Незваный гость

– Мне рано ещё отрабатывать. Я живой человек, она меня сюда специально отправила, чтоб я мужа её нашёл и напомнил ему о ней. За это Яга обещала мою невесту из белочки в человека обратить.

– О-о-о-о, о таком я даже не слышал, – не на шутку удивился заяц. – Получается, ты вообще ничего о Нави не знаешь, да и о богах не знаешь, потому как в современной Яви слишком много лишнего люди друг для друга напридумывали, а суть главного позабыли.

– Может, позабыли, а может, и нет, я не знаю, – печально произнёс Никита. – Но, если можешь, помоги мне, пожалуйста.

– Помогу чем смогу. Если так искренне просишь, как не помочь. Во-первых, я отвечу на твой вопрос, кто муж Ягавы. Это Велес – бог мудрости и покровитель достатка. Очень влиятельный товарищ, кстати, разузнай о нём на досуге, когда в Явь вернёшься. Во-вторых, расскажу, где живёт Велес, – это каждому жителю нашего мира известно. Живёт он в деревянном тереме. Те, кто видел, говорят: неописуемой красоты хоромы, с резными украшениями на окнах и фасадах. Забора вокруг нет, но пройти к терему можно лишь через ворота, что стоят за тридцать метров от крыльца. Только вот беда: точного адреса никто не знает – терем то в одном месте появится, то в другом. И в ворота ты в шкуре волка точно не пройдёшь: те, кто образ зверя на образ человека ещё не сменили, не имеют права доступа туда. Но ты не огорчайся сразу, чувствую, что к Сиде тебя нужно отвести. Она новичков в Нави оберегает, первым проводником является. Стоит спросить у неё совета.

Вот так волк и заяц отправились в путь. Шли они сначала по лесу, очень похожему на лес в мире живых, только немного прозрачному и еле-еле лучащемуся спокойным синеватым светом. Потом поднимались по горной тропе, а после и спускались по ней. Вышли на большую дорогу, увидели перекрёсток из пяти дорог с покосившимся указателем на разные города, но свернули на тропку, а тропка опять привела их в лес и вывела на брусничную пустошь. Там и остановился заяц.

– Мы пришли. Теперь подождать придётся, пока Сида явится нам, – пояснил заяц, подошёл к нескольким старым, уже потрескавшимся пенькам и присел на один из них.

– Долго ждать? – несколько нетерпеливо спросил Никита. Он устал и немного озлобился на неожиданно долгий путь.

– Не знаю, – развел лапами заяц. – Только Сида знает, когда ей самое время появиться.

– Бывало, что она не появлялась? – озабоченно уточнил волк.

– Слышал, что бывало, если мучил новичка несерьёзный вопрос. Но ко мне всегда выходила. Ты не гоняй в голове своей мысли тёмные, а наоборот, думай о том, что привело тебя сюда, и жди. Это же Навь – мир мёртвых, здесь никто никуда не спешит и всё происходит в своё время.

Сначала у волка не получалось последовать совету зайца. Разные мысли терзали его голову. То Никита переживал, что время уходит, ведь всего три дня ему на выполнение задания отпущено, а богиня Сида никак не появляется. То боялся, что она никогда не покажется. Затем страшился проснуться и узнать, что это лишь сон и надежды на спасение Катюши нет. А когда начало смеркаться, и вовсе стал подозревать, что Баба-яга и зайца подослала с недобрыми намерениями: одурачить его и потянуть время.

Но тут заяц внезапно заговорил:

– Как звать тебя, серость? – всё-таки решил познакомиться.

– Никита, – представился волк. – Никита Селиверстов.

– Хм, так и моя фамилия при последней жизни была Селиверстов, – призадумался заяц, а потом поспешно спросил: – А отчество у тебя какое?

– Сергеевич, – отозвался Никита.

– Сергеем сына моего звали. Может, ты мой внук, а? – повеселел зайчик.

– Когда ты умер? – недоверчиво спросил Селиверстов.

– Тридцать восемь лет назад, – немедля ответил заяц.

– Сходится, – кивнул волк. – Звали тебя как?

– Наяву меня Дмитрием величали, Дмитрием Васильевичем.

– И это сходится, – осторожно подтвердил Никита, но чувствовалось, что теперь он доверяет зайцу ещё меньше, чем раньше.

Селиверстов засыпал зайца ещё десятком вопросов, и на все заяц отвечал правильно. Сдался Никита, впустил веру в своё сердце и даже извинился перед дедом Дмитрием за своё недоверие, а потом и обнял от всей души. Не довелось ему встретить деда в земной жизни, умер он ещё до рождения Никиты. Но бабушка много о нём рассказывала, хорошо рассказывала. Любила Никитина бабушка всю жизнь только его одного. И после смерти деда очень тёплые чувства к нему сохранила.

Рассказал Никита коротко про жизнь свою, про отца с матерью, порадовал зайца вестями с другого света, а после дед Дмитрий откровенничать начал:

– Я ж Ягаве служил восемнадцать лет, перед тем как сюда попасть. Расположилась она ко мне, в помощники взяла. Я даже просил несколько раз мне срок пребывания на земле продлить, но потом всё же пришлось перейти на эту сторону, в Навь. Эх, хорошая она женщина! А Велеса как ждала! Честно говоря, я иногда завидовал такой любви неземной, – мечтательно отвёл глаза в сторону заяц.

– Как же так, дедушка, мне бабушка рассказывала, что ты однолюбом был: как в неё со школьной скамьи влюбился, так до конца жизни её одну и любил. Тебе-то чему завидовать? – удивился волк.

– Не спорю, только её любил. И очень сильно, – согласился заяц. – Но закончился срок и моей жизни, и моих чувств. Позволили мне боги выбирать: оставлять любовь в моём сердце или отпускать её с миром, а в то же время и тайную нить с Еленушкой моей перерезать. Вот я и согласился из-за любви к ней проститься с чувствами, чтоб ей свой век проще доживать было и нить нашей любви незримая её ко мне быстрее не тянула. Освободил я её и себя от любви нашей, от слез её печальных, от желаний скорее за мной пойти. Встречались мы здесь с Еленушкой, поняла она действия мои, не сердилась вовсе. Но не сравнить нашу любовь с любовью богов. Они сильнее человека, и чувства их сильнее. Коль гневаются, то земли трясутся, реки из берегов выходят, а если радуются, то всему народу хорошо. Если удастся тебе выполнить задание Ягавы, то не только тебе, но и многим народам, проживающим на её землях, лучше станет. Уйдёт из сердца Ягавы грусть-печаль, и на людские сердца это тяжёлое чувство давить не будет.

– Неужели всё так связано? – в очередной раз удивился Никита.

– Добро порождает добро – простая истина, – улыбнулся дед Дмитрий.

– Спасибо, дедушка, – потеплел Никита. – Я боялся, что не справлюсь с заданием, а тебя мне Бог в помощь послал.

– Это Ягава по его воле творила, – поправил внука Дмитрий.

– Всё равно спасибо, – искренне подытожил волк.

И как произнёс он эти слова, отслоилось что-то от берёзки, стоящей поодаль, и вырисовался облик девушки с лебедиными крыльями вместо рук, в бело-золотом платье до пят, с венцом над головой и ярким солнцем в венце. Бесшумно приблизилась она к ожидающим зверям и благосклонно улыбнулась.

– Здравствуй, Дмитрий. Здравствуй, Никита. Знаю, зачем вы пожаловали. Помогу обоим. Ты, зайчик, уже отслужил свой долг, освобожу я тебя от шкуры звериной, – сказала прекрасная богиня.

И тут же оборотился заяц в человека.

– Теперь ты понимаешь, почему я раньше не возвращала тебе облик человеческий? – тепло спросила Сида у бывшего зайца.

– Понимаю, Сида, спасибо тебе за урок терпения и за награду такую – внука повидал.

– Теперь ступай, насладись здешним миром, пока сам не захочешь вернуться в Явь в новом воплощении, – словно песня лился голос богини. – Ступай, Дмитрий, на сей момент кончились твои заботы.

Сида махнула своим крылом, и испарился Дмитрий во мраке наступившей ночи.

– А тебя, Никитушка, я сначала попрошу помочь мне. Потеряла я, пока купалась в тридцати трёх ручьях, кольцо своё любимое. Очень оно мне дорого. Если отыщешь моё сокровище, я помогу тебе отыскать дорогу к Велесу, сама лично к его терему выведу и даже через ворота проведу. Так что, берёшься кольцо моё отыскать?

– Берусь, – не раздумывая согласился Никита. – Только как я узнаю, что нашёл именно твоё кольцо? – уточнил он, наученный прежним горьким опытом.

– Кольцо моё тонкое, как обручальное, но из двух нитей золота состоит, переплетённых между собой трижды, а по золотым нитям россыпь камней бежит – на каждой по семь маленьких камушков солнцем блестят. Второго такого кольца ни в Нави, ни в Яви не сыщешь.

– Хорошо, – опять подтвердил Никита.

– Тогда ступай вот по этой тропе, – сказала Сида, махнула левым крылом, и засветилась слева от неё дорожка, уводящая далеко-далеко от брусничной пустоши.

Помчался волк к тридцати трём ручьям, забыв о сне и усталости. Долго бежал он, лишь на рассвете удалось Никите достичь места нужного. И надо сказать, что место это было неземной красоты. С невысокой скалы ниспадал почти бесшумный водопад, вода лилась в озерцо синего-пресинего цвета, а потом делилась на тридцать три ручья разной величины и текла дальше, опутывая собой всю Навь.

Рад был бы волк сесть у дивного озерца и наблюдать за течением вод неспешно, но не мог наслаждаться красотой он, когда на сердце камень лежал. Не знал Никита, с чего ему начать поиски, как отыскать кольцо в столь обширных водах. Надеялся он втайне, что это действительно ручьи и их ногами исходить получится, но некоторые ручьи и реками назвать было можно. Совсем загрустил волк, лёг возле одного из ручьёв, голову на лапы сложил и завыл с тоски.

– Что ты воешь так жалобно, серый? Что стряслось у тебя? – озабоченно спросила девушка, подошедшая поутру к устью ручьёв.

Поднял волк глаза свои на путницу, посмотрел в очи девушки, в их бездонность, – и теплом повеяло. Решил Никита рассказать свою историю девушке, может, не зря она в это утро к ручьям пришла, вдруг советом поможет.

– Потеряла Сида в тридцати трёх ручьях любимое кольцо своё. Поручила мне найти его. А коли найду я кольцо, она меня к Велесу выведет. Мне очень нужно попасть к нему, чтоб сказать, что Баба-яга, жена его, ждёт Велеса в мире живых, скучает. И если передам я эти слова Велесу и он вернётся в Явь, тогда Ягава мою невесту оживит.

Выслушала внимательно волка девушка, улыбнулась ему.

– Помогу я тебе, – пообещала она и потрепала волка по загривку. – Ты меня не помнишь, да и не вспомнишь в таком обличье, но мы с тобой знакомы. Я была соседкой твоей, когда ты ещё мальчишкой был. Той немощной старушкой, которой ты порой помогал и из магазина продукты приносил. Пусть родители твои тебя на это надоумили, но твоё доброе сердце поддержало их просьбы. Вот за добро я тебе добром и отплачу.

Никита как ни старался увидеть в этой молодой красавице ту немощную старушку, так и не смог.

– Не переживай, – приободрила она его. – Главное, что я тебя помню. Навь – не простой мир, волшебный, здесь, если боги позволят, ты любой свой прежний облик принять можешь. Вот я и вспомнила свою юность, когда молодым людям головы кружила. Вот и теперь вскружила… Водяному, – девушка улыбнулась. – Пятнадцать лет я здесь и десять из них – возлюбленная его. У любви нет преград, она не разбирает, волшебник ты или человек. Попрошу я Водяного, чтоб помог тебе отыскать кольцо. Ты посиди здесь да подожди меня, – сказала девушка и бросилась в самый большой и быстрый ручей.

Замерло сердце у волка. Что бы ни говорила девушка, а странно было смотреть, как человек по доброй воле в бурный поток бросается. Если бы Никита такое в обычной своей жизни увидел, точно бы решил, что погибла она. Но был он в Нави – мире мёртвых, в мире волшебства, поэтому поспешил успокоить своё сердце и принялся ждать. А пока ждал, уснул под шум воды завораживающий.

Никита за прошедшие сутки так устал, что открыл глаза свои волчьи только на закате. Открыл и понял, что возле него кольцо лежит, в точности такое, как Сида описывала, а он целый день проспал. Сумерки опускались на воду. Рассердился на себя волк: как же так можно спать в столь важные часы его жизни, как можно так бездарно растрачивать время.

Из ручья вышла девушка, которая помогла найти ему кольцо. Она опять улыбнулась и сказала:

– Не кори себя. Волки – хоть и выносливые звери, но отдых им тоже нужен. Это я попросила мавок – водяных женских духов – усыпить тебя плеском воды, чтоб ты отдохнул с дороги. Тебе предстоит долгий путь к брусничной пустоши, и теперь ты готов его преодолеть.

Поблагодарил Никита девушку и за кольцо, и за сон, подаренный ему, и помчался обратно, чтоб обрадовать Сиду, что сокровище её найдено.

Только под утро добрался волк до места заветного. Сида уже ждала его.

– Ты молодец, Никита, – похвалила она волка. – Справился с заданием, значит, и я выполню своё обещание, проведу тебя в терем Велеса. Только кольцо у тебя забирать я не стану. Не для меня ты искал сокровище, для возлюбленной своей. Не всё тебе рассказала Ягава, то ли позабыла, то ли утаила – не знаю. Только когда превратит она Катерину из белочки в человека, вдохнёт в её тело жизнь, не сможет та долго жить. Перерезала уже однажды своим серпом острым Мара – богиня смерти – нить жизни Екатерины и не отступит теперь, при каждой возможности будет пытаться она завершить уже начатое. Несчастья будут сыпаться на возлюбленную твою до самой смерти. Но ты не расстраивайся раньше времени, надень ей на палец кольцо моё, оно оберегать будет любимую твою, и проживет Катенька долгую жизнь, а уж насколько счастливую, от тебя будет зависеть.

– Спасибо, Сида, – искренне поблагодарил Селиверстов, сев на задние лапы и прижав переднюю лапу к сердцу. – Спасибо.

– К хорошим людям добро всегда возвращается, может, и не сразу, но обязательно возвращается, – лишь сказала Сида, а потом подошла к волку и надела на его шею цепочку с нанизанным на неё кольцом. Обняла крыльями Никиту – и очутились они совсем в другой местности.

Волк огляделся и сразу понял, что исполнила Сида первую часть своего обещания: перед ним возвышался терем Велеса. Дом стоял на плато, окружённом скалистыми горами, без единого деревца, без единой травинки. Напротив крыльца, метрах в тридцати, как и описывал дед Дмитрий, возвышались резные деревянные ворота.

Сида замахала своими крыльями, поднимая скалистую пыль, закрутила ветер в струю воздушную и направила поток на Селиверстова. Окутал поток Никиту, протолкнул за ворота и стих разом.

Не переставал удивляться чудесам волк и не переставал благодарить богиню:

– Спасибо тебе, Сида, за помощь твою, особенно за кольцо, – склонил голову Никита.

– Не только меня благодари, но и мать свою. Каждый день молится она за твою душу, добра тебе желает, здоровья для тебя просит. Не забываются молитвы искренние. Трогают они даже души богов. Так что и её благодари, не только за рождение своё, но и за заботу о тебе. Каждый день благодари и отца, не забывай! – наказала богиня, обняла себя крылами и исчезла.

А Никита в палаты Велеса ступил. Обошёл весь первый этаж терема – нет нигде хозяина. Исшагал второй этаж – нет Велеса. Поднялся на третий – и там никого не нашёл. И только собрался уходить, как заметил лестницу, ведущую на чердак, и услышал шорохи.

Ловко запрыгнул он по ступенькам наверх и выдохнул облегчённо: там за круглым дубовым столом на массивных дубовых стульях сидели два человека, впрочем, скорее – бога. Оба с серебристо-белыми волосами по плечи, бородатые, как почтенные старцы. У одного стул был покрыт медвежьей шкурой. У второго – красной переливчатой тканью, подобной плащу знатного воина. У того, кто сидел на шкуре, борода отливала серебром, у восседающего на красном плаще – золотом. Слева от стола валялись гусли, а справа – застывшая молния, как стрела, и топор. Боги играли в карты. Играли увлечённо и, кажется, уже очень давно, потому как пол вокруг был покрыт вековой пылью.

– Кто из вас Велес? – обратился к ним Никита.

Игра резко остановилась. Оба бога уронили карты на стол, и по чердаку понеслись раскаты громоподобного смеха.

– Перун, ты только посмотри на это чудо природы. В дом бога каким-то образом в шкуре зверя пробрался, с богами даже не поздоровался и ещё вопросы первый осмеливается задавать! – произнёс сидящий на шкуре медведя.

– Распустился простой люд, даже стыдно такими повелевать, – сквозь смех согласился Перун, бог молний и иных стихий, защитник воинов и знати. – Хотя он из твоих будет, Велес, ясно вижу – не военный, не политик и не голубых кровей. И странно, запаха смерти на нём не чую. Душа только первое воплощение приняла, не ступала ни разу по Калинову мосту.

– Точно, – делая глубокий вдох, согласился Велес – бог, покровительствующий простому люду. – Но Калинов мост – единственная дорога, по которой человек из Яви в Навь попасть может. Значит, не обошлось здесь без колдовства Ягавы, иной проход она ему открыла. Смотри-ка, Перун, на шею его: Сида своё кольцо любимое ему подарила. Вот дела, – покачал головой Велес, а потом спросил: – Ну рассказывай, серый, кто ты есть и зачем в мой терем пожаловал?

– Меня зовут Никита Селиверстов. У меня невеста умерла несколько дней назад. Ягава обещала оживить её, но с одним условием: что я в мир мёртвых схожу и вас разыщу, а то она грустит без вас очень, беспокоится.

– Что ты ерунду говоришь, – не поверил Никите Велес. – Вон волшебное зеркало лежит – если бы скучала, давно б связалась со мной.

И Велес указал на запорошённое пылью зеркало, лежащее в дальнем углу.

– Она говорила, что её зеркало волшебное разбилось, вы обещали новое подарить…

– Точно, совсем забыл, – смягчился Велес. – А грустит-то что?

– Так триста лет прошло, а от вас ни одной весточки в Явь не поступало.

– Триста лет? – удивился бог. – Представляешь, Перун, как мы с тобой заигрались?

И чердак опять заполнился раскатами божественного смеха.

– Мы, видишь ли, шуточный спор затеяли, – совсем подобрел Велес и начал пояснять суть происходящего Никите: – Во множестве книг земных нас соперниками рисуют, вот мы и решили по-дружески посоревноваться, кто из нас смекалистее и шустрее, сыграть партию в карты. Но, как оказывается, за триста лет так и не смогли определить, кто из нас лучше.

– Ладно, пусть писари в своих писаниях спорят, – резюмировал Перун, поднимаясь. – Пойду я, делами займусь. Чувствую, работы за эти столетия накопилось – что и не одолеть. Заглядывай, Велес, когда снова в Нави окажешься, может, ещё партию сыграем, – улыбнулся Перун и исчез.

– И нам пора в Явь, – сказал Велес, но со стула подниматься не спешил. – Только в обличии волка, Никита, ты перейти из мира мёртвых в мир живых не сможешь. Тебе нужно принять облик человека.

– Я б и рад, – согласился Селиверстов, – только не знаю, как мне это сделать.

– Я могу тебя превратить обратно, – сказал бог. – Но ты ведь уже понял, что просто так боги людям не помогают. Подари мне кольцо Сиды, я тебе даже взамен своё кольцо подарю, будет оберегать тебя от несчастий.

– А твоё кольцо только меня оберегать сможет или любого, кто его носить будет? – уточнил волк.

– Только тебя, конечно, я ж тебе его дарю.

– Тогда не смогу подарить тебе кольцо Сиды, Велес, извини. Оно не мне предназначается.

– Тогда и я не смогу обратить тебя в человека, и останешься ты здесь навечно, – в голосе бога послышались угрожающие нотки.

Забилось сердце Никиты, страх сковал его ноги, но не мог он отдать кольцо Велесу, потому что должно оно было служить оберегом для его любимой.

– Не могу, – чётко произнёс Селиверстов. – Пусть я останусь здесь, пусть я буду ходить по Нави в шкуре волка, но прошу, Велес, возвращайтесь в мир живых, утешьте своим появлением Ягаву, а она за то, что я выполнил её поручение, мою любимую оживит. Это ей кольцо Сиды предназначается, это Катенька должна носить его как оберег, чтоб Мара нить жизни снова ей не перерезала и позволила дожить положенный век. Прошу вас, оставьте меня здесь, но передайте Катеньке кольцо.

Посмотрел грозно на юношу бог, словно просканировал его помыслы, а потом посветлело его лицо:

– И это испытание прошёл ты, Селиверстов. Ради любви собой готов пожертвовать. Похвальны чувства твои. Награжу я тебя за это.

Щёлкнул пальцами Велес, поднялась с пола вековая пыль, а когда снова прибило её к полу, стоял уже перед богом не волк, а человек.