Вэйв Стори

Дари Джарт

Вэйв Стори

Глава 1

Зелёные листья уже обведены по контуру желто-коричневой краской смерти. Окружающих людей вряд ли заботит какое сейчас время года. Они не обращают больше внимания на природу и приметы. Ходят в сентябре в шортах и футболках и говорят: «Почему на календаре сентябрь, если такая жарень?! Лето ещё не прошло ведь!» Раньше я всегда остро чувствовала приход осени: по холодным вечерам, по ещё незаметно увядающим листьям, по увеличивающейся снежной шапке на горных вершинах и, разумеется, по запаху.

Осенний запах я люблю больше других сезонных. Аромат свежести, деятельности, новых начинаний. Так как воздух уже не такой плотный, я чаще могу различить сладковатый запах шоколада, вырывающийся из пасти труб шоколадной фабрики, расположенной на приличном расстоянии от дома. И почему-то хочется стараться жить упорнее, забыть о промахах и, сломя голову и позабыв о страхе, пуститься во все тяжкие новых начинаний.

Но сегодня меня настигли другие мысли. Как только солнце заволокло редкими пористыми облаками, я вдруг ясно увидела эти умирающие листья. Тоскливо. Всё на этой планете рождается, чтобы постепенно умирать. Мы можем по-разному учиться, к разному стремиться, по-разному лечиться, мечтать о разном, но одно останется неизменным для всех – мы каждый день умираем. Придёт день и для каждого из нас наступит своя осень. Однако в природе всё более менее организовано, и ты примерно представляешь, когда нужно будет доставать одежду потеплее и покупать тыкву и инжир подешевле. Осень жизни наступит внезапно, некоторые даже не смогут отчетливо прочувствовать её и перемахнут сразу в зиму.

Интересно прочувствовал ли он свою осень? Понимал ли, что это осень, а не жаркий сентябрь, так похожий на лето? Мне этого уже не узнать. Он покончил с собой в такой вот погожий осенний день, не дожив пару недель до своего двадцати семилетия. Он не оставил записки. В газетах писали, что на его умиротворённом лице застыла улыбка. Хотелось бы мне ещё хоть раз её увидеть. Но наше знакомство ограничилось одним днём и одной ночью, а затем мы оба растворились в бурном потоке жизни, так и не связавшись друг с другом.

Глава 2

– Тут не занято? – кто-то окликнул меня.

Меня поразила наглость в голосе незнакомца. Я медленно подняла глаза, убедилась в том, что свободных мест предостаточно, и только потом обернулась. Это был молодой худощавый парень с приятной внешностью: густые чёрные удлинённые волосы в беспорядке, большие выразительные карие глаза, чувственные губы с ровными краями. В общем яркая внешность для не иностранца. Одет он был в белую футболку с надписью Wave, черные зауженные джинсы и кроссовки Nike. Простота подобранной одежды уравновешивала необычную красоту лица, поэтому парень мог бы произвести хорошее впечатление и вполне очаровать. Но вот этот вот наглый, повисший в воздухе и его карих глазах, вопрос всё испортил.

– Не понимаешь? – мне будто отвесили пощёчину. Даже если перед тобой иностранец, не стоит забывать о вежливости.

– Присаживайтесь, – я кивнула и снова вернулась к чтению, решив не обострять ситуацию.

Могла бы, конечно, притвориться, будто не понимаю о чём он говорит и ответить на английском или казахском языке, к примеру, но вдруг он бы и эти языки знал, а значит проблему это не решило бы. Хорошо иметь книгу в таком случае – можно и дальше элегантно игнорировать навязчивых незнакомцев, не дёргая ежесекундно телефон.

– Интересная книжка? – он настойчиво нарушил комфортную тишину.

Я подняла глаза. Он смотрел на меня так, будто я обязана отвечать на все его вопросы. Откуда у людей берётся столько наглости? Я бы сама никогда не побеспокоила просто так человека, который чем-то занят, возможно только в исключительно крайнем случае.

– С чего вы решили, что я говорю на русском языке? – мне не хотелось действовать относительно его ожиданий.

– Разве вежливо отвечать вопросом на вопрос? – он вздёрнул бровь.

– По-моему о вежливости в нашем с вами диалоге не может быть и речи, – я снова обратила взгляд на страницу книги, решив теперь изо всех сил всем своим внешним видом указать незнакомцу на полное нежелание вести с ним беседы.

– Вами… – повторил он и расхохотался от души.

Я испугано огляделась вокруг. Некоторые постояльцы отеля сурово глядели на нас обоих, так как раз мы сидим вместе, значит и ответственность за шум несём вместе.

– Прошу, потише, – я сердито прошипела ему, пытаясь жестами извиниться за такое неуместное поведение своего визави.

– Да брось ты. Тут всем плевать друг на друга. Я просто удивился, когда ты ко мне на «вы» обратилась… Странно прозвучало. Словно помидор в лицо фруктом кто-то назвал. В принципе все, и он в том числе, знают, что он фрукт, но в овощных отделах его кладут рядом с овощами. Может он уже сам решил быть овощем, но тут ты ему заявляешь: «Ты фрукт!» Вроде как, так правильней, но уши режет всё равно.

– И много ты думаешь о помидорах? – я всё ещё пыталась игнорировать его с помощью книги.

– Да не особо. Просто к слову пришлось, – он помолчал какое-то время, а затем добавил: – Может отвлечёшься ненадолго?

– Хорошо, – мне вдруг стало интересно к чему это всё приведёт, да и день выдался свободным от встреч.

– Так как тебе книга? Стоит прочитать?

– Ты не производишь впечатление читающего человека. Но раз не отстаёшь… Книга действительно интересная, много на что открывает глаза, а также восхищает, что за столько веков до нашего существования люди имели схожий с нами взгляд на мир и человеческие отношения.

– А кто написал?

– Аристотель.

– Я кажется знаю… Это такой мраморный дед с бородой?

Мои глаза расширились при этих словах. Дед с бородой… Это он про Аристотеля?!

– Ассоциация в верном направлении, – сказала я, не желая показаться ханжой.

– Метафизика – это раздел физики?

– Нет, – строго отрезала я, теряя терпение в общении с недалёким человеком.

– Да ладно, не злись. Я просто далёк от всего такого, – виновато пробубнил он, что меня подкупило.

– Давай я скажу, что это нечто, касающееся философии, и закроем тему?

– Хорошо! – он счастливо улыбнулся. – Чем займёмся?

Я оторопела. По-моему это уже переходит всякие границы. С виду взрослый человек, а проявляет максимальную детскую непосредственность в общении с незнакомыми людьми.

– Послушай… Я понимаю, как это может выглядеть с твоей стороны. Мне почему-то очень захотелось побыть с тобой рядом. Такое со мной впервые, я сам толком не понимаю, зачем так поступаю. Но чувствую, что это необходимо.

– Пища для души…

– Что?

– Как тебя зовут?

– Давай придумаем имена?

Мне уже ничего не оставалось, как прыгнуть в этот омут с головой. В конце концов как часто в современном мире можно столкнуться с подобием приключений?

– Тогда ты будешь Аристотель, – долго не раздумывая, предложила я.

– Мне нравится, – весело усмехнулся Аристотель. – Тогда тебя будут звать Луна.

– Может я сплю? – задумчиво произнесла я. – Ай! – Аристотель больно ущипнул меня за руку.

– Не сон. Хотя я не пробовал так делать во сне… Может во сне тоже будет больно?

– Вполне может быть, что боль – это иллюзия. Чем займёмся?

– Я совсем забыл! Мне нужно срочно бежать, скоро начнётся игра.

– Ты спортсмен? – я удивлённо оглядела его, так как Аристотель слишком худощав для спортсмена, хоть и высокий.

– Что-то вроде того. Ничего особенного, но я здесь именно для этого. Может встретимся в лобби баре часов в 10 вечера?

– Я могу опоздать.

– Я буду ждать сколько нужно, – он сразу же поднялся и быстро зашагал к выходу.

Я наблюдала за удаляющимся Аристотелем с чувством лёгкой грусти. Он вероломно нарушил единственный спокойный день, но мне почему-то это в конце концов понравилось. Перед выходом из столовой он вдруг резко остановился, обернулся и задержал взгляд на мне, отчего в животе образовалась дыра. Он будто глазами пытался схватить частицу меня и забрать с собой. Но затем его лицо озарила мягкая улыбка, которая будто осветила его изнутри.

– Бай-бай! – он крикнул мне на прощание, помахав рукой, а люди вокруг снова направили на меня испепеляющие взгляды.

Глава 3

Конечно же я опаздывала. Такой вот я человек: по серьёзным рабочим поводам всегда прихожу вовремя или даже на пятнадцать минут раньше, а если повод обыденный, то умудряюсь каждый раз опоздать.

Вот и теперь тридцать минут прошло с условленного времени. И почему я так задержалась? Я ведь ничем особенным не занималась после нашего с ним разговора: дочитала пару глав, отметив, что всё же какие-то суждения Аристотеля безнадёжно устарели; сходила в парк рядом с отелем и перекусила там круассаном с кофе; отгоняла голубей (терпеть не могу этих летающих крыс-попрошаек); обняла пару деревьев и походила босиком по газону; выбирала, что надеть на встречу. Последний пункт меня и задержал.

Это удивительное девчачье явление наконец со мной произошло. Хотела произвести впечатление? Скорее всего нет. Просто всё, что бы я не надела, резало глаза, как явная орфографическая ошибка в тексте – точнее не скажу. В конце концов я остановила свой выбор на простом лонгсливе в светло-кремовом цвете и моих любимых светло-синих широких джинсах. Волосы оставила распущенными, в уши вдела маленькие золотые гвоздики в виде зайчиков, подкрасила немного брови и ресницы тушью. Столько часов потратила на выбор простого повседневного образа.

Сгорая от стыда, я мялась у входа в лобби. Мне даже было страшно оглядеть зал и убедиться в том, что он, скорее всего, уже ушёл. Вдруг я ощутила на своей голове мягкое прикосновение чьей-то большой ладони. Я резко обернулась. За моей спиной стоял Аристотель, одетый так же как при первой встрече, за исключением свободной чёрной джинсовки, небрежно накинутой поверх футболки.

– Боялся, что разминёмся.

– Ты тоже только пришёл? – спросила я с надеждой.

– Нет. Я здесь уже полтора часа сижу. Пойдём?

Мы присели за занятый им столик. Здесь уже стояли две пустые банки пива, пустая тарелка и тарелка с фисташками.

– Тебе что-нибудь взять? Здесь нет официанта, надо делать заказ на баре.

– Я сама возьму. И хочу тебя угостить за своё опоздание, – прибавила я, ощутив жар на щеках.

– Смотрю, ты настроена серьёзно, – усмехнулся он. – Тогда мне ещё банку этого пива.

Я прошла к барной стойке и заказала две банки того пива, что стояло у нас на столе. Напиваться в компании незнакомца не хотелось, но всё же в последние дни я невероятно устаю, а вот так непринуждённо посидеть было не с кем.

– Классно выглядишь, – сказал он, когда я вернулась.

– Ничего особенного ведь… – засмущалась я.

– В этом и прелесть. Здесь девчонки как-то уж слишком вычурно одеваются. Я не ханжа, не подумай. Не в моих правилах сексуализировать женщин, но всё же приятнее смотреть на скрытую женскую красоту. Какая у неё форма груди? Какие есть секретные отметины на животе или спине? Втайне мечтаешь взглянуть хоть одним глазком на ямочки над аккуратной попкой. Такое возбуждает ментально и физически. Я тебя смущаю? – он наклонил голову набок.

– Должен бы, но всё нормально, – задумчиво сказала я, отхлёбывая из своей банки.

Какое-то время мы сидели в тишине. В баре в это время все столики оказались заняты, поэтому хорошо, что он решил прийти пораньше. Может он на это и рассчитывал? Музыкальные аранжировки известных композиций в стиле лаундж проигрывались на комфортной громкости. Негромкие беседы под аккомпанемент незамысловатых музыкальных переложений и звона бокалов напоминали целый оркестр.

Вдруг заиграла до боли знакомая мне мелодия. Однако то была не аранжировка, а оригинал, исполненный на фортепиано. Вылетело из головы. Какое же название и кто автор? Въедливый червяк тут же возник в голове и принялся неспешно и со смаком поедать мои нервы.

– Это Дайго Ханада композиция «Butterfly», – ответил он, каким-то образом прочитав мои мысли. – Не стоит так удивляться. У тебя сделался напряжённый вид, как только начало звучать это произведение.

– Точно, «Бабочка» Ханады. Значит ты тоже любишь неоклассику? – я взглянула на него с интересом.

– Люблю ли? Даже не знаю. Но Дайго мне нравится. Крутой чувак. Я и сейчас вспомнил название, потому что мелодия очень точно передаёт то, что заложил в неё автор. Где-то в глубине сознания вылупилась из своего миниатюрного прочного кокона прекрасная бабочка и, будто по волшебству, полетела. Первые взмахи крыльев неловки и прерывисты, зато потом, почувствовав силу и безграничную свободу, она уверено устремляется на зов инстинктам, чтобы прожить яркую и короткую жизнь, – говоря всё это, Аристотель смотрел невидящими глазами прямо перед собой.

– Красиво.

– Слушай, Луна, может пройдёмся? Странная вещь, но что-то меня унесло с трёх банок пива, – он постучал ногтем по одной из них.

– Я не против. Но всё ли с тобой в порядке? Может тебе пойти к себе в номер и отдохнуть?

– Беспокоишься? Приятно, – он снова улыбнулся той тёплой улыбкой. – Всё ок, только мне придётся на тебя облокотиться, иначе рухну, чего доброго, – с этими словами он обнял меня за плечи.

– Ты высокий, – я обняла его за талию, чтобы было удобнее идти.

– 190 сантиметров. А ты маленькая.

– Я среднего роста, – возразила я.

– Среднего маленького роста, – серьёзно сказал он, и мы вместе рассмеялись.

Мы решили пойти в тот самый парк близ отеля. Пока шли, Аристотель иногда касался моей головы своей. От него приятно пахло молодостью и негромким парфюмом. В тот момент мне не хотелось, чтобы наш путь заканчивался.

Глава 4

– Знаешь, что раздражает в этой стране? – вдруг спросил Аристотель.

– Что?

– Не чувствуешь приближение осени. Как они понимают, что осень наступила? Всё время одна и та же погода.

Мы сидели на скамейке в центре зелёного парка, рядом с которой светил единственный исправный фонарь. Ни одного порыва ветра не чувствовалось в густоте тёплой чужестранной ночи. Я поглубже втянула воздух носом. Действительно, сам воздух пах летом, хотя на дворе была середина сентября.

– Должно быть дома листья уже потихоньку окрашиваются в жёлтый или оранжевый, – задумчиво произнесла я, припоминая как выглядят деревья в это время года в родном городе.

– Умирают, – отрезал он.

– Что? – резкость его тона развеяла мою рассеянность.

– Но ведь так и есть. Каждый год в это время листья умирают. Кроны деревьев окрашиваются в яркие краски, а радостные люди начинают собирать гербарий, фотографироваться на их фоне, делать «ангела» на жёлтом лиственном «ковре». А между тем это что-то вроде танца на костях.

– Никогда о таком не задумывалась… Тебе должно быть грустно смотреть на такую картину? – он промолчал. – Тогда может тебе переехать сюда или куда-то ещё, чтобы не видеть.

– Но ведь это нормально. Они умирают, а весной на их местах появляется новая жизнь. Каждый раз больше и красочней. Сильней.

Мне расхотелось продолжать эту беседу. Вокруг итак много депрессивных вещей, поэтому я и новости-то не смотрю никогда. Этому человеку плохо – это факт. Может попробовать его как-то подбодрить? Но как? Я вообще-то не славлюсь коммуникабельными способности и навыками психолога. Друзей у меня почти нет, из дома выхожу только по острой необходимости. Всю жизнь избегая ненужных встреч, я оказалась почти в полночь на скамейке в парке в чужой стране с практически незнакомым парнем.

– Хватит и того, что ты сейчас рядом со мной, – он снова будто прочитал мои мысли.

– У тебя что есть какие-то телепатические способности?