Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Латышские стрелки в борьбе за советскую власть - Коллектив авторов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Помимо того, в моем распоряжении был только что сформированный в Москве Образцовый полк (300–400 человек).

Мой план действий

Вечером наш оперативный штаб был переведен в здание штаба военного округа. Положение было тяжелым: у нас не было войск. Сведения о действиях левых эсеров были весьма неполными и неясными. Разведчики рассказывали, что возводятся баррикады, разрываются улицы, устраиваются проволочные заграждения. Войска левых эсеров оттеснили силы большевиков за реку Яузу, и казалось, что они готовятся штурмовать Кремль. Поговаривали, что левые эсеры создали свое правительство и министерства.

Под вечер положение было весьма благоприятным для левых эсеров, и если бы они начали решительное наступление на Кремль, последний едва ли сумел бы устоять. С возникновением первого пожара Кремль пришлось бы оставить. В последнем случае решено было перенести резиденцию правительства в артиллерийские казармы на Ходынской площади. Об этом мне рассказал Муралов. Такая предусмотрительность была вполне уместной, так как для контрнаступления у нас не было сил.

От ликвидации мятежа левых эсеров путем ночного наступления пришлось отказаться по той простой причине, что невозможно было собрать войска. Поэтому наступление пришлось перенести на 7 июля.

Был разработан следующий план действий:

1) организовать разведку, чтобы к утру получить определенные сведения о действиях войск левых эсеров и сочувствующих им;

2) утром оттеснить войска левых эсеров в Трехсвятительский переулок и заставить их перейти к обороне;

3) наступление начать утром 7 июля.

Вместе с Подвойским и Данишевским мы объехали в закрытой машине находившиеся в наших руках части города. Наши войска еще не успели занять указанные места.

Положение в городе и в Ходынских лагерях постепенно прояснялось, и к полуночи было известно, что:

1) курсанты одного из пехотных училищ – около 80 человек – заняли здание Военной коллегии в Лесном переулке № 1,

2) 9-й латышский полк находится в Кремле,

3) полк коменданта города Москвы – на Арбатской площади,

4) на Девичьем поле собирается батальон 1-го латышского стрелкового полка,

5) 2-й латышский стрелковый полк вместе с курсантами двух артиллерийских училищ и 4 орудиями выступил из Ходынских лагерей.

Положение левых эсеров

Войска левых эсеров в полном составе находились в Трехсвятительском переулке. По собранным сведениям, они готовили наступление на 7 июля. Главной опорой войск левых эсеров были батальон Попова и отряд матросов-черноморцев. Вечером на сторону левых эсеров перешел полк Венглинского, находившийся в Покровских казармах. Всего, считая также полк Венглинского, в распоряжении эсеров было около 2500 бойцов с 8 орудиями и 4 бронемашинами.

Позиция московского гарнизона

В командном составе были кадровые офицеры, на штабных должностях находились офицеры старого Генерального штаба. В настоящий момент весь гарнизон находился в Ходынских лагерях. Гарнизон состоял приблизительно из 18 000—20 000 человек. Связь с Ходынскими лагерями поддерживали автомашины, поскольку с наступлением темноты телефонные провода были перерезаны.

По полученным сведениям, левые эсеры 6 июля послали в Ходынские лагеря своих агитаторов, которые имели там влияние, и они уговорили войска объявить нейтралитет, что означало отказ от поддержки большевиков, стоящих за мир с Германией.

Положение в городе

В чьих руках была Москва в ночь на 7 июля? Дать категорический ответ на этот вопрос, как увидим дальше, было довольно трудно. Мятеж начался. У мятежников были вооруженные силы, достаточные для того, чтобы действовать успешно. Предстояла серьезная борьба, которая должна была решить все. Какие части города успели занять левые эсеры, что делают различные контрреволюционные организации, – на эти вопросы находившиеся при мне комиссары не могли ответить. Было лишь известно, что во главе мятежников находятся Александрович и член Высшей военной коллегии Прошьян, который хорошо знает расположение и настроение московского гарнизона. Вечером Прошьян с верным ему отрядом войск занял центральную телеграфную станцию, и левые эсеры начали рассылать свои воззвания в другие города, требуя свержения большевистского правительства и объявления войны Германии. В захваченных типографиях печатались прокламации к жителям Москвы и к солдатам, в которых заявлялось, что левые эсеры – за советскую власть, но без большевиков и что они призывают воевать с Германией, чтобы уничтожить позорный Брестский мирный договор.

Покровские казармы вследствие измены полка Венглинского также находились в руках восставших.

К полуночи наше положение ухудшилось, но город не был ни в наших руках, ни в руках мятежников. Движение на улицах прекратилось. На улицах были одни лишь войска.

Встреча с В.И. Лениным

После полуночи Данишевский сообщил, что товарищ Ленин вызывает меня в Кремль. Я должен был доложить о положении в городе. В закрытой машине в сопровождении Данишевского я отправился к Владимиру Ильичу. Мы остановились у здания Комиссариата по военным делам в Лесном переулке № 1, потому что по пути я узнал, что по приказу Подвойского курсанты переводятся в другое место. Курсантов там действительно больше не было, но куда их перевели, узнать не удалось. В это время к храму Спасителя начали подходить некоторые подразделения 1-го латышского стрелкового полка.

В Кремле нас ждали, поскольку всюду были заготовлены пропуска; нас нигде не задерживали, и машина подъехала прямо к зданию Совета народных комиссаров. В Кремле было темно и пусто. Нас ввели в зал заседаний Совета народных комиссаров и попросили подождать. Данишевский пошел к В.И. Ленину, который был у себя на квартире.

Довольно большое помещение, в котором я был впервые, освещалось одной электрической лампочкой, находившейся в самом углу. Окна были завешены. Все напоминало мне прифронтовую обстановку.

Войдя в двери справа, я остановился. Через несколько минут открылась дверь напротив и вошел товарищ Ленин. Он быстрыми шагами подошел ко мне и вполголоса спросил: «Товарищ, выдержим ли мы до утра?»

Задавая этот вопрос, Ленин смотрел мне прямо в глаза. Я понял, что от меня ждут категорического ответа, но к этому я не был подготовлен. Почему необходимо было выдержать до утра? Или наше положение действительно так опасно? Может быть, комиссары, находящиеся при мне, скрывают от меня многое? Под настойчивым взглядом Ильича я сформулировал свой ответ: положение еще не выяснено, обстановка осложнилась, 7 июля в четыре часа наступление состояться не может, так как невозможно собрать войска, поэтому я прошу дать мне два часа времени, чтобы объехать город, собрать необходимые сведения, и тогда в два часа я смогу дать определенный ответ. Владимир Ильич согласился и, ответив «я буду ждать вас», вышел столь же торопливо, как и вошел.

В моей памяти глубоко запечатлелась внешность Владимира Ильича, может быть, потому, что в подобных обстоятельствах мы встречались впервые. Ленин был в своей обычной одежде – в темно-коричневом пиджаке, такой же жилетке и брюках.

Положение около двух часов ночи 7 июля

7 июля около двух часов положение заметно улучшилось: у храма Спасителя уже находились 1-й латышский стрелковый полк с артиллерией и Образцовый полк; на Страстную площадь прибыли 2-й латышский стрелковый полк и курсанты артиллерийских училищ с 4 орудиями. В нашем распоряжении были четыре группы войск – у храма Спасителя, в Кремле, на Страстной площади и на Арбатской площади.

Положение, в котором мы находились 6 июля после выступления левых эсеров, изменилось. Сведения об их действиях были очень скудными и противоречивыми, никто не мог дать более или менее исчерпывающую информацию о группировке их сил. Имелись лишь определенные сведения, что штаб и правительство эсеров находятся в доме Морозова. Нечто важное все же произошло: предводители левых эсеров упустили выгодный момент и не могли больше надеяться на победу над большевиками без больших жертв, потому что теперь мы были готовы нанести контрудар.

Часам к двум 7 июля я был уже уверен, что мы победим, если только утром перейдем в решительное наступление всеми силами, которые ночью удастся собрать.

Вторая встреча с товарищем Лениным

Вторая встреча с товарищем Лениным состоялась, как было условлено, 7 июля в два часа ночи. Со мной был Подвойский. Встреча состоялась в прежнем месте. Я ожидал товарища Ленина, стоя у того же стула, где стоял в первый раз. Товарищ Ленин вышел из тех же дверей так же торопливо, как и в прошлый раз, и подошел ко мне. Я сделал несколько шагов навстречу ему и доложил: «Не позднее двенадцати часов 7 июля мы будем в Москве победителями».

Ленин обеими руками схватил мою руку, крепко-крепко пожал и сказал: «Спасибо, товарищ, вы меня очень обрадовали». Он предложил мне присесть, сам сел рядом и попросил рассказать, что происходит в городе и каково состояние противника и наших войск. Я рассказал все, что мне было известно о левых эсерах и о состоянии московского гарнизона, рассказал и о наших войсках. Товарищ Ленин задал несколько вопросов относительно настроения латышских стрелков, особенно он интересовался тем, не ведется ли среди стрелков эсеровская агитация. На все вопросы я дал определенные ответы, которыми, как я мог заметить, товарищ Ленин был вполне удовлетворен. Я рассказал ему также о разработанном плане действий.

Наша беседа продолжалась минут двадцать. Окончив свой доклад и убедившись, что у товарища Ленина больше нет вопросов, я встал и попросил разрешения уехать. Владимир Ильич еще раз выразил свою искреннюю благодарность и вышел вместе со мною в комнату секретариата, где мы попрощались. В секретариате еще шла работа.

План операции

Все упомянутое свидетельствует о том, что я подписал два очень ответственных векселя. Первый вексель я подписал правительству, взяв на себя командование войсками при подавлении мятежа левых эсеров, второй – товарищу Ленину, обещав не позднее полудня 7 июля ликвидировать восстание эсеров. Оба эти векселя связаны были с очень сложным положением и требовали большой ответственности.

Моя основная идея была связана со следующими двумя замыслами:

1) организовать концентрированное наступление на противника и завершить его штурмом,

2) при штурме разгромить штаб и резиденцию правительства эсеров артиллерийским огнем. Наступление начать в пять часов утра.

Был разработан следующий план наступления:

3-му латышскому стрелковому полку с двумя орудиями начать наступление с Таганки к Яузскому мосту и далее по Яузскому бульвару;

1-й полк с двумя орудиями начнет наступление с Варварки по Большой Ивановской улице и Большому Трехсвятительскому переулку;

2-й полк с двумя орудиями двинется в наступление со стороны Чистопрудного бульвара, займет Покровские казармы и будет развивать дальнейшее наступление;

9-й полк будет защищать Кремль и вместе с тем часть своих сил вышлет в сторону Ильинки и Покровки.

Часам к десяти утра положение должно было быть следующим: 3-й полк должен был занять Подколокольную улицу и Воронцово поле, 1-й полк – Малую Ивановскую улицу и Колпаков переулок, 2-й полк – Покровские казармы.

Образцовый полк действовал между 1-м и 3-м полками. 1-й и 3-й латышские стрелковые полки и Образцовый полк были объединены в бригаду во главе с командиром Дудынем. Артиллерия была распределена между полками.

Для решения второй задачи, т. е. для разрушения штаба и резиденции правительства левых эсеров, в распоряжение командира бригады Дудыня была предоставлена отдельная батарея, которая должна была на руках подкатить свои орудия по возможности ближе к дому Морозова и разрушить его.

На Девичьем поле у меня оставался в резерве инженерный батальон Латышской дивизии и две шестидюймовые пушки. Ожидалось прибытие латышского кавалерийского полка из Павловского посада.

События 7 июля

Поступившие сведения о действиях левых эсеров были весьма отрывочными. Общий характер их действий заставлял предположить, что главным своим орудием они избрали агитацию. Прокламации левых эсеров были разбросаны во всех казармах латышских стрелков и расклеены на всех улицах в окрестностях Трехсвятительского переулка. Под напором нашего авангарда левым эсерам пришлось отступить. То тут, то там вспыхивала редкая перестрелка. Артиллерия обеих сторон молчала. Ночью нам удалось захватить одну неприятельскую бронемашину.

Отличить своего от врага было очень трудно, потому что обе стороны были в форме старой армии. Исключением был левоэсеровский отряд матросов, которые носили свою морскую форму. Матросы пока что на фронте не показывались, а занимались главным образом агитацией, они же составляли главный резерв

Утром в штаб Латышской дивизии (Знаменка, № 10) явилась делегация матросов, которую прислали предводители левых эсеров.

Матросы обратились к дивизионному адъютанту и просили вступить в переговоры с Трехсвятительским переулком. Дивизионный адъютант по телефону обратился ко мне, спрашивая, что делать с делегацией. Я велел ему выставить матросов за двери.

Часов в семь-восемь стал слышен гул артиллерийских выстрелов, доносившийся из Трехсвятительского переулка. Стреляли по Кремлю. Снаряды падали на Малый дворец. Огонь гранатами и шрапнелью вели полевые орудия. Это был наименее опасный огонь; я опасался, как бы левые эсеры не открыли огонь зажигательными снарядами, что было бы для центра города ужасным. От нашей батареи поступила просьба разрешить открыть огонь по Трехсвятительскому переулку. Одна батарея хотела стрелять от храма Спасителя, другая – со Страстной площади. Я приказал не начинать обстрела до моего прибытия.

Прежде всего я отправился на батарею, которая располагалась у храма Спасителя. Там стояли два орудия, которые обслуживались курсантами, – кадровых офицеров не было. Курсанты подготовились к ведению орудийного огня по карте. Пушки были направлены на Трехсвятительский переулок, но рассчитанное направление не было правильным, расстояние по карте было определено неверно. Внимательная проверка показала, что снаряды попали бы в Воспитательный приют. Этой батарее я запретил стрелять.

Что касается батареи на Страстной площади, то дело обстояло еще сложнее – стрелять приходилось по угломеру и уровню, курсанты же были слабо знакомы с такими приемами артиллерийской техники. Да и не было никакого смысла в стрельбе неизвестно куда. В результате такого огня, который открыли бы наши батареи на Страстной площади и у храма Спасителя, в центре города могло вспыхнуть много пожаров, как это случилось в Ярославле. Вот почему я приказал не начинать обстрела. Учитывая возможность подобных последствий, я отдал распоряжение открывать артиллерийский огонь только с близкого расстояния и исключительно прямой наводкой.

Наступление большевистских войск

Утром 7 июля стоял густой туман, окутавший весь город, подобно серому непроницаемому занавесу. Видеть можно было не далее чем на 15–20 шагов, и отличить своих от врагов было совершенно невозможно. И все же наши создавали противнику угрозу со всех сторон и часам к девяти вплотную сблизились с ним. По всему фронту начался ружейный и пулеметный огонь. Время от времени левоэсеровская батарея посылала снаряды в разных направлениях.

Москва превратилась в поле боя. Хотя и было воскресенье, людей на улицах не было видно. Я имел хорошую телефонную связь с командиром бригады Дудынем. Согласно данным мной указаниям, наступление должно было начаться энергично и часам к десяти достигнуть указанного рубежа. Наше продвижение вперед шло медленно, но планомерно.

Часам к десяти 2-й латышский полк занял часть Покровских казарм.

В более тяжелом положении находились 1-й латышский стрелковый и Образцовый полки, которым пришлось действовать в узких переулках под прицельным огнем неприятеля. Войска левых эсеров разместились в окопах, за баррикадами, на крышах и балконах. Оба упомянутых полка несли значительные потери.

Командир бригады Дудынь сообщил мне, что противник обороняется все настойчивее, что у него много пулеметов, есть и бронемашины.

1-й латышский стрелковый и Образцовый полки временно прекратили наступление и стали закрепляться. Бойцы заняли окружающие дома и использовали в целях обороны дворы и площади.

Я поехал в штаб командира бригады Дудыня, который находился на Набережной улице в районе Воспитательного приюта. Командир бригады считал наше положение очень тяжелым и выразил сомнение в возможности штурма. 1-й латышский стрелковый полк попал под пулеметный огонь и понес значительные потери – были убитые и раненые. Образцовый полк сражался храбро. Что же касается 3-го латышского стрелкового полка, то он лишь за несколько дней до этого прибыл с Северного Кавказа, с корниловского фронта, где понес большие потери, и поэтому был очень утомлен. В критический момент 3-й латышский стрелковый полк на фронте еще отсутствовал; его приходилось рассматривать как резерв, который выступил намного позднее.

Для решительного удара был разработан следующий план:

1) учитывая тяжелое положение нашей пехоты и настойчивый пулеметный огонь противника, пустить в ход артиллерию, стреляя с близкого расстояния прямой наводкой;

2) всеми силами стремиться продвинуть вперед пехоту;

3) в случае, если не удастся ликвидировать левых эсеров подтянутыми силами, пустить в ход под моим личным руководством мой резерв (две шестидюймовые пушки, инженерный батальон и кавалерию).

Часов около одиннадцати утра к нам присоединился авиационный отряд, который предложил обработать Трехсвятительский переулок бомбами.

Решающий удар

В Кремле с нетерпением ждали результатов. Запросы оттуда поступали ежеминутно как ко мне, так и к Муралову. Немецкое посольство также было заинтересовано в этом деле и тоже слало мне запросы; последние поступали через секретариат Комиссариата по военным делам. На все запросы я отвечал, ссылаясь на назначенное мною время – двенадцать часов 7 июля.

Я принял определенное решение – стать во главе своих резервных частей, ворваться в центр расположения левых эсеров и с помощью тяжелой артиллерии сокрушить их. Это было в моих руках единственное и последнее средство для быстрой и решительной ликвидации левоэсеровского мятежа, использование которого было, однако, связано с пожарами и разрушением домов. В результате применения тяжелой артиллерии часть Москвы, без сомнения, постигла бы участь Ярославля. Все же я не терял надежды, что нам удастся справиться с левыми эсерами с помощью значительно более гуманных средств.

Действия батареи командира латышского артиллерийского дивизиона Берзиня

Берзинь выслал двухорудийную батарею и старался установить ее по возможности ближе к дому Морозова, где находились штаб командования и резиденция правительства левых эсеров. Одно орудие удалось установить у Владимирской церкви и навести прямо на дом Морозова.

Ровно в одиннадцать часов тридцать минут командир бригады Дудынь доложил мне об этом по телефону. Я отдал приказ: «Огонь! Наступать!» С этим моментом связан ряд событий, в которых я еще до сих пор не разобрался. Может быть, другие участники разъяснят их.

Например, против моего приказа «Огонь! Наступать!» протестовали Подвойский и Муралов, заявившие мне, что надо сначала предложить левым эсерам капитулировать и уже потом в случае их отказа открывать огонь. Склянский по телефону сказал то же самое.

Я самым категорическим образом протестовал против их вмешательства в мою оперативную деятельность и сослался на данное товарищу Ленину слово – ликвидировать мятеж в двенадцать часов 7 июля.

В самый критический момент, когда судьба всей операции зависела от пушек Берзиня, малейшие проволочки были недопустимы, поскольку до дома Морозова было каких-то 300 шагов и пулеметным огнем легко было перебить всю орудийную прислугу. Тогда пришлось бы пустить в ход тяжелую артиллерию. Взвесив все это, я взял трубку и еще раз продиктовал командиру бригады Дудыню: «Огонь! Наступать!»

Нужно отметить, что в это время происходила артиллерийская перестрелка и на других участках фронта, но она не могла иметь решающего значения.

Берзинь превосходно выполнил мой план, и прерывать его исполнение не имело никакого смысла. Нам пришлось бы сильно пострадать из-за этого, и вся ответственность все равно легла бы на меня.

17 артиллерийских выстрелов. Ликвидация восстания левых эсеров



Поделиться книгой:

На главную
Назад