Помоги проекту - поделись книгой:
— Дайте мне пистолет, я застрелюсь, — голосила Люська. — Твоя Анна Яковлевна извращенка, лучше бы она присвоила каждой кошке порядковый номер. Первая, вторая, третья… десятая. Мы бы сейчас встали в коридоре и отдавали команды:
Алиска хотела засмеяться, но из горла вырвался слабый стон. До приезда Анны Яковлевны оставалась целая неделя, а предел ее терпения и силы давно иссякли.
…Домой мы возвращались в начале одиннадцатого. Димон с Люськой, взявшись за руки, шли впереди: смеялись, подкалывали друг друга, поглядывали на нас, начиная смеяться еще громче. Мы с Алисой, обнявшись, не спеша шли чуть позади. Я в который раз попросил прощения за свои слова, Алиса улыбнулась, сказав, что все забыто и я прощен.
— С завтрашнего дня будем кормить этих людоедов вместе, — пообещал я, когда мы, не сговариваясь, остановились под раскидистой березой и прильнули друг к другу.
— Еще надо найти вазочку из зеленого стекла.
— Найдем, не думаю, что это большая проблема.
Алиса кивнула. Я ее поцеловал, услышав ехидный голос сестры:
— Как романтично и как банально.
— Люсь, шла бы ты… домой.
— Еще чего, — Люська подмигнула Димону и, задрав голову, посмотрела на закатное фиолетово-синее небо. — Сегодня будем развлекаться на всю катушку. Есть повод: Димка уволился с работы, Алиску мы частично разгрузили на ее каторге, и все возвращается на круги своя. Хватит там обниматься, пошли в кафе. Глеб, Алис, не тормозите, догоняйте.
Смеясь, Люська побежала к набережной, Димка бежал за ней; мы с Алиской неохотно пошли за ними.
На город ложились мягкие теплые сумерки, день сдал свои позиции, и сейчас всюду главенствовал прозрачный вечер. Нам было хорошо, мы чувствовали себя беззаботно, легкий летний ветер, словно извиняясь, дул нам в лица, что-то шептали кроны деревьев, шелестела листва, и в этот момент я был по-настоящему счастлив.
Сегодня у нас был праздник — Алиса наконец распрощалась с должностью кошачьей няньки. Днем приехала Анна Яковлевна, увидела своих ненаглядных питомиц, заохала-заахала, начались сюсюканья, из глаз брызнули слезы радости, и Алиса была вознаграждена материально за месяц своего мучения.
Решив отпраздновать это эпохальное событие, наша компания отправилась в недавно открывшийся торговый центр: посидели в кафе, потом девчонки побродили по бутикам (Люська даже умудрилась купить себе очередной шарфик ядовито-сумасшедшего цвета), а ровно в шесть мы сидели в просторном зале кинотеатра на третьем этаже.
Домой возвращались счастливые, строили планы на ближайшие дни и в итоге сошлись во мнении, что завтра с утра ломанемся на речку, вечером оттянемся в клубе, а в четверг утром отправимся тусить за город.
Но планам не суждено было сбыться. Так часто бывает. Срабатывает элементарный закон подлости: ты планируешь-планируешь, и кажется, ничто и никто не может нарушить твоих задумок, а потом — раз! — и все планы псу под хвост.
А случилось вот что…
Едва Алиса зашла в квартиру и, скинув обувь, хотела пройти в ванную, в прихожей раздался настойчивый звонок. На пороге стояла Анна Яковлевна. Ее всегда гладкое белое лицо пылало, на щеках и шее отчетливо виднелись бордовые пятна, губы были сжаты настолько плотно, что напоминали тонкую полоску, а глаза метали молнии.
Оттолкнув Алису, Анна Яковлевна влетела в прихожую, закричав срывающимся голосом:
— Ты — малолетняя воровка! Как ты могла? Дрянь! — она больно ударила Алису по щеке.
Алиска покачнулась, прижала ладонь к горящей щеке и успела лишь с трудом сглотнуть, а Анна Яковлевна разразилась новой порцией оскорблений.
— Я доверяла тебе, думала, ты честная девушка. А на деле… Где Магда?! Я тебя спрашиваю, куда ты дела Магду? Отвечай! Маленькая воровка.
— Анна Яковлевна, о чем вы говорите? — лепетала перепуганная до полусмерти Алиса. Впервые она видела соседку в гневе, и это зрелище настолько поразило и потрясло ее, что во рту моментально пересохло, а язык казался чужим и ненужным.
— Где Магда? — взвизгнула Анна Яковлевна. — Имей в виду, я обращусь в полицию, тебе не удастся уйти от ответственности. Тебя посадят за кражу. Слышишь меня, ты… — внезапно Анна Яковлевна покачнулась, схватилась левой рукой за сердце и закатила глаза.
— Анна Яковлевна… Анна Яковлевна, что с вами? — Алиса попыталась помочь соседке дойти до кухни, чтобы там усадить ее на стул, но Анна Яковлевна, слабо сопротивляясь, прохрипела:
— Верни Магду… верни по-хорошему… Я… Мне… Али-и-и-иса…
Упав на пол, Анна Яковлевна потеряла сознание.
Не растерявшись, Алиса вызвала «скорую», затем сразу же позвонила мне, и мы с Люськой примчались к ней спустя каких-то семь минут. Врачи еще были в пути, и мы могли наблюдать безрадостную и где-то даже страшную картину: бледная, словно ее коснулась сама смерть, Анна Яковлевна лежала на полу, неестественно вытянув вперед руку. Ее губы приобрели синеватый оттенок, щеки ввалились, и вообще черты лица сделались резче, заострились, словно у покойника.
Алиса ревела в голос, Люська пыталась ее успокоить, но сама находилась на взводе; я нащупал у Анны Яковлевны слабый пульс и успокаивал девчонок:
— Она жива. Пульс прощупывается. Алис, не плач.
— Она… она пришла… она кричала… — всхлипывала Алиса. — Говорила про Магду… Я сказала… она сказала… Люсь, я боюсь, вдруг она умрет?
Минут через пятнадцать «скорая» увезла Анну Яковлевну в больницу, мы остались у Алиски, пытаясь узнать, что здесь произошло. Но Алиса была не в себе: плакала, твердила, что ни в чем не виновата, а потом ее начало трясти в ознобе.
Успокоилась она примерно спустя час, пересказала несколько раз о странном поведении соседки, снова всхлипнула, уткнувшись лицом мне в плечо.
— Кто такая Магда? — спросила Люська.
— Господи, да если бы я только знала, — простонала Алиса. — Понятия не имею.
— А может, она, Анна Яковлевна твоя, того… свихнулась?
— Люсь!
— Тогда с какой стати она обвиняла Алиску черт знает в чем и грозила полицией?
Я молчал, пытался сосредоточиться, но мысли путались, в голове был сумбур.
Когда пришел Димон, Люська приготовила всем нам чай, Димке еще пожарила яичницу. Алиса от чая отказалась, после случившегося ей кусок в горло не лез. Она попросила нас остаться сегодня с ночевкой. Мы не возражали. Ее мать и младшая сестра на лето уехали на дачу, а оставлять Алиску одну при таких обстоятельствах — верх безрассудства.
Проболтав до двух часов, мы пришли к выводу, что уже утром отправимся в больницу к Анне Яковлевне. Решили идти вчетвером, но с утра у меня возникли неотложные дела, Димону тоже пришлось срочно отъехать на пару часов, поэтому в больницу Алиса пошла в компании Люськи.
— Не трясись ты, — тараторила Люська, пока они шли по длинному коридору в шестьсот двадцатую палату кардиологического отделения. — Ты же слышала, ее состояние стабилизировалось, жизни ничто не угрожает, она лежит в обычной палате. Алиск, ну улыбнись.
— Не могу, — призналась Алиска, сделала глубокий вдох, а потом протяжно выдохнула, прежде чем рука коснулась дверной ручки шестьсот двадцатой палаты.
Глава вторая
МАГДА
Анна Яковлевна лежала на крайней кровати у окна. Появление в палате Алисы восприняла бурно: занервничала, попыталась подняться, но, почувствовав боль в груди, ойкнула и вновь легла на спину. Алиса села на стул, быстро заговорила с пенсионеркой, клялась, что не знает никакой Магды; всплакнула, и после короткой паузы добавила, что на ней вина только за разбитую вазочку.
— И то, она разбилась из-за ваших кошек, — встряла в разговор Люська.
Анна Яковлевна устало посмотрела в окно, ее взгляд не выражал никаких эмоций.
— Алиса, — сказала наконец пенсионерка. — Магда пропала — это факт. Когда я уезжала, она была дома, теперь ее там нет. Скажи, что мне остается думать?
— Мы даже не в курсе, кто такая Магда, — вспыхнула Люська.
— Кукла! Магда — фарфоровая кукла. Очень старая и очень ценная кукла.
— Подождите, — встрепенулась Алиса. — Та самая кукла, что стояла в маленькой комнате в витрине?
— Она, — закивала Анна Яковлевна.
— Но ведь я видела ее там. Точно, видела позавчера вечером. Не может быть, чтобы она исчезла.
— В витрине Магды нет.
Алиса начала вспоминать.
— В понедельник вечером я протирала везде пыль, и Магда стояла на предпоследней полке. Вчера вечером ее там не оказалось, получается… Что же получается? — Алиса уставилась на Люську.
— Что куколку кто-то вынес из квартиры в течение суток.
— Кто-то? — насторожилась Анна Яковлевна. — О чем вы, кто мог оказаться в моей квартире? Алиса, — внезапно лицо пенсионерки побледнело. — Ты никому не давала ключи от квартиры?
— Как вы могли такое подумать!
— Украли Магду, — тихо повторила Анна Яковлевна. — Господи, эта кукла принадлежала еще моему отцу. Да ей цены нет, — Анна Яковлевна заплакала. — Самое дорогое, что было у меня, — это Магда. Сколько раз хотели ее купить, всем отказывала, берегла. Как память или… Или на черный день.
— И он настал, — ляпнула Люська.
— Девочки, милые, но кто же мог проникнуть в квартиру?
— Не знаю, — мотнула головой Алиса.
— Анна Яковлевна, — Люська вдруг сосредоточенно посмотрела на пенсионерку. — Вы сказали, куклу хотели у вас купить. Кто?
— Разные люди. Мне их Вадим сосватывал, говорил, за Магду можно хорошие деньги получить. Как будто я сама этого не знала. Последний раз Вадим уговаривал продать куклу одному бизнесмену, уж не знаю, зачем она ему понадобилась. Приезжал тот ко мне, тридцать тысяч долларов предлагал.
— Не слабо, — присвистнула Люська.
— Тридцать тысяч, — усмехнулась Анна Яковлевна. — Девочка моя, ты знаешь, когда была сделана Магда? В середине девятнадцатого века германским умельцем. Ей сто пятьдесят лет! Вдумайся в эту цифру.
— А Вадим — это кто?
— Мой старый друг, Вадька… Уже Вадим Кириллович. Я и не помню, сколько лет мы с ним знакомы. С малых лет вместе росли.
— Анна Яковлевна, сколько вам лет? — спросила Люська.
Алиса толкнула подругу в бок, но та, ничуть не смутившись, смотрела на пенсионерку.
— Шестьдесят семь, а что?
— Ничего, просто так спросила. Вы будете обращаться в полицию?
Анна Яковлевна ответила не сразу.
— Не знаю… наверное… Но ведь ее наверняка уже не найдут. Магда… Как же так… — и она снова заплакала.
Перед тем как девчонки собрались уйти, Анна Яковлевна попросила их принести кое-какие вещи из квартиры и сотовый телефон. И еще попросила Алису кормить кошек.
— Пожалуйста, согласись. Кроме тебя не к кому обратиться. Я пробуду в больнице недели две-три. Алиса, прошу тебя.
Алиска кивнула.
— Только корми их лучше, а то я смотрю, Пуся за время моего отсутствия похудела, и Заза как-то изменилась, шерстка у нее не блестит, как прежде.
Тут уж не выдержала Люська:
— Знаете что, Анна Яковлевна, между прочим, Алиска горбатилась на вас целый месяц. Она возилась с вашими кошками, как с маленькими детьми…
— Люсь, не надо.
— Отстань, пусть знает. Ты их по списку кормила, лотки эти начищала, а тебя в итоге в краже куклы обвинили. Что, я не права?
— Девочки, — шикнула лежавшая на соседней кровати женщина. — Можно потише разговаривать? Вы в больнице.
— Сами знаем! — огрызнулась Люська.
Анна Яковлевна закрыла глаза, долго лежала, не шевелясь, потом обратилась к Алисе:
— Алиса, прости меня. Прости! Понимаю, ты непричастна к исчезновению Магды, но вчера я не могла себя контролировать. Прости меня, девочка.
Алиска сжала руку Анны Яковлевны и внезапно сказала:
— Мы найдем Магду. Найдем, не сомневайтесь.
— Мы — это кто? — не поняла пенсионерка.
— Я и мои друзья, — Алиса покосилась на Люську, а та, развернувшись, демонстративно вышла из палаты.
Анна Яковлевна посмотрела на Алису с надеждой и удивлением, хотела о чем-то спросить, но в последний момент передумала.
Вечером, пока я помогал Алисе складывать в сумку вещи Анны Яковлевны, Люська с Димоном рыскали по квартире в поисках записной книжки.
— Зачем мы в это ввязались? — ворчала Люська. — Алис, кто тянул тебя за язык, и скажи, как ты собираешься искать какую-то там куклу?
— Не какую-то, а антикварную, жутко дорогую куклу. Ребят, — Алиса села на подлокотник кресла и задумалась. — Но ведь действительно странно: вечером накануне возвращения Анны Яковлевны я видела куклу, а на следующий день ее уже нет. Глеб, скажи.
— По всей видимости, украли ночью.
— Замок в порядке, значит, у вора были ключики, — заключил Димон.
— И что нам это дает? — Люське удалось наткнуться на записную книжку. — Наконец-то! Так, сейчас глянем. Алис, как того старикана зовут?
Поделиться книгой: