Пустынный волк

Михаил Андреев

Пустынный волк

Бескрайняя пустыня Харджа — завлекающее и смертельное место для неопытного и наивного путешественника. Здесь находятся одни из самых крупных торговых точек всего мира — поселение Тропик и Гра. Отчасти так вышло из-за удачного расположения Харджи, ведь она находится меж двух густонаселённых государств. Отчасти из-за предприимчивого нрава обитающих в пустыне людей. Песчаники (именно так называет себя обычный народ пустыни) часто весьма красноречивы и убедительны, порой до такой степени, что их жажда наживы переходит все рамки приличия. Остальной мир считает песчаников наглым и алчным народом. Вероятно, в этом есть зерно истины, однако мало кто чётко осознает, из-за чего когда-то бедный народ стал обладать такими спорными качествами. Всё дело в всепоглощающей пустыне, что делает жизнь многих своих обитателей невыносимо тяжёлой. Отсутствие воды, жаркий климат, наличие опасных существ и рабство, распространённое по всей пустыне, делают борьбу за выживание в этих местах особенно серьёзной. Именно поэтому песчаники падки на золото и товары. Они понимают, насколько тяжело порой выжить, поэтому вгрызаются в любую выгоду, словно собака в кость.

Фирес — обитатель небольшого поселения Кифт. Несколько лет назад его родители, чувствуя приближение старости, решили осесть в маленьком уютном, но бедном поселении. Они были кочующими торговцами, перевозящими товары по пустыне.

Сам же Фирес — молодой парень двадцати двух лет, который прожил всю свою жизнь, путешествуя с родителями по бесчисленным дюнам и барханам пустыни. На внешность он представляет из себя средней комплекции паренька со смуглым лицом и русыми волосами, которые стали светлее от постоянного влияния энергии солнца. Кожа кристальна, как капля воды из девственного оазиса. Глубоко посаженные миндалевидные глаза выдают в нём задумчивого мечтателя, замахивающегося на самые высокие непокорённые вершины. Причёска проста и неприхотлива: волосы средней длины завязаны сзади в короткий хвостик. Лицо чисто выбрито.

Фирес обучился многому за время работы с родителями: умению торговаться, обращению с оружием ближнего и дальнего боя, обращению с тягловыми животными и скотом, а также знанию мёртвых языков, которыми когда-то пользовались древние народы, жившие здесь.

Торговая жилка проявилась у Фиреса ещё в детстве, когда он выменивал разный хлам, найденный на пустынных просторах, на ассирийской работы резные кинжалы. Он быстро смекнул, что собеседника можно уболтать и отвлечь множеством бессмысленных, но красивых слов о своём товаре. Древние артефакты, магические реликвии, священные амулеты… как он только не называл продаваемый хлам.

В детстве также он получил навыки боя с оружием от отца, да и у самого Фиреса всегда был немалый интерес к сражениям. Закрепить владение оружием ему помогли опасные существа и пустынные бандиты, встречающиеся на маршрутах следования их караванов. Изогнутые клинки, длинные копья, луки с заточенными стрелами, метательные ножи — всё это он использовал для защиты и охраны товаров.

Мать обучила Фиреса обращению с животными. Она показала ему заботу и уход, что должным образом поддерживали здоровье и эмоциональное состояние лошадей, верблюдов, буйволов и мулов, так нужных для перевозки грузов.

Его мать была научена многим языкам, ведь до того, как стать караванщиком, она была принцессой одного из соседних государств. В свободное время ей нравилось изучать древние манускрипты и трактаты. Случайным образом повстречавшись с отцом Фиреса, она поняла, что влюбилась. Через несколько месяцев тайной переписки, отец Фиреса выкрал её из смежного государства и отправился с ней в пустыню Харджа. Было несколько причин такого выбора. Харджа была его родиной, которую он изучал всю жизнь. Там бы им никто не помешал строить счастливую жизнь, к тому же, они могли заниматься общим делом. Таким образом, по встречающимся писаниям в руинах и храмах, мать Фиреса учила сына расшифровывать древние языки. Как-то раз в детстве, когда мама ему читала мифы и сказания народов перед сном, он спросил у неё: «Бывают ли в жизни такие необычные магические вещи, какие встречаются в книгах?». Она ответила: «Весь мир насквозь прошит магическими нитями, сынок. Пускай они невидимы, но именно эти нити способны удерживать мир в состоянии равновесия и покоя».

Путешествуя по бескрайним просторам Харджи, Фирес видел то, как живут обедневшие песчаники, пытающиеся хоть как-то сводить концы с концами с помощью выращивания теплоустойчивых растений и мелкой торговли. Он видел кровожадных и хитрых ассасинов, которые никогда не упустят своё. Они перейдут через любую границу принципов и морали, чтобы обогатиться и поднять свой социальный статус. Видел и угнетённых рабов, исполняющих любую прихоть зажиточных песчаников и ассасинов.

Прочувствовав всю несправедливость и жестокость пустынного мира на себе, Фирес ещё с подросткового возраста начал мечтать о переменах в жизни каждого на выжженной солнцем земле.

***

Все постройки в поселениях песчаников представляют из себя округлённые изваяния, состоящие из белого камня. Такие дома обладают особенным южным изяществом, чем-то напоминающим византийский стиль. Стены домов достаточно крепки, чтобы отражать атаки налётчиков и в меру толсты, чтобы в них не смогла проникнуть пустынная жара. В редких местах на сооружениях наносили специальным раствором символы поселений. В поселении Кифт рисовали три луча, направленных на полукруг. Лучи олицетворяли собой лучи солнца, а полукруг — пустыню.

Очень часто одеждой бедных песчаников выступал всего лишь огромный кусок тряпки, обмотанный через всё тело и завязанный на поясе. Далеко не каждый себе мог позволить обувь, но те, что имели такую роскошь, чаще всего носили тапки или сланцы.

Зажиточные песчаники, преимущественно обогатившиеся за счёт удачной торговли, обмана бедных песчаников или ликвидации конкурентов с помощью ассасинов, изо всех сил стараются показать свой статус в обнищалом обществе. Они напяливают на себя самые дорогие тканные халаты и туники, все свободные места на теле увешивают драгоценностями и носят самые изысканные сланцы из дорогостоящей кожи местных рептилий.

Ассасины, как правило, не любят выделяться из толпы. Многие из них носят одежду бедняков и скрывают лицо, чтобы их не узнали. Конечно, из любого правила есть исключения, и попадаются отдельные случаи, когда ассасин настолько чувствует себя безнаказанным и упивается властью, что отстраивает себе лучший дом и покупает самые дорогие украшения. Чаще всего, такие случаи заканчиваются печально для осмелевшего ассасина.

***

Фирес осознал, что теперь настало время ему самому выбрать путь. Теперь его родители будут заниматься хозяйством, а ему необходимо наладить свою жизнь, зарабатывая на пропитание.

Обдумав и взвесив всё, Фирес пришёл к выводу, что нет ничего лучше уже проверенного дела. Обладая нужными знакомствами, ему без проблем удалось договориться о достойной плате за сопровождение караванов через давно заметённые тропы Харджи.

На следующий день, как и было обговорено заранее, Фирес пошёл на встречу с нанимателем у лагеря близ поселения Кифт. Он выдвинулся с восточного выхода каменных ворот и побрёл к низине. Пройдя несколько километров, впереди он увидел трёх вооружённых людей, сидящих на тканевых пледах. Вокруг них ничего не было, они будто остановились посреди песков, чтобы передохнуть и продолжить пить. Они курили изящную трубку, украшенную резными символами, попеременно передавая её друг другу.

Когда Фирес приблизился, они поднялись на ноги и достали оружие.

— Стоять! — надменно крикнул один из них, натягивая стрелой тетиву лука.

Фирес остановился, недоумённо разглядывая людей.

— Чего тебе нужно? — спросил главный, всматриваясь в лицо Фиреса.

— Я пришёл насчёт работы! Харум сказал, что я должен здесь встретиться с человеком!.. — крикнул Фирес, разводя руками в стороны.

— Харум значит… Иди сюда! — приказным тоном ответил главный, опуская лук. Он дал знак остальным, чтобы они опустили оружие.

Фирес осторожно подошёл, опасаясь чего неладного.

«Не забудь, за поясницей спрятан кинжал…» — подумал Фирес, напоминая самому себе.

— Что ты знаешь о деле? — спросил главный хрипловатым голосом.

— Я всю жизнь занимался охраной караванов. Сколько себя помню, всегда это делал… — ответил Фирес, поглядывая на оружие лагеря.

— Здесь всё не так просто. Видишь ли, наш груз имеет особую ценность и о репутации Харума известно многим… Черви захотят порыться в этом сладком яблоке… Наша задача — своевременно их давить! — эмоционально выразился человек, облачённый в тёмную накидку с капюшоном. Нижняя часть его лица закрыта тёмной тканью.

— Кажется, всё понятно… — сказал Фирес, осознав, что конкретных разъяснений получить вряд ли удастся.

— Давай-ка посмотрим, что ты можешь! — сказал главный, вынимая из-за пояса тонкий клинок без рукояти с продолговатым лезвием.

Не выжидая, тот сразу же сделал замах сверху. Фирес отпрыгнул назад на несколько метров и потянулся за кинжалом, но бесконечный шквал взмахов врага мешал ему сосредоточиться. Отпрыгивая, Фирес поймал момент, и вытащил средней длины ассирийский кинжал. Это лезвие было вечным спутником и помощником Фиреса, ведь всегда, когда наступали тяжелые времена, оно его выручало. Фирес выставил лезвие на соперника, как бы предупреждая его. Человек в тёмном одеянии отдышался несколько секунд и накинулся с новыми силами на испытуемого. Он сделал быстрый выпад вперёд, выставив лезвие клинка перед собой, но Фиресу удалось увернуться в последнюю секунду. Холодная сталь порезала накидку Фиреса сбоку, но не ранила его тела. В тот же момент Фирес поднял левую руку и быстро взял подмышку атакующую руку врага. Другой рукой Фирес прислонил лезвие кинжала к животу нападавшего.

— Ладно, хватит… — сказал главный, испуганно глядя в глаза Фиреса.

Фирес отпустил его и убрал кинжал за пояс.

— Ты показал, что достоин уважения. Битва у тебя в крови, сын пустыни. Теперь я скажу своё имя. Я Фарид, ассасин и правая рука Харума. Мы можем на тебя рассчитывать, а значит, заплатим тебе деньги, когда груз будет на месте — сказал Фарид, отряхивая свою накидку.

«Ассасины… похоже, я теперь понимаю, почему он согласился заплатить мне настолько много. Не знаю, что там за груз, но явно одно — это дело темнее ночи» — подумал Фирес, оглядывая мрачные лица людей Фарида.

— Выступаем завтра. Путь начнётся с деревни Кифт. Дальше мы последуем в Гра, остановимся там на пару дней и выдвинемся в Тропик. Через какое-то время отправимся в тихое место недалеко от Тропика, где ты получишь свои пятьдесят золотых — объяснил Фарид, убирая клинок за пояс.

— В тихое место? А разве мы не можем разойтись в Тропике? Там ведь конечный пункт? — спросил Фирес, внимательно глядя на наёмника.

— Не задавай глупых вопросов, парень. Всё, что нужно, ты уже знаешь. Завтра на рассвете будь на этом месте, я тебя встречу… — коротко ответил Фарид.

Фирес стоял молча, глядя, как уходят вдаль несловоохотливые ассасины.

«Пусть такие люди редко поступают по совести, но зато они знают ценность слов…» — подумал Фирес, медленно направляясь в поселение.

Он шёл, нехотя волоча ноги через горячий песок.

«Наверно, это неправильно, связываться с ассасинами… но какие деньги они мне предложили! С помощью такой суммы я смогу прокормить десять, нет, двадцать голов! Да и от меня не требуется никаких злодеяний, только защищать караван…» — подумал Фирес, наполняясь сомнениями.

Проведя ночь в раздумьях, он встал до первых лучей солнца и вышел на улицу с сумкой. Немного отойдя от деревни, его взору предстал бескрайний океан желто-золотистых частичек песка, над которым, словно его злое отражение, воцарилось тёмно-багровое небо.

***

Прибыв к месту, он увидел, что Фарид уже его ждёт.

— Пошли — сказал Фарид, дождавшись, пока Фирес подойдёт поближе.

— И тебе привет… — ответил Фирес, ожидая некой сговорчивости от собеседника.

Вместе они прошли несколько крутых песчаных холмов, за которыми уже вовсю мельтешили рабы, таская увесистые бурдюки и мешки. На всё это дело со стороны смотрело с десяток человек охраны, безразлично покуривая трубки.

— Что они носят? — любопытно спросил Фирес.

— Тебе это знать не обязательно, ты знаешь своё дело… — хрипло ответил Фарид, не сводя взгляда с каравана.

Подойдя к наёмникам, Фарид оглядел тягловых животных с нагруженными грузами.

— Всё готово? — спросил он одного из следящих за рабами наёмника.

— Через несколько минут можем выдвигаться, господин — ответил наёмник, окутанный в пустынного цвета накидку.

Фарид немного повременил, о чём-то думая, и подошёл к Фиресу:

— Ты пойдешь в конце каравана. Когда нужно, подгоняй рабов, следи за тем, чтобы они не сбежали, и смотри за тем, чтобы никто ничего не украл. При необходимости убивай особо прытких беглецов, сынов трусости — объяснил Фарид, давая указания Фиресу.

— Может, обойдемся без убийства рабов? — спросил Фирес, не имея никакого желания причинять боль рабам.

— Это зависит от них. Делай своё дело — ответил Фарид, холоднокровно глядя на истощённых рабов.

Фирес пошёл к хвосту каравана, где была сосредоточена основная масса рабов. Рядом с ними был верблюд, ноги которого подкашивались от тяжести груза, неразумно распределенного на одно животное.

— Но ведь он не выдержит столько нагрузки… — сказал Фирес, оглядывая изнеможённое животное.

Один из старых рабов, услышав слова Фиреса, подошёл к нему чуть ближе и сказал:

— Верно. Верблюд свалится на середине пути, если не раньше… Его оставят умирать в песках, а нас заставят нести его груз. Как обычно, из жадности, они решили не тратиться на ещё одно животное и до отвала нагрузить тех, что есть.

Тут же подлетел ассасин, сидящий на огромных размеров варане, и с размаху хлестанул кнутом болтливого раба.

— Кто тебе разрешил рот открывать, грязь?! — вопросительно воскликнул он, не сдерживая удара. Его лицо горело ненавистным огнём.

— Простите, господин… — тихо ответил раб, сгибая спину от боли.

— Вот тебе ещё! Для закрепления! — сказал ассасин, нанося ему второй размашистый удар кнутом.

Фирес смотрел на ужасную картину с великой грустью в сердце. Он не понимал, для чего нужно стращать и без того бедных и несчастных рабов.

Ассасин, глядя на всех сверху вниз из-за высоты своей ездовой ящерицы, на секунду уставился на Фиреса, осматривая того. О чём-то поразмыслив, он отвернулся, дал команду варану на непонятном языке и отправился в начало каравана.

Цепь каравана начала движение по назначенному маршруту. Они шли по ещё прохладному песку, когда солнце начинало всходить над просыпающейся пустыней Харджа.

***

Фирес шёл позади каравана, оглядывая местные окрестности. В этих местах он никогда не был, но, к его удивлению, сокращённый маршрут был богат на различные развалины и руины прошлых народов, обитавших когда-то в этих местах.

«Странно, сколько я не путешествовал по пустыни, нигде не видел такого обилия античных строений» — подумал Фирес, с интересом поглядывая на обломки прошлых цивилизаций.

На какое-то время он задумался о содержимом бурдюков и мешков, что везут ассасины через самые крупные точки Харджи. Он решил аккуратно подойти к старому рабу и тихо спросить его об этом.

— Как тебя зовут?.. — в пол голоса он задал вопрос седому рабу.

— Кипас — ответил раб, поглядывая за надзирателями.

— А меня Фирес. Приятно познакомиться — сказал Фирес, еле улыбаясь.

— Ты что-нибудь знаешь о содержимом этого груза? — любопытно спросил Фирес.

— Знаю… обязанностью рабов в том числе считается наполнение мешков и бурдюков, что потом будут переправляться в другие точки — ответил Кипас, сдерживая голос.

— И что же там? — спросил Фирес, понимая, что ответ старика вряд ли будет облегчающим.

— Ну… вообще-то, нам запрещено об этом говорить… — ответил Кипас, посматривая за тем, чтобы остальные рабы его не услышали.

— Всё в порядке. Никто не узнает. Слово даю… — сказал Фирес, прикладывая руку к своему сердцу и добродушно глядя на старика.

Кипас помедлил, раздумывая над тем, как ему лучше поступить. Он ещё раз осмотрел бесчувственных алчных ассасинов. Загнанных полумёртвых животных, тягающих неподъемные грузы. Рабов, своих братьев по несчастью, чьи стёртые от работы руки давно не знали отдыха.

— Хорошо… В бурдюках они перевозят в основном воду. Она является самым дорогим товаром в пустыне, особенно после того, как асассины заняли все богатые водой оазисы. Кроме того, в бурдюках перевозят разные вины и настои, что также имеют немалую ценность. В мешках золото и артефакты из разрушенных храмов. Поговаривают, древние реликвии способны творить чудеса, хотя я сам такого не видел… — со страхом в глазах ответил Кипас. Тихо произнося слова, он постоянно оглядывался в надежде, что его речи останутся незамеченными.

— Что значит «заняли»? — спросил Фирес, вопросительно глядя на Кипаса.

— То и значит… Они охраняют месторождения воды, дабы заламывать такие огромные цены. Из-за недостатка воды погибло много хороших людей… Может, если бы вода была по карману всем, то и не было бы столько смертей в пустыне.

— А может, и не было бы рабов… — сказал Фирес, задумавшись.

— Мы не знаем другой работы, кроме как быть рабами, Фирес… Хотя мы и мечтаем о свободе, но никто из нас не рискнёт шкурой ради свободы… — ответил Кипас, горько глядя на свои изувеченные руки.

— Что ты знаешь об артефактах? — спросил Фирес, переводя разговор с болезненной темы.

— Да что, что… Много чего говорят. Некоторые артефакты способны разрушать, некоторые созидать. Знаешь, сколько ассасинов стремится найти особый артефакт под названием «Гладо»? Он позволит своему владельцу несметно озолотиться, если этот камень вообще существует… Другие ищут артефакт «Юцидиум», что обрушит небесный огонь на врагов. Всякое ищут, всякое продают, так всегда было… — ответил Кипас, почувствовав некоторую привязанность к собеседнику. Он был шокирован и приятно удивлён тем, что наёмник обращается с ним как с человеком.

— Я слышал о магии, но никогда не мог подумать, что древние артефакты несут в себе столько силы… — ответил Фирес, раздумывая над услышанным.

— Вероятно, тебе будет интересно узнать, о том, что есть слух среди простых людей об артефакте под названием «Гратия». Он дарует своему владельцу возможность призывать воду в невероятных количествах… — сказал старик, откашливаясь.