Путешествие на остров Синепупа

— Погоди, — рявкнул пёс, и Анна-Мария замерла на месте. — Тебя будут останавливать, пока будешь идти, а ты скажи: «Меня пропустил Шестоног».

— Спасибо, Шестоног! — Анна-Мария улыбнулась грозному зверю и помахала ему рукой. В ответ пёс едва заметно дёрнулся, и Анне-Марии показалось, что он вильнул хвостом, как самая обычная собака.

Княжна всегда приободрялась от общения с животными, тем более она радовалась, когда удавалось кому-то из них помочь. Теперь же, после исцеления шести лап, она бодро шагала навстречу третьей страже.

Вдруг мост задрожал, и справа из воды показался страшный монстр — видом он напоминал осьминога, а размером смахивал на небольшой дворец… Он бил мерзкими щупальцами по воде, и от этого мост приходил в движение. Осьминог возвышался над княжной, и вот, его щупальца потянулись к ней, стремясь утянуть её в воду…

— Меня пропустил Шестоног! — закричала Анна-Мария, и внезапно осьминог откатился от моста и исчез в глубине озера. Снова наступила тишина, как будто ничего и не было. «Спасибо пёсику», — слабо подумалось Анне-Марии, и она продолжила путь.

Новый день уже вступил в свои права. Окружавшая мост дымка немного рассеялась, и вдали показалась третья стража. Вдруг подул холодный ветер, и небо над Анной-Марией потемнело. Когда она подняла голову, то увидела над собой тень громадного дракона, стремительно спускавшегося сверху прямо на неё. Она уже могла разглядеть серое брюхо и перепончатые лапы с когтями, когда, поборов немоту и страх, она крикнула:

— Меня пропустил Шестоног!

Тут же дракон взмыл ввысь, исчез в небесной дали, и снова стало светло.

Третья стража охранялась двумя воинами в тёмных доспехах, которые тихо переговаривались, прислонившись к прутьям решётки. Княжна бесшумно приблизилась, спряталась за выступом ворот и прислушалась к разговору. Один стражник говорил другому:

— Слушай, но ведь купить платок девушке — не такая уж сложная задача. Вот, моя матушка держит галантерейную лавку…

— Да что мне твоя лавка, — собеседник махнул на него рукой. Вид у него был безнадёжно расстроенный. — Такого платка, какой она просит, не сыскать в целом свете. Понимаешь, ей нужен именно с драконом, но их больше нигде не продают, потому как — плохая примета, и всё тут!

— И что же, она не боится проклятия?

— Она ничего не боится, бредит этими драконами… А где я его возьму? «Без платочка с драконом, — говорит она, — и не думай ко мне свататься!»

В этот момент Анна-Мария неожиданно вступила в разговор:

— А если у меня есть такой платочек?

Стражники вскочили на ноги и уставились на незнакомца.

— Стоять! Дальше нельзя!

Четыре глаза через опущенные забрала с удивлением осматривали юношу, которому каким-то образом удалось пройти две стражи заколдованного моста. Анна-Мария приняла невозмутимый вид и промолвила самым внушительным голосом, на который была способна:

— Дальше нельзя тем, кому нечего предложить, а у меня кое-что для вас есть! Ценная вещица — платочек с драконом, прямо из Приморских земель, когда там ещё водились эти зверюги. Теперь, когда живых драконов уже нет (тут Анна-Мария невольно запнулась вспомнив тень летающей твари, едва не раздавившей её на мосту)… в общем, драконов больше не изображают. К тому же, — Анна-Мария ещё больше понизила голос, — мне ведомы … э-э… муки неразделённой любви. Такая тоска, когда ты не можешь достать то, о чём мечтает твоя возлюбленная… — С этими словами Анна-Мария извлекла платок бабушки Марии из кармана куртки и развернула его прямо перед стражниками. — Ваша удача: я иду на остров, и мне есть, чем заплатить за вход!

Стражники переглянулись, а потом в молчании продолжили изучать внешний вид иноземца. Юноша выглядел так несуразно, что можно было подумать, что это какой-то ученик могущественного волшебника, кто знает, на что он способен?.. Итак, обмен состоялся, путника пропустили. Анна-Мария, до сих пор не веря своей удаче, решила поскорее уйти отсюда, пока стражники не передумали. Не успела она сделать и пары шагов, как её окликнули. Стражник уже успел спрятать платок с драконом в карман и смотрел сурово:

— Мешок открой. Спички и зажигалки запрещены.

Анна-Мария повиновалась, и стражники, заглянув в мешок, не увидели ничего, кроме подушки, баночки и камней.

Остров был каким-то странным; Анна-Мария не могла объяснить, что было не так, но ей казалось, что остров живой и следит за ней. Каждый её шаг гулко отзывался стуком в его недрах. Постепенно она привыкла к этой странности, и поскольку навстречу ей никто не попадался, она немного приободрилась и стала думать о том, где именно ей стоит искать сад с невидимыми плодами.

От моста вела всего одна тропинка, и Анна-Мария брела по ней. Неожиданно из тумана выплыл замок, и в ту же секунду громкий рёв огласил остров. Анна-Мария прислушалась и пошла прямо на голос неведомого зверя.

Она подошла к невысокой изгороди, в которой была калитка. За изгородью раскинулся сад с причудливыми растениями, которых Анна-Мария никогда прежде не видела. Самым прекрасным было дерево, усеянное изумрудными плодами, которые переливались всеми оттенками зелёного. В отличие от плодов других деревьев, эти выглядели призрачно, как будто пока не решили: существуют они на самом деле или нет.

Рёв повторился, и из-за дерева с чудесными плодами вышел большой медведь. Наверное, он был стражем этого сада, но Анна-Мария его не боялась: в его голосе она услышала не угрозу, а лишь тоску и грусть… Поэтому девушка бесстрашно вошла в сад, направилась к дереву и нарвала спасительных плодов –

Дева отыщет невидимый плод,

Болящим спасенье тот плод принесёт.

Медведь внимательно наблюдал за странной фигурой, опустошавшей его сад, но не двигался с места. Когда Анна-Мария набила мешок плодами, она посмотрела в сторону медведя. Их глаза встретились. Повинуясь безотчётному порыву, Анна-Мария достала один из изумрудных плодов, и прямо в руках девушки он перестал переливаться, обрёл плоть нежно-зелёного оттенка и стал похож одновременно на персик и на яблоко. Девушка протянула плод медведю. Зверь принял подарок, уселся под деревом и вмиг проглотил волшебный фрукт.

И тут произошло нечто невероятное: медведя словно охватило пламя, потом вокруг него заискрился фейерверк, озарив сад синими, красными и золотыми вспышками и затянув всё дымом. Когда дым рассеялся, то вместо медведя Анна-Мария увидела под деревом юношу с растрёпанными тёмными волосами и смеющимися карими глазами. Бывший медведь тут же вскочил, отряхнул пыльную одежду и протянул княжне руку:

— Рей.

Анна-Мария в первую секунду смутилась и начала краснеть, но тут же взяла себя в руки: ведь она была в мужском костюме, это придало ей уверенности в общении с незнакомцем.

— Очень рад… э-э… Я Дубровник, наследник Лесогорья, — Анна-Мария пожала руку Рея. «Почти и не соврала», — подумала она.

Анна-Мария не могла понять, почему глаза юноши смеются так явно, что она как будто слышит этот смех.

— Ну что ж, Дубровник. Вы даровали мне свободу, и я перед Вами в неоплатном долгу. — Юноша вежливо и низко поклонился, и этот жест учтивости выдавал в нём человека знатного происхождения. — Но как Вы обнаружили эти плоды? Ведь они невидимые! Я столько лет живу здесь, и ни разу мне не удалось их увидеть. Вы понимаете язык животных, так?

— Да, я… могу понимать зверей и птиц. Поэтому я вижу невидимые плоды Синепупа…

— Не желаете ли осмотреть остров? — глаза Рея снова смеялись.

— Не думаю, что это хорошая идея, — как можно невозмутимее произнесла Анна-Мария низким голосом. — Мне надо спешить домой, время уходит.

— Если Вы боитесь Синепупа, так его сейчас нет на острове. Он… охотится в дальних землях. Неужели Вы, проделав такой путь, даже не взглянете на местную флору и… фауну? Правда, одним медведем теперь меньше, но всё равно есть на что посмотреть.

— Понимаете, Рей, мне нужно домой. Эти плоды — единственное, что может спасти мою мать…

— В таком случае, позвольте мне пойти с Вами. Слишком много времени я провёл на этом острове, хочется побывать и в других местах.

Анна-Мария коротко кивнула — она знала, что так делают мужчины, когда не хотят тратить время на слова, — и они отправились к мосту. Когда до моста уже оставалось шагов двадцать, Рей неожиданно остановился:

— Здесь мы разведём огонь.

— Послушайте, не время отдыхать, мне надо спешить!..

Но Рей будто не слушал Анну-Марию:

— Доставайте огниво, Дубровник, ну, камни, — это же они гремят в Вашем мешке? Я принесу хворост.

Когда костёр разгорелся, Рей быстро заговорил:

— Когда начнётся землетрясение, бегите сразу на мост, как можно быстрее. На мосту останавливаться нельзя, надо бежать и бежать, не оглядываясь.

— Какое ещё землетрясение?! — глаза Анны-Марии расширились от ужаса, и она вдруг почувствовала, будто земля подбрасывает её вверх, как мячик.

— Бежим! — крикнул Рей, схватил Анну-Марию за руку и помчался вперёд, к мосту.

Земля под ними зашевелилась, закачалась, стук из недр, который Анна-Мария уловила, как только ступила на остров, стал раздаваться всё громче, но вот он потонул в шуме падающих деревьев, грохоте осыпающихся камней и разрушающихся строений. Рей и Анна-Мария бежали и бежали, спотыкаясь и падая, вставали и снова бежали, пока не достигли моста.

— Беги и не оглядывайся! — крикнул на ходу Рей и подтолкнул Анну-Марию вперёд, а сам побежал следом за ней.

За спиной княжны слышался только оглушительный грохот, казалось, мост рушился прямо позади них, но девушка бежала вперёд, нацелившись на видневшуюся вдали полоску спасительного берега.

Наконец, они ступили на твёрдую землю, и Анна-Мария в изнеможении опустилась на песок. Когда она подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит на острове, то увидела высокую фигуру Рея, который неотрывно следил за происходящим на озере: остров превратился в какое-то невероятное морское чудовище с головой кита и туловищем черепахи. Оно трепыхалось в воде, поднимая громадные волны, а с его панциря падали в воду обломки, камни, деревья… Чудище открывало пасть, поворачивая неуклюжую голову то вправо, то влево, как будто стремилось ухватить падающую со спины добычу. Из воды Мёртвого озера то и дело показывались его передние лапы — чудище било ими по воде, а задние лапы двигались вверх и вниз, как у пловца. Существо, которое недавно казалось незыблемым куском суши, крутилось, будто исполняя ритуальный танец, и вокруг него образовалась воронка. Мост уже наполовину ушёл под воду и продолжал уноситься на глубину. Анна-Мария с немым ужасом наблюдала за разбушевавшимся островом, когда услышала спокойный голос Рея:

— Аспидохелон. Он не любит, когда огонь разводят. Поэтому спички и зажигалки запрещены. Но ты молодец, стражники не знают про огниво!

Так вот оно что — этот остров действительно живой, значит, княжне не показалось, будто он дышит. «Вот тебе и чудо-юдо рыба-кит», — промелькнуло в голове Анны-Марии, но она не успела ничего ответить своему спутнику, так как Рей вдруг по-мальчишески пронзительно свистнул — так громко, что свист перекрыл окружающий грохот.

В ответ на свист в небе нарисовался силуэт крылатого коня. Несколько секунд — и перед ними стоял Змееед, на котором княжна прилетела к мосту из леса отшельника. Через минуту Змееед уже летел, набрав высоту, под самыми облаками, а между крыльями можно было разглядеть двух седоков: непослушные волосы одного из них старательно приглаживал ветер, а второй прижимал к голове старомодную широкополую шляпу.

— Куда мы летим? — крикнула Анна-Мария, стараясь перекричать свист ветра.

— Подальше отсюда, — неопределённо ответил её спутник.

Приземлились они в уже знакомом Анне-Марии Заветном лесу. Она сразу узнала уютный коттедж, из которого навстречу им вышел Старик.

Увидев Рея, Старик улыбнулся (отчего сразу помолодел лет на пятьдесят) и глухо, с волнением, произнёс:

— Ну вот ты снова стал самим собой, внучок. Как я рад тебя видеть! Как вам удалось улизнуть от Д’Актиля?

Старик обнял внука и, приглаживая непослушные волосы Рея, радостно смотрел ему в глаза. Рей слегка отстранился и сказал:

— Дед, знакомься, это… э-э… Дубровник. — Представив Анну-Марию, Рей подмигнул ей. — Отец был на охоте, и мы… немного дали прикурить аспидохелону.

— Скажи пожалуйста!.. — глаза Старика округлились от удивления. Анна-Мария и не подозревала, что он может смотреть с такой живостью; поначалу он ей показался дряхлым-предряхлым. И слышал он теперь, кажется, лучше… Что здесь происходит?

— Что здесь происходит? — низким голосом спросила Анна-Мария, стараясь выглядеть сурово, как и подобает наследнику княжеского рода. Старик между тем пригласил гостей в дом, указал им места за столом и, разливая по деревянным кружкам дымящийся напиток, пахнущий одновременно жареными гренками, яблочным пирогом и корицей, начал неторопливый рассказ:

— Волшебник Д’Актиль по прозвищу Синепуп, отец Хо Рея и мой сын, приструнил аспидохелона — это гигантская черепаха с головой кита, которая раньше была грозным властелином Мёртвого озера, пока не съела всех его обитателей. Тогда Д’Актиль предложил сделку: он кормит это чудовище, а аспидохелон служит ему… островом. — Тут Старик крякнул, и непонятно было, что этот звук должен был выразить: крайнее неодобрение или невольное признание того, что сделка была и вправду удачной. Усевшись в кресло во главе стола, он продолжал:

— Условие было таким: не разводить костров. Но тут, понимаешь, Хо Рей подрастал… Я воспитывал моего мальчика (тут Старик с нежностью посмотрел на внука), пока его отец ездил по заграницам и доводил там своё волшебное мастерство до совершенства. Ну и отправился я с внуком побродить по острову, отвлёкся чуть-чуть — а внук возьми да разведи огонь… Что тут началось! Землетрясение, деревья падают, всё рушится… — Тут Старик замолчал. Рей продолжил рассказ:

— Отец в порыве гнева наказал меня, наложил заклятье, так что я стал медведем. Уж не знаю, как ему удалось умиротворить аспидохелона, но в тот раз всё обошлось, и остров остался на месте.

— Жена моего сына, прекрасная Лира… — Старик воззрился на большой портрет красивой женщины, который висел над очагом. — Лира всегда пробуждала добрые чувства, у неё было большое сердце, и оно не выдержало, когда её сын превратился в медведя, и… остановилось. Тогда и я ушёл с этого проклятого острова, — продолжал Старик, — и придумал моему злому сыну Д’Актилю прозвище Синепуп, видите теперь, каким оно стало популярным! Как раз тот случай, когда произведение известнее своего автора. Ох и разозлило же это смешное прозвище моего сына, ведь он хотел быть таким грозным, устрашающим!.. Д’Актиль сам виноват, — Старик совсем разволновался. — Он ведь, когда решил учиться за границей, всё приговаривал: научусь волшебству, буду жить «сине кура», по-нашему значит «без забот». Хотел быть «сине кура», а стал Синепупом! Но всё равно его все боятся, и не зря: в гневе даже сына не пожалел, — шутка ли — превратить своего ребёнка в медведя!..

Анна-Мария не выдержала и спросила:

— Если Ваш внук Хо Рей, сын Д’Актиль, Вас, вероятно, зовут Ямб?

— Ямбус, если позволите, — с достоинством ответил Старик, вставая и кланяясь.

— О! — только и произнесла Анна-Мария. Остановив взгляд на портрете красавицы с такими же, как у Рея, глазами, она вдруг резко встала из-за стола:

— Благодарю за помощь, но мне нужно спешить к матери.

— Дубровникам не о чем волноваться, — глухо отозвался Ямбус, и вновь стал похож на того отшельника, каким она впервые его увидела, — харадр прилетал к Елене и предсказал выздоровление.

— Наверное, харадр знает, что спасение приближается! — звонко воскликнула Анна-Мария, забыв о том, что путешествует в мужском образе. Она уже собиралась попрощаться и уйти, когда Рей, церемонно отвесив поклон, сказал:

— Почту за честь сопровождать наследника рода Дубровников к землям Лесогорья!

Анна-Мария, приняв столь же церемонный вид, с достоинством кивнула и ответствовала:

— Благодарю Вас, доблестный Хо Рей. Честь взаимна!

Юноша придал своей шевелюре первозданно непослушный вид и, усмехнувшись, добавил:

— Просто Рей, если позволите.

Путники вышли из гостеприимного дома, помахали Ямбусу на прощанье и скрылись в лесной чаще. Ямбус долго стоял и смотрел им вслед. Потом он улыбнулся своим мыслям и пробормотал:

— Как будто я сразу не догадался, что это её волосы. Незачем было так кричать, я же не глухой.

Рей и Анна-Мария шли весь день, но до границы с Лесогорьем было ещё далеко. И когда сумерки сгустились, путники решили устроить привал и заночевать в лесу. Анна-Мария развела огонь, а Рей принёс лапник — нижние ветви елей, чтобы устроить навес. Впрочем, небо было ясное и дождя не ожидалось. Анна-Мария напустила на себя суровый вид и предпочитала помалкивать, чтобы не выдать свою тайну. Она и думать не хотела о насмешках, которыми бы её наградил бывший медведь, узнай он, что она не молодой князь, а всего-навсего девчонка… А если он увидит её волосы, спрятанные в наволочке? Да он просто проходу ей не даст своими шуточками… Когда такие мысли приходили ей в голову, она невольно заливалась краской; тогда Анна-Мария поглубже пряталась под навесом, чтобы её спутник ничего не заметил.

Рей, напротив, выглядел очень довольным, можно сказать, он по-настоящему развеселился — это Анна-Мария ясно видела по озорным искоркам, вспыхивавшим в его глазах. Но, видя её настрой, он предпочитал не затевать разговор. Так, молча, они шли; молча устроились на ночлег с противоположных сторон от костра, а проснувшись, засы́пали землёй тлеющие угли, попили родниковой воды и пошли дальше.

Наконец, сквозь деревья Анна-Мария увидела знакомую вершину горы Тум-Тум, за которой, он знала это, будет милый её сердцу Златокрин. Внезапный шелест нарушил тишину, и вот — перед ними Аквиль, расправил крылья в вежливом поклоне.

— Рад видеть Вас в родном краю, госпожа!..

Анна-Мария вспыхнула и не знала, куда девать глаза от воцарившейся неловкости:

— Благородный Аквиль, зачем Вы…

Смех Рея сделал ненужными любые дальнейшие попытки скрывать правду:

— Простите меня, княжна, за этот неподобающий смех, — произнёс он, слегка поклонившись Анне-Марии (куда только делась вся церемонность?!), — но у Вас не было шансов сохранить Вашу тайну. Во-первых, я знал заклятье Синепупа, оно было жестоким и почти безнадёжным: медведя могла расколдовать лишь девушка княжеского рода, и только с помощью невидимых плодов. Во-вторых, я прекрасно знаю, что в Лесогорье нет наследника, а только наследница. Прекрасная наследница, — добавил он, снова подмигнув княжне. Анна-Мария по-настоящему растерялась от такого неожиданного разоблачения; на помощь пришёл верный Аквиль, сменивший тему беседы:

— Ваша семья так долго и безрезультатно искала Вас, Ваша светлость! Только когда прилетел харадр и дал всем надежду на исцеление Её светлости княгини, Ваш отец немного успокоился. Он ждёт Вас, пожалуйста, поспешите. Индиго, выйди к нам! — возвысил Аквиль свой голос. Откуда ни возьмись появился инорог. Он склонил голову и произнёс:

— Я могу взять только одного седока. Я не так силён, как Змееед. — Индиго покосился на Рея. — Вам, доблестный Хо Рей, придётся идти пешком.

Рей оглядел мощный корпус инорога и усмехнулся его словам. Впрочем, он вежливо отвечал: