Помоги проекту - поделись книгой:
Одна дорога из Генуи (Плохая война — 5)
Предисловие.
Продолжаем историю про королевское золото. В принятых здесь традициях я поделил ее на две книги. Пока герои действовали в Генуе и ближайших окрестностях, и когда они наконец выехали на большую дорогу.
Настала пора Уважаемому Читателю посмотреть на карту. Чего ожидать от погони? Как далеко успеет убежать черепаха прежде, чем заяц ее догонит? Все упоминаемые населенные пункты стоят на своих местах по наши дни. Дороги, по которым едут герои, были еще тогда. Расстояния те же? А вот и не те же. Расстояние по карте, «как ворона летает», имеет значение только для ворон. Кони едут не просто по земле, а по дорогам.
По дорогам современные расстояния отличаются от тогдашних. Если брать горную местность, а она у нас почти до самой Тортоны горная, то современные трассы сокращают путь местами раза в полтора за счет мостов, насыпей и прочих инженерных сооружений, которыми дорога обрастала последние пятьсот лет.
Скорость по узким горным серпантинам тоже будет поменьше, чем по равнине. Вверх лошадь пойдет медленнее, чем по ровной дороге. Вниз, если с телегой, то тоже небыстро. Груженая телега легко наберет скорость под уклон. Разгоняться опасно — улетит на повороте. Да и повороты сильно замедляют телегу.
Если надо оценить дневной пробег, то не забудьте про световой день. На дворе декабрь, можно рассчитывать часов на девять светлого времени. Всадник, если очень надо, и при луне может ехать, а вот телега — до первой ямы. И перерывы. Лошадь нужно кормить-поить каждые пару часов. Заправить ее с утра на день вперед не получится.
Так что можно считать, что телега плетется чуть быстрее пешехода, а всадник может ехать раза в два быстрее телеги, и на прямых участках еще ускориться.
Карты даю современные. Все упоминаемые в тексте населенные пункты в 1521 году уже были, и дороги между ними проходили примерно там же.
Глава 33. 12 декабря. Погоня за тенью.
Не успев пересечь Аренон, де Ментон и компания обнаружили место на обочине со множеством следов людей, колес и лошадей.
Рыцарь по тропинке спустился вниз, на каменистый берег. Бонакорси последовал за ним.
— След верный, — сказал де Ментон, глядя на якоря с обрывками канатов.
— Галиот, — подтвердил один из наемников, — Судя по размеру якорей. Они завезли якоря на баркасе и подтянули корабль кабестанами.
Рыцарь одобрительно кивнул. Наемник решил выслуживаться по полной и добежал до берега.
— Здесь глубоко. Они подошли к берегу и сбросили сходни. Выгрузили много тяжелых вещей. Потом таскали эти вещи туда к дороге. Долго кого-то ждали и жгли костер.
Тони посмотрел на кострище.
— Один костер. Значит, их человек десять. Разве можно вдесятером взять галиот?
— Остались ждать повозки человек десять, — поправил наемник, — Остальные ушли на галиоте.
— Давно они здесь были? — спросил де Ментон.
— Этой ночью. Тропинка вся истоптана. Тяжко им пришлось.
Рыцарь повернулся и поднялся на дорогу. Там оставалось несколько наемников, которые успели изучить и обсудить следы.
— Со стороны Генуи приехал один всадник на тяжелом коне. С ним три или четыре телеги, которые вон там, дальше, развернулись и встали под погрузку. И одна лошадь без седока.
— Они тут не первый раз, — добавил другой, — Легко нашли место и ловко развернулись.
— Грузы таскали человек десять. Трое в мужицкой работе не участвовали.
— Обоз ушел в сторону Генуи. Двое верхом и четыре повозки. Вот к этому дереву были привязаны две лошади и долго топтались на месте.
— А третий? — спросил де Ментон.
— Третий?
— Тот, кто стоял и не трогал тяжести. Если он рыцарь, он же не поедет на телеге? Почему для него не привели лошадь?
— Не знаю, мессир. Может она по пути сдохла или сбежала.
На самом деле, мул, которого Фредерик купил у монаха, просто не наследил на обочине. По дороге пришел и по дороге ушел.
— Скачи в Аренцано и узнай. Обоз они может и не видели, но не каждый день приличный человек в этой дыре захочет купить коня.
— Достать коня на большой дороге можно и бесплатно, — возразил наемник, — Намного проще.
— Когда у тебя три тысячи фунтов золота, то купить становится проще, чем украсть, — ответил рыцарь, — Бегом!
— Мессир, встаньте, пожалуйста, вот тут, — попросил Бонакорси.
— В чем дело? — подошел рыцарь.
— Здесь следы двух босых людей. Ага, каждый по пропорциям выходит ростом с Вас, а то и выше. Вы говорили про бунт на корабле? Похоже, это африканские негры со скамей гребцов. В декабре мало кто ходит босиком, только тот, у кого нет нормальной обуви. Чтобы таскать тяжести по камням, они замотали ноги тряпками, потому что на их ноги не налезла никакая трофейная обувь. Порвали тряпки, выбросили в кусты и перемотали ноги заново.
— Хм… Чертовщина какая-то. Я только что думал, что мы имеем дело с опытными пиратами, а оказалось, что наши воры нарвались на бунт гребцов? Нет, не верю, потому что откуда тогда всадники? Воры не только тупые, но и жадные. Как ты думаешь, они могли поссориться насчет дележки добычи сразу на корабле?
— Да, чтобы не заходить в Портофино.
— И я так думаю. Здесь им понадобились грузчики, и они взяли со скамей пару негров посильнее, чтобы таскать тяжести. Почему только они не зарезали негров и не бросили здесь в кустах?
— Может быть, им нужно будет быстро разгрузить телеги? — предположил Тони, — А негров они просто спрячут под тентами. Полагаю, после скамей они где угодно уснут.
Карта окрестностей Милана, которую дал Максимилиану коннетабль, заканчивалась Тортоной. Возможные пути из Тортоны в Геную на ней отсутствовали. Макс знал ту дорогу, по которой они с де Вьенном прибыли из Милана. Милан — Павия — паромная переправа через По — Вогера — Тортона — далее по добротной римской дороге до самой Генуи. Про то, что от Аренцано до Тортоны можно добраться через Оваду по параллельной дороге, Макс даже не догадывался. С другой стороны, путь через Оваду вышел бы процентов на десять короче в милях, но по существенно худшей дороге с меньшим потоком грузов, с большим привлечением внимания и меньшими возможностями придорожного обслуживания.
Фредерика и Устина чуть не потеряли, когда ехавший первым Птичка свернул на Оваду. Возчикам сказали, что пункт назначения — Тортона, а Птичка отлично знал все дороги в окрестностях. Для Птички решающим аргументом по выбору пути стала застава в Борго-Форнари, про которую много и богохульно говорили на конском рынке.
Про то, что двое всадников отправились на конский рынок и будут ждать на римской дороге, Макс возчикам сказать забыл. Через полчаса Макс понял, что это не тот поворот, и чуть не надавал всем подзатыльников, но возчики, не дожидаясь перехода от устных аргументов к физическим, свернули и вырулили в сторону Генуи по какой-то крестьянской колее.
Птичка подумал, не рассказать ли про заставу. Но понял, что все неудобства там причиняли простолюдинам, а рыцари, если и чудили за компанию, то только по собственному желанию. Значит, с тремя рыцарями на четыре телеги можно проехать, не задерживаясь. Тогда и правда, разумнее ехать через Борго-Форнари. И ничего про шотландца не сказал.
Наемник взял с собой парня, у которого были знакомые в Аренцано. И они не подкачали. В деревне все на виду.
— Сегодня утром мула покупал монах с мечом. Брат-демонолог.
— Монах с мечом? Монегаск? — переспросил де Ментон.
— Нет, — ответил другой наемник, — Это, наверное, брат Витторио из Генуи. Порученец епископа. Тот еще разбойник, хотя и в сутане. У нас тут не так уж много братьев-демонологов в сутане и при мече.
— Но это не всё, — сказал первый, — Этот монах следил за рыцарем, который проезжал через деревню с обозом из трех телег и заночевал здесь. Монах тоже устроился на ночлег. Проспал, когда рыцарь уехал, и поспешил вдогонку.
— Что еще за рыцарь?
— Подождите, мессир. Монах приехал из Генуи на очень хорошем рыжем муле. А вернулся со стороны Санта-Мария-ди-Латронорио пешком. Купил мула, почти не торгуясь, и уехал в сторону Генуи.
— Так. Они прозевали шпиона? Приняли его за случайного путника, отобрали мула и дали пинка под зад вместо того, чтобы похоронить под кустом.
— Это же рыцарь, мессир. Он не будет убивать монаха. Вот мы бы сделали так, как вы говорите.
Де Ментон устыдился, но не показал вида.
— Дальше.
— Если брат Витторио уехал в сторону Генуи, значит, обоз туда и пошел. Утром мы спрашивали про подозрительных, нам сказали, что этой ночью были только приличные люди. Сейчас мы спросили про особые приметы тех, за кем следил монах. Девки, которые прибирают гостевые комнаты над таверной, нам рассказали. Рыцарь высокий и сильный, весь из себя такой красавец. С благородным римским носом. Ездит на большом вороном коне. И трое возчиков. Двое простые генуэзцы и один старый добрый священник. Еще запасная пегая лошадь, на ней никто не ехал.
Наемник не был мастером вести допрос. Даже Бонакорси, а, тем более, Мальваузен узнали бы больше, хотя у них и не было знакомых в Аренцано. Девушка, очарованная рыцарем, не заметила его маленький некритичный недостаток и не сказала, что рыцарь хромой. Что высокий — так для простолюдинок вообще все рыцари высокие. Даже те, кто с мужика ростом, потому что мужик все равно выше, чем баба. И с возчиками она ошиблась. Паренек-немец боялся Птичку и Терцо и не разговаривал с ними. В тени рыцаря он просто потерялся. А его боевой воз слишком отличался от трех других повозок, чтобы все выглядели однородным обозом. Мало ли кто приезжает вечером и уезжает утром.
— Молодцы, — де Ментон выдал каждому по пять дукатов, — Итак, рыцарь на вороном коне, при нем оруженосец на пегой лошади и второй на рыжем муле. Три телеги с грузом. Немаленький обоз. И за ним тайно следит монах — порученец епископа.
На конском рынке Устин, к удивлению Фредерика, выбрал себе коня довольно быстро. Сразу прошел мимо обычных верховых и упряжных и встал напротив легкой тонконогой лошадки, близко не похожей на рыцарского коня.
— Schönes Pferd. Schnell. Wind.
Фредерик купил лошадь, а к ней уздечку и седло. Уздечка и седло Устину не понравились, но ничего похожего на то, что он хотел, на рынке не было.
На обратном пути Устин задержался у оружейной лавки. Интерьер лавки украшал никому не нужный сильно изогнутый турецкий лук. Оружейник, скептически улыбаясь, вручил лук Устину. Вокруг собралась толпа зевак. Русский привычным движением натянул тетиву.
— Брависсимо! — оружейник даже в ладоши похлопал, — Сеньор очень сильный!
Фредерик заметил, что и сам оружейник, и торговцы из соседних лавок поджимают губы в ожидании какого-то сюрприза. Какого?
Устин подержал лук натянутым и плавно вернул тетиву, не спуская без стрелы. Понятно. Они думали, что русский тетиву не удержит, и она больно хлопнет его по пальцам левой руки. Как всех предыдущих любопытных натягивателей.
— Gut? — спросил Фредерик.
— Nein, — ответил Устин.
— Kein Fische. Krebs ist einFische? — наудачу сказал Фредерик.
Устин рассмеялся. Фредерик остался в недоумении, русский смеется над шуткой про астрологию, потому что она попала в цель, или русский смеется над Фредериком, потому что он попытался пошутить, не поняв смысла услышанной фразы.
— Gut, — успокоил его Устин и купил лук. По-видимому, первый вариант оказался правильным.
К луку прилагался кожаный налуч с ремнем через плечо и колчан с парой десятков стрел. С луком и быстроногой лошадкой Устин почувствовал себя намного лучше и даже начал улыбаться.
Обоз из трех телег на дороге не видел никто из встречных или придорожных. И в Геную он не входил, что с рыцарем, что без. Оно и немудрено, потому что немецкий боевой воз, ехавший третьим, никак не давал возможности увидеть именно группу именно из трех местных крытых пароконных фургонов.
Рыцаря видели многие. Одного. Даже видели двух разных рыцарей. Того, что квартирует у бастиона и держит коня у мясника. И того, что женился в Генуе и живет лет пять в палаццо внутри старой стены. Обоих видели налегке, как будто коней выгуливают. Хотя второй точно к любовнице ездил.
Рыцаря и двоих оруженосцев не видел никто. Ни при каком варианте конских мастей. Двоих всадников на пегой кобыле и рыжем муле люди видели, но никаких телег при них не было. Всадники очень спешили. Наскоро напоили коней и погнали дальше, в сторону Генуи.
— Они не могли где-то свернуть? — спросил де Ментон, остановив погоню в паре миль от развилки Генуя-Тортона и в паре футов от ехавшего последним Книжника.
— На Оваду? — предположил один из браво.
— Или мы их обогнали? — предположил другой.
— Вы двое, проверьте поворот на Оваду, а мы тут подождем, — решил рыцарь, — Заодно перекусим.
За следующие три часа мимо засады не проехал ни караван из трех телег, ни три всадника.
Вернулся посыльный от городской заставы. В Геную золотой обоз не входил. Рыцарь на вороном коне не въезжал. То есть, группы телег с общим хозяином входили, но с известным грузом. Три телеги одного хозяина с тяжелыми заколоченными ящиками и бочонками в Геную не въезжали совершенно точно, стражники клялись и божились. Того же мнения придерживались нищие и торговцы у ворот.
Посыльный по Постумиевой дороге вернулся и махнул рукой. Полная дорога пеших и конных в обе стороны. Никто не видел никого, и все видели всех. И рыцаря, и оруженосца, и коней с мулами всех мастей, и все виды телег с любым грузом. Встречные клянут на чем свет стоит заставу в Борго-Форнари и чертова шотландца, который там чудит, не просыхая, и сует нос под каждый тент. То у него танцы на дороге, то молитва, то дегустация вин, то конный турнир, то овечьи бега, то шлюхи подушками дерутся. Говорят, в следующий раз лучше ехать до упора по верхней дороге и выходить к Генуе в Понтедичимо. Или даже через Оваду крюк делать, потому что между Понтедичимо и Вольтаджо дорога так себе.
Поделиться книгой: