Разоблачение

— Рассказывай. — Сильван обернулся к ней, как только дверь в смотровую закрылась. — Это кровная связь, не так ли? Она тянет тебя обратно на Транк Прайм.

Надия вздохнула поражённая — отрицать было бесполезно.

— Да, — прошептала она, устало кивнув. — Зов начался некоторое время назад, но в последнее время становится все сильнее. Такое ощущение, что Йо-дах специально дергает за узы, пытаясь притянуть к себе через пространство.

Сильван нахмурился.

— Я полагаю, что такое возможно. Все зависит от силы связи.

Надия горько рассмеялась.

— О-о-о, она очень сильная, все верно. Маман и Патро позаботились об этом, когда связывали меня с Йо-Дахом, — вздохнула она. — Думаю, мне стоит перестать называть его этим детским прозвищем — оно всегда его раздражало. Мне лучше использовать его официальное имя, поскольку у меня нет другого выбора, кроме как связаться с ним. Й'декс, — это имя вызывало горечь на языке. — Й'декс — тот, кого выбрали для меня мои родители. И они привязали меня к нему так крепко, как только могли — только так они могли быть уверены, что я не сбегу.

Уголки рта Сильвана дернулись в неохотной ухмылке.

— Думаю, ты доказала, что они ошиблись.

— Лишь временно. — В груди Надии все сжалось, а в горле встал ком, который она не могла проглотить. — Но теперь… теперь мне придется вернуться. Боль становится все сильнее — как будто кто-то всадил клинок прямо под сердцем.

— Я видел, что тебе больно, но не знал, что все настолько плохо. — Сильван присел на край кушетки, на его точеных чертах лица ясно читалось беспокойство. — Почему ты мне ничего не сказала?

— Потому что… — Глаза Надии горели, и она быстро моргала, надеясь сдержать слезы. — Потому что я знала, что ты отправишь меня обратно. Мне нужно было еще немного времени. Я все надеялась, что начну делиться снами с кем-нибудь — с кем угодно. Потому что любой был бы лучше, чем Йо-да… то есть Й'декс. Но… — она не смогла сдержать рыданий, — но единственный, кто мне снится, — это детектив Раст.

Сильван нахмурился и покачал головой.

— Ты не можешь делиться снами с человеком, Надия. Да даже если бы ты могла, это не принесло бы никакой пользы.

— Я знаю, — фыркнула она и вытерла глаза рукавом своей рубашки. Сильван погладил Надию по щеке, пытаясь утешить. — Я знаю, но он как будто проник в мою голову и не… не оставляет места для кого-то еще.

Он вздохнул.

— Я бы посоветовал тебе освободить место для кого-то другого, но боюсь, что это не принесет никакой пользы. Я не могу позволить тебе остаться здесь, на материнском корабле — не сейчас, когда тебе так больно.

— Я знаю. — Отчаяние нарастало внутри Надии, угрожая утопить ее. — Я знаю, Сильван, но так трудно вернуться назад. Так… а-а! — слова оборвались на вздохе, когда ее пронзила яркая боль. Она вонзилась между ребер, как раскаленное докрасна лезвие, чуть ниже сердца, и рванула вниз. Надия скорчилась в агонии, бесполезно хватаясь за грудь и живот. От жгучей боли у нее перехватило дыхание, и на мгновение комната вокруг нее стала серой, а перед глазами заплясали точки света.

— Надия? — со страхом в голосе спросил Сильван, подняв ее на ноги. — Ты в порядке?

Она попыталась рассмеяться, но ее голос был слабый и скрипучим.

— Лучше не бывает, сын сестры моей матери. Я готова к прогулке по священной роще, разве ты не видишь?

— Сейчас не время для шуток. Мы должны вернуть тебя на Транк Прайм и поскорее, — нахмурился Сильван.

— Я понимаю. — Боли больше не было, но лоб Надии стал влажным от пота, а во рту пересохло. — Я знаю это, Сильван. Но не могу позволить ему победить — меня убивает то, что он имеет так много власти надо мной.

— Меня тоже это раздражает, — мрачно согласился Сильван. — Если бы я мог как-то изменить это, вся практика кровных уз была бы отменена. Это устарело и к тому же это жестоко. И…

— Сильван? — голос Софии с другой стороны двери прервал его мысли.

— В чем дело, Талана? — спросил он. — Ты можешь войти.

София проскользнула в смотровую и закрыла за собой дверь.

— На смотровом экране вызов, — сказала она.

Надия заметила, что невестка очень взволнована.

— Звонок от кого? Кто бы это ни был, скажи им, что я перезвоню позже, — нахмурился Сильван.

София закусила губу.

— Я не уверена, что данный звонок можно отложить. Звонят родители Надии и… — она прямо посмотрела на Надию. — И, думаю, твой жених.

Надия почувствовала, как ее сердце ушло в пятки.

— Они позвонили мне все одновременно?

София кивнула.

— Боюсь, что да. Но, Надия, ты нездорова — ты не должна отвечать на звонок.

— Нет, я должна. — Надия скрестила руки на груди и задрожала. Это именно тот звонок, которого она избегала, — момент, которого боялась с первой секунды прилёта на борт материнского корабля на свадьбу Софии и Сильвана. Теперь его больше нельзя откладывать. — Это не просто звонок, Софи, — тихо произнесла она. — Это вызов. И я должна ответить.

* * * * *

Раст держал голову опущенной, а его взгляд был устремлен в щель между медицинскими шторами, которые скрывали кушетку, где он прятался. Выйдя из палаты, он убедил Оливию, что ему нужно в туалет, а сам проскользнул обратно, чтобы подслушать у двери Надии, пока Оливия разговаривает с Лорен и Кэт.

Подслушивание — не самый честный способом получения информации, но работа частным детективом научила его, что иногда информацию стоит собирать любым способом. У Надии был секрет — секрет, который причинял ей боль, и Раст намеревался выяснить, что это, черт возьми, такое. Когда убедился, что Надия, командор Сильван и его жена ушли дальше по коридору, он рискнул пойти следом.

Скользя по длинному извилистому коридору, Раст думал о том, что сказали Сильван и Надия. Он не знал конкретных деталей, но понял, что девушку кто-то обидел — ее заставляют вернуться на родную планету, куда она явно не хотела возвращаться из-за этой кровной связи, чем бы она ни была.

«Вопрос в том, кто причиняет ей боль? И как я могу добраться до этого сукиного сына, чтобы ответить ему тем же?» — думал Раст. Он не сомневался ни в защитном инстинкте, поднявшемся в нем, ни в животной ярости от мысли, что кто-то причиняет Надии боль. Он только знал, что это должно прекратиться. И если никто больше не собирался ничего с этим делать, то уж он то точно все исправит.

Надия сказала кое-что еще — мягкие слова эхом отдавались в его сердце, когда он тихо бежал трусцой за своей целью. «…Единственный, кто мне снится, — это детектив Раст», — призналась Надия своему кузену. Но в ее голосе прозвучало отчаяние, как будто это было плохо. А потом Сильван заметил, что она не может мечтать о совместной жизни с человеком — кем бы он ни был.

Раст не мог понять, при чем тут сны. К тому же ему снилось несколько интересных снов о Надии. Большинство из них были весьма обычными — в них она разговаривала с друзьями или шла по коридорам материнского корабля. Но был и такой сон, где девушка стояла в душе, и горячая мыльная вода стекала по ее маленьким, но упругим грудям…

«Прекрати, — сказал он себе сурово. — Сейчас нет на это времени».

И действительно не было. Он увидел, как Надия, Сильван и София свернули в смотровую комнату — он узнал место, так как видел его на смотровом экране в здании ХКР в Сарасоте на Земле. Сначала он хотел войти вместе с ними и противостоять тому, кто вызывал девушку. Он пригрозил бы разбить их в лепешку, если они не оставят Надию в покое. Но годы работы детективом и осторожность заставили его притормозить.

«Сначала узнай факты, — мрачно подумал он, устраиваясь в глубине дверного проема смотровой комнаты, так, чтобы его не было видно. — Узнай своего врага».

Поскольку три человека, появившиеся на большом прямоугольном экране, очевидно, были пришельцами из родного мира Надии Транк Прайм, Раст поблагодарил судьбу за то, что ему досталась порция бактерий-переводчиков, которые можно получить только на материнской станции Киндредов. Изначально предполагалось, что он будет использовать их на Земле, чтобы понимать разные языки, но теперь оказалось, что бактерии будут гораздо полезнее вдали от родной планеты.

Двое из них были старше и одеты в меха — очевидно, родители Надии. Раст заметил семейное сходство в их высоких, стройных телах и светлых волосах, не говоря уже об аристократических чертах матери. Но на этом сходство заканчивалось. Холод в их голубых глазах не был похож на живую теплоту, которой наполнены глаза Надии — по крайней мере, до того как она находилась на пороге смерти. А выражение сурового неодобрения на их надменных лицах ясно говорило о том, что у Надии какие-то проблемы.

Но как бы ни выглядели убедительными родители, взгляд Раста зацепился за молодого человека, стоявшего между ними. Он был высоким и худым, но в его мускулах чувствовалась жилистая сила, которую нельзя сбрасывать со счетов — очевидно, он сильнее, чем выглядел. Его волосы были светлыми, почти белыми, а брови и ресницы — еще светлее. Они словно сливались с его бледной кожей, придавая ему странный, без ресниц, вид белого кролика.

Как и отец Надии, молодой человек одет в традиционный мужской наряд Транк Прайма — меховую юбку, которая, как узнал Раст, называется тарп, и меховые сапоги из шкуры вранна. И сапоги, и тарп были темно-фиолетового цвета и должны бы смотреться нелепо на худом, бледном теле. Но молодой человек носил их, словно аристократ древнего рода, с неосознанным высокомерием, ставя себя выше всех остальных.

«Узнай своего врага», — снова подумал Раст, внимательно изучая молодого человека. Возможно, это и есть тот, кого Надя называла Йо-дах или Й'декс, о котором она вкратце рассказывала в Сарасоте? Расту имя этого парня показалось забавным, но сейчас ему было не до смеха.

В бледных, выпуклых голубых глазах Й'декса горел жадный огонь при взгляде на стройную фигуру Надии. Это взгляд законного владельца, собирающегося потребовать свою собственность. А собственностью, судя по всему, была Надия.

Глава 3

— Маман… Патро, — поприветствовала Надия своих родителей. — И Йо-дах… то есть Й'декс, — добавила она неохотно, кивнув на высокую, долговязую фигуру своего жениха. — Как дела?

Й'декс усмехнулся, его худое лицо исказилось в уродливой гримасе.

— Я думаю, вопрос в том, как ты, моя дорогая? Хорошо ли ты себя чувствуешь в последнее время?

— Да, прекрасно, спасибо, — Надия гордо задрала подбородок.

— Ты лжёшь, — прорычал жених, пристально смотря на нее.

— Конечно, нет, — Надия покачала головой, решив не показывать ему, что на самом деле чувствует. — Я в порядке. Так что если вы позвонили, чтобы просто спросить о моем самочувствии, можете быть уверены в моем здоровье, и мы прекратим этот разговор.

Лицо Й'декса исказилось в злобной усмешке.

— Ты прекрасно знаешь, что мы не за этим звоним.

— Надия, тебе пора вернуться домой, — вмешалась ее мать. — Мы отпустили тебя на церемонию связывания Сильвана, но она давно закончилась. Теперь, когда все позади, тебе нужно вернуться на Транк Прайм.

— Вы не отпускали меня — я сбежала, — Надия скрестила руки на груди. — Почему вы думаете, что я тороплюсь вернуться домой?

Ее отец нахмурился.

— Ты возвращаешься домой, юная леди. У нас уже запланирована церемония твоего связывания.

— Во второй раз между прочим, — подчеркнула ее мать, нахмурившись. — И мы ожидаем, что на этот раз ты будешь присутствовать.

Сердце Надии сжалось в груди, но она пыталась говорить ровным и спокойным голосом.

— Давайте проявим благоразумие, Маман, Патро. Времена изменились. Я не хочу быть связанной с Йо… Й'дексом и уверена, что он на самом деле не хочет быть связанным со мной.

— Вот тут ты ошибаешься, — Й'декс неприятно улыбнулся ей. — Я очень хочу, чтобы наша связь состоялась, моя прекрасная Надия. Я с нетерпением жду этого — почти с таким же нетерпением, как и последующей ночи.

— Никогда, — Надия не смогла сдержать отвращение в своем голосе. — Я никогда не отдамся тебе.

— О, тебе не придется отдавать себя, моя прелесть, — ухмылка Й'декса стала неожиданно злобной и жестокой. — Я буду более чем счастлив взять тебя сам.

— Маман, Патро, вы слышите его? — обратилась Надия к своим родителям. — Вы слышите, что он говорит? Он планирует изнасиловать меня. Неужели вас не волнует, что будет со мной после того, как завершится ваша драгоценная церемония связывания?

Отец девушки выглядел неловко, но мать лишь нахмурилась.

— Наш закон не считает это преступлением после слияния. Как твой супруг, Й'декс может делать все, что пожелает, а ты не должна жаловаться.

София стояла рядом с Сильваном и судорожно сжимала его руку, она не могла больше молча слушать этот бред.

— Так вы говорите, что, когда они поженятся, Й'декс сможет делать с Надией все, что вздумается, и никому до этого нет дела? Да что с вами такое?

Мать Нади фыркнула.

— Кто это сказал? Кажется, София Уотерхаус с этой варварской захолустной планеты, Земли. Какое право ты имеешь судить нас, жительница поверхности?

Щеки Софии покраснели от гнева.

— У меня есть права! Ты заставляешь Надию вступить в брак без любви, где над ней будут издеваться. И кто из нас варвар?

— Талана… — Сильван успокаивающе погладила Софию по волосам. — Осторожно, моя дорогая, — пробормотал он. — Дай мне попробовать. — Выступив вперед, Сльван кивнул родителям Надии. — Приветствую, Зила, Греннли.

Маман и Патро Надии довольно приветливо кивнули в ответ, и на мгновение беглянка почувствовала укол надежды. Может, родители прислушаются к Сильвану — в их глазах он был взрослым, а не непослушным, своенравным ребенком, сбежавшим из дома — какой они воспринимали Надию.

— Надия счастлива здесь, на материнском корабле, — начал Сильван, тщательно подбирая слова. — Она в безопасности, под моей защитой. Мне кажется, что она не хочет возвращаться на Транк Прайм ради церемонии связывания. И поскольку кровные узы были заключены до того, как Надия осознала собственные желания и чувства, будучи ребёнком, думаю, вам следует отменить обязательство, которое вы взяли на себя от ее имени, и отпустить ее.

— Отпустить ее? — возмутилась мать Надии в ужасе. — И разорвать связь, которую мы планировали с семьей Ликлоу в течение многих лет? Потерять положение, которое ждет нас после объединения с таким престижным кланом? Никогда!

— Кроме того, Киндред, — вставил Й'декс. — Ты, как никто другой, знаешь, что кровные узы нельзя просто отменить. Их можно только оспорить и разорвать. — Он приподнял почти белую бровь на Надию. — Ты нашла себе чемпиона Киндреда, готового бросить мне вызов, моя любимая?

Надия повесила голову. Богиня, как бы ей хотелось ответить на этот вопрос утвердительно. Но некому было помочь — некому было взвалить на себя это бремя, которое навалилось на нее, когда она была ещё ребёнком. Надия осталась совсем одна.

Й'декс ненавистно рассмеялся.

— Я приму твое молчание за «нет». Не то чтобы я сомневался — зачем кому-то, кроме меня, такая как ты? Тебе повезло, знаешь ли. Я мог быть связан кровными узами с любой женщиной в нашем гроте, но мои родители выбрали тебя.

— О боже, как же мне так повезло. У меня отнимают всю мою жизнь, обрекая жить в рабстве у ненавистного мне мужчины только потому, что наши родители хотят сохранить чистоту нашей крови. — Горячие слезы ярости и отчаяния жгли её глаза, но Надия с ненавистью смахнула их, не желая, чтобы жених видел ее слезы. — Разве ты не можешь… разве ты не можешь просто отпустить меня? — спросила она, стараясь сделать свой голос мягче. — Я не хочу тебя, Й'декс. И я уверена, что в глубине души ты тоже не хочешь меня. Пожалуйста, найди кого-нибудь другого и дай мне жить своей жизнью.

— И жить с невыполненной кровной связью до конца моих дней? — Й'декс посмотрел на нее. — Думаю, нет. Кроме того, Надия, я правда хочу тебя. И я намерен показать тебе, насколько сильно, в самом ближайшем будущем.

От его жадного, хитрого взгляда у Надии свело живот, а кожа похолодела от страха.

— Я никогда не сдамся тебе, — прошептала она, сжимая руки в кулаки по бокам. — На каждом шагу я буду сражаться. Клянусь богиней, если ты хоть пальцем или еще чем-нибудь тронешь меня, я отрублю его — неважно, связаны мы или нет.

Выражение лица ее жениха из жадного превратилось в яростное — его почти белая кожа покраснела от гнева.

— Ты думаешь, что сможешь сражаться со мной? Ты считаешь, что сможешь сопротивляться?

Й'декс сделал движение правой рукой. Сжав ее в кулак, он потянул ее на себя, как будто дергал за веревку. И тут же Надия почувствовала, как раскаленное лезвие снова вонзилось ей между ребер. На этот раз было еще хуже, словно кто-то мешал ее внутренности раскаленной ложкой.

Надия хотела встать гордо во весь рост и вызывающе посмотреть в эти ненавистные, выпученные голубые глаза, но не смогла — боль была слишком сильной. С тихим криком она перевернулась на спину, ожидая, что ударится головой об пол, и ее это даже не волновало.

Вместо этого пара сильных рук подхватила ее, подняла и прижала к мускулистой груди.