Удивительное путешествие колбасного фургончика

— А разве гостиной у тебя нет?

— Это мне ни к чему! Да это и не модно, — ответила фрёкен Франссон.

* * *

Они пошли на кухню, и дядюшка Урвар подошёл к столу и сел прямо на пол. Фрёкен Франссон поставила перед ним глубокие тарелки и вилки, потом повернулась к гостю спиной и стала хлопотать возле мойки.

— Надеюсь, ты хорошенько проголодался. Обычно все ждут десерта, и я начну с него. Ты любишь мороженое?

— Ясное дело, люблю, — сказал Урвар и облизнулся, — больше всего на свете.

Фрёкен Франссон взяла поварёшку и налила ему мороженое в глубокую тарелку.

Именно налила, потому что мороженое оказалось жидким, как жидкая каша.

— Я растопила мороженое, — объяснила она, — чтобы у тебя не стало холодно в животе.

Дядюшка Урвар собрался было есть, но обнаружил, что у него нет ложки, только вилка. Он решил, что фрёкен Франссон забыла положить ложку, и многозначительно покашлял.

Фрёкен Франссон поняла.

— Тебе не надо делать вид, будто ты простужен, — рявкнула она. — Я понимаю, на что ты намекаешь. Но в моём доме мы не пользуемся ложками. Если ты ешь вилкой, мороженое тает дольше.

Она была права, он ел эту порцию очень долго и по-прежнему остался голодным.

— Ну, теперь назови мне своё любимое блюдо, — попросила фрёкен, пока накрывала на стол. — Блины с вареньем, котлеты, свинина, бобы, колбаса?

— Спасибо, только не колбаса, я ем её каждый день. Пожалуй, блины.

— Блины? Сейчас, минуточку.

Она открыла дверцу в шкафу.

— Вот тебе блины, — пробормотала она. — По-моему, они выглядят восхитительно.

Урвар облизнулся.

— Пожалуйста, кушай на здоровье.

Дядюшка Урвар от удивления разинул рот. Фрёкен Франссон положила перед ним картинку, на которой была нарисована высокая стопка блинов.

— И это всё? — спросил Урвар, вздохнув.

— Ушь-пампушь! — возмутилась фрёкен. — Какой неблагодарный гость. Ему дали поглядеть на целую гору блинов и съесть большую порцию мороженого. А он всё недоволен.

— Но желудок вопит от голода, — прохныкал Урвар.

— Может, ты хочешь выйти и купить хот-дог? — съехидничала фрёкен Франссон. — Мне больше нечего тебе предложить. Дай мне твою тарелку, я её вымою.

С мытьём посуды у неё было всё очень просто. На небольшом кухонном столе рядом с мойкой была дырка. Урвар подумал, что туда бросают мусор, но фрёкен побросала туда тарелки и вилки.

— Только у меня у одной такая штука, — сказала она, — ведь я одна такая хитроумная.

— Я устал.

— Иди, иди, я не стану тебе мешать. У тебя есть пристанище. Спокойной ночи!

Урвар обомлел:

— Я думал, у тебя есть спальня для гостей. У меня в фургончике нет места. Он забит колбасой. Может, ты решила, что я всю ночь просижу на его крыше?

— Ты обещал дать мне несколько упаковок в благодарность за ужин, — напомнила фрёкен Франссон. — К тому же ты сам можешь поесть своей колбаски, если остался недоволен ужином. Тогда у тебя точно хватит места в фургончике.

Так Урвар смог выкроить для себя местечко, хотя всё равно было тесновато.

— А ты обещала завтра утром починить моё колесо.

Фрёкен кивнула.

— Но как я поеду дальше? — добавил Урвар, зевнув. — Есть ли в этом городе холмы с крутыми спусками?

— Нет, — ответила фрёкен. — Но помнишь ли ты волшебный стишок, которому я тебя научила? Но сначала выспись. Наттиготт!

— А что это значит?

— По-французски это «спокойной ночи, хорошего сна», — ответила фрёкен и закрыла дверь.

Дядюшка Урвар остался один в тесном-претесном колбасном фургончике.

— Ну и дела, — сказал он сам себе. — Славно начался мой отпуск! Однако надо попробовать…

Руки у него были сдавлены упаковками колбасы, он с трудом высвободил их, приложил левую руку к правому уху и громко сказал:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

Вот разозлится фрёкен Франссон, когда узнает, что я оказался хитроумнее!

Вскоре из колбасного фургончика послышался храп, дядюшка Урвар крепко спал.

4

Урвар проснулся, оттого что из застеклённого окошка на него светило солнце. Он открыл глаза и вылез наружу. Как приятно было свободно потянуться! Но тут он вспомнил, что с ним стряслось, и пригорюнился. Что делать дальше? Заклинание фрёкен Франссон ему не помогло.

— Интересно, проснулась ли она? — сказал он и подошёл к большому окну.

И тут он заметил, что к оконной раме канцелярскими кнопками прикреплён листок бумаги.

«Я в лодке на берегу озера», — прочитал он.

«Интересно, где эта лодка и где это озеро? — подумал он. — Не удивлюсь, если вода в нём окажется сухой, а лодка улетела прочь».

Урвар обошёл опрокинутый дом и увидел, что между деревьями блестит голубая вода, а возле мостков стоит лодка.

И что за лодка!

Сперва он решил, что это галоша. Лодка словно была обклеена толстым слоем резины. Мало того, к резине были прикреплены огромные надувные подушки.

Взглянув наверх, он заметил ещё одну странность: к мачте вместо паруса были прицеплены зеркала.

Он почесал в затылке.

— Ну и чудачка же эта фрёкен! — пробормотал он. — И чего она только не придумает!

Желая найти её, он забрался в эту странную лодку.

— Ёлки-моталки! — послышался бойкий голос. — Славно тебе спалось в твоём дряхлом колбасном фургоне?

Урвар от удивления даже не знал, что ответить, просто молча уставился на фрёкен Франссон.

Она сидела возле руля на чём-то похожем на флагшток, с которого тянулась в воду длинная верёвка. Рядом стояла большая бутылка и большой сачок.

— А это что такое? — спросил он.

— Мои рыболовные снасти, — ответила она.

— Флагшток — удочка, канат — леска? — удивился Урвар.

— Подумай ещё! Вдруг я поймаю огромного кита или акулу? — спокойно произнесла фрёкен Франссон.

— А для чего бутылка?

— Если я поймаю каракатицу, то буду держать в ней чернила, тогда мне не придётся покупать чернильницу.

— А большой сачок для чего?

— А сачок, если удастся поймать летучую рыбу, — объяснила фрёкен Франссон.

Дядюшка Урвар глубоко вздохнул.

— Дорогая фрёкен Франссон, — ласково сказал он, — в этом озере не водятся ни киты, ни акулы, ни каракатицы, ни даже летучие рыбы. Все они обитают только в бескрайних морях.

Пришла очередь фрёкен Франссон глубоко вздохнуть.

— Милый дядюшка Урвар, — сказала она так же ласково, — все эти рыбы могут заблудиться и попасть в моё озеро. Я не позволю себя обмануть.

— Но где же тогда поплавок?

— А на что мне поплавок?! Он просто тонет после того, как рыба заглотит наживку.

Она вытащила из воды толстую верёвку, и тут Урвар увидел на её конце большого червяка. Но червяк не сидел на крючке, а был хорошенько привязан к верёвке ленточкой.

— Не понимаю всех ваших премудростей и ухищрений. Без крючка вы не сможете поймать никакой рыбы.

— Кто сказал, что мне нужна рыба? Я больше люблю суп из шиповника. Но мне нравится купать червяков. Они, бедные, копошатся целыми днями в земле, надо же им помыться. Ну а что ты скажешь про мою лодку? Не правда ли, красавица?

— Согласен, недурна. Только к чему она оклеена со всех сторон резиной и на что здесь большущие надувные подушки вокруг?

— Я хочу, чтобы у меня была сухая лодка. Ведь если ходишь в галошах, ноги всегда остаются сухими. Вот и моя лодка надела галоши. Когда дети учатся плавать, они держатся за надувную подушку, чтобы не утонуть. Так и я, и моя лодка сможем удержаться на плаву и не пойти ко дну.

— Но что хитроумного в том, что ты нацепила зеркала вместо паруса? — спросил дядюшка Урвар.

Тут ответ фрёкен Франссон был не очень-то уверенным.

— Да, — помедлив, сказала она, — не знаю, стоит ли тебе объяснять. Обещай, что никому не проболтаешься.

Он пообещал.

— Я строила эту лодку по книжке, — призналась она, немножко смутившись, — но прочла неправильно одно слово. Вместо «сегель», что означает «парус», я прочла «спегель», а на нашем шведском языке — это «зеркало». Однако я ничуть не жалею об этом, поскольку в любое время, как мне захочется, могу смотреться в него.

— Не ошибайся, пожалуйста, когда будешь чинить моё колесо, — попросил Урвар. — Ведь я намерен продолжить своё отпускное путешествие! Не знаю, удастся ли починка. Я прочитал твоё заклинание без всякой пользы.

— Не волнуйся, — заверила его фрёкен и похлопала Урвара по плечу. — У меня всё получится. Но сперва я хочу искупаться. Подожди здесь, я сбегаю домой и переоденусь.

«Она, поди, наденет какой-нибудь водолазный костюм, — подумал Урвар, — ведь она не такая, как все».

* * *

Фрёкен Франссон скоро воротилась, разумеется, уже в купальнике. Он начинался высоко у шеи и заканчивался ниже колен и был в бело-красную полоску, точь-в точь как мятная карамелька полькагрис.