Выпускной

За окном похолодает

В кофе капает слеза

Утром слёзы высыхают

Как на ландыше роса

Эта осень прекратиться

Не забудешь никогда

Надо ж было так влю..напиться

Моё счастье и беда

Я взлечу с тобой!

И сожгу мосты!

Ландыш, нежный мой

Но не в книге ты

Я напьюсь тоской!

На закате дня

Альбинос глухой!

Слышишь ли меня?

– Браво! – закричал пьяный Федя и девчонки захлопали в ладоши.

– На дёрни! – сказал один из парней уважительно протягиваю стакан с французским коньяком, – классно поёшь!

– Хорошая песня, кто написал? – спросил второй парень.

– Не знаю, на какой-то кассете услышал и разучил, – соврал я и выпил коньяк. Лариса с незнакомцем исчезли.

– Альбинос глухой… смешно, – послышался в темноте незнакомый голос. Компания расступилась перед мужчиной, который был с Ларисой, это был Мирон.

– Хорошо поёшь! А песню сам сочинил? – Мирон подошел ближе и вгляделся в мое лицо, – А ты кто такой пацан, лицо знакомое?

Мне не дал ответить Федя, который вышел из кустов, где он справлял малую нужду и бросился обнимать Мирона.

– Федя праздник! Вот это подарок! Где ты был бродяга?

– В Москве счастья искал, не нашёл и решил вернуться в родные пенаты! А ты не узнал дружка моего? Это же Пашка, младший брат Егора Курехина!

– А я смотрю лицо знакомое! – Мирон перевел взгляд на Федю и поднял стакан с коньяком, – Ну что, давай за встречу!

– Что за мадмуазель была с тобой? – спросила Федя закусывая.

– Альбинос глухой! – в рифму ответил Мирон и рассмеялся, вся компания кроме меня захохотала вместе с ним, – а ты Федя часом не Ленку пришёл навестить?

– Её самую, – улыбался Федя.

– Не дождалась тебя Ленка, замуж вышла за инженера. Уже как полгода в райцентре живёт- поживает. Надо было с ней счастье искать в Москве.

– Я её звал- не поехала! – Федя уже не улыбался и после паузы добавил,– Да все они такие!

– Ну не скажи! Есть и особенные! Да пацан? – сказал Мирон и с хитрой улыбкой посмотрел на меня, – Ну сбацай что-нибудь ещё, утешительное для Феди!

– Я мало песен знаю, -ответил я, не глядя на него.

– Ну сыграй что умеешь, – подхватили девицы.

Я пел старую лирическую «Стучат колёса где-то» и смотрел на здание общежития. Лариса больше не появлялась. Девчонки опять захлопали и одна из них в знак благодарности протянула мне стакан. Я, не глядя, залпом, выпил содержимое- это было Амаретто. Выпивка закончилась, вся компания долго решала где её можно найти и куда идти дальше. Я решил уйти по-английски и побрёл домой.

Дома мне жутко захотелось есть, но в холодильнике я нашёл только половину кастрюли риса. Я вывалил туда полбанки оставшейся тушёнки и уплетая перед телевизором смотрел «Музобоз». Когда всё это месиво было съедено, я решил убрать на кухне следы пребывания Феди, на случай внезапного приезда родителей. При переходе из комнаты в кухню я заметил, что меня жутко заносит на поворотах. Смахнув на пол последние крошки, я выключил телевизор и собрался идти спать, как вдруг услышал звонок в дверь. «Неужели это Федя пришел за мной, чтобы идти к Егору?» подумал я, открывая дверь, не глядя в глазок. На пороге была мама.

– Ты ещё не спишь? – удивилась, она- а мы решили на второй день не оставаться. Что с тобой? Какой-то вид у тебя болезненный?

– У меня голова сильно болит, – ответил я и наклонил голову, чтобы мама не учуяла запах, -я спать пойду.

– Так странно пахнет от тебя сынок.

– Да нормально пахнет мам, может это из подъезда запах, я спать пойду.

– Отец посмотри, мне кажется он выпивший, – мама не знала усталости, когда «брала след».

– Да прекрати, – уставший отец развязывал шнурки.

Я воспользовался тем, что «тыл» не помогал «фронту» и быстро ретировался в кровать. Но как только я закрыл глаза, со мной начало происходить что-то странное- вокруг меня всё кружилось. «Прилетели!» догадался я, о «вертолетах» я слышал от Егора. Где-то у меня в мозгу всплыла фраза Феди «мешать с водкой нельзя» и тут же перед глазами возникло лицо девицы с протянутым стаканом и крупными буквами в мозгу зажглось «Амаретто». Вдруг дверь открылась и в комнату зашла мама. Вертолеты зависли на «бреющем» и прекратили атаку. Я спрятал голову под одеяло и сделал вид что сплю, посапывая тихонько носом. Она присела на край кровати и начала меня обнюхивать. «Везёт мне сегодня на немецких овчарок» я набрал побольше воздуха и не дышал. Она посидела ещё минуту, поправила мне одеяло и вышла.

– Запах от него какой-то необычный и шатается как будто пьяный. – услышал я её встревоженный голос из-за двери, – на кухне какой-то странный мусор.

– Может это к Егору кто-то в гости приходил? – пробасил отец.

– Егор сегодня на вахте.

– Давай спать, завтра разберёмся.

Я успокоился и тут меня вновь накрыла волна вертолётов. Это была целая эскадрилья. Меня кружило настолько сильно, что я не выдержал, распахнул одеяло и вырвал всё, что попало в меня за весь сегодняшний день в щель между стеной и кроватью. «Завтра утром встану в пять утра и всё уберу» запланировал я, накрывая одеялом это безобразие. Возможно этот план и удался бы, если бы мама не решила сделать контрольный забор воздуха. Она открыла дверь в мою комнату и проводить анализ воздуха не потребовалось.

– Я же говорила тебе, что он выпил, – она показала отцу гастрономические излишки моего организма. Я, затаив дыхание ждал, что ответит отец.

– Открой окно и выключай свет, завтра разберёмся, – прозвучал его приговор.

Это было самое отвратительное утро в моей жизни.

– Рано ты сынок свою сознательную жизнь с бутылочки начинаешь, – приговаривала мама, наблюдая, как я соскабливаю с ковра вчерашнее угощение Феди.

– Ну что, сто грамм налить? – спросила она, когда я сел за стол завтракать. Я молча ждал, когда на кухню придёт отец и начнется расследование.

– С кем пил? – начал председательствующий свой судебный процесс.

– Ни с кем, – ответил обвиняемый

– Не ври! – строго сказала прокурор, выключая плиту.

– Да ни с кем я не пил! В погреб полез за тушёнкой, увидел твой самогон и отлил себе пол-литра. Половину выпил, а половину вылил обратно.

– Не ври! – судья мгновенно переквалифицировался в следователя, – Я проверял банки, они все полные.

– Я воду долил!

– Вот мерзавец! Такой продукт испортил! Какую банку открывал?

– Правую!

– Лезь, доставай!

Я полез в погреб и возвратился в зал суда с литровой уликой.

– Наливай! – скомандовал председательствующий.

Я взял кружку и налил половину.

– Пей!

– Отец, ты чего! – испуганный прокурор понял суть следственного эксперимента и решил переквалифицироваться в адвоката, – Прекрати! Он больше не будет!

– Пей! – судья был беспощаден.

– Не могу! – я измождённо и беспомощно смотрел на него.

– Значит так! Ты сейчас всю эту банку выпьешь, потом тебе будет так плохо, что ты никогда в жизни больше к выпивке не прикоснешься. Пей!

Я не на шутку заволновался. Я всегда уважал отца за то, что он был сильным, цельным, честным человеком. В решении проблем он всегда был бескомпромиссным, и нас с Егором учил при встрече трудностями не давать слабину и не изменять себе. Он умел выпить в компании, но всегда в меру. У него был старший брат Иван, который из-за любви к бутылке разрушил свою жизнь, я его живым не застал. «Самая подлая бесовская одержимость, которая может обмануть самого волевого человека» так отец говорил про алкоголизм. Я не помню, чтобы Егор позволял себе, то, что было со мной вчера, хотя он выпивал с друзьями, но подобных судебных процессов над ним не было. Я понимал, что невозможно выпить литровую банку семидесятиградусного самогона и остаться в живых. Но если отец, решил так меня наказать, видимо я вчера перешел красную черту.

– Пап я тебе даю честное слово, я больше не буду эту гадость пробовать!

– Станешь совершеннолетним, тогда все решения будешь принимать уже на свою голову, а пока ты в моём доме- ты живёшь по моим правилам. В моём доме умеют пить! В моём доме выпить это радость, а напиться это грех! Понял меня?

Я шел на факультатив с решимостью объясниться с Ларисой. Наверняка она узнала меня в тот вечер, когда мы с Федей пришли к общежитию. Скорее всего догадывается, что я видел их выяснение отношений с Мироном. Уверен, что слышала мою песню.

– Здравствуй Павел! Присаживайся! Мы сегодня уже не одни, к нам присоединились Наташа Соколова и Марина Ионова.

Я стоял на пороге и смотрел как эти курицы сидели и лопали варенье Ларисы, а она им разливала чай. «Зачем они сюда приперлись?» злился я, усаживаясь за стол. «Ааа, наверное, чтобы галочку заработать перед экзаменами. Ну посмотрим какими литературными знаниями они сегодня блеснут»

– Как твой доклад? Расскажешь что-нибудь интересное? – озорно спросила Лариса и приготовилась внимательно слушать.

– Постараюсь, – ответил я и достал из кармана свёрнутый лист бумаги на котором тезисно написал о чём собирался рассказывать.