую землю, обернулись красными девицами и стали купаться». Царевич украл сорочку у старшей, Василисы Премудрой, и, когда ее сестры улетели, та пообещала выйти за выкравшего сорочку доброго молодца замуж, если тот придет к ее отцу, водяному царю. И, получив сорочку, обернулась колпицей и улетела.

Не исключено, что своеобразной заменой ибиса у славян являлась птица аист. С христианским праздником Благовещения (25 марта — 7 апреля) славяне связывали прилет птиц из Ирия и в этот день ожидали появление аистов, пекли лепешки в виде лапы аиста под названием «бусневы», часть которых бросали в гнезда птиц. Впрочем, то, что греки-фессалийцы почитали одновременно аиста и журавля указывает на возможность отнесения этих схожих птиц в одну группу, делает возможным персонификацию ими в числовых шифрах пернатых одного числа. И журавль, и аист назывались одним именем — бусел. Вариантами этого слова являются: бусюль, бусюл, бусол, буско, боцан. Бусел, в соответствии с древнерусскими сказаниями о птицах (см. Х.М. Лопарева), будто бы говорил: «Воскресением своим весь народ с пекла вислободил».

Одним из элементов, составляющим человеческую сущность, загробным воплощением человека древние египтяне считали некий «Ах» [17]. В то время как тело принадлежало земле, Ах принадлежал небу. Это слово переводили как «блаженный», «просветленный». Различали несколько Ахов, чаще всего семь. На изображениях бог Ах имел облик хохлатого ибиса. В стране пирамид эти птицы почитались как символы мужества, и после смерти их бальзамировали.

Не исключено, что слово «иблис», служащее для названия дьявола в исламе, связано с птицей «ибис», являющейся, по-видимому, олицетворением языческого небожителя.

Творящие чудеса гуси, прекрасные лебеди и ужасные гуси-лебеди:

А гуси-ты на мори бояра, Лебеди боярицкие жены.

Эти строчки шифровального ключа по тексту сказителя И. Фепонова однозначно ставят гусей на третье место среди птиц, а лебедей — на четвертое. При этом в тексте сказительницы Георгиевской эти птицы занимают те же места после колпика и колпицы, как и в тексте Фепонова:

На мори гуси бояра, Лебедушки были княгины.

В тексте сказителя Максимова лебеди просто следуют прямо за гусями:

Гуси ты на мори бояра Белые лебеди княгины,

а в тексте сказителя Лядкова, в котором лебеди вообще не упоминаются, гуси стоят на третьем мете после царика и царицы. Это подтверждает правомерность нахождения гусей и лебедей соответственно на третьем и четвертом месте списка пернатых шифровального кода, Не суть как важно, что некоторые сказители называют лебедей княгинями, а некоторые — боярскими женами.

Получается, что устойчивому словосочетанию русского языка «три — четыре» соответствует знакомое «Гуси-лебеди», которое достаточно часто встречается в русских сказках.

Максимальное число затмений в году равно семи [76]. По данным современной астрономии возможны два варианта. По первому число солнечных затмений — 4, а лунных — три. По второму варианту солнечных затмений — 5, а лунных — 2. Последние хорошо наблюдаются на обширнейших территориях. Полные солнечные затмения наблюдаются редко — раз в несколько лет, а в островном это явление носит частный характер, т. е. затмевается только небольшая часть солнечного диска. Она иногда настолько незначительна, что даже нельзя уверенно сказать: было или не было солнечное затмение. Так что в древности люди, вероятно, могли более уверенно говорить о первом варианте максимального числа затмений.

Гуси, по всей видимости, олицетворяют в сказках лунные затмения а в древнерусских шифрах цифру три Лебеди — солнечные и цифру четыре. Гуси-лебеди — всяческие затмения: и солнечные, и лунные.

Купил купец из русской сказки за большие деньги в тридесятом царстве диво дивное, чудо чудное. Гуся, которого можно жарить и есть, но есть гуся надо за один раз, и если гусиные кости не разбрасывать, то гусь оживал. Привез покупку купец жене. А та вздумала угостить гусем любовника. И подивился народ на необычное зрелище — идет гусь, к нему купчиха прилипла, к той — ее любовник и приказчики, которые пытались их разнимать. Так они и ходили, пока неверная жена не созналась во всем мужу. Только купец смог их разнять.

Сказка может указывать на бытовавшие у людей представления о связи лунных затмений с нечистым временем. Недаром это время использовалось колдунами. Отметим также связку: купец-гусь.

В шифре профессий нет воинов. Служивое боярство, по всей видимости, возникло на Руси из воинов княжеской дружины. Возможно, что сказочные солдаты и стрельцы явились в шифрах профессий поздней трансформацией профессии боярина. Хотя и сам стрелец, последовательно убивающий птиц птичьих шифров, вполне мог иносказательно уподобиться месяцу.

Солдат в русской сказке дал мудрые ответы царю. Царь посадил солдата в темницу и обещал прислать ему тридцать гусей, чтобы солдат выщипал из них по перу. И посадил в темницу тридцать купцов, которые не смогли paзгадать царские загадки. Дал солдат купцам отгадки, за что получил от купцов большие деньги. Выпустил тогда царь всех из темницы. В этой сказке участвует связка купцы-гуси-солдат, что в некоторой мере подтверждает гипотезу об использовании солдатской профессии в шифрах профессий

Как говорится в сказке: «Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили, много шкодили и маленьких детей крадывали…». Так и в известной русской сказке «Гуси-лебеди» эти птицы злодейски похищают детей, т. е. выступают аналогами пожирающих людей драконов.

Кое-где гуси-лебеди являются и положительными персонажами. В сказке «Терешечка» герой обращается к гусям-лебедям за помощью, и гусенок уносит его от ведьмы к отцу и к матери. А Лутонюшку из сказки «Ивашко и ведьма» гуси-лебеди уносят от злой «ягой-бабы».

Лебедь.

Рисунок созвездия (Гигин, «Роейсоп astronomieon», 1534 г.)

Подобные представления, по-видимому, были распространены и за пределами Руси. Особый статус этих птиц следует из древних мифов.

Сын бога Аполлона красавец-охотник Кикн отталкивал своей надменностью всех, кто хотел с ним дружить. Но когда от него отказался последний друг, то они вместе с матерью бросились в воду и утонули. Аполлон превратил их в лебедей. Собственно говоря, имя Кикн переводится с греческого как Лебедь. Поэтому о Кикне рассказывается много мифов. Среди древнегреческих есть такой.

Фаэтон, сын бога солнца Гелиоса, взялся управлять солнечной колесницей отца и погиб, испепеленный огненным жаром. Царь племен ликургов Кикн, друг Фаэтона, так оплакивал смерть друга, что Аполлон превратил его в лебедя и поместил на небо в качестве созвездия Лебедя. По-видимому, миф о Фаэтоне следует воспринимать с позиций иносказательного рассказа о солнечном затмении.

Среди античных мифов о Кикне есть один, в котором Кикн назывался сыном бога Посейдона. У него самого было двое детей: сын и дочь. Вместе со своим сыном Тенесом Кикн воевал на стороне Ил иона, и они вместе погибли, сражаясь с непобедимым сыном земли Ахиллом. Морской же властитель превратил Кикна в лебедя.

Судя по мифам, небожитель Аполлон передвигался по небу на колеснице, запряженной четверкой лебедей. Есть миф о том, как этот бог в облике лебедя обратил в бегство Геракла.

Путешествовала верхом на лебеде и богиня Афродита. И не исключена лингвистическая связь русских слов «лебедь» и «любить».

Афродита на лебеде (изображение на античном краснофигурном сосуде)

Бежавшие с Энеем троянцы упрекали его мать, богиню Афродиту, во всех своих бедах, и та превратила неблагодарных в лебедей. Эти птицы, как было показано, символизировали солнечные затмения. С позиций такого превращения, вероятно, и следовало рассматривать воспетую Гомером Троянскую войну.

Древнегреческая богиня мести Немесида, дочь богини ночи Никты, наблюдает за справедливостью и распределением благ. Впрочем любимые ею гипербореи — народ живущий севернее Черного моря, — никогда не испытывали гнева Немесиды. По одному из мифов, она, спасаясь от преследований Зевса, превратилась в гусыню. Тогда глава богов превратился в лебедя. Результатом этого романа явилась Елена, которая появилась на свет из снесенного Немесидой яйца. Та самая Елена, которая в качестве воплощения божественной мести человеческому роду и стала причиной воспетой Гомером Троянской войны. Отметим связь этой богини с ночью — временем, когда наблюдаются лунные затмения, а гусь, в соответствии со сказанным знаменует именно эти явления природы. Тогда Елена является персонификацией затмений вообще — лунных и солнечных. Существует вариант изложенного мифа, где матерью Елены называется супруга царя Тиндарея Леда, с которой Зевс соединился в облике лебедя.

Дикие гуси (печать на перстне).

Начало I тыс. до н. э. Кносс, остров Крит

Будущая царица подземного мира Персефона поймала гуся, которого по одному из вариантов мифа выпустила из рук ее подруга Теркина.

В русской сказке про корову по имени Буренушка злая мачеха превратила в гусыню Марью-царевну.

Славянский Белобог считался богом счастья и удачи. Вместе с Чернобогом они составляли диалектическое единство подобное индийским Митре и Варуне. А следовательно, пара Белобог и Чернобог, также как и другая пара Митра и Варуна, могли быть синонимами пары Раху и Кету Ведические боги, живущие на небе братья Ашвины, иногда перемещаются на колеснице, в которую запряжены лебеди.

Богатырь Михайло Потык полюбил явившуюся в облике белой лебеди Авдотью Лиховидьевну, а когда та умерла, отправился в подземное царство добывать живую и мертвую воду для ее оживления. И добыл, победив при этом змея «о двенадцати хоботах».

О.Э. Озаровская привела такие строки из «шутовой старины»: «А была-жила лединушка-кнегинушка, а ростаела о Ивани дни». Из этих строк следует возможная связь княгини, которая в соответствии с шифрами птиц была равнозначна лебедю, лединушкой, Ледой (Лето).

Царевна лебедь. Фрагмент картины М. Врубеля (1900 г.)

В башкирском народном эпосе «Урал-батыр», записанном в 1910 году, герои добыли на охоте среди прочей дичи белую лебедушку, которая при попытке ее убить оплакала и заговорила человеческим голосом. В переводе на русский язык этот отрывок опубликован в следующем виде:

Я в небе летала, Мир узнавала, Я птица небесная, а не земная. Есть род у меня, есть страна, От отца Самрау я рождена, Когда на земле было голо и пусто. Отец мой искал себе пару. Но на земле никого не нашел, Из другого племени выбрать подругу, Равную себе тоже не смог. И тогда полетел он высоко в небо, Желая возлюбленную найти, Луну и Солнце повстречал он в пути, Стал к ним присматриваться И ласковым словом сразу обоих приворожил И вскоре в жены себе взял, Всем птицам главою стал И зажил счастливо падишахом, Не ведая горя, болезней и страха. Две дочери у него родились, Ничем они никогда не болели, И отец до сих пор живет падишахом. Отпустите меня, я к нему вернусь, В пищу я вам все равно не гожусь, Не режьте меня-я не съедобна. Взяв воду из родника живого, Тело мое мать омыла, Потом в солнечных лучах искупала. Имя матери моей — Койш. Я же самого падишаха Самрау Старшая дочь по имени Хумай.

Итак, Хумай, являющаяся у башкир сказочной птицей счастья, и лебедушка — одна и та же птица. И если предположить, что лунные узлы у башкир называли падишахом Самрау, то две дочери этого двоеженца — это олицетворения солнечного и лунного затмений. В эпосе в дальнейшем прямо указывается: «Хумай — дочь Солнца». Таким образом, мы находим здесь подтверждение того, что лебедь — аллегория солнечного затмения. Сестра Хумай — Айхылу, имя которой по-русски означает «Лунная красавица», также предстает в образе чудесной птицы Однако о какой породе, олицетворяющей, по-видимому, лунное затмение, идет речь, из русского перевода текста не видно.

Выбор этих водоплавающих птиц в качестве символов затмений, по всей вероятности, может исходить из их внешнего вида, от маленьких головок на длинной шее, которые в какой-то мере могут быть уподоблены змеям. В былине «Алеша Попович и Тугарин Змеевич» говорится:

Он, взявши, Тугарин, лебедь белую. Всю вдруг проглотил, Еще ту ковригу монастырскую.

Лебедь является олицетворением солнечного затмения, и весьма символично, что за столом у князя Владимира именно Змеевич проглотил лебедя.

Когда лебеди взлетают перед смертью к дарующему радость солнцу, то, как считают, они исполняют свою последнюю, «лебединую» песню Существовавшие в старину представления о смерти лебедя могут быть проиллюстрированы строками, приведенными в словаре О.В. Беловой (в редакции автора): «Лебедь есть птица морская долгими ногами и белыми крылы. Имать же обычаи и провидит смерть свою, и егда уведает яко имать умрети три дни преждь днь и нощь поет сладко, и тако поя издыхает, и сим образом поручается члком боящимся смерти зане той являет яко радуется о смерти своей, и тако поя и радуяся умирает» («Лебедь есть птица морская, с длинными ногами и белыми крыльями. Взять же обычаи: и провидит и смерть свою, и, когда видит, как начинает умирать, три дня прежде день и ночь поет сладко и, так поя, издыхает. И таким образом передает человеку, боящимуся смерти, потому что тот показывает, как радуется смерти своей, и так поя и радуясь, умирает»).

Лебедь упомянут среди двух десятков птиц, которых в соответствии с ветхозаветной книгой «Левит» Богом запрещалось употреблять в пищу.

Существовала, сегодня не очень понятная, философия шестерки божественных пар, которая в Древнем Риме проявлялась во время одного из торжественных ритуалов, когда для двенадцати богов и богинь выставлялось шесть лож. Одну из лож занимала пара Меркурий и Церера. Теперь Цереру называют хтонической богиней, богиней производительных сил земли, произрастания и созревания злаков, богиней материнства и брака, богиней подземного мира, насылающей на людей безумие. Одно время римско-италийская Церера сопоставлялась с древнегреческой богиней Деметрой. Церера изображалась в Древнем Риме летящей на лебедях, а следовательно, по мнению автора, была связана с затмениями. Из чего можно сделать вывод о возможной причастности к затмениям и ее напарника, Меркурия.

Тройка символизировала божественный порядок и гармонию. И ритуал, проявлением которого является «три» в русском слове «тризна». Последнее указывает на возможное участие тройки в связи между мирами, о чем также свидетельствует литовское слово «drika» («нить»), а также, по мнению лингвистов, с ним связанные древнеанглийское и греческое слова, обозначающее то, из чего делались тончайшие нити, «drisn» и «triz» («волосы») [152]. Индоевропейский миф о том, что земля покоится на трех китах, отражает важность функции тройки в мироздании. Принятое древними деление суток, года, месяца на три части, участие в сказках трех братьев или трех сестер отражает ту важность, которая когда-то имела тройка.

Олицетворяющий тройку гусь мог быть связан с музыкальным инструментом, гуслями. Кельтское слово «trigio», что означало «музыка», содержит «tri» и подтверждает возможность связи с тройкой. Гусли имеют также вероятную лингвистическую связь с польским словом «gusla», что означает «колдовство», «волшебство», и древнеанглийским словом «husel» — «жертвоприношение» [152].

Число «четыре» выражает не только солнечные затмения, но и число направлений (север, юг, восток и запад). Четверка — классическое число стихий: земля, вода, воздух, огонь (на Востоке, в Китае — число стихий и их названия другие). Четверка дает оттенок некоторой устойчивости, на что указывает славянский миф о расположении земли на четырех быках. Античные эзотерики использовали число «кватернер», т. е. «четыре», в значении «закон».

Идея плодородия, заложенная в двойке и близнецах, проявленная в двойном колосе, содержит в себе представление о материальной удаче, которое, как дважды два, усиливается в четверке. Не исключено, что немецкое «vier» («четыре») связано с английским словом «fairy» («волшебный», «сказочный») и русским словом «вера».

Гуси и лебеди — весьма распространенные участники произведений народного творчества. И каждый раз, когда эти птицы упоминаются, — будь это в легенде о спасении гусями Рима или об основании тремя братьями и их сестрой по имени Лыбедь Киева, — вполне вероятно, что под этим кроется астролого-астрономический подтекст

Славный и богатый гость Соловей и Соловей-разбойник

В древнерусском числовом «птичьем» коде строки о соловье в текстах разных сказителей отличаются ненамного. Вот как выглядят стихотворные строчки о соловье у сказителей былин А. Максимова и И. Фепонова соответственно:

Соловьюшко был веселые, Всякие свирёла играв, Всё ли царя спотешае. Соловей при них веселый Во всякие игры играет. Все ведь он бояр и спотешаёт.

Птица соловей в древнерусском «птичьем» коде упоминается после лебедя и уверенно занимает пятое место, что говорит об идентичности соловья в шифре и цифры пять.

Античные эзотерики использовали квинкснер («пятерку») в значении «знание».

Купеческий сын по имени Василий в русской сказке понимал птичий язык. Жил в его семье, в клетке, соловей, который предсказывал будущее. Шестилетний мальчик рассказал родителям, о чем говорил соловей, что отец с матерью будут своему сыну служить. Не поверили ему, и уплыл маленький герой вместе с соловьем, и усыновил его капитан судна. Исправно сообщал соловей о том, что будет буря, а затем о том, что навстречу им плывут двенадцать разбойничьих кораблей.

В астрологии знаком, несколько напоминающем цифру «пять», обозначают планету Сатурн. Конечно, из этого не стоило бы делать обобщений, однако учтем, что Сатурну древние астрологи приписывали свойство холода. А само название символизирующей пятерку птицы «соловей» содержит «вей», которое при учете того, что латинское слово «sol» означает «солнце», может быть связано с обвеянием солнца. Соловей считается лучшим певцом, а русские слова «петь» и «пять» лингвистически близки и могут быть связаны друг с другом. Кстати, английское «five» («пять») также близко по произношению с английским же словом «fife», что обозначает такой поющий инструмент, как «дудка». А соловей, в соответствии с кодовым стихотворением, «во всякие игры играет» для потехи бояр и, надо полагать, способен играть и на дудке.

Говорят, что в городе Суздале стоял некогда кумир бога по имени Облупа. По свидетельству М. Забылина, в Туле Облупой называлось особое гуляние, которое имело место именно в Петров день. Еще с вечера люди там отправлялись в поле «караулить» солнце, чтобы посмотреть, как оно «играет». На Ярославщине тоже считалось, что солнце в этот день такое же, как и в Светлое Воскресение. Народ собирался там на возвышенном месте и до восхода солнца проводил время в играх и песнях. А в момент появления солнца, в соответствии с приведенным А.А. Бычковым текстом, запевалась песня: «Ой Ладо! Ой Лад! На кургане соловей гнездо завивает, а иволга развивает Хоть ты вей, не вей, соловей! Не быть твоему гнезду совитому, не быть твоим детям вывожатыми, не летать им по дубраве, не клевать им яровой пшеницы! Ой Ладо! Ой Лад!» Исследователи связывают этот обряд с солнцем и отмечают сходство с ним встречи с богом Святовитом. Заметим, в таком шучае, особую роль соловья в последнем обряде встречи, возможность персонификации птицей этого древнего бога.

В русских былинах Соловей — это достаточно распространенное имя героев былин Остановимся на двух из ни> Положительный герой — богатый купец Соловей Будимирович, отрицательный — Соловей-разбойник. В былине о Соловье Будимировиче говорится:

От того-то царя ведь заморского Выбегали, выгребали тридцать кораблей, Тридцать кораблей как один корабль, Славного гостя богатого Молода Соловья сына Будимировича

В тексте сразу дается цифра тридцать, содержащая в себе, по мнению автора, намек на число дней в месяце. Можно предположить, что здесь главный герой олицетворяет месяц. С учетом «птичьего» шифра мы считали, что речь может идти о пятом месяце в году, хотя и не исключено, что имя содержит намек на пятое число месяца.

Образ Соловья-разбойника выведен в русской былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник» Однако этот персонаж выглядит несколько безлико, отчетливо проявляются лишь его действия:

А то свищет Соловей да по-соловьему, Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному, Нот его ли то от посвиста соловьего, И от его ли то от покрика звериного Те все травушки-муравы уплетаются. Все лазоревы цветочки осыпаются, Темны лесушки к земле все приклоняются, А что есть людей — то все мертвы лежат. Прямоезжею дороженькой — пятьсот есть верст, Ай окольной дорожкой — цела тысяча.

Илья Муромец и Соловей-разбойник. Раскрашенная литография 1868 г.

Таким образом, на наш взгляд, описывается весьма значительный катаклизм, соизмеримый по своим масштабам с действием современного нам термоядерного оружия. Дается в былине и подробный адрес «гнездышка» Разбойника:

Как у той ли то у Грязи-то у Черноей, Да у той ли у березы у покляпыя, Да у той ли речки у Смородины, У того креста у Леванидова Сидит Соловей-разбойник на сыром дубу Сидит Соловей-разбойник Одихмантьев сын.

Отсутствие описания самого разбойника позволяет предположить, что само его имя является только элементом шифра — указанием, например, месяца, а речь идет, скорее всего, о явлении астрального характера.

Отметим, что звуки в астральной религии рассматривались, по мнению современных исследователей индуизма, как символы творящего божества, что может быть связано и с затмениями.