В объятиях палача

– Я тоже тебя рад видеть, Виолетта.

– Не припомню, что звала тебя.

– А я не припомню, что когда-то предупреждал, что приеду.

– Влад, ты невыносим. Ладно, проходи. Ужинать будешь?

– Буду. Я продукты тебе привёз.

– Думаешь, я не могу себе еды купить?

– Не думаю.

Он обвёл взглядом небольшую комнатку, которую освещала только настольная лампа и рухнул на диван. Виолетта – его бывшая жена, которая сбежала от Фила через полгода после свадьбы. Не выдержала той жизни, которой он жил. У него не бывает легко. Вообще, жизнь – штука сложная. Виолетта – бывшая проститутка. Они познакомились в одном борделе. Она отличалась от других шалав, душа в ней была не прогнившая, что ли. Фил выкупил её, отмыл, пригрел, а потом всё как-то закрутилось, и они расписались. Только вот семейная жизнь была недолгой. Она постоянно сидела дома, а он бизнес свой строил, по разборкам ездил и иногда домой приползал весь в крови. Виолетта быстро научилась штопать и помалкивать. Ну а потом как-то раз приехал домой, а её нет. Записку только оставила. Филатов был в бешенстве. Думал, с мужиком свалила от него. Думал, найдет, убьет обоих. А когда нашли, то не сразу понял, что происходит.

Она в деревню от него сбежала. Устроилась там училкой начальных классов. До борделя она в школе преподавала. И вот, сбежав от него, думала, что жизнь начнёт заново, и он её не найдет. Устала она от такой собачьей жизни. Фил её тогда не винил, понимал, что не каждая баба такое выдержит и оставил её в покое. Иногда только приезжает, помогает материально.

– Филатов, ты там уснул, что ли? Ужинать-то идёшь?

– Да.

Встав с дивана, он прошёл в небольшую кухоньку, в которой они вдвоём еле умещались.

– Так ты чего приехал-то?

– Соскучился.

Виолетта засмеялась. Ему всегда нравился её смех, лёгкий и непринуждённый.

– Насмешил, конечно. А если серьёзно? Потрахаться, что ли, захотелось?

– И это тоже. Звягинцева знаешь такого?

– А кто его не знает! Наша точка под ним ходила. Он крышей нашей был. Отвратительный тип. А чего?

– Да так, сцепился с ним вчера. – Виолетта обеспокоенно посмотрела.

– Фил, ты бы не связывался с ним.

– Он сам пришёл. Девчонку одну хотел забрать.

– Какую ещё девчонку?

– Да работает там у меня одна. Не дала она ему. Вот он теперь и охотится за ней.

– Бедная девка! Попала она.

– Ладно, ты расскажи, как сама? Давно у тебя не был.

– Пока ты не приехал, было всё прекрасно. Началась новая учебная четверть, вот я со своими обалдуями и мучаюсь. – Девушка рассмеялась. Сколько он не знал Виолетту, она всегда любила детей. Когда Дашка Беркутова жива была, они постоянно с ней по магазинам детским ходили, выбирали всякие распашонки, и Виолетта часами могла с сыном Беркута сидеть. Дар у неё с детьми общий язык находить.

Фил смотрел на девушку, которая, живя в своей глуши, похорошела и даже помолодела на несколько лет. Её глаза светились счастьем, когда она рассказывала о своей работе. Ей нравилось это затворничество вдали от города. Виолетта – одна из немногих, кому он мог доверять и с кем ему было хорошо. Пусть он и не считал её своим домом, но ему с ней было спокойно.

Глава 9

Звягинцев

Высокий крупный мужчина с серьёзной физиономией вышел из своего припаркованного на служебной стоянке BMW и пошёл в сторону дверей здания. Под крышей у урн скопилось несколько людей в форме, которые о чём-то рьяно беседуя, курили. Увидев мужчину, шагавшего в их сторону, они выпрямились, и кто-то даже затушил сигарету.

– Доброе утро, Альберт Владимирович! – хором прокричали они.

– Доброе! – поприветствовал Альберт своих подчинённых и вошёл в серое обшарпанное здание.

Пройдя через небольшой холл, он подошёл к окошку дежурного и, небрежно подперев плечом стену, стал осматривать сидящих в клетке гостей.

– Как ночь прошла? – обратился он к дежурному.

– Ой, доброе утро, Альберт Владимирович! Да всё вроде спокойно. Пару шлюх пэпсы притащили и одного дебошира. Ларёк хотел обокрасть, залез в окно и застрял там. Парни еле вытащили его оттуда! – засмеялся молодой парень, а Альберт ещё раз взглянул на клетку, обведя взглядом шлюх. Все лица знакомые, их уже не первый раз привозили.

– Альберт Владимирович, вас Соловьёв в комнате допросов дожидается.

– А что ему нужно с утра пораньше?

– Не могу знать. Злой он какой-то. Прибежал, начал орать на всё отделение. Говорит Звягинцев где? А я ему и сказал, что, мол, вы ещё не пришли.

– Ладно, разберёмся.

Звягинцев взял ключи от своего кабинета и пошёл в комнату допросов. И что Соловьёву понадобилось с самого утра? Опять настроение испортит. А так утро хорошо начиналось, и даже бывшая жена не звонила. Наверное, опять улетела куда-нибудь на Мальдивы со своим адвокатишкой.

Звягинцев быстрым шагом дошёл до комнаты допросов и открыл её. Там он увидел сидящего за столом Соловьёва, который о чём-то разговаривал с начальником отдела.

– Дмитрий Васильевич, вы просили зайти? – с Громовым, начальником отдела, Звягинцев даже не поздоровался. Начальник отдела и начальник криминальной полиции сразу же невзлюбили друг друга. А Громов всё никак не добьётся, чтобы Звягинцев под него прогнулся. Только вот Альберт знает, что за мудак этот Громов, да и тем более, не привык он прогибаться под кого-либо. Другое дело, генерал.

– Выйди, нам поговорить нужно, – обратился Соловьёв к Громову и тот, скрипя от злости зубами, покинул комнату допросов.

– Ну что, Альберт, присаживайся. Разговор у меня к тебе имеется.

Мужчина, скинув своё чёрное пальто, сел на стул напротив полковника. Соловьёв и, правда, был чем-то не особо доволен, только вида не подавал.

– Что-то случилось?

– Случилось, Альберт, случилось. – Секундное молчание, и тот взорвался. – Какого хера меня вытаскивает Филатов, чтобы сказать, что мой начальник оперов приходит к нему и угрожает. Ты что, Звягинцев, совсем страх потерял? Бессмертным себя почувствовал? Ты какого хера к этим мразям один попёрся? – Соловьёв от злости весь так покраснел, что аж пена изо рта чуть не пошла.

Филатов, падла, нажаловался, аж смешно стало. Как в детском саду, ей богу.

– Тебе что вообще от него нужно, а Альберт?

– Это личное, товарищ полковник. – У Альберта и мускул на лице не дрогнул.

– Личное, говоришь? – полковник смерил Звягинцева своим пронзительным взглядом, желая узнать всю правду, но тот только молчал.

– Если личное, тогда разберись с этим поскорее, и чтобы не было никаких проблем. Ты меня понял?

– Так точно!

– Альберт, ты лучше меня знаешь, что тебе сейчас не нужны никакие проблемы. Ты, наверное, уже в курсе, что подполковник уходит на пенсию и мне нужен свой человек на этом месте. Догадался, о чём я говорю?

– Да.

– Вот и славно. А теперь иди работать. И чтобы ко мне больше эта шпана не приходила.

Попрощавшись с полковником, Звягинцев вышел из комнаты допросов и пошёл в свой кабинет. Повесив пальто в шкаф, он достал из сейфа увесистую папку и сел за свой рабочий стол, прикуривая сигарету. Взгляд упал на фамилию, которая красовалась на самой верхней папке. Дело номер шесть тысяч шестидесятое. Филатов Владислав Олегович.

18 лет назад

– Звягинцев, присядь пока здесь, в сторонке, сейчас приведут подозреваемого. Посмотришь, как ведётся допрос, – проговорил старый следак и сам уткнулся в документы.

– Но я же опер, на хрена мне вообще с вами сидеть.

– Опер он, – усмехнулся тот. – Сопля ты ещё зленая, а не опер. И если ещё так будешь дерзить, долго в органах не проработаешь. Понял меня? И вообще, если что не нравится, все вопросы к Соловьёву. У меня тоже нет желания с тобой нянчиться.

Звягинцев фыркнул, но выполнил приказ следака. Месяц как пришёл из армии и сразу же пошёл в милицию работать. Отец хотел, чтобы сын пошёл по его стопам и выучился на адвоката, чтобы тот защищал людей. Но Звягинцев видел, что за людей защищает его отец, и поэтому у них случались разногласия. Отец бросил их с матерью ради своей карьеры. Молодая жена и маленький сын, видимо, ему мешали.

Дверь кабинета старшего следователя открылась.

– Я привёл его, Максим Семёнович. – Показалась голова лейтенанта в дверном проёме.

– Пусть заходит.

– Заходи, Филатов! – гаркнул на того лейтенант. Дверь кабинета следователя распахнулась ещё шире и вошёл молодой парень.

По возрасту он был ровесником Звягинцева. На нём был тёмно-синий костюм Adidas в три полоски

– Максим Фёдорович, вы что, шестёрку завели? – он не смотрел на Звягинцева, но тот понимал, о ком сейчас идёт речь, и начинал потихоньку закипать. Хотелось вскочить со своего места и размозжить его нахальную морду. Он уже не первый раз видит отморозков, но этот его бесил до потери пульса.

– А это, Филатов, молодой будущий опер Альберт Владимирович Звягинцев.

– Звягинцев? – усмехнулся тот. – Не сын, случайно, моей защиты?

Альберт со следователем переглянулись. Оттого, что его отец будет защищать этого отморозка легче не стало. Теперь Альберту захотелось ещё повидаться и с отцом. Растолковать ему, что он занимается не той профессией.

– М-да… У такого отца сын – неудачник! – расхохотался тот.

– Пасть свою закрой! – Альберт вскочил со стула.

– Звягинцев, а ну сядь на место! – закричал на него Максим Фёдорович. И он, скрипя зубами, подчинился ему.

– Любишь выполнять приказы, мусорок? – тот всё не унимался. Ему было смешно, и последний смешок Филатова стал для Альберта спусковым курком. Он сорвался. Вскочил со стула и налетел на него. Тот упал на пол, но с его лица всё не сходила улыбка, а Альберт озверел. Словно в него вселилась нечистая сила, и он начал Филатова бить. Но долго не дали выпускать свой пар, Альберта кто-то оттащил от Филатова и помог встать.

Он смотрел на Филатова, как тот поднялся на ноги. Его лицо было всё в крови, но на губах была всё та же улыбка.

– Отцу привет передавай, мусорок! – бросил он ему на прощание, когда его уводили.

За свою выходку Альберту не хило прилетело от майора. И чуть из-за своих эмоций его не вышвырнули из милиции. Но этот день, он запомнил навсегда.

Сейчас

Из воспоминаний его вытащил стук в дверь, которая тут же отворилась.

– Можно?

– Заходи. – Альберт достал сигареты из стола и прикурил.

– Что с лицом? Звягинцев?

– Бандитская бутылка задела.

– Чего? Какая бутылка? Ты ещё после дня рождения бухой, что ли? Или праздновать не переставал, – усмехнулся Аверин. Это был единственный следак, с которым общался Звягинцев. С Авериным они учились вместе в школе, только тот пошёл учиться в институт, а Звягинцев после армейки сразу в ментовку.

– Бывает бандитская пуля, а у меня бандитская бутылка. Забей! Что припёрся?

– Да Громов опять нас в три шкуры драл. Девчонка в нашем районе пропала снова. За три месяца девятое похищение. – Друг сел на стул и бросил папку с уголовным делом на стол.

– Да, я слышал об этом. А кто ведёт дело?

– Мне отдали. Их всех вся полиция ищет, а они, словно как в воду канули.

– Бордели проверяли?

– Да, о которых нам известно. Но я не поэтому пришёл. Звягинцев, дай мне своих оперов, мне нужно в один клуб наведаться.

– Что за клуб?

– «Avalon».

– Подожди, это же заведение Филатова?

– Ага. Его. – Звягинцев, почуяв кровь, взбодрился, и настроение немного поднялось. Кажется, он сегодня сможет нанести ответный визит тому, кто изрядно портит его жизнь.

Звягинцев ненавидел таких отморозков, как Фил. Но если бы не их разные миры, в которых они живут, то Звягинцев бы уважал такого человека, как Филатов. Пусть он был ещё тем уродом, но он был человеком слова и никогда не поступал, как последняя гнида. Таких Звягинцев уважал. Филатов был сильным противником.

– А что не так с клубом?

– Понимаешь, в чём дело. Перед тем, как исчезнуть, девчонки посещали этот клуб, а потом их никто не видел.

– Интересно. А ордер есть?