Больше чем счастье. Японская философия благополучия

Как сказал мне Кенни Гарретт: «Что касается публики, которая приходит послушать джаз, я скажу так: в целом для японской культуры характерен конформизм, но при этом люди стремятся проявить свою индивидуальность. Выдающийся барабанщик и руководитель джаз-группы Арт Блэйки познакомил японцев с музыкой, культивирующей этот симбиоз».

Первые кофейни были также местами, где люди разного происхождения, с разными взглядами и ценностями могли свободно общаться и обмениваться идеями, которые часто имели западное происхождение. Такой радикализм представлял угрозу существующему режиму, и когда в стране воцарилась полная диктатура, все заведения подобного рода были закрыты.

Сегодня кофейни встречаются в Японии на каждом шагу и, несмотря на конкуренцию со стороны международных франшиз, занимают особое место в сердцах местных жителей. Отчасти из-за того, как здесь подают кофе.

Сначала вы под руководством бариста выбираете свежеобжаренные зерна (часто они находятся в банках с указанием времени обжарки). Если вы – завсегдатай заведения, бариста уже знает ваши предпочтения. Или, что еще лучше, можете позволить ему сделать выбор за вас. Затем зерна помещают в крошечную кофемолку и перемалывают вручную. Бариста подогревает воду до температуры, которую считает идеальной (или которую вы предпочли в прошлый раз), а затем медленно заливает ею кофе в капельной кофеварке или через специальный фильтр. Мы десять-пятнадцать минут болтаем о том о сем – под звуки жерновов, измельчающих зерна, бойлера, нагревающего воду, медленно льющейся жидкости и старого доброго джаза.

Лучше ли результат, скажем так, эффективного подхода – это решать другим. Но я могу сказать, что такая неспешность вкупе с элементами визуализации определенно добавляет ценности этому опыту. Расслабляет. Иногда бывает здорово отдохнуть от бешеного ритма жизни.

А еще здорово довериться стоящему за прилавком эксперту, позволив ему или ей решить, какие зерна самые лучшие, какая самая лучшая степень обжарки, какой самый лучший помол, до какой температуры лучше нагревать воду, а также как и когда пить готовый кофе. Конечно, вы можете сами все решить и выбрать, но зачем утруждаться? Бариста – это кофейный ас, профессионал, наставник, которому вы предоставляете омакасе – право выбора. Это создает определенное настроение, и хотя желательно, чтобы кофе был хорошим, а еще лучше – отличным, главным все-таки является то, что вы ведете себя как гость во власти хозяина. Такая уступчивость является способом продемонстрировать свое доверие и вызвать ответное расположение.

В США открывается все больше японских кофеен, и их атмосфера наверняка поможет вам обрести чувство благополучия. Медленное приготовление кофе и быстрый эффект от кофеина создают удивительное ощущение манипулирования временем. Добавьте сюда звучание саксофона, фортепиано, трубы, барабанов и бас-гитары с записей, сделанных более шестидесяти лет назад. К тому же кофейный ритуал и музыка зеркалят друг друга, сочетая размеренный ритм, гармонию и импровизацию.

Дома вы можете это воссоздать.

Я купил себе потрясающую ручную кофемолку, и вечером – не каждый вечер – медленно перемалываю порцию зерен на утро. При желании можете приобрести еще японский стеклянный сосуд для заваривания кофе и медленно, тонкой струйкой, вливать в него воду через специальный фильтр с молотым кофе, пока не получите желаемую чашку. Но даже если вы не занимаетесь этими трудоемкими процессами, можно просто пить кофе медленно, наслаждаясь каждым глотком и предаваясь приятным размышлениям – а не залпом, чтобы получить заряд кофеина. Вы же не пьете вино залпом, чтобы напиться? Проявите то же уважение к кофе. Неспешность создает пространство для созерцательности. А созерцательность дает возможность принять существующее положение вещей – меньше переживать о прошлом, меньше тревожиться о будущем и больше быть в настоящем, наблюдая за магией превращения обжаренных зерен в живительный напиток, ощущая его божественный аромат и заранее получая эмоциональное наслаждение от чашечки кофе. Предвкушение удовольствия продлевает само удовольствие.

Вы заходите в бар

И наконец, коктейли. В Японии они такие же, как в Соединенных Штатах, – и в то же время совершенно другие. Японцы и здесь позаимствовали западные традиции, но добавили в них свою изюминку. Эта изюминка состоит в создании соответствующей атмосферы и способа приготовления напитков, что делает распитие коктейлей не столько индивидуальным, сколько групповым опытом.

Идея пить коктейли перед ужином до недавнего времени не пользовалась в Японии популярностью, потому что алкоголь притупляет чувствительность[21]. Если вы не можете должным образом оценить вкус, запах и эстетические свойства еды, это снижает удовольствие от ее приема и может вызвать нарекания в адрес шеф-повара.

Что остается? Глубокая признательность за свежие сезонные продукты и обслуживание, которые есть у нас в Соединенных Штатах.

В японских коктейлях используются свежие травы, пряные растения и фрукты, и этих ингредиентов не меньше, а иногда и больше, чем алкоголя. Это означает, что вы настраиваетесь на природу, даже когда сидите в темном баре Гиндзы, расслабляясь и слушая джаз.

Подача напитка тоже имеет значение. В хорошем баре коктейли на основе виски подают в высоких бокалах из хрусталя Баккара, украшенных юзу, разновидностью цитрусовых. Все должно быть красиво. Это часть японской эстетики.

Огромные кубы, шары или бесформенные, отколотые от глыбы куски льда, униформа барменов – от киношных смокингов до традиционных японских юбок, повязок на голову и абсолютно нелепых нарядов – все это призвано создавать впечатления или контекст.

Любовь японцев к внешним атрибутам отчасти отражает их национальную особенность – скрывать свое настоящее «я» (хоннэ) за публичным внешним образом (татэмаэ). Таков двойственный стандарт поведения.

На людях японцы могут играть какую-то роль, или кого-то из себя изображать, или просто следовать правилам приличия. Эта параллельная реальность навязывается и гостям. Плюс в том, что вы, как гость, тоже можете сыграть какую-то роль.

Театр жизни воплотился и в любимом национальном виде досуга – караоке. В караоке-клубах (например, «Синдзюку» или «Сибуя») вы можете побыть ковбоем, рок-звездой, гангстером и кем угодно. Напитки подпитывают шоу.

Впервые я прикоснулся к этому культурному феномену почти двадцать лет назад, во время поездки в Парк Хаятт на премьеру фильма «Трудности перевода». Шеф-повара Даниэль Булуд, Эндрю Кармеллини, Марк Фиорентино и Ричи Торрисси[22] пригласили меня отметить это событие, и мы дружно завалились в караоке-комнату придорожного ресторана Harley-Davidson. Подали напитки. Даниэль промурлыкал I Did It My Way, Марк вскочил на пианино и прогорланил Born to Run, а я прохрипел White Riot.

Поход в винтажное заведение вроде бара «Люпин» (Bar Lupin) в Гиндзе, где когда-то собирались известные японские писатели, такие как Ясунари Кавабата и Осаму Дазай, – это совершенно другая версия того же опыта. Бар находится в каком-то закоулке, куда ведет узкая винтовая лестница, и, хотя петь вы там точно не будете, представление о татэмаэ получите.

Гости – что в Японии, что в Соединенных Штатах – это своего рода зрелищное мероприятие. Вы наблюдаете за ними; они наблюдают за вами.

Бармен это знает и устраивает шоу: сначала, проявляя чудеса эквилибристики, он заполняет шейкер жидкостью и льдом, а потом, вытянув обе руки, бешено трясет его примерно минуту или методично перемешивает содержимое длинной металлической штукой.

Джена Ямамото можно назвать звездой современной барной сцены Токио. У Джена есть крошечный одноименный бар в районе Азабу-Джубан, где он делает упор на сезонность своих напитков и, облачившись в белый пиджак с черным галстуком, лично подает каждому гостю от четырех до шести небольших, точно отмеренных порций. В его заведении время словно останавливается, и незнакомые люди непринужденно общаются друг с другом, потому что все пьют одинаковые коктейли, каждый из которых производит общий фурор.

«Мой кодавари – это исиго-исиэй», – сказал мне Джен. Кодавари можно перевести как «стремление к совершенству через постоянную практику и исключительное внимание к деталям», исиго-исиэй – как «один шанс, одна возможность», а все вместе это означает осознание и принятие быстротечности жизни. «Я каждый раз стараюсь выкладываться по полной и выполнять свою работу чуточку лучше».

И это действительно так. Когда я впервые заглянул в бар Джена, напоминающий скорее святилище или приют странника, я думал заказать мартини с джином, но, несмотря на свою легкомысленность и наивность – дело было давно, – решил доверить омакасе Джену. Джен лучше знает, что выбрать.

А как иначе? Он тратит непостижимое количество времени на изучение трав, растений и заморских специй, а потом часами пытается довести свои напитки до совершенства, чтобы они были удивительными, восхитительными, оригинальными и благоговейными. И делает это не для того, чтобы просто произвести впечатление, – в отличие от некоторых шеф-поваров и барменов, которых я предпочту не называть. Джен, как любой профессионал, постоянно оттачивает свое мастерство. Он минималист.

Таких фанатов своего дела немного, но они очень вдохновляют.

И, хотя вы не можете превратить свой дом или квартиру в японский бар, вы можете приготовить себе напитки в японском стиле – с меньшими порциями, с использованием сезонных ингредиентов и в красивой посуде – и, возможно, даже подождать с их распитием до окончания ужина.

Японские бары завоевывают в США все большую популярность. Один из лучших – это Angel’s Share, расположенный на втором этаже небольшого здания рядом с Astor Place на Манхэттене. Здесь вы можете в полной мере ощутить атмосферу Японии.

* * *

Все эти моционы – чай, кофе, коктейли – объединяет предвкушение удовольствия. Оно усиливает остроту ощущений. Ожидание и созерцание позволяет нам больше узнать о себе, отношениях, окружающем мире – и заметить возможности.

Еще один не менее важный элемент «вдыхания гармонии» – это тишина. Японцы умеют создавать в повседневной жизни пространства, где слова излишни. Наслаждение чашечкой кофе, чая или бокалом коктейля часто сопровождается молчаливым наблюдением за человеком, который готовит напитки. Это знак уважения.

Во всех городах, поселках и деревнях есть кафе, иногда совсем крошечные, с тремя стульчиками у прилавка, где действительно тихо и спокойно. Несколько лет назад моя приятельница Юко отвела меня в чайную комнату, примыкающую к галерее современного искусства на Роппонджи Хиллз, на углу небоскреба Mori, где тишину нарушало лишь журчание воды, шелест чая и шепот голосов. Просто не верилось, что весь этот мир находится в центре оживленного, шумного мегаполиса.

Чтобы получить подобный опыт, просто выделите для этого как можно больше времени и тихо, очень тихо, насладитесь чаем, кофе или небольшой порцией спиртного. Отключите все гаджеты, забудьте обо всех делах, настройтесь на нужный лад и желательно не разговаривайте.

Смысл в том, чтобы общаться через тишину.

* * *

Вернемся к определению принятия: «Мягкий способ убеждения при общении матери с ребенком; постижение своего “я”, чтобы изменить себя в лучшую сторону; принятие реальности».

Вы когда-нибудь видели мать и ребенка, без слов понимающих друг друга? У них полная внутренняя гармония. И для нее не нужно слов.

Глава четвертая

Сон

Катер, направлявшийся в Ниигату, мягко рассекал гладь Японского моря, и Такеси предложил пойти в общую комнату отдыха вздремнуть.

Я знаю Такеси около пятнадцати лет, он бизнесмен и мой близкий друг. Мы познакомились на ежегодном фестивале саке Sake No Jin («Саке – не джин») в Ниигате, где, заплатив за входной билет около десяти долларов, вы можете пробовать саке сколько угодно. Некоторые так увлекаются, что их приходится в прямом смысле слова уносить.

Мы с Такеси возвращались с острова Садо, где весь день брали интервью у местных жителей для моих статей, и нам не мешало бы вздремнуть.

Комната, в которую мы вошли, была размером с большую учебную аудиторию, только без мебели. Поверх тонкого ковра впритык лежали маты с аккуратно сложенными на них одеялами. Из панорамных окон открывался вид на синевато-серые воды и горизонт. Сквозь облака пробивался легкий солнечный свет.

На матах, разместив свои вещи в ногах или поодаль, отдыхали семьи, пары и друзья. В комнате находилось около тридцати человек, но вы бы об этом никогда не догадались. Там было тихо, как в библиотеке: ни разговоров, ни даже шепота – только звук ритмичного дыхания дремлющих или спящих мужчин, женщин и детей всех возрастов. Те, кто не спали, читали мангу (японские комиксы) или играли в игры на мобильном телефоне.

Мы сняли обувь.

Такеси ловко провел нас между матами к отличному месту – в углу у окна. Я лег, положил под голову свернутую куртку, и мои глаза сами собой стали слипаться. Мерное раскачивание катера меня убаюкивало.

Я вырубился.

Сон в одном помещении или месте с незнакомцами – от импровизированных спален в метро для уставших, вынужденных работать допоздна (по требованию начальства) сотрудников до комнат отдыха на паромах – в Японии обычное дело. Очищение ума – это часть здешней культуры. А чувство безопасности, которое негласно испытывает примерно половина населения, добавляет этому опыту глубину[23].

В японской культуре сформировалось много практик, направленных на обретение индивидом благополучия и одновременное принятие им социального конформизма. Все эти виды деятельности объединяет абстрагирование от собственного «я» – получение чистого, не искаженного личными представлениями опыта, что позволяет изменить свое мышление, мировосприятие или даже сознание.

Сон на полу, на мате, в окружении людей, которые не были моей семьей, но с которыми я чувствовал себя в полной безопасности, вызвал у меня волну детских воспоминаний, мысль о том, что жизнь полна возможностей, и какое-то удивительное ощущение благополучия.

Мы могли бы более успешно справляться с проблемами, будь у нас больше энергии. Повседневный стресс страшно выматывает, а когда человек вымотан, он становится пассивным и вялым. Чтобы изменить вещи, вызывающие у нас стресс, мы должны быть сильными и телом, и духом. А один из лучших способов восстановления сил и жизненной энергии – это сон.

Между тем всего 1 процент жителей Соединенных Штатов спят днем. А что же остальные? Я не шучу, когда говорю, что дневной сон – это не роскошь и не привилегия сливок общества.

Кеми Алемору в своих заметках на dazeddigital.com за июнь 2018 года отмечал: «Роскошь релаксации обычно могут позволить себе только успешные, состоятельные люди. Отчасти повсеместное стремление разбогатеть вызвано тем, что мы все мечтаем однажды перестать работать на износ и находить больше времени на отдых. Многочисленные исследования констатируют настоящую эпидемию недосыпания, обусловленного современными капиталистическими ценностями».

Поэтому по возможности старайтесь вздремнуть.

При всей нашей загруженности сон – это не роскошь, а необходимость.

Отложите книгу в сторону.

Закройте глаза.

Расслабьтесь и отдохните столько, сколько вам нужно.

Я подожду.

* * *

Ну, как самочувствие?

Исследования доказывают, что дневной сон полезен как для физического, так и для ментального благополучия. И это не открытие Америки.

Спросите любого младенца.

Ребекка Спенсер, доктор медицины, нейробиолог и специалист в области сна из Университета Массачусетс в Амхерсте, провела масштабное исследование, которое, как следует из материалов ВВС за октябрь 2018 года, «впервые подтвердило, что не только ночной, но и дневной сон улучшает обработку эмоциональных воспоминаний у детей… Дети, которые не спят днем, становятся чрезмерно эмоциональными и раздражительными, потому что их мозг не усвоил полученный ранее эмоциональный багаж».

Сон или даже легкая дрема позволяет нам быть более спокойными, выдержанными, рассудительными и принимать ситуации, а не импульсивно на них реагировать. Этот период рефлексии дает возможность прояснить ум и, возможно, что-то изменить.

Все мы знаем людей, которые реагируют на любые вызовы как на катастрофы. У них все – катастрофа или конец света. Таким людям недостает способности остановиться, спокойно все осмыслить, посоветоваться с другими и принять решение. Если человек постоянно находится в авральном режиме из-за сильного стресса, ему обязательно надо спать днем – хотя бы ради блага окружающих.

Конечно, большинство взрослых не устраивают истерик, по крайней мере таких, какие время от времени в силу разных причин случаются у маленьких детей. Но есть такие, для кого стресс – это образ жизни, или способ мышления, или следствие какой-то травмы.

Крики, вопли, слезы, обвинения, неспособность отличить важное от второстепенного и страсть к драматизации событий превращают в ад жизнь всех, кого заносит на орбиту этих личностей.

Сон и отдых в течение дня – это верный способ переработать свой эмоциональный багаж и успокоить взвинченную нервную систему, не причинив вреда никому и ничему, кроме постельного белья.

Было бы здорово на следующих семейных посиделках повернуться к тому, кто утомляет остальных своим присутствием, и сказать: «Иди-ка вздремни!»

Конечно, в Японии тоже неоднозначное отношение к дневному сну. Из-за огромного давления руководства и коллег многие японцы работают сверхурочно и хронически недосыпают. Послевоенный менталитет изменяется мучительно медленно. Воскреснув в прямом смысле слова как Феникс из пепла, страна стала великой мировой державой и единственным азиатским участником «Большой семерки». Нынешнее поколение, стоящее у руля власти, – это мужчины старше пятидесяти пяти лет, чьи взгляды и эмоциональные обязательства несут отпечаток травм и целей их дедов и прадедов. Поэтому работать до изнеможения здесь в почете. Если вы так вымотались, что у вас закрываются глаза, – значит, вы выложились по полной.

Когда-нибудь это мировоззрение изменится, и следующие поколения будут воплощать в жизнь свои, отличные от прежних, ценности. Пока же, вместо изменения практики сверхурочных часов, компании разрешают и даже поощряют перерывы на сон и отдых.

Это классический японский подход к решению проблем: избегание конфликтов. Работодатель выигрывает, потому что люди приходят на работу, а сотрудники выигрывают, потому что им платят за сон в рабочее время. Конечно, можно было бы искоренить проблему, сократив рабочий день и снизив требования к производительности труда, но всегда легче что-нибудь подправить или добавить, чем осуществлять структурные преобразования.

Японцы не слишком увлекаются западными методами выявления или снятия стресса. Здесь редко прибегают к диагностическому собеседованию, употреблению антидепрессантов и других психотропов, терапевтическому вмешательству. Тем не менее статистика депрессий здесь примерно такая же, как в развитых западных странах, а статистика суицидов порой даже выше, хотя и не настолько высокая, как принято считать: по уровню самоубийств Япония занимает четырнадцатое место в мире (18,5 %), Франция, с ее пресловутой жизнерадостностью (что не более чем национальный миф), – на семнадцатом месте (17,7 %), а Соединенные Штаты – на двадцать седьмом (15,3 %).

Между тем еще в 2015 году Соединенные Штаты и Япония были практически на равных по этой печальной статистике: «По данным соцопроса, в котором приняли участие 40 000 респондентов, количество попыток суицида в 2015 году оценивается в среднем в 530 000 (456 000–607 000). В том же году в Японии было совершено 24 025 самоубийств и ориентировочно 22 попытки на каждый суицид, что близко к цифрам, представленным Центром по контролю и профилактике заболеваний США: 25 попыток на один суицид»[24].

Это означает, что Япония не только не патологизирует предсказуемые и естественные трудности человеческого бытия, но имеет и другие, менее инвазивные и более естественные способы создания благополучия.

Один из таких способов – осознание важности и получение достаточного количества сна. Конечно, японская культура не зиждется на традициях обязательной послеобеденной сиесты, но тот факт, что японцев можно застать спящими в общественных или на рабочих местах (что в Соединенных Штатах категорически запрещено), позволяет предположить, что в Японии заботятся о том, чтобы люди больше спали и меньше работали.

Тем не менее, перефразируя моего учителя геометрии (который имел в виду мои способности к его предмету), японцы не в полной мере используют свой потенциал сна.

Они могут спать больше, если захотят! Как и мы.

* * *

Я уснул в токийском метро и проспал свою остановку. Меня разбудили парни в синей форме, размахивающие белыми дубинками и приказывающие всем нам, пройдохам, убираться вон. Метро заканчивает работу в полночь, а начинает в пять утра; это значит, что, если вы не успеете на последний поезд, вам придется болтаться на улице практически всю ночь. Десятки людей, спешащих, как Золушка, добраться домой, – это в Токио привычное зрелище, потому что такси стоит здесь бешеных денег.

На деловых встречах тоже случаются подобные казусы: я закрываю глаза, чтобы просто дать им отдохнуть несколько секунд, а спохватываюсь минут через пять от резкого толчка локтем под ребро. Впрочем, на деловых встречах эти казусы воспринимаются скорее как признак моей ответственности и самоотдачи: человек устал от двенадцати- или тринадцатичасового перелета, но все равно пришел! Он так предан своему делу, что работает на износ. Парадоксально, я знаю.

Я дремлю в кофейнях, парках, кафе, а однажды уснул в фойе гостиницы и опоздал на трансфер в аэропорт, на рейс в Осаку. И таких опоздавших набралось немало.

По этому поводу мало кто расстраивается: ну замотался, с кем не бывает, ничего страшного. Я не говорю, что это идеальный подход, но мне нравится, что никто не поднимает хай, за исключением полиции в том последнем поезде.

Представьте, как было бы здорово, если бы мы все имели возможность больше спать и меньше работать.

Поэтому, вернувшись домой, в Штаты, я завел себе привычку спать днем. От пятнадцати до сорока пяти минут – и ты снова готов быть частью мира. Я бы с удовольствием дремал и в общественных местах, поэтому загорелся идеей пропагандировать дневной сон как часть терапии по снижению стресса.

Примерно 90 процентов людей, которые обращаются ко мне за помощью, недосыпают: они или не могут уснуть, или плохо спят, или рано просыпаются, или мучаются кошмарами. В итоге следующий день вычеркнут из жизни. Нормализация сна всегда лучше инвазивных техник. Прежде чем идти к врачу, постарайтесь выспаться и понять, как теперь вы себя чувствуете. Все еще испытываете стресс? Тогда посоветуйтесь с врачом насчет медикаментозных препаратов. Но одно не исключает другого. Современная медицина прекрасно сочетается с комплементарными подходами.

Раньше, до 1937 года, когда за основной показатель экономической успешности страны был принят валовой внутренний продукт (ВВП), люди больше спали и были менее продуктивными[25]. ВВП стал приоритетом над остальными аспектами, способствующими благополучию.

Япония не лучше других стран справляется с этим конфликтом ценностей, но она предпринимает хоть какие-то шаги для его решения: практика дневного сна – это в японской культуре норма. Так же, как и сонливость: она не считается поводом для медицинского вмешательства.

Просто меньше работайте и больше спите.

Но это легче сказать, чем сделать!

В статье, вышедшей в издании Guardian, японцев описывают как достаточно сонную нацию: «Только 54 % респондентов “спального соцопроса” хорошо высыпаются каждую или почти каждую ночь».

Инэмури («сон на ходу»), повсеместное в Японии явление, является формой крайнего изнеможения и иронической демонстрацией усердия и преданности своему делу – мол, человек так много трудится, что засыпает в общественных местах.

Как я уже упоминал, со мной это в Японии тоже случалось.

Не лучше ли было бы снизить требования к работе? Но, пока суд да дело, японские компании пытаются обойтись перерывами на сон и отдых. Правительство Японии, признавая проблему и считая стратегии компаний жизнеспособными решениями, тоже поощряет сон на рабочем месте. Как результат, все больше компаний обзаводятся комнатами для сиесты: это может показаться щедрым жестом, и, возможно, так оно и есть, но все же смысл данного жеста в том, чтобы сотрудники не уходили с работы.

Выражение «дефицит сна» стало в 2017 году мемом.

Власть имущие готовы выжимать из своих подчиненных все соки. Собственно, руководители и топ-менеджеры тоже работают на износ, а не почивают на лаврах, довольствуясь длинными отпусками и баснословными зарплатами. Это объясняется еще одной национальной чертой японцев – безумным стремлением превратить свою страну в сверхдержаву. Но чтобы занять «законное место» среди передовых западных наций, нужно чем-то жертвовать. Японцы решили, что выспаться они смогут и на том свете. К тому же ударный труд избавляет от чувства стыда за поражение во Второй мировой войне.

Этот план создания сверхдержавы до поры до времени служил поставленной цели, но недавно, в 2017 году или около того, хронически недосыпающие японцы заявили, что не могут жить так, как жили их деды и прадеды, и что им нужно больше отдыхать.