Гонка дьявола. Мир хаоса. Книга четвертая. Цикл «Октаэдр. Золотой аддон»

Он отступил назад. Медлил? Чего-то ждал? Нет! Магия рождалась сама. Чародей лишь направлял ее. Со стороны можно было подумать, что ничего не происходит, однако все три круглых завершения засветились бледно-желтым и стали медленно краснеть, раскаляясь с каждым мгновением.

Мудрец долго стоял в бездействии, решая с чего лучше начать. Наконец, он приподнял руку и повел ею в сторону. Храм будто зашатался, словно пытаясь противостоять воли волшебника. Его голос: хриплый и тихий все возрастал, становясь громоподобным. На последней строке заклинания все погрузилось в тишину. Маг опустил руку и посмотрел по сторонам. Ничего не происходило.

Послышалось шипение и первая статуя, взорвавшись, разлетелась на части, за ней вторая, третья… Помещение наполнилось неясным гулом многих голосов. С потолка сорвались десятки переливающихся белых шаров и устремились вниз. Мудрец лишь наклонил голову и возникший из ниоткуда ветер, расшвырял шары по углам. «И это все? — удивился про себя маг — Если так, то вы меня сильно разочаровали, мои юные волшебники!» Как будто отвечая на его вопрос, раздался оглушительный рев, и горящие факелы вспыхнули с невиданной силой. В то же мгновение, рядом с Фролом появились два гиганта: от одного веяло холодом, а другой дышал жаром.

— Ледяной и огненный элементали, — маг оценивающе посмотрел на них, — что ж, неплохо, совсем неплохо.

Они больше всего походили на големов: прямоходящие, на двух ногах, с двумя руками и с таким же безумным желанием убивать всякого, кто встанет у них на пути. Один зашевелился, размахнулся и швырнул в Мудреца огненный шар. Другой просто поднял руку и ледяная стрела, родившись в воздухе, полетела вперед.

— Вы глупцы! — вдруг закричал маг, и слова явно не принадлежали гигантам.

Он вдруг стал изменяться, терять очертания и расплываться, словно утренний туман. И шар и стрела попали в его размытую фигуру, но прошли насквозь, словно через воду и разлетелись о стену яркими брызгами.

— Вам никогда не одолеть меня!

Он развел руками, и от него как будто отделилась собственная тень. Она выросла в нескольких ярдах впереди, словно зеркальное отражение. Сам же мудрец, мгновение спустя приобрел истинное очертание, становясь самим собой. Гиганты вновь предприняли попытку атаковать, но на сей раз их магия отразилась от вызванного духа и поразила их самих, отшвырнув назад.

«Посмотрим, как вы справитесь с элементалем мысли. В битве с ним вся высвобожденная магия возвращается к ее породившему. На что вы способны, стражи Фрола?»

Гиганты переглянулись, будто о чем-то договариваясь, и ринулись вперед. Вызванный мудрецом дух развел руки в стороны и шесть возникших из ниоткуда колец заключили в себя хранителей покоя тела Фрола. В последний момент огненный элементаль изловчился и своим громадным кулаком снес голову духу Мудреца. Тот медленно растворился в пространстве, но кольца, продолжающие сжимать гигантов, остались. С каждой секундой они уменьшались в размерах, и настал тот момент, когда элементали не выдержали. Раздался рев, от которого задрожало пламя факелов, и… дух огня вспыхнул, как умирающая планета и осыпался пеплом; дух воды еще поборолся со смертью, выиграв несколько секунд, но все его попытки были обречены. Он застыл, остановив взгляд на Мудреце, открыл пасть и… водопадом обрушился на каменный пол, превратившись в небольшую лужицу.

До сих пор находящийся в покое гроб Фрола качнулся, и, словно сорвавшись с цепей, рухнул вниз, подняв пыль и эхом отразившись во всех коридорах Храма. Сработал скрытый механизм, и с противоположных стен вылетело несколько ножей. Мудрец легко замедлил их движение, но не смог остановить. «Что ж, неплохо, совсем неплохо, юные волшебники, совсем неплохо». Ножи медленно плыли в сторону мудреца. Некоторые пролетели мимо, некоторые удалось отклонить, но двое не изменили своего направления.

Зияющая пустота глаз под капюшоном вспыхнула алым цветом и тишину нарушила усмешка мага. Ножи достигли его руки, но не прошли насквозь, а приобрели ярко-красные очертания и раскаленной водой, шипя, залили камни у ног Мудреца. «За всю свою жизнь вы так ничего и не научились!»

Воздух вокруг сгустился, и у самого свода Храма появились… глаза. Те самые глаза, из-за которых пролились реки крови. Они взирали на все здесь произошедшее совершенно безразличные ко всему, что их не касалось. Что таилось за ними, не знал никто, так же как и то, кому они служили. Им был незнаком ни страх, ни боль, ни ненависть, ни жажда мщения. Они будто создавались кем-то для наблюдения и познания. На всей земле не нашлось бы ни одного человека кто смог бы узнать их истинное предназначение, кроме… Кроме того, кто стоял у гроба Фрола с накинутым на голову капюшоном, полностью скрывающим лицо, но это был уже не человек.

— Хозяин! — поклонившись, произнес мудрец. — Все почти готово. Осталась лишь незначительная часть.

Он предполагал, что глаза растворятся, как и во всех остальных случаях, но они продолжали висеть, взирая на него с высока.

— Вы хотите присутствовать при разрушении последних сдерживающих барьеров? Что ж, это ваше право!

Хотя мудрецу не нравилась подобная ситуация, он не стал перечить, вызывая недовольство своего правителя. У него рождались такие мысли, что хозяин не доверяет своему слуге и самолично решил убедиться в правильном ходе событий.

Чародей шагнул вперед и стал выводить руками какие-то бессмысленные символы над головой Фрола.

Свет, будто чего-то испугавшись, погас, но Фрол был хорошо виден от ярко вспыхивающих магических символов. Послышался скрежет, открывающийся незримой двери, и помещение наполнилось затхлым воздухом. Гроб треснул и развалился на части. Тело юноши дернулось, выгнулось дугой и медленно осело. «Барьеры ломаются. Уже скоро, совсем скоро!» Глаза открылись, но в них не было жизни — одна сплошная пустота. Черные зрачки не двигались, а устремили свой взор к своду Храма. Парящие там Глаза встрепенулись и стали приближаться к телу юноши. Еще секунда и они растворились в нем без остатка.

Свет вспыхнул с новой силой, освещая каждый дюйм пространства. Скрипучая дверь захлопнулась и воздух, попадая внутрь через отверстие в своде Храма, вновь посвежел, хотя вдыхать его здесь было некому.

Мудрец отступил назад, скрестив руки на груди.

Тело Фрола зашевелилось и он сел…

Юноша чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Его мутило и буквально выворачивало наизнанку непонятной тупой болью. Он прислонился к дереву, прикрыл глаза и глубоко вздохнул. «Фрол, друг мой, тебя, как и нас вырвали из царства вечного сна. Зло расплодилось по всей Большой Бабочке, и ты становишься этому причиной. Что происходит? Почему этому суждено сбыться?»

Алекс оказался в центре сотворенного им же самим густого леса. Тогда, много лет назад, это были всего лишь молодые деревья, тянущиеся своими хрупкими ветвями к солнцу. Теперь все изменилось. Их могучие кроны сплелись друг с другом, словно щитом закрывая землю от лучей солнца. При каждом дуновении ветра, листья шумели, рассказывая о том, что произошло с момента их рождения. Их стволы в несколько обхватов, превратились в крепкий панцирь, способный противостоять лютым стихиям.

Алекс отдышался и посмотрел кругом. «Вряд ли даже они смогут выстоять перед натиском всепоглощающего зла. Природа хрупка и грань между жизнью и смертью легко нарушить, особенно когда в ее дела начинает вмешиваться человек. Вдвойне становится страшно, когда зло исходит от магов, от тех, кто сам управляет судьбой. Друг мой. Если ты не остановишься, если не вернешься туда, откуда тебя вырвали, я клянусь… клянусь всем святым что есть на свете, своей душой и душой Элен… я остановлю тебя! Остановлю, чего бы мне это не стоило! Ты слышишь? Фрол, ты меня слышишь?»

— Фрол! — закричал юноша.

Птицы сорвались с ветвей и устремились в небо потревоженные непрошенным гостем. Деревья зашумели и погрозили страннику листвой, но все, абсолютно все живое, находящееся на острове, услышало призыв Алекса и разнесло его на многие-многие мили. Он не сомневался, что это дошло и до его… друга?

Юноша схватился за голову и запрокинул ее, стараясь унять режущую боль. Его мозг словно раскалывался на части, а странные видения преследовали с того момента, как он открыл глаза. Не в силах сдерживаться, он огласил местность режущим слух криком.

— Хозяин, что с вами? Что происходит?

Мудрец поддержал Фрола в тот самый момент, когда тот, лишившись сил и возможности сопротивляться происходящему, едва не упал.

«Фрол! Друг мой… мой друг… Фрол! Остановись! Остановись…» Эти слова преследовали юношу, разрывая ему сущность и заставляя корчиться в агонии. Мир принял его болью, ненавистью и страхом. Об этом он напоминал постоянно, не желая мириться с тем, что в нем возникло подобное существо.

— Хозяин, что происходит?

Глаза Фрола почернели. Он выпрямился, будто ничего не происходило, и посмотрел на Мудреца. Его рука поднялась, и палец указал в пустоту. Тотчас. Под действием чар, стена растворилась, явив взору далекое-далекое место: остров, окруженный со всех сторон водой, густой лес и человека, держащегося одной рукой за могучий ствол дерева.

— Алекс! — прошипел Мудрец. — Я мог бы догадаться, что это его рук дело. Похоже, он, вместе с этой безродной девчонкой, пробудились в тот самый момент, когда я ломал замки запирающие вход в Храм. Эти два острова всегда были вне моей досягаемости и вне моей власти. Я предполагал, что создание подобных артефактов отнимет все силы у творцов, но, как я посмотрю, он полон сил и жизни. Что ж, это делает ему честь, но не более того. Он падет так же, как пало сопротивление людей.

— Не доверяй такой быстрой и легкой победе. Люди имеют очень странное свойство отбрасывать все распри и противоречия в особо страшные минуты их жизни. Объединившись в единый кулак, они смогут помешать моим планам.

— Нет, хозяин, не помешать — только замедлить ход событий. На большее у них просто не хватит сил.

Фрол размахнулся и ударил в ладоши. Вызванная им волна устремилась к видению далекого острова, едва не раскрошив находящуюся за ним стену.

Алекс упал на колени и стал харкать кровью, заливая девственную траву. Кровь никак не могла остановиться. Хотя он прикладывал все свое умение, чтобы избежать этого.

— Что ты делаешь? Остановись!

В порыве отчаяния юноша ударил в образовавшуюся небольшую лужицу, которая забирала его жизненные силы.

По Храму прокатился злой гул. Видение созданного магического артефакта застыло и, треснув, со звоном осыпалось горошинами осколков. Плита, держащаяся на трех вершинах треугольников, разлетелась на части.

— Глупец, пытаешься убить меня?

Подняв руки и запрокинув голову, Фрол глубоко вздохнул и закрыл глаза. Тело Алекса будто припечатало к земле исполинская нога. Кровь текла уже из глаз и ушей. Сил сопротивляться не было. Знаний и умений не хватало. Он чувствовал, что проваливается в пугающую черную бездну. Сознание затуманивалось. Язык и губы плохо слушались его приказов.

— Фрол! За что? — сумел он произнести.

Рука сжалась в кулак и со всей силы опустилась на землю, подняв фонтан собственной крови.

Храм Ада затрещал и взорвался, разлетевшись громадными булыжниками, как будто тысячи алхимиков бросили в него свои порошки с убийственной смесью. Камни крошились как песчаные домики. Часть магической усыпальницы осела и, превратившись, словно от дыхания дракона, в раскаленную жидкость стала заливать равнину.

— Прости меня, Элен, я не смог. Прости! Я люблю тебя!

Сознание вспыхнуло, словно огненный шар и погрузилось во тьму.

Девушка вышла к южной стороне острова. Под ногами захрустел песок, а в десятке ярдов раскинулась Океания: девственная, неизученная и непонятная часть Большой Бабочки. Где-то там, далеко отсюда должен быть Размытый Архипелаг с его черными обитателями. Но есть ли он на самом деле? Существует ли он наяву, а не только в легендах и летописях людей? Священные писания не должны лгать, но кто знает наверняка? С уходом магов все стало так сложно и непонятно. Раньше стоило взглянуть в магический шар или прибегнуть к помощи духов и уже знаешь многое скрытое от простых человеческих глаз. Сейчас все это осталось далеко в прошлом. Никто уже не сможет подсказать, как поступить и что делать. Никто, кроме самих людей. А сами люди часто бывают слабы принять подобное решение.

Она подошла к самой кромке воды, и та нежно окутала ее босые ноги. Девушка почувствовала, как каждая клеточка ее организма расслабляется и переходит в сладкую дремоту. Захотелось опуститься на теплый песок и подставить лучам солнца свое уставшее тело. Она посмотрела вдаль и задумалась о переправе через Океанию.

«Элен!»

Девушка вздрогнула и открыла глаза. Спокойные волны накатывали и вновь удалялись от берега. Позади шептался лес, а высоко в небе носились безмятежные птицы.

«Элен!»

Сердце сжалось и бешено застучало, предчувствуя что-то недоброе. Ее кто-то звал, но где, откуда? Голос казался таким далеким и незнакомым. Он говорил что-то еще, но она никак не могла разобрать слов, словно они звучали на каком-то забытом языке. Элен задрожала, боясь даже признать себе, что может оказаться права. Сделав несколько шагов вперед и погрузившись по колено в воду, она стала рисовать в воздухе рунические знаки.

Вода успокоилась. Исчез даже легкий ветерок, слабо подгонявший ее к берегу. Вскоре морская гладь прояснилась и показала того, кто звал девушку. Алекс. Раскинув руки в стороны, лежал в собственной крови, и его аура тускло мерцала на алом ковре. Жизнь покидала тело. Чтобы не закричать, Элен пришлось закрыть ладонями рот и задержать на секунду дыхание. То, чего она боялась больше всего на свете, могло произойти в любую минуту. Она посмотрела на запад, и когда заклинание готово было сорваться с ее уст, в голове отчетливо прозвучали произнесенные ранее слова: «… твой шанс — пересечь Океанию, добраться до Размытого Архипелага и найти магов прошлого… кроме тебя некому помочь этому утопающему в хаосе миру… ты лучшая волшебница за последние десятилетия!»

Едва не рыдая, Элен глубоко вздохнула, пытаясь сдержать вырывающуюся боль, и опустила голову.

— Да, я поклялась, и моя клятва будет нерушима несмотря ни на что. Ты сам об этом просил. Прости! Единственное, что я смогу для тебя сделать…

В ее руке возник магический нож. Она вытянула левую руку и надрезала запястье.

— Мы едины духом и плотью. Ничто не сможет порвать цепь соединяющую нас с тобой. Моя кровь вольется в твою. Твои раны закроются. Умрешь ты — умру и я, умру я — умрешь и ты. Мы едины, пока любим друг друга. Твое время не пришло. Ты будешь жить!

Алые капли срывались и падали в воду, растворяясь в ней без остатка. Элен стала чувствовать слабость и усталость, но продолжала поддерживать заклинание. И только когда тупая боль ударила в висок, а перед глазами поплыли круги, девушка зажала кровоточащую рану и та затянулась, оставив еле видимый глазом след.

— Он как будто стал сильнее, — мрачно произнес Мудрец, стоя за спиной юноши.

— Сильнее? Нет, просто мы его недооценили. Он воспользовался нужным заклинанием, совершив его в нужное время. Он бы мог стать неплохим апостолом, пройди он нашу школу!

— Алекс никогда не пойдет на это.

— Да, я знаю.

Они стояли у разбитых врат Храма и смотрели на юг, где должно было лежать оставленное жизнью тело Алекса. Раскинувшаяся равнина представляла собой кладбище непохороненных людей и страшных, невиданных никогда ранее тварей. Тела громоздились друг на друге. Здесь словно прошел страшный мор, унося жизни империи людей. Но что такое мор против восставшего ада? От мора можно скрыться, пережить, чудом выжить или найти противоядие, а от раскрывшихся врат преисподней не уйдет ни одна живая душа. Где бы она ни была, какой бы силой не обладала, ад сотрет все воздвигнутые баррикады и завладеет ей… подчинит… превратит в свою собственность…

— Почему именно скелеты? Разве преисподняя не владеет гораздо более могущественными силами, чем эти подсобники некромастеров?

— О да, вы совершенно правы. Но зачем прибегать к своим легионам, если можно обойтись расходным материалом. Тем более все силы понадобятся в недалеком будущем, и тогда Большая Бабочка полностью перейдет в наши руки.

— Если империя людей не смогла одолеть усопших, как она сможет выстоять против избранных адских легионов?

— Тем лучше, хозяин, тем лучше.

Фрол посмотрел на полуразрушенный Храм Ада.

— Мне нужно добраться до источника. Только тогда я смогу обрести новую полную силу. Ты нашел ту, кто поможет мне в этом?

— Разумеется!

Мудрец поднял руку и на ней матерелизовался полупрозрачный небольшой шар. Сначала в нем ничего не происходило, но затем появились слабые очертания чьего-то присутствия. Вскоре изображение прояснилось. В пустоте висел крест. К нему, за руки и ноги была привязана девушка. Из всей одежды на ней было только две серых полоски, скрывающих груди и низ живота. Кожа бледна, но не мертва. Она пребывала в каком-то своем мире. Возможно кем-то созданным, а возможно и настоящем. Изредка босые ноги подергивались, будто она видела страшный сон. Двадцатилетнее, упругое тело притягивало к себе Фрола, но не как тянет мужчину к женщине, а как хищника к добыче. Он никак не мог отвести от нее взгляд, который проникал в каждую клеточку ее существа.

— Это…

— Я знаю, кто это! — перебил он мудреца. — Не думай, что я не смогу узнать какую-то там девчонку. Она создана для того, чтобы умереть ради моего воскрешения.

— Да, хозяин.

— Мы отправляемся к источнику!

Сказание первое

Дорога смертных

Элен стояла по колено в воде и держалась за рану, уже превратившуюся в шрам. Сердце, бешено стучащее минуту назад, и готовое вырваться из груди постепенно успокаивалось. Сознание просветлялось, и мысли вновь безмятежно поплыли в бескрайних просторах. Где-то в вышине запела птица. В оставшимся позади лесу ей ответила другая. Солнце выглянуло из-за набежавшей тучки и стало нежно ласкать лицо. Теплая вода приятно щекотала, погружая в дремоту. «Как же было хорошо в этом мире сотни лет назад, когда не решался вопрос о его дальнейшей судьбе. Вот также, наверное, стояли в воде простые деревенские девушки и рассказывали друг другу о своих любимых, которые ради них готовы на немыслимые поступки. Вот также мирно летали птицы, светило солнце и грела вода. Что изменилось? Нет тех девушек, которые плескались в ручье и повторяли заученные у бабушек легенды. Возможно, даже нет тех деревень, где они жили. Тихая и мирная жизнь давно осталась в прошлом. С севера надвигается первородное зло и если дать ему распространиться, то уже не будут летать птицы, светить солнце и греть вода!» Она отступила назад и посмотрела на полоску леса. Вспомнив что-то приятное, Элен закрыла глаза и улыбнулась. «Да и сами любимые, совершаемые немыслимые поступки, давно остались в прошлом. Сейчас же это все больше закаленные в боях адепты, монахи, священники, чародеи и… волшебники. Кто мог подумать, что мир изменится до неузнаваемости?»

Вода качнулась, и тепло растеклось по всему телу. Девушка вдохнула прохладу чистого воздуха и обернулась. Вздрогнув, она шагнула в сторону, но увязнув ногою в песке, потеряла равновесие и упала на спину. В десятке ярдов, на маленькой лодочке стоял человек. Женщина. На вид ей было лет тридцать, едва ли больше. Длинные каштановые волосы мирно покачивались от легкого ветерка. Она не делала попыток приблизиться, но, тем не менее, с любопытством разглядывала волшебницу. «Кто… откуда…» От нахлынувшего удивления Элен никак не могла увязать воедино все мысли. «Как она смогла так далеко заплыть от берега на такой крохотной… лодке? Я не считаю Храм Света за остров, способный дать пищу, а до материка не меньше трех часов плаванья. У нее даже нет и крохотного узелка с едой. Кто она такая и как… как сумела так незаметно ко мне приблизиться?»

— О том же я хочу спросить у тебя, юная девочка.

Кто вы такая?

Они обменялись таинственными взглядами и даже не шелохнулись. Элен, за долгие годы проведенные в Храме Света в виде обездвиженной каменной фигуры, чувствовала себя просто восхитительно и едва не жмурилась от удовольствия, а таинственной гостье похоже было хорошо и там, на мирно раскачивающимся суденышке.

— Вы не желаете отвечать?

— А ты?

Элен хотела встать, но передумала, решив не нарушать блаженное состояние. Не чувствуя угрозу, она положила голову на песок, вздохнула и стала разглядывать убегающую тучку.

— Вы меня боитесь?

— Боюсь тебя? С чего бы это?

— Вы не отвечаете на вопросы и ведете себя как-то… странно.

— А с чего бы мне раскрываться перед первой встречной?

— Как говорил один мой друг: «Я ведь не прошу раскрыть тайны Великой Книги Хеля или научить обряду с Сосудом Жизни Лича…» я просто хочу узнать ваше имя. Разве я многого прошу?

— Твой друг?.. Какой смысл в произнесенном имени, если оно ничего для тебя не значит?

Элен помедлила с ответом, мысленно соглашаясь с незнакомкой.