Мы люди

Тимур усмехнулся:

— В этом доме, Галина Сергеевна, двухкомнатные квартиры прошлого века, до метро полчаса на маршрутке и во дворе ни яхт, ни джипов. Не ваш уровень мечты, Галина Сергеевна. С ваших же слов, — уточнил он иронично.

— А вы, Тимур Рашидович, малы еще, учить меня мужчин мечты искать, — в тон ему ответила Галина. — Мы еще в тридцать восьмую не звонили, а там, говорят, сдвоенная квартира за железной дверью.

— Там, говорят, уже живет одна обезьяна…

Галина набрала воздуху, чтобы ответить, но в этот момент дверь открылась. На пороге стояла женщина неопределенного возраста со спящим младенцем на руках, и Тимур галантно указал на неё Галине, мол, выдыхать сюда.

— Добрый день, — выдохнула Галина. — Согласно статье 1 федерального закона ФЗ-8, 2032 год объявлен годом переписи. Перепись необходима, чтобы собрать статистику о демографических, социальных, экономических процессах в нашей стране. Как я могу к вам обращаться?

— Скворцова, — представилась женщина. — А могу я не отвечать?

— Можете, — убедительно сказал Тимур и указал пальцем: — Но ради вашего ребенка, ради будущего страны… нам очень нужна статистика и ваше мнение.

— Давайте не на сквозняке, — поежилась женщина и кивком пригласила войти.

За дверью оказалась комната-студия, заваленная подушками, одеялами и упаковками с памперсами. В углу гудел старомодный компьютер, на стене висела в рамке фотография здоровенного парня в военной форме — парень сидел на корточках, обнимая винтовку, словно верного товарища.

— Сколько человек проживает в вашем домохозяйстве?

— Я и дочка, — сказала женщина и качнула сверток на руках.

— Семейное положение?

— Вдова. Муж был военный. Погиб в Прибалтике, исполняя интернациональный долг. Шел добровольцем во все горячие точки… Я говорила ему… Просила… — Женщина опустила голову и умолкла.

— Ваше образование? — спросила Галина как можно мягче.

— Училась на бухгалтера.

— Источник дохода? Работаете?

— Пособие по потере кормильца. Ну и так, иногда работаю, когда ребенок спит…

— Вероисповедание?

Женщина задумалась.

— Не знаю, — сказала она. — Есть что-то такое. Какая-то… ну, высшая справедливость что ли в мире.

— Уточните? — попросил Тимур.

— Высшая справедливость — это когда каждому по его заслугам и поступкам. Вот в нее верю. А в церковь не верю, извините. Не знаю, вы такие вопросы задаёте…

— Давайте так: вы крещеная?

— Конечно.

— Пишу: православие, — подытожила Галина. — Сбережений не делаете? На жизнь хватает?

— Сбережений не делаю. На жизнь хватает, — повторила женщина. — На ребенка не хватает. Можете написать, чтоб мне пособие подняли?

Галина и Тимур, не сговариваясь, покачали головами.

— А хотя бы, чтоб днем не шумели, пока ребенок спит? А то живу как на вокзале — то этот дурак сверху сверлит, камеры себе новые вешает. То баба Лена напротив ходит по этажу и выкрикивает новости, совсем бог на старости лет кукухой наказал за дикторскую работу. А подо мной, в тридцать восьмой — которая с тридцать седьмой сдвоенная — там у них и курятник, и свинарник, и шум, и толпы молодежи шляются, и никто не работает. Притон и секта.

— Без источников дохода? — профессионально уточнила Галина.

— На работу, говорю, не ходит. На иностранные гранты живет. Зверей разводит, а у нас аллергия может начаться.

— Это не по нашей части, — тактично ответил Тимур. — Спасибо вам, здоровья ребенку.

Попрощавшись, Галина и Тимур стали спускаться.

— Что-то не хочется в тридцать восьмую, — сказала Галина. — Может, пропустим?

— У нас и так половина дома не дома.

— Половина дома не дома, — проворчала Галина. — Дома не дома.

— Позвонит проверка, он скажет, что сидел в квартире, а переписчики мимо прошли.

— И норм, — кивнула Галина.

— Тебе, может, норм, а я без зарплаты останусь и с юрфака вылечу.

— Я за твой юрфак не собираюсь под пистолеты бросаться и под обезьян!

— Пистолет игрушечный.

— А обезьяна?

— Сейчас узнаем. — Тимур нажал кнопку.

— Минуточку! — раздалось за дверью и залязгал замок.

Дверь распахнулась. На пороге стоял рослый мужчина с аккуратной черной бородкой. На нем были джинсы и расшитая фантастическими птицами рубаха-гавайка.

— Здравствуйте, молодые люди, если вы на лекцию, то сегодня ее нет… — Он недоуменно оглядел гостей. — Ах, вы наверно перепись?

— Как вы догадались? — обрадовался Тимур.

— У вас на бейсболках написано «Росстат». Ну, заходите, раз пришли. Чай, кофе?

Галина и Тимур переглянулись.

— Чай нам давно никто не предлагал, — призналась Галина.

— Прошу на кухню, только обувь снимаем.

Из комнаты вдруг вышел здоровенный пушистый кот, а за ним второй — рыжий. Оба были в массивных ошейниках. Коты внимательно обнюхали Тимура и Галину, проводили до кухни, но не переступили порог — остались стоять ровно за декоративной полоской на полу, отделявшей пространство.

— Кс-кс-кс! — Галина поманила котов.

— Им в кухню нельзя, — объяснил хозяин. — Вам — можно. — Он включил чайник, поставил на стол вазочку с конфетами и посмотрел на старинные часы под самым потолком. — Перепись. Итак, что от меня нужно? Паспорт?

— Перепись анонимна, — объяснил Тимур.

— А смысл?

— Собираем статистику.

— Хорошее дело, — одобрил бородач. — Давайте соберём.

Тимур вынул планшет, но Галина толкнула его локтем и вынула свой:

— Как мне вас называть?

— Кобзев Гавриил Михайлович к вашим услугам.

— Гавриил Михайлович, — произнесла она глубоким грудным голосом, — сколько вам лет, какое образование, вы женаты?

— Тридцать восемь — высшее — женат.

— А где же ваша жена?

— Сейчас в Париже работает.

— Неплохо… — протянула Галина. — А ваше домохозяйство из двух квартир?

— Не-е-е… — Кобзев разочарованно покачал головой, — так мы статистику не соберём. Это ж всё в государственных базах есть — кому сколько лет, где учился, с кем в браке и какой квартирой владеет. 2032 год на дворе, дети мои.

Тимур поднял палец, как учили на курсах подготовки:

— Этих данных нет в базах! Вы можете жить не в браке или не по прописке. Или вот какими языками владеете — это нигде не записано!

— Английский, французский, немного испанский.

Галина проставила галочки на экране.

— Так, — сказала она, — вероисповедание?

— Агностик.

— Где-то была такая опция, ага, вот… А место работы?

— Здесь, — кивнул бородач. — Работаю по месту жительства удаленно.

— Бизнес? — с надеждой спросила Галина.

Кобзев покачал головой.

— Служащий? — расстроилась Галина. — Или нетрудовые доходы?

— Научный сотрудник, кандидат наук, — объяснил Кобзев. — У меня тут лаборатория, и кабинет, и видеосвязь, и студенты приходят на лекции.

— Не понимаю, как это записать, — огорчилась Галина. — Вы научный сотрудник — где именно сотрудник?

— Здесь.

— А зарплату получаете где?

— Здесь, — улыбнулся бородач. — Вас что интересует, источник дохода?

— Да! — хором сказали Галина и Тимур.

— У меня грант на трехлетнее исследование от Британского сообщества физиологии и медицины. Исследую причинно-следственный интеллект разных видов животных.

— Это что-то по биологии? — догадался Тимур.

— Изначально — да. Хотя ближе к зоопсихологии. А как по мне — это, пожалуй, уже область философии и социологии.

— А живете один? — уточнила Галина.

— В данный момент жена в Париже.

— А обезьяна? — не выдержала Галина.

— Соседи рассказали? — Кобзев вдруг поднял лицо к потолку и от души захохотал.

Хохотал он долго и с чувством.

Галина и Тимур переглянулись.

— Чего вы смеетесь? — настороженно спросил Тимур.

— А пойдемте, покажу! — неожиданно решил Кобзев. — Идите за мной.

Он повел гостей в одну из комнат. Здесь стоял странный запах — запах сена, земли, осеннего леса и курятника. Вдоль одной стены тянулась столешница типа кухонной — видимо, рабочий стол. На ней стоял распахнутый ноутбук, рядом пара бумажных книг и ящик с черными браслетами, похожими на часы. Чуть поодаль почему-то стояли клавиши электронного рояля, только на каждой — и на белых, и на черных — были скотчем приклеены разноцветные бумажки с загадочными пометками. Все это было окружено пучками проводов, над столом по стене висели блоки какой-то электроники, растопырив пальчики антенн и мигая огоньками. Зато всю противоположную стену занимали клетки с животными. Кого здесь только не было! Ныряли в пластиковые лабиринты и крутили колеса белые мыши. В клетке рядом суетились полосатые хомячки. Сбоку, невозмутимые как кони, жевали сено атласные кролики. Сумрачно пялились из-под потолка совы, трещали попугайчики. На самом нижнем ярусе стояло что-то вроде террариума, только ползали в нем здоровенные улитки — то ли были жильцами, то ли едой для кого-то, кто прятался.

— Ого, у вас зоопарк! — изумленно подытожила Галина.

— Так вот, обезьяны, — Гавриил Михайлович указал на самую большую клетку.

А затем открыл дверцу и осторожно достал одного из обитателей — маленького пестрого пушистика, напоминавшего то ли белочку, то ли нахохленного воробья со смешной обезьяньей мордой. Существо категорически не желало покидать клетку — верещало, цеплялось за прутья, но когда его все-таки вытащили, сразу успокоилось, притихло и уселось на ладони, трусливо обхватив лапками большой палец и выглядывая из-за него как из-за ствола дерева.

— Игрунки. Карликовые игрунки, — делая ударение на «у», объяснил Гавриил Михайлович и улыбнулся: — Правда, страшная обезьяна?