Помоги проекту - поделись книгой:
Джавэна подошла, обхватила сзади его шею и прильнула губами к губам.
– Да что там конференция? Всё золото мира не заменит мне тебя.
На нежности жены Истэнджор отвечал взаимностью, делая всё от него зависящее, чтобы усыпить её бдительность. Только бы избежать убийства его, Серпины и самоубийства Джавэны. А там прервётся цепь событий, приводящая этих троих к повтору одной и той же страшной трагедии, и можно будет спокойно зажить, забыв все эти злоключения, как страшный сон.
– Какой-то у нас странный запах,– принюхавшись, Джавэна отстранилась от мужа.
У Истэнджора сердце так и упало в самые пятки.
«Вот оно то, что может вновь привести к двойному убийству и самоубийству. Боже, дай, чтобы всё обошлось. Я так устал».
– Запах?– разыгрывая непонимание, Истэнджор сделал несколько коротких вдохов.– Ничего не слышу. Может это газ? Хотя плиту я не включал. Вот только если протечка.
– Нет,– возразила Джавэна,– это не газ. Это парфюм. Причём женский.
– Ну ты же в дорогу духарилась.
– У меня таких духов нет.
– А-а-а,– якобы вспомнил Истэнджор,– так это же моя туалетная вода.
– Ты, что, не слышишь, что я говорю? Это мягкий женский парфюм.
Как ищейка, взявшая след, Джавэна то и дело вдыхала воздух и, курсируя по дому, искала источник приятного и в тоже время вызывающего подозрения в мужниной неверности запаха. Истэнджор понимал, что даже не ориентируясь по запаху можно отыскать постороннюю особу, если заглянуть в каждый его закуток. Поэтому шутками-прибаутками, новыми версиями причин возникновения столь странного запаха пытался отговорить жену от продолжения поисков. Но она, точно робот, запрограммированный на выполнение этой задачи, упрямо шла к своей цели. Истэнджор даже сравнил её с Серпиной, в момент когда та всё давила и давила кнопку звонка.
Наконец запах привёл Джавэну к чулану. Истэнджор предпринял безуспешную попытку, дурачась, увести жену от опасного для него и двух женщин места. Она отодвинула защёлку и распахнула скрипучую дверь.
На полу лежала девушка. Длинные каштановые волосы, на лице мягкий подчёркивающий естественную красоту макияж; вечернее платье, туфли на высоком каблуке, рядом миниатюрная дамская сумочка. В том, кто она такая и что делает в чулане у Джавэны не было никаких сомнений. Вот только она то ли спит, то ли Истэнджор со страху быть застуканным с нею убил её?
– Кто это такая?
– Это воровка,– солгал Истэнджор, воспользовавшись бесчувственностью Серпины.– Я вырубил её при попытке забраться в наш дом.
Джавэну как будто устроило это объяснение.
– Не ври, мерзавец,– сказала Серпина, стремительно приходя в себя.– Я его любовница.
– Это ты не ври!– возмутился Истэнджор.– Между нами ничего такого не было.
Серпина, поднявшись с пола, кивнула на Джавэну.
– Только эта дамочка нам и помешала. Иначе было бы такое…
– Предатель!– Джавэна усавилась на мужа полным ненависти взглядом.
– Джавэна,– взмолился Истэнджор,– только не бери, пожалуйста, нож.
«Нож,– вспыхнуло в голове обманутой жены,– вот то, что удовлетворит мои к этому ничтожеству чувства».
– Джавэна, нет!– закричал Истэнджор, когда жена быстро и решительно направилась в кухню.
Всё напрасно. Её уже ничто не могло остановить.
– Дура!– закричал он тогда на Серпину.– Я же говорил тебе: уходи, иначе она нас убьёт. Прячся теперь! Прячся!
Вот тут-то Серпина испугалась не на шутку. Её прямо-таки охватила паника. И всё же в этом, молопригодном для мышления состоянии она сообразила, что лучшее укрытие от убийцы можно найти только за пределами этого дома.
Но Джавэна оказалась быстрей. С тесаком в руке, мало чем отличающимся от мачете, она преградила Серпине дорогу к входной двери. Чудом увернувшись от длинного и острого лезвия движением наотмашь, метившим ей в живот, Серпина юркнула в ближайшую комнату, где всей своей массой навалилась на захлопнутую дверь.
«До тебя я ещё доберусь, потаскуха!»,– подумала Джавэна, увидев в проёме другой комнаты мужа.
Истэнджор отлетел назад, когда Джавэна с разбегу налетела на дверь, которую он, захлопнув тоже пытался удержать собственноручно. Ещё бы! Она сейчас пребывала в состоянии приступа буйнопомешанной, когда силы по меньшей мере удваиваются. Он делал всё, чтобы спастись. Уворачивался от то и дело рассекающего воздух ножа, отбивался в ручную и попадающимися под руку предметами, и всё же Джавэна его достала. Он почувствовал в области печени пронзительную боль, затем жар, хлынувшей внутрь и наружу крови, у него помутилось в глазах, как в помещении с переизбытком углекислого газа стало не хватать воздуха и наконец он упал на пол.
Будучи пока ещё целой и невредимой Серпина оставалась последним шансом на разрыв цепи, которая раз за разом приводит этих троих людей к кровавому финалу.
– Серпина,– умоляюще заговорил Истэнджор,– не дай себя зарезать. Иначе завтра твоё и моё убийство повториться вновь. Беги, Серпина. Беги.
Дрожа от страха, Серпина не слышала тихий от немощи голос Истэнджора. Она даже не заметила, что в комнате, где она пыталась спастись от расправы есть другой вход. Из него-то и появилась Джавэна.
Истэнджор слышал отчаянную мольбу Серпины о пощаде, потом визги обороняющейся девушки и, наконец, страшно стихающий хрип смертельно раненного существа.
Джавэна вышла в коридор из двери, оборону которой ещё несколько минут назад держала Серпина. Истэнджор видел как её безумные глаза убийцы обретают совершенно иное направленное против себя безумие.
– Джавэна,– взмолился Истэнджор,– хотя бы ты не делай с собой ничего страшного. Поверь мне, тебя не посадят на электрический стул за двойное убийство. Завтра мы проснёмся в новом дне. И будем жить так же замечательно, как прежде. В противном случае всё повторится: мы вернёмся в нынешний день, и ты опять убьёшь меня, Серпину и покончишь с собой. Живи, Джавэна, живи. Заклинаю тебя всем святым: живи.
Громче голоса разума Истэнджора в голове Серпины звучал голос её безумия. Чем стать жертвой смертного приговора, лучше самой наложить на себя руки. Она распахнула окно, забралась на подоконник, и когда макушка её головы стремительно провалилась за нижний карниз, для Истэнджора настала бесчувственная тьма.
27 мая-9
Истэнджор проснулся опустошённым. Поражения в битве за лучшую долю вымотали его настолько, что он уже готов был задрать перед своей бедой лапки в гору. Весь день он ходил как в воду опущенный, осознавая отдалёнными отделами мозга, что никогда прежде не знал такого скверного настроения.
После отбытия жены на конференцию Истэнджор, бессмысленно уставившись куда-то вниз, сидел на ступеньках крыльца. Медленно и безразлично он поднял голову только на звук остановившегося перед ним человека. Это был торговец газетами. Истэнджор не удивился, что на его лице отсутствуют следы вчерашнего избиения, не разозлился на то, что тот пришёл и не устыдился своего прошлого срыва. Он, наверное, остался бы безучастен ко всему, даже если бы перед ним возник сам дьявол.
– А, это ты,– сказал он чисто механически.– Привет. Только ты напрасно сюда пришёл, у меня всё равно нет денег на газету.
– Я никогда не просил купить у меня газету,– ответил торговец.– Я всегда предлагал тебе взять её.
– Да, точно,– припомнил Истэнджор.– Но зачем она мне?
– Открой её на странице криминальных новостей. Статья «ТРАГЕДИЯ НА ПЬЯДО ИСЭНТАЛЬ».
Взяв протянутую ему «7 дней АЛЕСАНДРИИ», Истэнджор развернул её на указанной странице. Там действительно помещалась названная статья и он стал её читать.
– Это что, шутка?– раздражился Истэнджор.– Джавэна, конечно, зарезала меня и Серпину, а потом сама наложила на себя руки. Но это раз за разом возвращает нас в двадцать седьмое мая, чтобы мы имели возможность разорвать цепь трагических событий и тем самым вернулись в нормальное время с нормальной жизнью.
– Тебе просто так хочется думать.
– Я думаю то, что вижу. Вот он я, живой и здоровый. Шевелю руками, ногами, извилинами в голове. Я, Джавэна и Серпина – мы просто застряли в каком-то межвременном провале. Чтобы выбраться из него во время, не прекращающее свой бег, нам только и нужно, чтобы в кровавом финале этого дня выжил хоть кто-то один.
– Ты заблуждаешся, Истэнджор, живым человек может быть только в миру таких же живых людей. А это не межвременье, как ты думаешь, это ад. Здесь живых льдей не бывает.
– Ад?– Истэнджор гомерически захохотал.– А где же серно-огненное пекло? Где черти, которые варят грешников в котлах с кипящей смолой?
– Вы, люди неверно представляете себе ад. Ад – это не огненное пекло для физических страданий грешников, ад – это моральное пекло для страданий души. Нет более страшного наказания грешнику, чем невыносимое угрызение совести по поводу вины, которую невозможно загладить. И ты осуждён именно на это: на то, чтобы сожалея о содеянном, безрезультатно день за днём пытаться его исправить. Ты спросишь почему осуждён на это лишь ты, в то время как на Джавэне и Серпине тоже лежат большие грехи? Да, Серпина грешна в том, что узнав о наличии у тебя жены, она нарушила заповедь «Не возжелай жены или, как в твоём случае, мужа ближнего своего», чем и спровоцировала Джавэну на грех убийства других и себя. Но ничего подобного не произошло бы, если бы не ты. Изначально это ты, задумав изменить жене ради гнусного участия в социальной сети «КАЗАНОВА» создал условия для их грехоподения. Поэтому они как менее виновные избавлены от памяти и любом напоминании о повторяющемся двадцать седьмом мая, а стало быть и от угрызений совести. За всё расплачиваться будешь лишь ты.
– Мы, значит, люди, а ты, что, нет? Кто ты вообще такой, что лезешь со всякой чушью в мою жизнь?
– Я – Ангел Ханитель. Я предупреждал: откажись от задуманного греха ради спасения своей бессмертной души, иначе потом об этом пожалеешь. Но ты не внял мне и теперь, как я уже говорил, ты только и будешь, что сожалеть о содеянном и пытаться выбраться из этого дня, выхода из которого нет, который всякий раз будет заканчиваться одним и тем же и вновь начинаться с начала. Сегодня, завтра, вечность.
– Но я же ни при чём!– отчаянно завопил Истенджор.– Если бы не та чёртова реклама сайта "КАЗАНОВА", я бы никогда ничего такого не сдела!
– Дьявол всегда искушает человека. Но только человек решает поддаться искушению и расплачиваться за него или отвергнуть искушение и вкушать светлую жизнь.
27 мая-10
Истэнджор проснулся в самом приятном расположении духа. Теперь он знал, что какие бы он не предпринимал усилия, вырваться из этого дня невозможно, а стало быть нужно как-то приспосабливаться к этим условиям, чтобы до момента кровавой развязки извлекать из открывшейся перед ним вечности какую-то для себя пользу. Когда с тобой всего лишь две женщины, это не просто сделать. С другой стороны секс тебе обеспечен, пропитанию нет конца, а в интернете миллионы книг, музыки и прочей весьма и весьма любопытной информации. Не так уж и плох этот самый пресловутый ад.
«Итак, с чего мы начнём наслаждаться вечностью?»
Джавэну, лежавшую на боку он повернул на спину и полез на неё за положенной ему порцией удовольствия. И вдруг, когда она, отвечая на его ласки, раздвинула ноги он, сам того не желая, сказал:
– Я не хочу секса.
И одевшись вышел.
«Ну и дурак же я,– обругал он себя в коридоре.– Ну ничего, целый день впереди, ещё натрахаешься. За час до возвращения Джавэны можно и Серпину раскрутить. Она и через пять минут после прихода согласиться».
Чтобы развеять дурное настроение из-за собственного отказа от секса, Истэнджор отправился в кабинет, где вкючил компьютер. Но весь интернет, кроме его страницы в соцсети «КАЗАНОВА», завис.
Из кабинета, почувствовав голод человека, не евшего, как минимум десять дней, он переместился на кухню, сварил кофе, нажарил большущую гору тостов, достал из холодильника клубничный джем и намазал им один из тостов. Затем он откусил раз, другой, третий – и сколько бы он не откусывал, его зубы проходили насквозь соблазнительного вида и запаха тоста так, словно он был голограммой.
«Да что же это такое?!»
С волнением он поднёс к губам большую кружку кофе. От движение оно расходилось кругами, но не единой капли не сорвалось ему из кружки в рот. Джавэна, которая пришла на кухню ещё когда он готовил завтрак, напротив, ела и пила как совершенно нормальный человек и этим только нестерпимей делала его чувство жажды и голода.
Не в силах обливаться слюной он за руку приволок жену в кабинет и попросил, чтобы она нашла в интернете какой-нибудь фильм или книгу. Выполнив просьбу мужа, она смеялась от выкрутасов Мистера Бина, а Истэнджор, глядя на монитор, не слышал и не видел ничего, кроме своей страницы в соцсети «КАЗАНОВА».
«Нет-нет-нет! Это какое-то безумие!»
Он с грубой от отчаяния страстью повалил жену на пол, как насильник разорвал на ней одежду и за мгновение до того, как войти в её магнитом манящее лоно, сказал:
– Я не хочу секса.
«У меня распирают гениталии, как до предела надутый мячь – так я хочу секса, и не могу им заняться,– думал Истэнджор, выйдя в коридор.– Я хочу себя занять чем-нибудь любопытным из интернета, и не нахожу ничего, кроме моей страницы в соцсети «КАЗАНОВА». Я голоден так, что съел бы целого быка, жажду так, словно бредя по пустыне, нахожусь на грани гибели от обезвоживания, и не могу ни поесть, ни напиться».
«Ты только и будешь, что сожалеть о содеянном и пытаться выбраться из этого дня, выхода из которого нет, который всякий раз будет заканчиваться одним и тем же и вновь начинаться с начала. Сегодня, завтра, вечность»,– вспомнил он слова Ангела и ужаснулся.
«Нужно что-то делать. Нужно что-то придумать, чтобы вырваться из этого треклятого дня. Нужно обязательно что-то придумать…»
Поделиться книгой: