Расписанная красками

Донна МакДональд

Расписанная красками

Серия: «Искусство любви — 5»

Переводчик: Panther Lily

Редакторы: Иришка К.

Вычитка: Евгения А.

Обложка: Wolf A.

Посвящение

Эта книга посвящается моей дочери Лесли (1979–2010), чье долго и счастливо продлилось недолго в ее короткой, прекрасной жизни. Рак победил в твоем случае. Но если бы в моих силах было изменить твою судьбу исход был бы не таким, я бы рассказала твою историю по-другому. Где бы ты ни была, я надеюсь, ты можешь видеть, что твои дети и семья в порядке. Их любят и по тебе скучают, но не забывают. Твоя дочь выглядит так же, как и ты в ее возрасте. Надеюсь, ты знаешь, что мы выполнили твои последние просьбы и положили конец темным дням. Когда мы думаем о тебе, мы всегда, всегда помним только лучшее из того, кем ты была.

Книга также предназначена для всех заядлых поклонников серии «Искусство любви». Искусство приходит только тогда, когда оно готово найти свою форму в мире. Спасибо, что подождали, пока я решала свои художественные проблемы при написании этой книги. Вы причина, по которой я никогда не сдавалась.

Глава 1

Дрейк всегда находил, что работать ранним утром на застекленной террасе, что служила ему студией, было лучшим временем. Свободный от штор и жалюзи, свет лился из окон, но все же этим утром едва освещал легкие серые линии на его холсте. После сорока зрение было не очень хорошим. И для административной работы он даже начал пользоваться очками для чтения. Похоже, что его глаза напрягались, не зависимо от того, насколько хорошим было освещение, особенно когда он рисовал.

Он все еще делал карандашом наброски своей последней картины, пытаясь создать форму плеч модели, прежде чем беспокоиться о цвете кожи, ее оттенке и текстуре. И задача усложнялась тем фактом, что он все еще слишком пользовался своим воображением. Он никогда не видел вживую плечи которые пытался нарисовать, хотя не потому, что у него отсутствовало желание их увидеть. Вмешивалась жизнь — снова и снова — лишая такой возможности. Потому, что его сын, который сейчас был в процессе возвращения домой, был магнитом для бесконечных кризисов.

Было миллион сорванных попыток пойти на свидание с прекрасной и всегда привлекательной, не смотря на ее острый язычок, Брук Дэниелс. Ну, может и не миллион — возможно три или четыре — если считать общественные мероприятия. Но сколько бы их ни было, он слишком много раз терпел неудачу. И когда испытывал к себе жалость больше всего, Дрейк задавался вопросом, было ли им с Брук вообще суждено соединиться. Затем его мозг вернулся к фантазиям о ее обнаженном теле. Все можно исправить. Правильно?

Притяжение подобное тому, что он испытывал к Брук, было в его жизни дважды. И он не собирался сдаваться только потому, что это не происходило так, как ему хотелось. Когда дело касалось женщин, зрелость должна была что-то значить.

— Брук, из-за тебя я превратился в чертова подростка. Мой сын студент не сходил с ума из-за женщины так, как я одержим тобой, — проинформировал Дрейк контур женщины, приобретавший форму.

Оставив плечи, он переместил внимание на ее волосы, его уверенные пальцы длинными, размашистыми штрихами ловко направляли их каскадом вдоль спины. Подняв карандаш, чтобы оценить свои усилия, Дрейк решил, что по крайней мере одна черта, вышла у него идеально. Разумеется потому, что каждый раз, когда он встречал Брук, ее волосы выглядели почти так же, как и на его рисунке.

Впрочем, когда он добавит краски, получить правильный цвет будет настоящим вызовом. У волос Брук было сотни оттенков красного и коричневого, которые смешивались у нее на голове. Разные группы шелковистых прядей улавливали разное количество света, при каждом повороте ее упрямого подбородка.

Когда в соседней комнате звякнул таймер микроволновки, Дрейк заставил себя положить карандаш на мольберт. Годы, когда он делил время между художником и профессором, приучили его к пунктуальности и дисциплине. Было восемь часов утра. Время одеться и отправиться на работу. Дорога занимала сорок пять минут быстрой ходьбы. И ему нравилось быть в своем офисе к девяти тридцати. Он приходил как раз после того как все разбегались по классам. Это давало ему время устроиться в офисе, прежде чем сотрудники и студенты начнут что-то от него требовать.

— Увидимся вечером, Красавица. Если освещение будет хорошим, я снова поработаю над твоими плечами.

Он немного посмеялся над собой, из-за того, что так много разговаривает со своими рисунками. Возможно, когда сын уехал в колледж в другой штат, ему следовало принять совет Брэндона, и завести собаку. Сейчас, так долго прожив без компании взрослого человека, он стал делиться своими мыслями с любым ближайшим неодушевленным предметом.

Конечно, теперь, когда Брэндон возвращается назад, по крайней мере временно, у него снова появится компания. Мысль должна была его взволновать, но последние пять месяцев он пытался наладить все безумие своей жизни так, чтобы он имел возможность встречаться. Дрейк не будет снова приглашать Брук на свидание, потому, что чертовски не хотел в конце нового свидания оставить женщину в затруднительном положении.

Качая головой от мысленной жалости к себе, Дрейк решил, что ему нужно брать от жизни больше.

***

Брук приподняла вилку с салатом и порадовалась, что предпочла обед, а не согласилась на ужин. Доктор Грэг Йенсен был чрезвычайно симпатичным, но в той же мере скучным. Она провела последние сорок пять минут выслушивая его бесконечную болтовню о его работе, его жизни и — содрогнитесь — бывшей жене, бросившей его посреди ночи.

Грэг был примерно ее возраста, с разницей в несколько лет. Когда он улыбался, на его щеке появлялась привлекательна ямочка, однако это случалось, только когда он говорил о себе. О чем она только думала? Ее инстинкт говорил, что обед был плохой идеей, но разве она к нему прислушивалась? Нет. Так что теперь застряв здесь, она изображала вежливый интерес. По крайней мере, пока не закончился ее салат.

Парень, с которым встречалась ее мать до Уилла, должен был навести ее на мысль, что от учителей математики, нужно держаться подальше. Он в равной степени был симпатичным… и старомодным. Парень был даже не в состоянии взглянуть на одну из стеклянных вагин ее матери и при этом не съежиться. Не то чтобы она сама чувствовала себя комфортно в их присутствии, но если бы она пыталась переспать с человеком который их создал, она по меньшей мере изобразила бы интерес.

Брук разочарованно вздохнула и откинула свои длинные волосы за плечи. То как ты выглядишь, определенно не было самым главным… или даже самым важным в жизни. Можно подумать, что она пришла к такому выводу, после того как встречалась в колледже со всеми этими красавцами с юрфака.

Когда Грэг ей улыбнулся, она в ответ ухмыльнулась. Впрочем, выражение ее лица его даже не смутило.

— Брук, все было отлично. Нам нужно чаще встречаться за обедом. Не могу припомнить когда я получал такое удовольствие от разговора с женщиной.

Брук снова вздохнула, когда мужчина сверкнул ей своей белозубой улыбкой. Они даже могли бы завести прекрасных детишек, если б она поверила в то, что он замолкнет и выделит время на секс и создание ребенка. Она тихо фыркнула от собственных мыслей и это показало, что обращавшийся к ней мужчина вызывал у нее только усмешку. Она никогда не будет счастлива с кем то, кто обладал способностью Грэга Йенсена так игнорировать ее физически. Его взгляд ни разу не оторвался от ее глаз, пока он снова и снова болтал о своих судебных разбирательствах и достижениях.

— Ну, я лучше вернусь в свой офис и соберу книги. Через несколько минут у меня класс, — сказала Брук поднимаясь из кресла.

— В самом деле? Мне не нравится, что ты уходишь слишком рано. Сожалею, что так много говорил и не узнал о тебе больше. Даже не спросил, нравилось ли тебе преподавать психологию в Университете Кентукки. Я знаю декана факультета социологии — доктора Энжел — отличный парень.

Брук сложила скомканную салфетку и тарелки на поднос кафетерия, прежде чем глянуть на своего компаньона по обеду.

— Я преподаю философию, Грэг.

Ничего больше не говоря, даже не попрощавшись, она развернулась и ушла. На самом деле, она даже не злилась на его ошибку про область ее исследований — ну, ладно, возможно она немного обиделась, поскольку он сам проявил интерес — но в основном она просто была крайне разочарована. Прошло несколько месяцев с тех пор, как она встречалась с Дрейком и еще больше времени, с тех пор как она имела какой-то интим. Свидание с Дрейком закончилось еще одним прерванным вечером с мужчиной, но он по крайней мере пытался сохранить ее надежду на сексуальные отношения между ними, время от времени приглашая на кофе.

Его прощальный поцелуй, прежде чем он поспешил прочь, все еще возбуждал… черт побери.

Все что она хотела, это одну ночь в его постели. Только одну. Может это исцелит ее от этой одержимости, которая очевидно поставила крест на всех Грэгах Йенсенах в мире в качестве партнеров по постели. И будь она проклята, если приползет к Дрейку и будет его умолять. Назовите это гордостью, или упрямством, или чем угодно. Он знал, что она хочет с ним переспать. Она сказала ему об этом и даже продемонстрировала. И как же долго он собирается заставлять ее ждать?

Что-то должно произойти. Просто Брук не знала что.

Шейн ее пожалел и попытался свести со своим другом Джо. Но даже прежде чем пойти на ужин к Шейну, чтобы с ним познакомиться, она твердо решила, что не будет счастлива, встречаясь с таким же рыжеволосым как и она. Даже не смотря на очарованность искренним и добродушным чувством юмора Джо, она не могла заставить себя с ним флиртовать. Они шутили и смеялись. Но на этом все. И к тому же, она ловила более-чем-будничный интерес на его лице, каждый раз когда кто-нибудь говорил о тете детей, которая очевидно старалась приспособиться к своей новой работе. Возможно она и ошибалась в том, что Джо был заинтересован в женщине, но она так не думала. Обычно она хорошо разбиралась в людях.

Уилл с ее матерью наслаждались браком. И проводя время в их компании она задумывалась об отсутствии своих брачных перспективах.

Так же не помогали встречи с Майклом и Кэрри. Постоянно, длинный хвост Майкла слишком напоминал ей о более коротком Дрейка всякий раз как она была в их компании. В ожидании скорого появления ребенка, Майкл и Кэрри нервничали и стали слишком тесно связанной ячейкой, в которой не было места для утешений одинокой сводной сестры.

У нее просто не было передышки от любви, почти все в ее новой семье источали семейное блаженство. Именно из-за того, что она постоянно подвергалась воздействию такого продолжительного счастья, она не прибегла к тому, чтобы подцепить кого-нибудь в баре и получить быстрое удовлетворение. К тому же ее одержимость была слишком велика и завладела слишком большой частью ее мозга. Было бы неловко произнести имя Дрейка находясь с другим мужчиной.

Однако, если скоро что-нибудь не произойдет, она станет самым раздражительным преподавателем философии на кампусе.

Глава 2

Дрейк вздохнул, глядя на ряд коробок выстроившихся вдоль одной стены коридора, прежде чем добавить в стопку еще одну. Незадолго до того как он въехал дом, который арендовал, тот был поделен на две секции. Он выбрал нижний этаж, не смотря на то, что планировка там была хуже, потому что в задней части была круглогодичная застекленная веранда, которую он использовал как художественную студию. И сегодня, то решение стало благословением, потому, что это так же означало что ему не нужно взбираться по лестницам, перетаскивая вещи Брэндона.

Он шумно выдохнул, когда его сын занес еще две коробки. Заметив его очевидное расстройство из-за всего этого барахла, Брэндон рассмеялся и с типичной для него беззаботностью пожал плечом.

— Скажи мне, что это последняя твоя вещь, — приказал Дрейк.

Брэндон посмеялся над паническим выражением отцовского лица.

— Пап, не беспокойся из-за беспорядка. Я скоро буду искать собственное жилье. И мы съезжаемся только на короткое время. Я рад, что у Седрика было желание заехать в Кембридж и помочь перевезти все это домой.

Снова шумно выдохнув, Дрейк провел уставшей рукой по небритому подбородку. Да, он тоже был благодарен щедрости друга Брэндона. Потому, что ему не пришлось долго и в одиночестве ехать на север, а потом возвращаться обратно.

— Ты мой сын и я тебя люблю. Я не расстроен тем, что ты возвращаешься домой. На самом деле, я испытывал облегчение, пока не увидел твои вещи. И теперь, мне просто интересно, не вычистил ли Гарвард весь подвал общежития в твою машину. Как ты умудрился удвоить количеством барахла, с которым уезжал? Тебя не было меньше года.

Брэндон пожал плечом и посмеялся над отцовским подтруниванием.

— Не все так страшно как выглядит. Я просто не умею компактно складывать вещи.

Дрейк улыбнулся.

— Ради нас обоих, надеюсь, что это правда.

Он направился в сторону кухни, затем остановился и пошел обратно. Обхватив сына руками, он крепко его обнял осознавая, что теперь мальчик был такого же роста и такой же в ширину как и он сам. Как случилось, что он не заметил такой перемены? Прошло ведь всего лишь два семестра.

— Я люблю тебя. И добро пожаловать домой.

Дрейк быстро отпустил сына, зная, что Брэндон не любил, когда его долго держат в объятьях. Достаточно давно он научился скрывать, что ему нелегко относиться к своему сыну не как к ребенку, а как к мужчине. Увидев, что Брэндон застеснялся, он от удивления заулыбался.

— Пап, я слишком по тебе скучал, поэтому не мог жить так далеко. В Гарварде было здорово, но я мало что от этого получал. Оценки были нормальными и можно было бы остаться, но мне казалось, что я зря трачу свое время и твои деньги. Мне следовало поступать в Университет Кентукки, как ты и предлагал. И если это принесет тебе облегчение, можешь сказать «Я же тебе говорил».

Капитуляция Брэндона заставила его самодовольно усмехнуться над своим неожиданно помудревшим ребенком.

— По меньшей мере на несколько секунд это помогло бы, но я слишком устал, чтобы разговаривать, после того как перетаскал все твои вещи, — сказал он, и ему понравилось, что Брэндон засмеялся над его заявлением. — Не знаю как ты, а мне нужно поесть. Когда все выгрузишь из машины приходи на кухню. Я сделаю сэндвичи.

Брэндон вздохнул.

— Отлично. Умираю от голода. Я ехал не останавливаясь от границы с Огайо.

Дрейк фыркнул и снова направился в сторону кухни. Он слышал, как Брэндон что-то напевает направляясь на улицу.

— Эй, пап?

Дрейк остановился и оглянулся на сына, который задержался в двери.

— Ты сильно разозлишься, если я позже пойду на вечеринку? Могу поклясться на стопке библий, что завтра это все перетащу в мою комнату. Брат Седрика устраивает вечеринку и предложил меня познакомить со своим студенческим братством.

Дрейк засмеялся.

— Братство Университета Кентукки? Ты что в Гарварде не ходил на такие вечеринки?

— Шутишь что ли? Ни за что, — сказал Брэндон, качая головой. — Мне бы пришлось надеть дурацкую рубашку и свитер. Здесь все по-другому. Я теперь фанат синего. Представляешь, местные студенты на футбольные матчи разрисовывают себе лица.

Дрейк снова рассмеялся над заявлением Брэндона.

— Синие лица. Ну, очень жаль, что ты не фанател от синего цвета прошлым летом.

— Пап…

Дрейк засмеялся.

— Иди… но никакой выпивки. Хоть тебе и девятнадцать, но ты еще не совершеннолетний, а я между прочим здешний профессор. Если облажаешься, будешь ездить на велосипеде до конца учебы. Не зависимо от того, где решишь завершить свою академическую карьеру.

— Учел, профессор Берримор, сэр. Сегодня вечером только газировка и ничего больше. Даю вам слово.

Когда дверь закрылась за его саркастичным сыном, Дрейк снова вздохнул. Он будет скучать по комфортной дистанции от процесса взросления сына, которую давало его обучение в колледже другого штата. Впрочем, был и положительный момент. Ему больше не придется ехать через пол страны, в случае автомобильной аварии.

***

Улыбаясь, Брэндон вслед за Седриком вошел на вечеринку, слушая ритм сотрясавшей воздух музыки. На танцполе кружились тела и это было увлекательное зрелище, но поиск девчонки пока подождет. Он улыбнулся брату Седрика Рейфу, который познакомил его с гостями.

Вместе со всеми он удивленно повернул голову, услышав как рядом с ним девушка кричит на парня. И почти проглотил язык глядя на длинноногую красотку в короткой юбке, пытающуюся избежать рук парня который ее лапал и смеялся над ее усилиями.

— Челси? — воскликнул Брэндон. Он забыл про парней с которыми разговаривал и подошел к ней. Она была так сердита… и покачивалась, пытаясь вырваться из рук парня, который ее удерживал.

— Деррил, что ты подсыпал в мой напиток? — потребовала ответа Челси, стуча по его плечу свободной рукой. — О, Боже, меня тошнит. Скажи, что ты мне дал?

— Ничего плохого, сладкая. Просто немного того, что поможет тебе слегка расслабиться, — протянул Деррил, постучав по сидению рядом. — Возвращайся и посиди со мной, пока оно не начнет действовать.

Брэндон потянулся и схватил ее свободную руку. Парень ее отпустил.

— Челси? Ты в порядке?

Повернувшись Челси споткнулась, но пара сильных рук ее поймала и попыталась удержать.

— Ты кто…Брэндон? Это действительно ты?

— Ага, разумеется, это на самом деле я. Что происходит? — спросил Брэндон.

Челси потрясла головой, но от этого стало только хуже.

— У меня голова кружится. Этот мудак что-то положил в мой напиток, но не говорит что именно. Мы сказали тете Терезе, что пойдем в кино. Она меня убьет, если придется ехать в госпиталь и делать промывание желудка.

Брэндон бросил гневный взгляд на смеющегося Деррила.

— Что ты ей дал?

— Не твое собачье дело, — резко сказал Деррил.

Брэндон фыркнул и взглянул жестче.

— Ну, а теперь это становится моим делом. Чувак, что ты ей дал? У тебя есть выбор, либо ты говоришь мне, либо тебе придется разговаривать со всей семьей Ларсонов, когда они придут в поисках твоей жалкой задницы.