И невозможное возможно (СИ)

Казалось, она полностью и с доверием принимала происходящее, только хотела лучше разобраться во всем.

Все стало проясняться к вечеру, когда на землю опустились сумерки. Темные сучковатые кусты во дворе стали походить на зловещих чудовищ. Дом наполнился нехорошей, сердитой тишиной.

— Выпей это, детка, — сказала Гертруда, протягивая племяннице чашку с душистым отваром.

Дея доверчиво протянула руки и отхлебнула напиток.

— Пей, пей, родная, этот чай придаст тебе сил, — пробормотала женщина. — Светлоликая мать, да простит нас за все!

Гертруда начала тихо, нараспев шептать слова заклинания. Постепенно голос ее стал отдаляться. На глаза Деи навалилась тяжесть, руки и ноги ослабли, а вслед за этим наступила тьма.

Сквозь сон она слышала голоса родных, улавливала какой-то непривычный шум, а потом вдруг ощутила внутри себя холодную пустоту, от которой стало тяжело дышать.

Изо всех сил она пыталась открыть глаза, но они словно склеились.

Вдруг Дея увидела себя со стороны. Ее хрупкое тело лежало на столе, уставленном свечами. У изголовья с закрытыми глазами стояла тетушка, читая нараспев заклинания. Эльза сидела на скамье у окна, незаметно утирая платком слезы.

От внезапного невероятно громкого звука, похожего на освободившуюся пружину, Дея вздрогнула и стала озираться. Мачеха и Гертруда даже не шевельнулись, словно ничего не произошло.

С лежащих по обеим сторонам тела ладоней полился голубоватый холодный свет. Вскоре и всю ее охватило сияние, от которого и на стенах заплясали разноцветные всполохи.

Голос тетушки гулким эхом прокатился по дому.

Внезапно пол дрогнул, за окном завыл ветер, с размаху ударяясь в стекла. Внутри Деи резануло острыми осколками. Из носа, ушей и глаз потекли струйки алой крови. Она закричала от боли, больше похожей на предсмертную агонию.

Огромный черный вихрь с силой ворвался через распахнувшуюся дверь, сдирая с окон занавески и переворачивая домашнюю утварь с полок.

— Держитесь, — крикнула Гертруда. — Сила ее магии очень велика, мне сложно остановить ее.

Ансельм, превозмогая ветер, пытался захлопнуть входную дверь

— Что случилось? — испуганно выкрикнула Эльза, хватая падчерицу за руку.

— Не трогай! — остановила ее Гертруда. — Девочка должна сама справиться с даром.

В следующую секунду хрупкое тело Деи выгнулось вверх дугой, ее тонкие пальцы прочертили ногтями по столу, отчего на дереве остались глубокие борозды, бледные веки дрогнули и распахнулись, открывая залитые нестерпимой болью и кровью глаза.

Через мгновение она дернулась в последний раз и, обмякнув, замерла, продолжая мелко дрожать.

Не выдержав, Эльза испуганно зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

— Не реви, — грозно посмотрела на нее Гертруда.

— Она будет жить?

Чародейка осуждающе глянула на мачеху Деи.

— Будет, но сейчас она очень слаба. Лучше принеси одеяло и укрой ее.

Комната была наполнена насыщенным янтарным цветом разных оттенков, который смешивался с ароматом горящих свечей, заслоняя льющийся через окно лунный свет.

Гертруда обессиленно откинулась на спинку стула и беспомощно опустила руки.

— Как думаешь, у тебя получилось? — спросил Ансельм, усаживаясь на соседнюю лавку.

Чародейка бросила задумчивый взгляд на окно, где в темном небе проглядывал багровый круг луны.

— Посмотрим, — спокойным, даже несколько отрешенным голосом ответила она.

Глава 2

За окнами занималось промозглое угрюмое утро. Холодный ветер гнал над вершинами деревьев тяжелые тучи. В трубе завывало так, что казалось, будто в округе собралась целая свора злых волков, готовых наброситься на любое живое существо и утолить голод, наполнив свое ненасытное чрево.

Звенящая тишина в голове Деи взорвалась потоком новых ощущений и сменилась сильной слабостью. Она тяжело дышала, пытаясь прийти в себя и осознать, что с ней произошло.

Еще в полудреме девушка прислушалась к окружающим звукам. В тот же момент паника, нараставшая внутри с каждой секундой, удушливой волной захлестнула ее сознание, заглушая все остальные чувства.

Дея распахнула глаза в одно мгновение — не ворочалась, как обычно перед пробуждением, а просто подняла ресницы и посмотрела на склонившееся над ней лицо мачехи.

— Как ты себя чувствуешь, родная? — с тревогой в голосе спросила Эльза.

Девушка открыла рот, чтобы ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Из груди вырвался сдавленный сип, а связки обожгло болью. Она снова попыталась что-то сказать, но легкие зашлись мучительным кашлем.

— Что с ней? — испуганно спросила женщина, озираясь на Гертруду.

Чародейка подошла к племяннице, провела шершавой ладонью по прохладной девичьей щеке, заглянула в глаза и вздрогнула от проницательного взгляда.

— Все будет нормально. Теперь нам остается только ждать.

Она поднесла к губам Деи чашку с густым темным отваром и приподняла ее голову.

— Не бойся! Выпей и тебе сразу станет легче, — сказала она тихим мягким голосом.

Дея сделала два небольших глотка и обессиленно откинулась на подушки.

— Тебе удалось запереть дар? — спросил Ансельм у Гертруды.

— Ничего определенного сказать не могу. Нужно ждать, — уклончиво отозвалась она и отвернулась.

— Неужели все было напрасно? — всхлипнула Эльза.

Чародейка обернулась слишком быстро. Сурово нахмурив брови, она проговорила:

— Никто не увидит в девочке магии, если ты беспокоишься об этом. Но когда сила проявит себя, я не знаю. Может через год, а может…, — чародейка замолчала, внимательно разглядывая племянницу. — В общем, пока живите спокойно.

Семейство Галэм провело в маленьком доме Гертруды почти неделю, в течение которой Дея постепенно набиралась сил. Здесь ей было уютно и тепло.

Прохладный ветерок колыхал тонкие занавески и вносил в комнату волну пряного аромата. За все время пока они жили у тетушки, Дея не проронила ни звука.

Она словно стала все понимать без слов, а мачехе часто казалось, что падчерица читает ее мысли.

— Почему она молчит? — как-то спросил Гертруду Ансельм.

— Не каждое послание заключено в слова; животные и птицы ладят между собой — молча…

Вечерами тетушка садилась рядом с Деей, накрывала ее одеялом и брала хрупкую ладошку в свою теплую руку. В такие моменты она слышала, как Гертруда мысленно рассказывала ей старинные легенды о добрых волшебниках, веками живших на этой земле, о коварном колдуне, отбирающим магические силы, о красоте, смелости и великой любви, способной победить зло, боль и страх. Она говорила, что магия — это дар, который связывает человека с окружающей природой. Дея внимательно слушала, не выражая никаких эмоций, а вскоре проваливалась в дрему и видела удивительно яркие сны.

Утро седьмого дня выдалось ясным и прохладным. По верхушкам деревьев скользило солнце, но лучи его не грели.

Гертруда была очень задумчива и сосредоточена. Ее, казалось, томила какая-то безысходная тоска. Острыми коготками царапала грудь, норовя добраться до сердца.

— Вам пора возвращаться домой. В родных стенах Дея быстрее пойдет на поправку, — проговорила она, обращаясь к Ансельму.

— Неужели гонишь? — усмехнулся он, но Гертруда отрицательно покачала головой.

— У меня скоро будут гости, и к их приезду вам лучше убраться подальше.

— Это что за гости такие, от которых нужно прятаться? — он удивленно поднял бровь.

Но Гертруда только неопределенно махнула рукой.

Ансельм не стал задавать лишних вопросов, а стал собираться в дорогу.

Чародейка подошла к племяннице и сунула ей в руку маленькое, круглое зеркальце, инкрустированное прозрачными кристаллами.

— Возьми эту вещь! Если твоей жизни будет грозить смертельная опасность, обратись к ней за помощью. Тебя услышат и обязательно помогут, — проговорила она.

А затем мысленно добавила: «Помни, магическая искра тлеет внутри, и разгорится вновь, когда в твоем сердце проснутся настоящие чувства».

Дея посмотрела на тетушку и удивленно захлопала ресницами. Она растерянно замотала головой, жестом показывая, что ничего не понимает из ее слов.

В ответ чародейка прижала племянницу к груди, ласково поцеловав в щеку.

«Рано или поздно в твоей жизни появится человек, который затронет самые потаенные струны души, заставив сердце биться сильнее».

Телега уже отъехала на приличное расстояние, а Гертруда продолжала стоять на крыльце, провожая взглядом гостей. Она долго махала им вслед, словно понимая, что расстаются они на длительный срок.

Спустя мгновение на дороге раздался стук копыт и звон оружия. Из-за поворота появилась черная карета, сопровождаемая четырьмя всадниками. Лошади мчались во весь опор. Их копыта вздымали облака пыли, а гривы развевались на ветру, словно флаги.

Сильное напряжение повисло в воздухе, и казалось даже время застыло. Дея заметила испуг на лице отца. Он с ужасом смотрел на приближающийся отряд. Внезапно спохватившись, Ансельм поспешил направить повозку к обочине.

Вот карета поравнялась с ними. На высоких козлах сидел кучер в темной одежде. В окне экипажа мелькнуло лицо молодого человека лет двадцати, который с любопытством рассматривал стоящих на дороге людей.

Как только они пронеслись мимо, отец Деи развернул повозку и помчался назад.

Телега подъехала в тот момент, когда двое стражников сажали Гертруду в карету. Высокий мужчина в синем плаще стоял рядом и печальным взглядом смотрел на нее.

Чуть поодаль нетерпеливо переминался с ноги на ногу сильно сутулый человек — почти горбатый. Его худощавое лицо с высоким лбом и ястребиным носом не выражало эмоций, как и водянистые, почти бесцветные глаза. Длинное темно-коричневое одеяние и особый знак на груди в виде широко открытого глаза выдавали в нем королевского мага.

Дея испуганно смотрела по сторонам. Она вновь встретилась взглядом с тем молодым человеком с красивым аристократическим лицом, которого заметила в окне кареты. Его черные волосы и плащ подчеркивали излишнюю бледность кожи, а непослушная челка все время спадала на глаза, и он отбрасывал ее резким движением головы. Ворот куртки скрепляла фибула с узором в виде сплетенных змей.

Ансельм бросился к Гертруде, но один из стражников тут же перегородил ему дорогу.

— Иди прочь! — мужчина гневно нахмурил кустистые брови.

— Отпустите ее! Она ни в чем не виновата!

— Не надо, Ансельм! Уезжайте! — крикнула Гертруда.

Но тот не послушался и кинулся на стражника с кулаками, и тут же получил резкий удар в грудь, мгновенно оказавшись на земле.

Эльза метнулась к мужу, но тот грубо отстранил ее и вновь рванул на обидчика.

— Оставьте его! — крикнул стражнику мужчина в синем плаще, который показался Дее главным.

До этого он равнодушно наблюдал за разворачивающейся семейной драмой.

— Я герцог Филипп де Брасс — глава королевской тайной службы. А ты, стало быть, знаешь эту женщину? — холодно спросил он, обращаясь к Ансельму. — Может магия есть и у тебя?

— Нет у него дара, Филипп. Ни у кого из них нет, — вмешалась в разговор Гертруда. — Только у меня была магическая искра, и ты знаешь об этом.

— Уезжайте! — уже обращаясь к Ансельму, выкрикнула она. — Вы ничем не сможете мне помочь.

— Гертруда! Как же так?! — прошептал мужчина еле слышно. — Это я во всем виноват!

Чародейка отрицательно покачала головой и опустила глаза.

— Будьте вы прокляты! — злобно рявкнул Ансельм, кидаясь на герцога.

Через мгновение сильный удар по голове свалил его с ног. Эльза с криком подбежала к мужу, пытаясь загородить его собой от стражников.

— Прошу вас, господин, не троньте его, — рыдая, причитала женщина.

Дея кинулась помогать отцу. Она повернулась и с ненавистью глянула на стоящих перед ней мужчин. Ее взгляд снова остановился на молодом мужчине. На скулах его напряглись желваки, а изумрудные глаза сверкали негодованием. Встретившись с девушкой взглядом, он поспешно отвернулся.

«Трус!» — презрительно скривив губы, мысленно проговорила Дея.

Словно прочитав ее мысли, он резко повернулся и пристально посмотрел на нее.

— А может и этого смутьяна забрать вместе с чародейкой? — рассуждал вслух глава королевской тайной службой.

— Отец.

— Лео, ради Создателя, не лезь в это дело! — перебил сына глава королевской тайной службы.

Эльза зарыдала с новой силой.

— Я всего лишь предлагаю оставить его здесь! В карете нет места, а нам до дворца еще полдня трястись.