Помоги проекту - поделись книгой:
Интуитивно отключив слух, я прикрыл глаза и притупил обоняние до минимума. Оно мне тут не поможет. Объём восприятия остался тот же. Подсознание само собой усилило оставшиеся органы чувств. Отключив вкусовые рецепторы, я остался один на один с миром, где работает лишь моё осязание. Мана стала жечь кожу и язык. Аура, наоборот, своим теплом согревала и придавала сил. Каждой косточкой и мышцей, я ощутил, как устал за эти сутки. Как Пандора, находясь в другом мире, берёт на себя мою психологическую перегрузку. Как притупившиеся голод и жажда вновь дают о себе знать.
Я сделал шаг по перрону, двигаясь по памяти. Ещё шаг, и смутное пятно впереди стало походить на образ человека. Синестезия создала картинку того, что я чувствую через сильно обострившееся осязание. Нет, это не призрак, а всего лишь Говард машет мне рукой. Ищем дальше.
Если на этой тайной станции и есть что-то скрытое, оно наверняка излучает ауру, ману или духовные частицы. Возможно я смогу это обнаружить.
Поиски привели меня к тому самому торговому автомату. Он едва заметно выделялся духовными частицами, на фоне всей остальной станции. Я приложил руку… кажется к стеклу. Там, за преградой, где-то на самой нижней полке находится предмет, излучающий чуть больше духовных частиц, чем всё остальное. А торговый автомат выступает в роли экранирующего кожуха.
Открыв глаза, я замахнулся трубой со все дури долбанул по автомату.
Бум-м-м-м-м.
Шум расходится во все стороны, но сам автомат остаётся цел. Любопытно! Автомат преобразовал энергию от удара в звуковую волну.
Бум…ммммм.
Удар усиленный аурой, преобразовался в дребезжание.
Отложив уже знатно помятую трубу, встаю в стойку бойца ближнего боя.
Фи… она называла это однодюймовым ударом. Даже Рейдзи отлетал получая такую атаку в сверхближнем бою. Всё тело превращается в одну пружину. Надо всего лишь встать к противнику в упор. Пальцы ног передают импульс коленям, те к поясу. Спина едва заметно разворачивается и посылая всю накопленную мощь сквозь плечо, локоть и кулак в тело противника.
Быдыщ!
Разблокирован личный навык: Бой без оружия 0.01 % [Стадия: изучен]
Тип: атакующий || Энергия: аура, святая сила, духовные частицы || Эффект: при использовании энергии увеличивает урон в ближнем безоружном бою на 25%
Торговый автомат каким-то чудом продолжает стоять на месте, но его стекло разлетелось на мелкие осколки. Металлический корпус дрожит так, что аж прикасаться к нему страшно. Есть и хорошая новость!
— Говард, давай перекусим чем бог послал.
— Сальваторе! — напарник накинулся на сладкие батончики, прихватив бутылку воды.
Я чуток опередил его, взяв странного вида напиток, с нижней полки автомата. Только он один излучал духовные частицы. На вкус как холодный кофе. Система снова не распознала эффект, но так мы хотя бы поели нормально.
Мы снова двинулись в путь по тёмному тоннелю. Ни монстров, ни подозрительных шумов нам не попадалось. Казалось, будто локация подземелья отрезана от мира Земель Надежды.
На второй станции — Северная — нашлась каска строителя со встроенным фонариком. Со слов Говарда, к ней Курц тоже подходил, но не взял и сел обратно в поезд. Если я правильно понял, то каска — это артефакт и если её разбить, можно получить какую-то руну навыка. Потому как питается это чудо техники маной того, кто наденет его на голову. В общем, сейчас каска красуется на голове Говарда.
На третьей станции — почему-то названной Смоленской — нам встретилась какая-то дичь. Ожившая бронзовая статуя Ленина бубнила какую-то речь со своего постамента, кривляясь как припадочная. Будто в неё вселился злой дух и тому было маловато места в этом металлическом теле. Напротив этой криповатой картины стоял заставленный едой стол. На стульях сидела сотня трупов. Тут и дурак поймет, что стоит взять не тот предмет, как сработает ловушка. Или статуя кулаки в ход пустит или мертвецы оживут.
— Здесь вся еда отравлена, — зажимая нос, гнусавым голосом пробубнил Говард. — Я на такие столы в трущобах насмотрелся. Последний ужин называется.
На этой станции, судя по следам, Курц даже не выходил из вагона. Боялся? Или знал, что не справится? Что он вообще искал?
Ещё раз переключившись на поиск духовных частиц, я нашёл за дли-и-и-и-нным столом всего два предмета, излучающие таковые. Кусок чёрного хлеба в одном месте и недопитый стакан вина в руке одного из мертвецов.
— Не, Саджи! Я это трогать не буду.
— А яд в них есть?
— Говорю же, тут всё отравлено, — скаут кивнул на еду в моих руках. — И это тоже отравлено. Я и без навыков системы такую пакость определять могу. Курц научил.
В голове промелькнула догадка. Не слушая напарника, я все же съел хлеб и тут же ощутил постепенно немеющий язык. Запил стаканом отравленного вина и меня бросило в жар. Ноги подкосились, но я удержался схватившись руками на напарника. Волны ауры одна за другой прошлись через весь организм, оценивая урон. А того толком не было. Бинго!
Взаимно компенсирующие друг друга яды. Причем в обоих были то ли духовные частицы, то ли сами яды выступают в роли постоянного бафа для моего организма.
Десять минут спустя, мы добрались до четвертой станции. На стене, напротив перрона, красовалась надпись — Вавилон. Здесь даже я завис, впервые встретившись с подобным.
Всё! Абсолютно всё пространство станции было заставлено рядами книг до самого потолка. Всего один вход позволял пробраться внутрь этой горы интеллектуальных достижений человечества. Говард не стал подниматься на перрон, сказав что тут явная ловушка и Курц тоже не выходил из вагона. А вот я вошёл! Не мог не войти.
Ловушка! Очевидно же, что это ловушка сделанная каким-то наглухо долбанутым божеством Тальзеура. Я провёл рукой по корешкам атласов других миров, с наслаждением вдыхая аромат новых книг. С тоской глянув на горы никем не прочитанных комиксов. Мельком глянул на стопки книг о фантастических мирах и проходя мимо них ощутил в душе тоску истинного мага. А ведь я именно такой маг до самого мозга костей!
Маги — это те, кто могут мечтать. Фантазии других для них огонь надежды. Мы открываем порталы в другие миры, воскрешаем мёртвых и всё это стало возможным лишь из-за того, что один маг поделился своей мечтой с другими людьми. Через книгу, через услышанный и пересказанный рассказ мы делаем друг друга лучше. Вот для кого это божество приготовило эту станцию-ловушку. Для нас магов — для тех, кто еще способен мечтать и верить в чудеса.
Закрыв глаза, я снова отключил все органы чувств и едва не «ослеп» от обилия духовных частиц. Ими было пропитано всё вокруг. Книги, воздух, и даже бетонный пол станции. Уверен, в столь плотном магофоне никакие навыки поиска нормально не работают.
Прогуливаясь между стопками книг, я касался их корешков и постепенно понимал — достану хоть одну книгу и тут всё рухнет. Нет, не так! Достану не ту книгу, и станция обрушится. Здесь даже просевший потолок держится на стопках книг.
Бродя почти час по станции, я думал о том, какая тут вообще логика? Ну не может божество быть настолько долбанутым, чтобы оставить приз для счастливчика, но не дать к нему никаких подсказок. Может подсказки вне подземелья? Или на предыдущих станциях? Или само по себе это место и есть дар для тех, кто может чувствовать духовные частицы?
Ещё раз пройдясь по перрону, заметил что Говард спит забившись между рельсами. Похвальная смекалка. Напарник понял, что меня лучше не трогать и одному соваться на другие станции ему не вариант. Вот и отдыхает, ожидая, когда я приму решение двигаться дальше.
Шагаем дальше. Есть такой вид медитации, когда просто медленно идешь ни о чем не думая. Тем временем из подсознания лезет всё, что тебя волнует. Семья, отсутствие друзей, приятные воспоминания об эпохе Хризалиды. Даже Леон и Рейчел, спустя года не кажутся такими уж злыднями. Им просто хватило смелости на предательство и жестокость — я себе и сейчас такого не позволю. В общем, не важно.
Делая очередной круг по перрону, я заметил то, что постепенно сокращаю область обхода. Будто меня что-то тянуло к одной из стопок книг. Выйдя из состояния медитации, я уже более внимательно прошёлся по тому же маршруту и нашёл в дальнем углу станции целую стену из криво сложенных книг. Тут фон духовных частиц зашкаливал. Одна из книг — немного выбивающаяся из стены — будто поглощала фоновое излучение остальных. Это сложно заметить, если специально не искать.
Недолго думая, я просто вытащил её из стены и тут же началась цепная реакция. Одна стопка начала толкать другую, та третью и… в общем, с перрона я бежал как угорелый. Спрыгнул на рельсы, схватил за шкирку спящего Говарда и уже с ним рванул к тоннелю. А станция тем временем рушилась.
С грохотом сложились стопки книг. Провалился бетонный пол и тут же рухнул потолок хороня перрон под тысячами тонн камня и пыли. Рельсы чудом не пострадали, но от станции вообще ничего не осталось.
— Кхе… отпусти, — прокряхтел напарник. — Дышать нечем.
— Упс, — я отпустил ворот напарника.
— Нашёл что-нибудь?
— Книгу.
Говард открыл книгу, пролистал страницы.
— Саджи, так в ней же ничего нет.
Книга и впрямь оказалась пуста. Ни надписи на обложке, ни текста на страницах, ни даже имени автора. Она продолжала излучать мощные потоки духовных частиц. Можно её конечно разрушить, но книга это то немногое, что я не стану уничтожать из-за каких-то там рун.
На пятой станции, нам попалась металлическая колонна с масками из злобных лиц на ней. Чёрт его знает, какой у нее функционал. Интерфейс до сих пор не работает. На всякий случай, я сломал колонну. Из неё выпала особенного крупная руна. Трофей принадлежит мне — всё таки это я её добыл.
На шестой станции — на стене красовалась надпись Горького — я вспомнил легенду о короле Артуре. Здесь лежал вроде как труп небольшого дракона. «Вроде как», потому что от этой туши фонило злобнейшей аурой. Да так сильно, что я двадцать раз подумал, а стоит ли туда вообще соваться. Может ну его нафиг, этого Курца?! Но сама мысль о том, что кто-то прошел по маршруту, а я не смог, давила на гордость. Я же в Хризалиде в такие места залезал, что никому другому и не снилось. А значит рискнем!
На подходе к перрону шестой станции от фона духовных частиц Говарда попросту вырубило. Пришлось тащить скаута до следующего по тоннелю безопасного участка и там на время оставить. Я же вернулся на станцию.
Дракон занимал почти всё свободное место на перроне. Его толком не обойти, не наступив на сложенные крылья. Все раны на чешуйчатом теле зажили, оставив кровоподтёки на полу. Живой, курилка! Из головы твари торчит ржавый меч с угольно-чёрной рукоятью. Им дракона пригвоздили к полу станции, как мотылька. Кинжалы поменьше пробили лапы и хвост. Тут и дураку понятно, что это оружие для сдерживания. Причём, судя по состоянию предметов, это чудовище-среди-чудовищ скоро само себя освободит.
От чувства чужого внимания по телу забегали мурашки. Дракон под ногами не шевелился, но фон духовных частиц подскочил раза в три и теперь был сосредоточен вокруг моего тела. Живой, зараза! Только притворяется мёртвым и беззащитным.
Только взявшись за рукоять, я понял в чём настоящая проблема. Лезвие меча проржавело до основания. Если просто потянуть его вверх неправильно — он сломается. Даже этой мелкой ошибки хватит на то чтобы, злобная зверюга освободилась.
Взявшись двумя руками за рукоять, я направил в меч свои духовные частицы. Затем обернул лезвие аурой и маной, выталкивая чужеродную ауру дракона наружу. Это она, словно едкая кислота, разъедала клинок изнутри. Закрыв глаза, я направил внимание всех со-процессоров на контроль ауры. Права на ошибку нет. Сантиметр за сантиметром я вытаскивал лезвие меча из головы дракона.
— Саджи? Э…эй! Ты чего делаешь, — раздался голос Говарда из тоннеля. — С-Саджи! Глаза открой придурок! Эта тварюга на тебя смотрит.
Все случилось в одну и ту же секунду. Я вытащил меч из головы дракона и открыл глаза. На меня уставилось даже не два и не четыре жёлтых зрачка, а целых шесть.
Самодовольство, хищное удовлетворение, голод и нестерпимая жажда разрушения — всё это вместилось в одном взгляде.
Изголодавшаяся по крови тварь двигалась стремительнее любого из встреченных мною монстров. Она едва начала движение, желая мотнуть головой, как я уже сам оттолкнулся от морды, прыжком улетая к дальней стене перрона. Разворот в полёте, упираюсь ногами в стену и уже вижу, как дракон поднимается на лапы. Открывает пасть, желая дыхнуть чем-то в мою сторону.
— Саджи! Ты что творишь? — кричит Говард и развернувшись бежит в сторону тёмного тоннеля из которого пришёл.
Усиление! Усиление! Ещё одно усиление! Дракон плюётся сгустком чего-то тёмного, что поглощает даже окружающий свет. Прыжком от стены проскальзываю под брюхом твари, раздирая в кровь плечо о пол. Кувырок и я падаю на рельсы. Над головой со скоростью пули проносится хвост рептилии, дробя бетонные стены в щебень. Меня окатывает осколками.
Страшно! До ужаса страшно! Чёртов «Страх дракона» — кажись это умение есть у всех подобных тварей во всех мыслимых мирах. Сознание сжимается в точку и я неосознанно стискиваю в руках ржавый меч. Тараканы помогают взять контроль на телом и я, прикрываясь перроном, бегу в сторону темного зева тоннеля. Где-то там мелькает луч фонаря Говарда. Дракон топчется на месте, высвобождая пришпиленные к полу лапы. Полторы или две секунды у него ушло на это действие. Внимание этой твари, ощущается словно наждачка прошедшая по коже до самых костей.
Ещё две секунды и я, нагнав Говарда, хватаю его за шкирку и тащу за собой. Дракон сполз на рельсы. Страшно! Кричат от боли мои травмированные мышцы. Тараканы борются с эффектом «страха дракона».
Гррр!
Кости задрожали от рёва чудовища, сунувшегося за нами в тоннель. Оно не плевалась чёрным огнем и не стреляла в нас чем-то дальнобойным. Одного одного его присутствия хватило на то, чтобы снова вырубить Говарда. Чёртов счастливчик! А мне теперь тащить его дальше.
Тварь нагоняла нас двигаясь словно змея в условиях тесного для неё тоннеля,
— С-Саджи… Саджи… кха-кха-кхва… Саджи… Тот, кто имя скрыл… — голос дракона за спиной, вызвал даже не боль, а холод в груди. — Имя твоё отныне принадлежит мне…
Ноги начали слабеть, сознание сжалось в точку, но тараканы всё равно заставляли переставлять ноги и двигаться дальше. Кража имени? Нет, захват имени? Такое вообще возможно?
— Усильсир О’ганди … кха-кха-кхва… — довольно урча, дракон стал сокращать разделяющее нас расстояние. — Ныне … я господин твой… кха… мерзкий язык человечешек…
Как обычно, дерьмо подкралось незаметно.
Внимание! Вы находитесь в скрытой локации «Ожерелье Артемиды» [Сложность: А-ранг]
Интерфейс вдруг заработал и меня скрутило так, что я еле сохранил контроль над телом. Говарда скрутило и вывернуло так, что аж суставы затрещали. Из нас наружу вывалились все те руны, что мы собирали пока добирались сюда. Всё то, что поглотилось, но не усвоилось. Прямо таки салют из трёх с лишним сотен блестяшек.
Я сбился с шага от нахлынувшей боли. Моё ментальное тело будто на части разорвали. Шаг, ещё шаг, и тараканы в голове снова заставляют перейти на бег, забыв о неудобствах. Дракона наш фейерверк сбил с толку. Он остановился и повернул голову в бок, дабы защитится от возможной атаки. Я даже ощутил мощную волну из духовных частиц и ауры. Прикрылся от удара?
Но прошла секунда, вторая и ничего не произошло. Снова волна духовных частиц, но теперь видимо от отменённого навыка. В глазах от боли мутнеет, кажется будто я вижу свет впереди. Нет, это галлюцинации. До станции ещё минут пять бежать. Падаю без сил на рельсы и теперь уже всем телом чую, как земля дрожит.
Туду-тудук… туду-тудук…
Над нашими с Говардом головами стремительно проносится локомотив поезда метро. Наплевав на боль, я поднимаюсь, дабы глянуть.
Раздаётся грохот мощнейшего столкновения, сдавленный рёв дракона и поезд спокойно едет дальше. А мне плевать на Ульсиор, как его там?!
В поезде горел свет. В кабине на пульте машиниста сидит раскорячившаяся как звезда огромнейшая крыса. Упёршись передними лапами в стекло, она задними держит руль скорости и рычаг тормоза. Между ног у этого красавца свисают здоровенные розовые яйца. В зубах дымящаяся сигарета и я готов поклясться, что одна из передних лап крысы тянулась к бутылке с бухлом. Её даже убитый дракон волновал меньше, чем эта мутное пойло.
Крыса, Курц, 0 уровень
Повторюсь, какого хрена? Мы что, всё это время гонялись за крысой? Именно в этот момент, Курц тоже на меня посмотрел. Сигарета выпала у него изо рта.
Глава 6. Монолог в аптечной лавке
Боль — Курц знал все её виды.
Жителей деревни Вагенвальд во время войны пустили даже не под нож, а куда хуже — на опыты ордена Харкланда. Разумеется, Курц помнил и о том, как его тело проходило необратимую трансформацию из человека в уродливую крысу.
Сразу после побега из лаборатории Харкланда — забравшись на уже отплывший корабль — Курц уснул в грузовом трюме и забыл кем был раньше. Так началась его вторая жизнь.
Сначала были дни, месяцы, а потом и годы, когда боль была постоянным спутником Курца. Размер души и разума остался тем же, а крысиный мозг и тело, куда меньше человеческого. Последствия опытов тоже давали о себе знать. Выпадали передние зубы, вырастали новые задние, выталкивая те что уже были. Логики не наблюдалось. Шерсть линяла, выпадала, меняла цвет и длину. Почти год крысюк проходил в образе шара угольно-черных волос, наводя ужас на обитателей канализации Ганны.
В один из дней Курц обнаружил, что хвост попросту отвалился и на его месте уже начал расти новый хвост. В такие дни, в памяти крысюка сами собой всплывали видения о другой, уже не его жизни.
В том видение Курц дрожа от страха сквозь прутья клетки смотрел на двух людей. Военного, одетого в форму Ницианского Союза Стран, и ученого в одеждах ордена Харкланда. Офицер имел поразительно красивые голубые глаза и твердый, как сама сталь, взгляд. Такой может весь вечер смеяться, быть душой компании, соблазнить девушку и сразу уболтать ее пойти к нему домой. А там её убить. Вот так просто… из-за ставшего плохим настроения. Власть, воля, сила и полное безразличие к чужой жизни — вот что читалось в его взгляде.
На фоне голубоглазого и того, как он одним своим молчанием давил на всех подопытных в лаборатории, торопливые объяснения учёного не казались такими уж важными. Но сейчас в памяти Курца всплыли именно те слова. Они как заноза, все никак не хотели забываться.
Такие фразы часто всплывали в памяти, но тогда Курц не понимал, о чем и о ком они. Какие-то люди? Что-то делали?
После побега прошло целое десятилетие, прежде чем крысиное тело стабилизировалось. Линька прекратилась, когти и зубы перестали выпадать. Вместе с этим, как-то незаметно началось и постепенное восстановление памяти прежней личности.
Курц выучил язык крыс живущих в канализации. Раньше он их просто убивал и съедал. Да и кобольдов тоже убивал. И гоблинов-разведчиков, и гигантских ядовитых мокриц, и заплутавших людишек, и живность что плавала в сточных водах. Всех убивал. А как телу стало лучше и злость поутихла, начал учить их языки. В канализации ведь как?! Все живут недолго и память у ее обитателей короткая. Никто из крысиного племени и не вспомнил о том, что раньше их сосед ел себе подобных.
Время шло и в теле крысы-мутанта просыпался разум человека. А вместе с ним и неутолённый информационный голод. Спустя год самообучения крысюк вспомнил о своей прошлой жизни. Его звали Курц Фарго. На момент пленения орденом Харкланда ему было слегка за двадцать. Охотник, мастер на все руки, и самый завидный жених на всю деревню Вагенвальд. Это всё, что удалось вспомнить.
Жизнь продолжалась. Физиология крысы-мутанта позволила Курцу развить голосовые связки и заново научиться говорить на людских языках. Его поистине мощный разум человека требовал общения с разумными. А лучше с теми, кто намного умнее и опытнее его самого!
Поделиться книгой: