Мой псих

1 глава

Как же я сегодня устала.

День просто невозможно длинный и суетливый выдался. Первая половина дня оказалась настолько спокойной, что руководство решило воспользоваться моментом и устроить внеплановую уборку. Зато во второй половине дня, когда клиенты наконец-то появились, и присесть было некогда, даже поесть толком не удалось. А под конец ввалилась такая большая компания, что когда нас, наконец, отпустили домой, последний автобус уже ушел. Пришлось ехать на другом. Но если большая часть пути совпадала с моим маршрутом, то в конце пришлось выйти и еще два квартала идти пешком.

Едва переставляя ноги, я не сильно даже удивилась, увидев впереди затор и толпу. Блики маячков полицейских машин подсвечивали их. Конечно, так просто этот день не мог кончиться. На дороге случилась авария, похоже. Рассматривать, что там случилось, по примеру сбежавшихся зевак, жадно выставивших телефоны, я и менее уставшая, никогда не стала бы. Не на что там смотреть. Не понимаю таких людей.

Самое печальное для меня было то, что дорога, делая изгиб, именно на этом участке была зажата между домами, огороженными глухими забором с одной стороны и лесополосой с другой стороны. Даже если бы мне удалось пробиться через толпу, полицейские полностью перегородили не только дорогу, но и узкий тротуар. Меня бы просто не пропустили. Кажется, авария действительно серьезная. Уже и пробка собираться начала.

Но ждать несколько часов, пока движение восстановят, я была просто не в состоянии! Идти другой дорогой пришлось бы слишком далеко. И оглядевшись по сторонам, перебежала на другую сторону дороги. Понимала, что сейчас на меня вряд ли кто-то обратит внимание, но все же чувствовала себя неуютно, постаравшись идти, как ни в чем не бывало.

Мой расчет был на то, чтобы пройти все же мимо места аварии. Как? Сверну в лесок и проскользну мимо — никто меня и не заметит! Это даже не парк. Расположенный настолько нелепо, что тут, похоже, никто и не ходил никогда. Скорее всего, возни с этим участком было гораздо больше, чем проку, поэтому деревья просто оставили расти, как им вздумается. Издалека зеленый уголок смотрелся вполне прилично.

Сегодня снег выпал, выбелив обочину. Мои следы, свернувшие с тротуара, наверное, хорошо видны. Но под деревьями снега почти не было. Только опавшая листва шуршала, и хрустели ветки под ногами. Света от фонарей было достаточно, чтобы понимать, куда я иду.

Уже почти достигнув того места, где на дороге была авария, я остановилась, не решаясь идти дальше. Деревья немного расступались именно в этом месте. Я боялась, что кто-то на дороге может меня заметить. Глупо конечно, разве сейчас у тех людей есть время глазеть по сторонам?

Если бы не остановилась, наверно так и прошла бы мимо, ничего не заметив…

Нетронутый покров снега, языком длинным от самой обочины дотянулся и сюда. То есть мне только показалось, что он не тронутый. Уже почти решившись перебежать открытое место, я заметила грязную полосу, протянувшуюся по нему. Присмотревшись, обнаружила, что полоса тянется от самой дороги и уходит куда-то дальше. Словно тут что-то проволокли. Проследив направление снова, я уперлась взглядам в распахнутую дверцу машины с капотом смятым. Даже в таком состоянии машина выглядела безумно дорогой.

Я почему-то сразу очень ясно представила, что тот, кто сидел на заднем сиденье, выбрался из машины и, скорее всего, ничего не соображая, пошел в лес. Или скорее уполз? Это шок, не иначе. Человек, не понимая, что он делает, ушел от помощи. Но кто же заметит, что его там нет, в такой суматохе? И когда это случится? Получается, что если он полз, то сильно пострадал?

И что же делать? Бежать за помощью? Рассказать полицейским и медикам о своем предположении? А если мне померещилось? Или след остался здесь до случившегося, а распахнутая дверца машины — это просто случайное совпадение?

Обдумав все это, я пришла к выводу, что лучше идти по следу и убедиться, что там действительно кто-то есть, прежде чем беспокоить и звать кого-то.

Деревья сомкнулись буквально через несколько метров и куда идти, стало не совсем понятно. Снега здесь почти не было. Вытащив телефон, я подсвечивала землю под ногами и едва не прошла мимо. Заметила блеск, уже почти отвернувшись.

Мужчина. Он действительно был здесь! Я не ошиблась!

Вытянув левую ногу и подогнув правую, он сидел, кособоко привалившись к стволу дерева правым плечом и придерживая руку левой. Голова свесилась на грудь, я не видела его лица.

На нем была только тонкая светлая рубашка, вся в пятнах и порезах. Черные брюки и дорогие блестящие ботинки. Кажется, именно от них отразился свет моего фонарика. Не особо задумываясь, я стала сматывать с шеи шарф. Присев на корточки, накинула ему на плечи.

Рука, кажется, сильно повреждена, кисть неестественно вывернута. Что еще не так, я рассмотреть не могла, было слишком темно. Я стала подниматься, чтобы бежать назад и скорее привести сюда кого-нибудь, когда почувствовала просто железную хватку на своем запястье. Мало того, меня еще и дернули так, что я не удержалась и упала вперед, оказавшись на коленях.

— Кто ты такая?

Взгляд сквозь свесившиеся на лицо волосы я увидела только потому, что оказалась совсем близко. Я странно себя почувствовала. Его голос, очень низкий, возможно из-за того, что ему трудно говорить было, звучал так агрессивно, что я немного испугалась.

— Я позову помощь. Не нужно разговаривать. Вы весь в крови.

— Кто ты такая?

Он снова и еще сильнее сжал пальцы, по-настоящему причиняя мне боль. Но отпускать меня он кажется даже не думал, пока не получит ответ.

— Никто.

И хватка тут же ослабла. Я торопливо вскочила и отошла от него на пару шагов. Действуя скорее инстинктивно. Кролик, встретивший тигра. Вот что я подумала тогда.

Он не шевелился больше, я оглянулась, собираясь идти за помощью. В любом случае оставлять его здесь было нельзя. Но не успела и пары шагов сделать, как заметила мечущиеся по деревьям лучи мощных фонарей. Буквально через минуту из-за деревьев выбежало, как мне показалось, не меньше десятка людей. Свет ослепил меня. Я рассмотрела смутно только, что все они были в костюмах и белых рубашках с галстуками. Но не успела я и шага навстречу им сделать, как меня просто оттолкнули с дороги. Причем так, что я упала на землю, сметенная с их пути.

— Господин!

Опешив от такого обращения, я откровенно растерялась в тот момент. Так и сидя на земле, смотрела, как неведомого «господина» подхватив на руки, уносят, даже ни разу не взглянув в мою сторону.

Оставшись одна в темноте, я еще несколько минут приходила в себя, прежде чем подняться. Усталость словно поджидала именно этого момента, отступив всего лишь на время, и навалилась на меня словно с удвоенной силой.

Выкинув из головы странное происшествие, я побрела в сторону дороги.

Никто.

Как удивительно точно у меня получилось охарактеризовать себя, всего одним словом.

Ши Роу (нежная)

Лонгвей (величие дракона)

Тао — (большие волны)

2 глава

На работу едва не опоздала. Мало того, когда наконец-то притащилась домой, просто рухнула на постель и отключилась. Утром меня разбудил хозяин дома. От грохота, что он устроил, я вскочила, хотя глаза еле разлипались, похромала к двери. Шея отдавалась болью на малейшую попытку повернуться, и попа болела. Не понимая, что происходит, распахнула дверь.

Увидев меня, хозяин будто поперхнулся, демонстративно оглядев меня с ног до головы. Я не в состоянии просто была адекватно реагировать. Поджав недовольно губы, он коротко объяснил, зачем пришел. Новости, что я услышала, оказались, мягко говоря, не утешительные. Выслушала, молча, закрыла дверь, перед его ошарашенным моими действиями лицом. Я не собиралась его оскорблять, просто плохо соображала в тот момент. А слов не нашлось просто.

Постояла пару минут и пришла в себя настолько, что заметила, что я до сих пор даже пальто не сняла. Джинсы вымазаны присохшей уже на коленях грязью. Так вот из-за чего он так на меня смотрел. Посмотрела на кровать. Ну конечно! И простыни и одеяло теперь нужно стирать. Но когда?

Взглянула на часы и поняла, что еще немного и времени совсем ни на что не останется. Дохромала до душа, сбросила все с себя в корзину. Такая проблема с шеей у меня уже бывала и, размяв под горячей водой немного мышцы, я даже смогла теперь держать голову относительно прямо. Но до конца боль все же не прошла. Придется еще и мазь нанести. Надо же было так заснуть, что и не пошевелиться во сне ни разу. Теперь весь день мучиться.

Почему болела попа, я все еще не могла сообразить. На ощупь ничего. Но ходить все же больно. Я упала?

И только теперь я вспомнила вчерашний вечер. Словно пелена с глаз спала. До сих пор, ни испачканная одежда, ни боль от падения, когда меня оттолкнули так грубо, вместо того чтобы поблагодарить, словно не доходили до моего сознания. Как будто было не со мной. Как в фильме, который я посмотрела и забыла.

И самое странное, что из всего, что вчера произошло, самым не реальным был тот яростный взгляд. Даже стоя под струями горячей воды, я ощутила озноб, вспомнив о нем.

Это заставило меня очнуться и поспешно выйти. Оказалось, что я уже почти опоздала. Одеваться пришлось в большой спешке. Автобус уже приехал, и пришлось пробежаться. Спасибо дядюшке водителю, что все-таки меня заметил и притормозил.

Когда влетела в раздевалку, там уже никого не было. Переоделась максимально быстро и поспешила на кухню.

Хозяйка заведения, в котором я работаю, в жизни никогда палец о палец не ударила. И по странному выверту ее мышления именно она одна точно знала, что нужно делать и как именно будет правильно. Командовать и устанавливать правила было её коньком. Разумных доводов, жалости она просто не испытывала никогда. И считала, что другие тоже не могут иметь никаких смягчающих обстоятельств, раз уж с ней ничего подобного произойти не могло. Причем она не всегда даже интересовалась, как выполняются ее распоряжения. Точнее их последствиями. Как будет сделано, то, что она решила, что должно быть сделано, её словно не касалось. Они, конечно, выполнялись. Какой бы она не была, но она была нашим работодателем.

Пунктуальность наш конек? Прекрасно — все работники должны находиться на своих местах за тридцать минут до начала рабочего дня. По факту за час. Не оплачиваемое время. Гигиена и чистота — залог успеха. Отлично — все работники, включая уборщиц, должны были и обязаны убирать волосы так, чтобы ни единого волоска не выбивалось наружу. Прозрачные лабораторные очки и плотная повязка всегда закрывали лица во время работы. Снять их можно было только в раздевалке. Повара падали в обморок от жары, и ни одного раза наша хозяйка этого не заметила. От постоянного ношения силиконовых перчаток у многих выступала сыпь. Порезы, без которых в нашем деле никак не обойтись, а так же ожоги, заживали на порядок дольше. Даже облегченного варианта формы нам не полагалась. Всегда длинные рукава, наглухо застегнутые куртки, какая бы жара не стояла в это время на улице.

Сейчас она удостоила меня презрительного взгляда, многозначительно взглянув на часы. Еще четыре минуты у меня было. Но разве я могла ей возразить? Все уже выстроились получить распределение — еще один ежедневный ритуал. На самом деле его делал наш шеф, и мог поменять нас местами после того, как она уйдет. Но даже это она хотела делать по-своему и все терпели.

— Привет, — когда мы наконец-то остались одни и разошлись по своим местам, ко мне подошел Ченг. — Почему опоздала?

— Проспала.

— Какая же ты соня, — судя по голосу, он смеялся надо мной.

Бросив на него короткий взгляд, я и сама не удержалась и улыбнулась. Ченг — единственный мой друг.

— Вчера кое-что случилось…

Но он не дослушал, кто-то окликнул его и он ушел. Жаль, поболтать не так часто было возможно. А просто рассказать, не пожаловаться даже, кроме него мне было больше некому. Не так часто что-то в моей скучной жизни случалось.

Мы дружили еще со времен старшей школы. Оба любили готовить и хотели в будущем стать знаменитыми шеф-поварами. Он меня сюда и привел, собственно.

Теперь виделись мы исключительно на работе. Выходные вечно в разнобой попадали. Да и времени свободного было не так уж и много, чтобы тратить драгоценные минуты отдыха на то, чтобы просто поболтать и посидеть где-то. Мы жили практически в противоположных концах города. И дел на выходные всегда набиралось столько, что иногда к концу дня я не понимала, что хуже — шесть дней отработать или вот так один день «отдохнуть».

Но все же мы виделись. Пусть и урывками, вечно занятые. Ощущать рядом с собой человека, который знает тебя чуточку больше, чем все остальные, было приятно. Пусть я неинтересная и скучная. Но он всегда находил для меня минутку. Это согревало меня. Единственный теплый и близкий человек в моей серой и беспросветной жизни. Даже у такой, как я, кто-то должен был быть.

Никто.

Почему я снова вспомнила об этом?

3 глава

В отличие от помещения, где располагались наши клиенты, закуток, который был выделен для того, чтобы обедали служащие, не отличался не масштабом, не дизайном, не удобством. Небольшая комнатка, узкая. У одной стены стол с микроволновкой, чайником, крошечным холодильником и нехитрой посудой. С другой стороны, так же припертый к стенке стол, за которым мы ели. Глядеть в пустую стену перед собой было единственным развлечением. Никаких телевизоров, плакатов. График, по которому мы обедали, был единственным здесь «украшением». Только он обновлялся с завидной периодичностью. Мебель и оборудование, дешевые и не убиваемые, никогда не менялись. Есть нам полагалось только в этой неуютной коробке. Если времени не оставалось, о переносе времени приема пищи речи не шло, все строго по графику.

Зачем так много рассказываю об этом? Это странно, но при всем этом, я имею в виду — тотальный контроль, нелепые, несправедливые зачастую правила, хозяйка самодурка и ханжа — мне было там комфортно. Хотя, наверное, это не совсем правильно слово. Позволив поместить себя в настолько узкие рамки, я просто следовала установленным не мной правилам. Не особенно задумываясь и не принимая никаких решений. Возможно, я слишком инертна была и рада в глубине души, что у меня не остается времени подумать. Я просто должна была делать то, что мне говорят и так, как говорят, и меня это устраивало. Никакого внутреннего протеста во мне не было. Наверное потому, что я не чувствовала себя вправе осуждать тех, кто был сильнее и ярче, ведь сама понимала, что ничего из себя не представляю, слишком незначительна, скучна, бесталанна.

И я не могла не понимать, как мне все же повезло оказаться здесь. Несмотря на все минусы, это место было по-настоящему престижным. Попав сюда практически без опыта, я поверить не могла, что меня все-таки взяли. За два года, что здесь проработала, даже небольшое повышение получила.

— Роу, ты еще здесь?

Сегодня я ела одна, у девушки, что делила со мной обеденный перерыв, был выходной. Услышав голос Ченга, я удивилась. Раньше он никогда не приходил в это время. Праздная болтовня у нас, разумеется, тоже не поощрялась. Он вошел, прикрыв за собой дверь и прислонившись к двери спиной, закатив глаза, стянул вниз маску, изображая неземное блаженство.

— Что-то случилось? — я подумала, что его послали позвать меня, так как за время моего отсутствия появилась какая-то работа.

— Нет. Ешь спокойно, — он замахал на меня руками и прошел к столу, чтобы плюхнуться на стул. — Я вроде как в туалете.

Привалившись к стене, сполз немного вниз, вытянув насколько возможно ноги. А они у него далеко не короткие, между прочим.

— Устал? — я уже закончила почти, и доедать не стала, отодвинув тарелку.

— Нет. Просто надоело делать все по команде, как дрессированная собачка.

Он говорил в шутку, но все же я достаточно долго его знала, чтобы понять — не так ему и смешно от того, что он говорил.

— У тебя все в порядке?

Даже ему задать такой вопрос мне было нелегко на самом деле. Он вовсе не дань вежливости для меня. Если спрашиваешь, значит интересуешься. А если интересуешься, должна быть готова принять на себя часть чужой проблемы. А у меня их и без того было более, чем достаточно.

— Да, нормально. Ты сегодня какая-то особенно тихая.

Небрежно брошенные слова, но внутри словно спазм легкий. Только он мог заметить разницу между «тихо» и «особенно тихо». Я поспешно отвела глаза, зачем-то подхватила со стола палочки.

— Разве? — наконец выдавила из себя, догадавшись, что он ждет хоть какого-то ответа.

— Ну что ты опять скукожилась вся? Роуууу!

Я взглянула на него искоса. Он скорчил недовольную мину и глаза закатывал, опять изображая скуку и недовольство одновременно. Понятно, что он просто дурачиться, так легко с любым общаться не каждый сможет. Я вот не могу!

— Утром приходил хозяин моего дома, — сдалась я.

— С чего бы? — сразу сел прямо он, перестав кривляться.

— Дом продан.

— Тебя выселяют?!

Кроме короткого кивка, больше сказать мне было нечего.

— Когда?

— Через три дня.

— Почему так скоро?! А депозит?

— С ним все в порядке, — слегка пожала плечами, не собираясь объяснять то, что он и так знал не хуже меня.

— Он же у тебя… — тут же сник Ченг, глядя на меня с таким сочувствием и беспомощностью, что я почувствовала себя неуютно и заелозила на стуле. Словно я промокший щенок под дождем, страшненький и больной, и взять его никто никогда не захочет.

Да, депозит минимальный. Настолько, что, то, что я нашла свое нынешнее жилье, было едва ли не чудом.

— Удалось хоть что-то скопить? — спросил и отвернулся, не желая видеть, как я отрицательно покачала головой.

Какие сбережения? Я считала достижением, то, что жила без долгов. Новых догов. Оплата старых съедала почти все мои доходы. Оплата жилья, дорога, питание, нечасто обновляемый, только по острой необходимости, гардероб. Было счастьем то, что я вкладывалась и ни разу не просрочила выплаты. Даже одна такая просрочка окончательно опрокинула бы моё хрупкое финансовое состояние.

— Что делать будешь?

— Послезавтра выходной, — пожав плечами, я уставилась на стену. — Постараюсь что-нибудь найти.

А что ещё мне оставалось? Позаботиться обо мне, кроме как самой, было больше не кому.

Ченг ушёл, наверняка обеспокоенный тем, что узнал. Не хотелось его расстраивать. Но что я могу поделать, если вся моя жизнь сплошной крах. Кто я, чтобы спорить с этим?

Никто.

Сколько ещё буду вспоминать об этом?

4 глава

Прошло два дня. Добравшись домой вечером, я, как обычно, чувствовала себя опустошенной и вымотанной до предела. А ведь завтра придется много ходить, в надежде найти жилье. Еще и вещи собирать.