Безграничный 2.0

Курц уже осознавал, насколько сильно отличается от обычных крыс и людей. Но задача по легализации крысы в обществе людей, мягко говоря, нетривиальная. Её сходу не решишь.

Однако жизнь любит подкидывать сюрпризы. Тщательно продуманный план Курца сорвался из-за встречи, снова разделившей его жизнь на «до» и «после».

Ничто не предвещало проблем. Курц доедал очередную ядовитую мокрицу, собирая их яд в недавно найденную пиалу. Кто-то из городских обронил её в люк для сточных вод.

[Крр… Еда так себе, гоблины повкуснее будут, — думал Курц, отделяя зубами ядовитую железу от плоти насекомого. — Сколько уже лет прошло с тех пор, как их яд перестал на меня действовать? Пять или семь? Крр… совсем сбился со счета.]

Размышления крысюка грубо прервал скрип металла о камень. Противный скрежет заставил Курца прижать ушки к голове.

[Какой идиот решил лезть в канализацию средь бела дня?!] — злой оскал отразился на морде крысюка.

Канализационный люк в потолке открылся. Секунду спустя в просторное помещение узла подземных ливневых коммуникаций по лестнице стали спускаться двое. Один держал на плече небольшую тихо попискивающую поклажу.

[Пленник? — подумал Курц прячась в тени каменной колонны. — Ужин будет сытным!]

Человек, Гюнтер Гюго, 0 уровень

Человек, Фиалдо, 0 уровень

У нёсшего поклажу Фиалдо, не было фамилии. Курц помнил, что такое часто встречается в Ганне, да и в других странах третьего ранга. Если человек имеет страту гражданина ниже семнадцатой, фамилия ему не полагается. Да и оружие, крупнее ножа им в городе носить нельзя. А у тех, кто имеет низшую двадцатую страту, нет даже права свободы действий.

Спустившись по лестнице, мужчины огляделись и зажгли фонари. Просторное помещение узла сточных коммуникаций было квадратным, с широким каменным бортом по краю. По нему люди сейчас и шли.

[Нет ни ночного, ни сумеречного зрения, — мгновенно оценил обстановку Курц, внимательно смотря на то, как шагают незваные гости. — Шумят, неправильная обувь. Оружие не достали, дистанцию между собой не соблюдают. Запах?]

Курц принюхался к запахам проникшим в канализацию вместе с незваной парочкой. Дешевые духи у человека с фамилией, выбивались из амбрэ сточных вод. А его напарник пах, как обычный житель фавел Ганны. Проще говоря, от него несло немытым телом.

— Господин, давайте в тот угол, — Фиалдо указал рукой с фонарем на ближайший темный угол. — Я лампу рядом поставлю… Да вот так. Вам теперь лучше видно будет.

— Сойдет, клади его, — Гюго достал из ножен короткий меч с широким лезвием. — Только мешок с головы не снимай. Руки ноги тоже не развязывай.

Фиалдо краем глаза заметил оружие и как бы невзначай сместился, не давая напарнику стоять у себя за спиной. Гюго несколько мгновений смотрел на связанное тело, нервно сжимая рукоять меча.

Его напарник понял сомнения.

— Вы точно не промахнетесь, господин! — Фиалдо помог пленнику принять сидячее положение, оперев его спиной на стену. — Надо сделать «вжик», одним ударом. Лучше в сердце его колите. Голову или шею таким лезвием сложно рубить. Да и места тут для замаха маловато будет.

Услышав слова, пленник зашевелился и повернулся на голос.

— Пап… мне страшно… — проблеял тонкий голосок ребенка. — Я больше не буду просить еду…

У Курца шерсть встала дыбом. Он понял, кто здесь отец, кто сын и кто человек с мечом.

— Ну и мразь же ты, Фиалдо. — Гюго сказал это продолжая смотреть на пленника. — А мамке его ты что скажешь?

— Мертва она, — Фиалдо спокойно пожал плечами. — Теперь вот с ее отпрысками разбираться приходится.

— Так этот же явно от тебя, — Гюго указал мечом на тело совсем уж мелкого пацана.

— Ага, всё так господин. Этот последний. Первых троих я уже другим продал, — Фиалдо пнул пацана под ребра. И это был не тычок носком, а безжалостный удар в полную силу от взрослого человека. Пленник с мешком на голове скрючился заорав от боли. — Я сам видел, как эта босоногая бестолочь поглотила руну «Поиска следов».

Медленно двигаясь вдоль тени стены, Курц хоть и не среагировал на крик ребенка, но пелена черной, как смоль ярости, застилала ему глаза.

Бесфамильный продолжил колотить своего ребенка, нанося тому удар за ударом. Это был его осознанный выбор. Курц знал гнилое нутро таких людей. Игра в жизнь — театр боли и человеческих пороков. Сейчас, нанося увечья, Фиалдо снижал ценность жизни сына в глазах «покупателя». Чем сильнее он его покалечит, тем лучше. Гюго останется только добить того, «кто и так умрет» и забрать единственно возможную руну с его трупа. Суть проста — чем меньше моральных терзаний, тем лучше для «покупателя».

Словно живая тень Курц медленно крался. Яд сколопендры щипал нёбо и лапы. Разум свернулся, не выдавая в астрале его присутствия. Режим хищника — так Курц называл такую охоту. Вот Гюго морщится, но меч не убирает. Театр-театр. Вот Фиалдо краем глаза смотрит на «покупателя» и продолжает «снижать цену» человеческой жизни под его ногами. А Курц крадётся…

— Этот выкормыш… — продолжает Фиалдо ногами месить тихо попискивающее тело. — Помог речному торговцу с погрузкой товаров за еду. А тот с чего-то расщедрился! Да так, что дал мальцу руну навыка. И нет бы, с отцом поделить, сволочь! Зажал, поглотил руну…

Фиалдо пнул «живой товар» целясь в голову, но промахнулся и ботинок прошел по касательной, рассекая лоб сквозь надетый на голову мешок. На пол полилась кровь, просачивающаяся через ткань. Пленник уже не мог кричать. У него не осталось сил бороться за свою жизнь.

— Выкормыш потаскухи! — Фиалдо зло сплюнул. — Да ты хоть знаешь, сколько стоит такая руна? Нейтральная! Которую можно передать другому человеку? Такие только из рейдов в Лабиринт приносят! Эта руна, дороже всей твоей никчемной жизни…

— Хватит, — Гюго с отвращением отвернулся и махнул мечом разминая запястье. — Ты как человек, полное дерьмо. И я не лучше, раз покупаю руны «Поиска следов» у таких как ты. Короче… в этом богом проклятом городе, все кровью запачканы. Фиалдо, да остановись ты! Мне достаточно и того, что я не вижу лица мальца. Хватит его месить! Если не дай бог зашибёшь, руна может на тебя личным трофеем выпасть. И что тогда? Мне и тебя под нож пустить? Отойди…

И тут Курц пошел в атаку! Он прыгнул и всей своей огромной тушей сшиб с ног Гюнтера Гюго. Мужчина заорал от страха, когда зубы матерой крысы впились ему в шею. Раненный попытался отбиться мечом, но напавший расположился слишком уж неудобно. Все чего добился Гюго, это пары резаных ран на боку Курца. Да и те сразу начали заживать.

— Ааа!.. Помоги! — осознав свое бессилия и усиливающуюся слабость в руках Гюнтер швырнул меч под ноги Фиалдо. — Богом прошу, помоги!

Сейчас, когда шкуру Курца полосовали мечом он не шевелился. По его зубам в раны на шее Гюго стекал парализующий яд сколопендры. Все это время Курц держал его во рту. Спустя несколько секунд, тело Гюго обмякло. Однако битый жизнью Курц еще несколько раз надкусил тому шею, чтобы наверняка отправить на тот свет детоубийцу.

— А-а-а не подходи! — проблеял Фиалдо пятясь назад.

[А я и не подойду.] — подумала битая жизнью крыса.]

Не открывая взгляда от Фиалдо, Курц перегрыз артерию парализованному Гюго. Затем заляпанный кровью крысюк встал на задние лапы рядом с остывающим телом. Все в той же гнетущей тишине он спокойно наблюдал за стоявшим перед ним Фиалдо. Тот обмочился от страха и даже убежать не смог.

Тело Гюго конвульсивно дернулось — один раз, другой — и наконец затихло. Из него самого выпала руна навыка «Поиск следов». Курц даже не взглянул на трофей. Он все также пристально наблюдал за Фиалдо. Как тот трусливо пятится вдоль стены не замечая валяющегося под ногами оружия. Вот он решился на действие! Пополз боком до тоннеля ведущего вдоль канализации.

— Тебе самому за себя не стыдно, человек? — прохрипел Курц и его скрипучий голос эхом отразился от стен. — Я же дал тебе время поднять сына с пола и сбежать с ним? Ведь даже ты, недостойная жизни мразь, лучше, чем отсутствие отца у ребенка.

Обмазанный кровью Курц неторопливо встал обратно на четыре лапы и спокойно пошел к трясущемуся от страха мужчине.

— Стоять не можешь, боишься за свою жизнь… и даже после моих слов, ты не посмотрел на сына, — хриплый голос Курца давил на психику. — Хех… несправедливо…

Аура, из за избытка эмоций в теле Курца пробудилась и теперь черным облаком кружила вокруг его крысиного тела. Ее питала не ярость — та поутихла со смертью Гюго — и не злость… а чувство глубочайшей несправедливости.

— А-а-а! — заорал Фиалдо бросаясь на облако черной ауры.

Односторонний бой. Курц убил бы этого никчемного недотепу в десяти стычках из десяти. Но именно сегодня, вкус крови на зубах казался особенно соленым.

[Ты никогда не молил Бога о семье, — думал Курц смотря на то, как жизнь уходит из тела Фиалдо. — Не мечтал о хорошей жене, о детях и том, каким отцом ты можешь стать. Несправедливо…]

Курц кое-как столкнул тело загрызенного мужчины в сточные воды и течение понесло его дальше — в самые темные глубины городской канализации. Труп Гюго, так и остался лежать на месте.

Несколько минут Курц смотрел на тело избитого ребенка. Тот тихо-тихо дышал, внешне никак не выдавая того, что давно пришел в сознание.

[Возможно, он его и вовсе не терял.] — подумал Курц.

В его голове тем временем боролись такие чувства и сомнения, что обычному человеку и не снились. В итоге победило то, что шло от людского сердца.

Курц развязал веревки на руках и ногах пацана, а затем бесцеремонно стащил мешок с его разбитой головы. Кровь, слипшиеся волосы, тихий вскрик.

[Боже, да этому недотепе от силы лет десять!] — подумал крысюк вставая перед ним.

Человек, Говард, 0 уровень

Пацан с подбитым глазом огляделся и увидев труп Гюнтера нервно отполз к стене. Крыса, стоящая на задних лапах, казалось совсем его не удивила.

— А-а… а что случилось…

— Слушай сюда… пацан, — прохрипел чуть смягчившийся голос Курца. — Запомни. Твоего папу загрызли чудовища. Видишь вон того типа? Он тоже задавал много вопросов. Потом спустился в канализацию вслед за твоим папой. Его тоже загрызли чудовища. Все понял?

Воли в голосе Курца, было столько что Говард сразу все понял — тут нет другого варианта ответа. Мальчик торопливо закивал.

— Вот и молодец, парень!

Говард нервно сглотнул. А как тут не понять?! Перед ним стоит здоровенная говорящая крыса-мутант, залитая кровью с ног до головы.

[Папа ушел, папы больше нет. И мамы, и братьев, никого нет.] — Говард и сам не заметил, как поначалу его тихие всхлипывания переросли в громкие рыдания.

Говард помнит. Всё-всё помнит! Но никому не скажет. Никого нет. Один… Говард остался совсем один. А ведь он всего лишь хотел заработать на еду той руной навыка.

Видя рыдающего ребенка, Курц неловко почесал лапкой себе за ухом.

— Ты это, Говард!? Давай не стесняйся. Вон смотри, руны ненужные валяются! — Курц ухмыльнулся, и как бы невзначай произнес. — С сегодняшнего дня, я буду тебе отцом. Ну… или папкой? Да хоть братцем называй. Эй… да не ной ты! О господи, а чего ты теперь улыбаешься, горе ты мое…

* * *

[Я хорошо его воспитал?] — думал Курц, смотря на то, как его уже двенадцатилетний воспитанник с командой обчищает карманы.

Одни пацаны отвлекали внимание прохожих брошенной под ноги дохлой змеей. Другие толкали зевак, третьи лезли им в карманы. Четвертые уносили добычу с места действия. Курц сам подобрал команду под Говарда и объяснил как в ней быть главным.

[Может помочь ему?] — переживал Курц, смотря на своего чумазого воспитанника. Говард, в рванье и с улыбкой до ушей, решил потратить накопления на дешевенький букет цветов. Уже рослому пацану, а не мальчонке, не так давно исполнилось четырнадцать. Первая серьезная драка за девчёнку, первый поцелуй и разговоры с хвостатым «папой» до утра. А теперь Курц наблюдал за тем, как парню впервые разбивают сердце.

Едва созревшая девица приняла от Говарда букет, а вместе с ним признание в любви. Радость и теплая улыбка на ее лице секунду спустя сменилась холодом и отчуждением. Тут же, на глазах у парня она растоптала букет. Плюнула Говарду на и без того грязную рубаху и выставила вон. Парень-то ушел. Шок ему обеспечен. А вот прячущийся в тенях Курц продолжал наблюдать за девушкой.

Фавелы странное место. Порой тут за открытым оскорблением, кроется нечто иное. Вышибала грубо выкидывает гостя, чтобы тот не пропил деньги семьи. Жена спит с шефом её мужа, иначе того уволят и их детям будет нечего есть. Вот и юный Говард, напоролся на рифы судьбы.

Девица закрыла дверь и расплакалась. А подошедшая мать, весьма в грубой форме сказала, что участь портовой шлюхи, хоть и не завидная, но куском хлеба её обеспечит. Цинизм, странная юношеская забота, грязь людского мира. Курц с легкой ухмылкой смотрел на страдания молодых. Пока они живы и здоровы, всегда есть шанс изменить уготованное им будущее.

[Я должен ему помочь?] — Курц с сомнением наблюдал за тем, как Говард осваивает арбалет. Накопленные деньги помогли купить руну навыка «Стрельба из арбалета». Однако рослый восемнадцатилетний парень и сам со всем разобрался. Уткнул оружие в землю, упер в него ногу, и напрягая все тело натянул тетиву. Выстрел! Арбалетный болт пробил голову карлика-насильника насквозь.

Шла война банд Ганны. Фавелы тоже попали под раздачу. В те дни Курц и Говард, как не входящие ни в одну из группировок, через канализацию доставляли в трущобы лекарства. Им же иногда поручали по-тихому избавляться от трупов. Так и у полиции меньше вопросов, и бандам проще. Да и под камеры видеонаблюдения никто не попадется.

Одна из групп пробралась в портовый бордель «Розы Тюссо». Злачное, по сути никому не нужное место. Нападавшие убили вышибалу, пару охранников и принялись лить кровь женщин. Позорное дело! Такое даже в трущобах никогда и никому не простят. Вот и раненная мадам, которую Говард утащил в подвал, не забыла лиц насильников и убийц. Кого-то из них Курц поймал живьем. Им не повезло особенно сильно. А вот Говард… он другой… парень оказался куда человечнее «хвостатого папы». Даже карлика — последнего из банды нападавших — Говард решил убить быстро, не отдавая на растерзание мадам Тюссо.

[Да, я определенно хорошо его обучил! — думал Курц, слушая как со второго этажа частного дома доносятся сладкие женские стоны. Симфония удовольствия завершилась тонким счастливым вскриком. — Мой… мой воспитанник…]

Дальше Курц боялся думать. Крыса-наставник и человек — у этой пары не может быть светлого будущего.

Уже двадцатидвухлетний Говард, научился находить общий язык с кем угодно, если этот «кто-то» имеет красивую женскую грудь. Дамы помладше, дамы постарше, замужние и незамужние, с перчинкой и без. Ловелас с едва проклюнувшимся пушком вместо усов, умел ценить женскую красоту во всех ее проявлениях.

Все эти годы Курц старался, вести дела так, чтобы воспитанник приобретал нужные связи на дне общества. Теперь в фавелах Говард знаком со всеми нужными людьми. Владельцы подпольной арены, подпольные ростовщики, лидеры банд, скупщики, черные доктора — они знают воспитанника Курца. А навыки?! Во всей Ганне не найти лучшего ходока по канализациям, чем Говард. Вдобавок парень наконец получил прозвище — «Юбка». Уж больно часто, Говард залезал под них своими шаловливыми ручонками. И не только в фавелах! Этого сердцееда с голубыми глазами, знавали дамы и из районов получше.

[Все хорошо. Он всему обучен. Я знал, что этот день вскоре наступит, — думал Курц тайно покидая дом любовницы воспитанника. — Теперь… мой сын сможет жить один. Пора ему найти свой собственный путь.]

— Ох и здоровая зверюга! — прозвучало где-то совсем близко и следом Курцу на голову натянули мешок. — Вяжи его!

Лапы связали, столь же ловко, как и надели мешок на голову.

[Ранкеры! — пугающая мысль пронеслась в сознании Курца. — Двое… нет, трое. Слишком быстро двигаются.]

Залетные дворфы-горняки, приплыли на чумном корабле с охваченной войной территории. Дежурные маги-целители в порту сразу забили тревогу, издали учуяв опасность. Флага нет, команда на палубе не появляется, а воздушная разведка порта заметила сверху следы крови и скоротечного боя.

Разумеется, власти Ганны в порт корабль не пустили. Вместо этого они расстреляли его из пушек, затопив в прибрежных водах. Таков стандартный санитарный протокол, в период военных действий. Однако за несколько часов до этого, бандиты покинули корабль и вплавь добрались до берега. Им было нечего терять.

Шевроны каторжан, да и первые признаки подхваченной чумы и так выдавали их с головой. Поэтому они сразу перешли к активным действиям, начав террор в фавелах. Им срочно нужна была помощь черного доктора. Того, кто будет готов лечить, даже больных чумой пациентов.

Курц просто попался им под руку. Вдвойне не повезло с тем, что среди каторжан нашелся ублюдок со склонностями к садизму. Втройне не повезло Курцу, когда обнаружились его экстраординарные способности к регенерации. В те долгие, полные агонии дни, крысюк вспомнил о почти позабытой боли из прошлого. О том, как его терзали ученые Харкланда, пытаясь понять пределы приобретенных регенеративных способностей.

Как и в случае побега из лаборатории, Курца спас слепой случай. В процессе де-хуманизации человека Курца Фарго в крысу, произошло изменение защитного навыка. «Сокрытие присутствия» D-ранга, видоизменилось в «Имитация смерти» S-ранга. Такая трансформация навыков, да еще и с резким повышением ранга, происходила крайне редко и всегда была связана с какими-то переломными событиями в жизни их владельца.

Навык «Имитация Смерти» перезаряжается три месяца и не может активироваться без наличия серьезных ран у владельца. Вдобавок Курц навсегда лишался одной единицы случайного атрибута. Этот же самый атрибут, пусть и в виде малой руны, выпадал с «мертвого» тела Курца трофеем. Владелец навыка «Имитации Смерти», сам выбирает момент для воскрешения. На это дело уходят все оставшиеся в теле силы — аура, мана, духовные частицы, выносливость и разумеется, часть срока жизни обладателя навыка. Проще говоря, применив навык, есть риск и не воскреснуть, если сил на то не хватит.

Курц воскрес. С трудом, но воскрес. Слишком уж много травм ему нанес тот дворф-садист. Даже после воскрешения ран оставалось столько, что типичный житель фавел помер бы от болевого шока. Курц же кое-как добрался до своих и рассказал Отцам улиц, где засели бандиты.

[Залетных одиннадцать, — лёжа в одной из комнат борделя, кое-как перевязанный крысюк с трудом произносил эти слова. Семеро смотрящих за фавелами Ганны внимательно его слушали. — В их банде три ранкера, уровни от тринадцатого до восемнадцатого. Ублюдки засели в лавке Бахрейна и пекарне мадам Чу. Семьи в заложниках, понятное дело. Эти типы ходят по канализации, словно у себя дома. Потому вы их и не видели. Каторжники они…]

Ранкеры… позже Курц жалел, что не обратил внимание на реакцию смотрителей на открывшуюся деталь. Отцы тогда молча переглянулись, что в их случаях говорило о многом. Не ругались, не обещали кары, не сказали что наведут стражников на нападавших. Нет, в тот вечер они ничего такого не сказали.

Когда Отцы ушли, мадам Тюссо вызвала в бордель криворучку Бико — плюгавого мага-целителя и по совместительству слабенького ранкера. Бико подлатал Курца, заодно бурча под нос поделился, что именно его Отцы улиц УЖЕ выбрали в роли «лекаря от чумы для залетных».

[Проще говоря, Отцы выбрали Бико отступной жертвой, — с удивлением все понял Курц. — Если Бико не справится, бандиты его убьют. Если кто-то из них умрет из-за запущенного случая чумы, снова виноват Бико. А Отцы хороши! Когда поняли, что у залетных есть ранкеры, да еще и не один, сразу попытались решить дело малой кровью… моей и Бико. Криворучку им не жалко, а меня с Говардом и подавно.]

В том, что свои же вскоре сдадут его беглым ранкерам, крысюк после слов Бико ни секунды не сомневался. Так что, той же ночью, наглотавшись стимуляторов по самые брови Курц и Говард, решили атаковать залетных.

Выслушав исповедь Курца криворучка Бико напился и заснул. А ведь этому недо-целителю предстояло пойти сегодня лечить залетных от чумы. Переволновался бедняга.

Мадам Тюссо не спрашивала куда собрались «её мальчики». Она дама умная и к тому же первый кандидат, на место следующего Отца. А чтобы таковое появилось, один из нынешних Отцов должен уйти на покой.

В следующий час обстановка в подсобке борделя, царила угнетающая. Маленькая комнатка, удушающий запах лекарств, едва светят лампочки. Где-то над городом кружат поднятые по тревоге вертолеты береговой охраны. Маги-целители все же нашли след беглецов с затопленного корабля.

Перемотанная бинтами крыса чертит когтями план канализации. Её воспитанник сосредоточенно кивает, не задавая вообще никаких вопросов. Давящую тишину прерывает лишь храп криворучки Бико.

Мадам Тюссо, посмотрев на картину с минуту, в итоге не выдержала. Шумно вздохнув, хозяйка борделя вскочила с места и, что-то пробурчав, пошла хлопотать вокруг своих девиц. Её заведение работает в обычном режиме. А значит работа с клиентами продолжается. Никто за пределами этих стен не должен знать, что скоро в фавелах прольется кровь.

Говард готовил свой арбалет, смазывая наконечники парализующим ядом. Сегодня цель не «пленить банду дворфов-горняков», а её полное истребление. Тут всё просто — или Курц их убьет, или они доберутся до него. Паралич, как минимум замедлит противника. В бою с ранкерами, обычному человеку даже такая малость может помочь.