Дом и Океан

– Вуаля! – подпрыгнула она на стуле и отхлебнула из кружки – Теперь пиво начинает быть почти реальным. Правда, это гораздо вкуснее, чем то, что я пила… в оффлайне. Попробуешь?

– Ну… в качестве эксперимента – может быть. Но не сейчас.

– В смысле? То есть, я поделилась с тобой великой тайной, а ты вот так обошелся с ней?

Раздосадованный голос Лин заставил меня вспомнить, что я общаюсь с женщиной и как бы пора вести себя соответствующе. Я снова напустил на себя некую расслабленность и произнес:

– Только ради тебя, красотка.

Лин прищурилась и ее тонкие губы растянулись в довольной, триумфальной улыбке. Я уже начал узнавать это выражение ее лица – хищное, будто грызун уже выбрался из норки и вот-вот станет ее обедом. Чтобы отогнать от себя какое-то странное чувство опасности, я быстро провел рукой перед глазами – экстренное отключение.

Фу, твою мать, как же это неприятно. Вместо плавного переключения меня резко, как в сугроб после бани, окунуло в темноту комнаты, я подскочил на кровати, как после кошмара, и нахлынувшая реальность пробрала меня до дрожи. В правое ухо ворвался вой под гитару во дворе, которым местные праздновали утихший дождь, в левое – голос матери, которая болтала с подругой по телефону, во рту оказалось мерзко и сухо – видимо, открыл рот, пока лежал, голова кружилась от резкого отключения. Я несколько раз закрыл и открыл глаза. Так, пить у меня нечего, да и я не хочу – это маленький спектакль, чтобы не обижать Лин. Но что я буду делать дальше? Я со времен университета не гулял с девушками, еще и такими харизматичными. Выключить дрим-визор, сделать вид, что отключился от сервера? О, сейчас самым большим искушением, наряду с запрещенными яблочками самого господа Бога, было отключиться, покинуть некомфортную ситуацию…

Вдруг меня словно окатило ледяной водой. Так вот оно что! Она играет со мной. Ей нравится, что я так неуклюже пытаюсь строить из себя мачо. Для нее наше знакомство – это такая шутка, такое самоутверждение, навязанный мне сценарий, где я – послушный болванчик в ее руках. Я нервно снял дрим-визор, надел очки и включил настольную лампу. Она страшненькая в жизни – это сто процентов. Наверняка страшненькая школьница водит меня за нос, чтобы хоть где-то побыть смелой и развязной. Ну уж нет. В эту игру могут играть двое.

Я поднялся, и, качнувшись – голова кружилась от экстренного отключения – залез в старенький шкаф, хранивший мой скудный гардероб. Где-то внизу стояла бутылка виски, подаренная мне «тайным Сантой» (игра, в которой сотрудники офиса перед новым годом дарят другу подарки, тайно вытаскивая бумажечки с именами) во времена моей работы в офисе. Идиотская игра этот «тайный Санта» – за редким исключением все дарили друг другу алкоголь, виски – если в бумажке было мужское имя, мартини – если женское. Вот и у меня с тех пор пылилась эта бутылка, горлышко которой выглядывало из-за кучи небрежно засунутых в шкаф носков. Я нервно отодрал акцизную марку и открутил крышку. Резкий запах спирта вызывал отвращение, но я отбросил его и сделал глоток. Резкий обжигающий вкус заставил меня вздрогнуть и скривиться – варварское потребление напитка, предназначенного для неспешного потягивания за беседой из стакана, в котором непременно должны быть кубики льда совсем не прельщало, но сейчас мне нужна была лишь эта жидкая, мерзкая уверенность в себе. Выдохнув, я сделал еще глоток, и, когда засунул бутылку обратно в шкаф, уже чувствовал, как тепло расползается по моему телу, а мозг начинает медленно погружаться в пучину этиловой расслабленности. Я снова лег, в спешке забыв выключить лампу и снять очки, после чего медленно погрузился в иную реальность, перед отключением услышав фразу матери «А что Витя? Витя как всегда…»

Я открыл глаза. Изо рта исчез мерзкий привкус спирта, но опьянение действительно осталось. Тем не менее, хотелось стереть даже воспоминание об обожженном спиртом языке, поэтому я залпом выпил оставшееся в кружке. С громким стуком поставив ее на стол я тут же оказался прямо под ударом насмешливого пристального взгляда Лин. Итак, она все еще здесь.

– Ну как?

– Как американские горки.

Вот оно, уже дошедшее до макушки вязкое ощущение безразличия ко всему, этиловой решительности. Я резко вскочил со стула и наглым, повелительным голосом обратился к Лин:

– Вставай, мы идем в парк.

Удивительным образом синтетический голос был ровным и четким, хотя вне симуляции мой язык бы уже предательски заплетался. Я ожидал удивления и хотя бы тени смущения, но Лин медленным жестом отодвинула свою почти полную кружку и поднялась, после чего мы молча двинулись в сторону выхода.

Я обожал этот парк, созданный дизайнерами визуала игры в восточном стиле, с композициями водопадов, идеально ровными формами растений и декоративными пагодами. Но сейчас я напустил на себя нарочито скучающий вид, будто кроме как в компании женщины заходить сюда я бы и не подумал. Лин молча шла рядом, и я спустя пару минут нашей прогулки решил прервать неловкое молчание:

– Ну, расскажи что-нибудь о себе. Чем увлекаешься? Надеюсь, не только шмотками и маникюром? – произнес я, украдкой поглядывая на Лин. Из-за ее наглого поведения в баре мне захотелось зацепить ее, вывести из себя, заставить эту хищную птицу в ужасе затрепыхать крыльями и улететь. Но она совершенно спокойно ответила:

– Футбол смотришь?

Я слегка опешил, но не подал виду. Футболом я не увлекался, но хотел сдавать назад. Благо, на прошлой неделе я сидел в баре во время какого-то громкого матча, и толпа так бесновалась, что волей-неволей я посматривал на экран и даже пытался понять, что там происходит.

– Конечно. На прошлой неделе, в четверг, шикарный матч был. Гол на последней минуте…

– Да, да, такой пас, с середины поля! Подобный у «Манчестера» был, на знаменитом матче, когда за них играл…

Неожиданно Лин начала засыпать меня кучами дат, имен, футбольными терминами, а я триумфально размышлял – итак, что я знаю о ней: у нее бутылка пива под кроватью, и она футбольная фанатка. Страшненькая спортсменка с маскулинной фигурой? Гопница из компании четких дворовых парней? Нет, слишком грамотная речь… Нужно больше информации.

– Ну, я футбол смотрю только в компании, особо не погружаюсь. О чем еще расскажешь?

Лин бросила на меня раздосадованный взгляд. И вдруг она снова хищно прищурилась – перья взьерошились, крылья расправились, и птица спикировала на ветку – Лин опустилась на лавочку.

– Ну, раз не хочешь о щмотках и маникюре, давай о чем-то еще. В игры играешь? Халф-лайф, Сталкер, Хитмен?

– Да! – я выдохнул и шумно опустился рядом – Ну… со скуки могу немного поиграть.

Ах, чуть не сорвался! Я бы мог по названию миссии из любой части Хитмена рассказать по памяти прохождение на «сайлент асассина», самый сложный, бесшумный метод прохождения. Но я не мог начать обсуждать игры – я же не задрот какой-то… Хотя бы здесь, на лавочке в красивом парке, с красивой девушкой, которая пьет пиво, смотрит футбол, играет в игры… Стоп. Стоп, стоп, стоп. Нет, не может быть. Неужели…

– Я ненадолго отлучусь. – Лин провела ладонью перед глазами, чтобы экстренно отключиться и замерла. Но я даже не обратил на это внимания. Мой разум не просто заполнился вновь грозовым океаном тревоги, кажется, этот океан заполнил собой весь горизонт, и начался шторм, а мои мысли швыряло по нему, как щепки погибшего корабля. Лин – мужчина. Ну какая девушка держит пиво под кроватью, увлекается играми, футболом? Бесцеремонная манера общаться, позы, интонации… Это точно парень. Почему он тогда флиртует со мной? Гей? Но Лин не похож на гея, похож на обычного парня. Кто же он? Приколист, который решил разыграть незнакомого парня? Вполне вероятно. Меня охватила дрожь, опьянение проходило. У меня свидание с парнем. И я еще рисуюсь перед ним, пытаюсь казаться мачо… Тьфу! Хотя, может это просто девушка с нестандартными хобби? Типа папа хотел сына, и… мысли цеплялись одна за одну, путались. Что делать? Бежать? А если это девушка? Нет, мне нужно выяснить это.

Вдруг я понял, что Лин смотрит на меня.

– Прости, что долго, решила сбегать в туалет – чертово пиво! – со смехом произнесла она и вдруг прищурилась снова – С тобой все хорошо? Выглядишь напуганным.

Я открыл рот, но слова не шли. Общаться с ним как с девушкой? Как с другом? Продолжать расспрашивать дальше, надеясь, что он выдаст себя? Нет… нужно действовать решительно. И в этот момент я понял, что мне делать. Я непринужденно улыбнулся и приобнял Лин, прошептав ей на ухо:

– Соскучился, испугался, что не вернешься.

Сейчас я исключу любого приколиста. Если это мужик и он не гей, он побоится со мной целоваться. Но сначала – прощупаю почву. Лин вздрогнула от моего прикосновения и я торжествующе представил как он обливается потом от одной мысли о близости с другим парнем. Но и мне не хотелось целоваться с мужиком, пусть он и выглядит, как горячая красотка. Нет, эту игру мне не проиграть. Если будет нужно, я даже пересплю с ним, и если это действительно парень – я с огромным наслаждением буду наблюдать, как он в ужасе пытается сбежать. Виски окончательно добрался до сокровенных глубин моего мозга, где пряталась самая безрассудная сторона моей личности, и я ощутил нечто сравнимое с тем самым пляжем – азарт, безудержный, истовый азарт, какой ощущают лишь вечно юные душой, яркие личности. Не в силах сдерживаться и минуты, я подскочил на лавочке, так, что несколько светящихся цифровых бабочек на соседнем кусте вспорхнули.

– Пойдем. Я знаю, куда мы направимся.

Не успела Лин возразить, как я схватил ее за руку и потащил вглубь парка. Вот, что наверное, чувствуют маньяки, которые тащат жертву в глубь леса, не обращая внимания на слезы и мольбы. Правда, Лин молчала и лишь со временем произнесла:

– Признайся, ты понятия не имеешь, куда тащишь меня.

Ага, конечно. Этот парень испугался, и пытается смутить меня, чтобы я отступил. Ну уж нет, так не получится.

– Нет, что ты, красотка. Я просто хочу изнасиловать тебя в лесу.

Лин фыркнула. Фыркай-фыркай, мужик, сейчас я покажу тебе.

Мы вышли на небольшой мост над каналом, со всех сторон окруженный розовым облаком цветущих сакур. И, конечно же, как в фильмах, здесь бесконечно осыпались лепестки. Место было очень романтичным, прямо идеальный фон для дешевой мелодрамы с воздыханиями о вечной любви.

– Ну как тебе? Нашел в рейтинге «Топ 20 идеальных мест для свиданий в «Новом Доме»

Лин безучастно посмотрела на небо.

– Таких созвездий не существует.

– Они взяты со снимков Хаббла.

– Луна слишком большая.

– Идеально отвечает размерам Луны в раннем протерозое.

– А сакура…

– Что сакура?

Ну вот и все, дружок. Я припер тебя к стенке.

– С сакурой все хорошо. Только зачем эту розовую перхоть сыпать постоянно, не знаю.

– Минутку, красотка.

Я отошел на пару шагов и открыл панель «Опции локации» на ручном экранчике. Через мгновение лепестки перестали сыпаться, кроме того, даже успели исчезнуть на поверхности воды. Не успел я торжествующе взглянуть на Лин, как перехватил ее удивленный взгляд.

– Виктор, это… Это дорого, вообще-то.

Я сделал виновато-умилительное выражение лица и подошел к ней… к нему вплотную, после чего коснулся ее щеки кончиками пальцев.

– Пустяк для такой удивительной женщины.

Время пришло. Я уже подался вперед, как вдруг меня одернуло. Я начинал трезветь – выпитое без закуски быстро ударило в голову и так же быстро рассеивалось. Я буду целоваться с мужиком. Вдруг он жирный, потный урод-извращенец? Тошнота подкатила к горлу. Я быстро провел рукой перед глазами.

Темнота комнаты резко ударила по лицу, дома было темно и тихо, я рывком снял дрим-визор, и при попытке встать с постели скатился с нее и шумно рухнул на пол. Я резко поднялся, и, как во сне, бросился к шкафу с заветным флаконом бутылированной смелости. Вспомнилось, что для съемок фильма «Горбатая гора» два главных гетеросексуальных актера крепко напились, чтобы сыграть сцену поцелуя. Я нащупал в темноте бутылку виски, и сел на пол, сделав еще несколько глотков. Это приключение воистину заставляло меня делать какие-то сумасшедшие вещи. Сумасшедшие для меня, и это важное уточнение. И таким вот безумием был тот факт, что я посреди недели напиваюсь ночью в преддверии поцелуя с девушкой, которая, с вероятностью в 80% – парень.

Когда мой разум затуманился настолько, что я уже перестал переживать и судорожно думать о предательстве своей ориентации, я внезапно понял, что вокруг очень темно и тихо. Судя по отсутствию звуков в квартире и на улице, было довольно поздно. Шатаясь, я поднялся на ватные, практически не ощущаемые ноги, и ступил в темноту, где ожидала меня интригующая неизвестность. Нащупав в темноте дрим-визор, я нажал на «загрузиться».

Еще в процессе загрузки каждого из чувств я начал подозревать неладное. Запах сакур не появился при включении обоняния, а кончики пальцев ощущали бархатистую поверхность, как я мгновением позже понял – подлокотников кресла. Позже, открыв глаза, я увидел, что нахожусь в довольно интересном месте – будто девочке-готу из 2000-х подарили свою квартиру и дали ее оформить. Черная кровать с химерами, кресла-троны, картины, на которых вперемешку были какие-то вампиры и фото рок-музыкантов, электрогитара, висящая на стене между зеркалом в массивной викторианской раме и шкафом с книгами.

За эти доли секунды я бы, наверное, вновь погрузился в пучину моего внутреннего грозового океана, но алкоголь в крови сделал свое дело: открыв глаза в неизвестном мне помещении, я только медленно произнес:

– Итак, где я?

Через мгновение из коридора показалась Лин и торжествующе взглянула на меня. Я даже немного расстроился, что упустил момент, в который мог бы идеально ее – его? – смутить.