Помоги проекту - поделись книгой:
— Да, спасибо сеньор Витале, — он испуганно покосился на мэтра Роше, — мне просто почему-то расхотелось идти на праздник.
— А придётся, по долгу службы, — улыбнулся я ему, — надеюсь хоть это остановит казнокрадов, иначе мне придётся вспоминать что-то ещё из своих поездок.
— О, сеньор Витале, — оживился старик, — вы обещали мне рассказать об Индии, — говорили, что те тоже хорошие придумщики, как и китайцы.
— И правда, — кивнул я, — тем более у нас ещё есть время.
Я стал ему рассказывать, какие пытки придумали азиаты и индусы, а он кивал головой, восхищался и хватил их выдумку. Правда глава стражи, уже спустя пять минут почему-то позеленел и попросился на свежий воздух.
— Слабая нынче молодёжь, — покачал головой старик, когда мы остались одни, — всё что могут, так это: дыба, прижигание огнём или утопление, ну никакой фантазии. Не то, что было в моё время.
— И не говорите сеньор Роше, что за скудность мыслей, — с тяжёлым вздохом я вынужден был с ним согласиться, — представляете, даже мои плачи, что пытали меня, ничего не могли придумать нового. То пальцы переломают, то другие кости. Вот я им в отместку, например, разрезал живот, приколотил кишки к столбу и плетями заставил ходить вокруг него, пока они не подохли. Это ведь куда веселее, правда?
— Ой, не говорите сеньор Витале, — старичок с добрыми глазами, восхищённо покивал головой, — а что вы там кстати ещё говорили насчёт казней, что придумали друиды? Это вы ведь у них про столб позаимствовали?
— Да, там есть ещё более интересные варианты, всё никак врагов не хватает их все опробовать. Слушайте, что я прочитал про них в римской библиотеке.
Мы продолжили завтрак, обмениваясь мнениями о способах и различных казнях, а стоящая неподалёку от нас охрана с каждой минутой стала как-то слишком бледно выглядеть, часто отлучаясь в кусты и возвращаясь обратно, вытирая рты при этом.
***
После устроенной проверки работы портовых чиновников, а также тех, кто должен был блюсти порядок в домах терпимости, я был вынужден признать, что моя идея привлечь криминалитет на службу города, полностью провалилась, так что я скрепя сердцем и признавая свои ошибки, увеличил количество городской стражи ещё на пятьсот человек, расставив их туда, где раньше находились люди безвременно усопшего Мясника, который кстати и был тем первым пациентом мэтра Роше, на котором и опробовали как будет выглядеть китайская казнь. Она, проведённая сразу на более чем сотне казнокрадах, так впечатлила народ, что все следующие дни, люди только и обсуждали случившееся. Впечатлений у всех было теперь хоть отбавляй.
Несмотря на случившееся, желающих занять освободившиеся должности было всё равно очень много, поскольку жалование было приличным по городским меркам, так что требовалось лишь провести обучение новичков, а также задать вопрос, был ли кандидат на недавнем празднике, чтобы понимать, насколько он проникся зрелищем и не желает ли он поучаствовать в следующий раз из более лучшего места, откуда будет видно казнь. Таких не нашлось. Правда я сильно не обольщался на этот счёт, но хотя бы большую и показательную чистку я выполнил и этого должно было хватить хотя бы на ближайший год.
Ещё более мне нравилось, что после смерти воровских патриархов, те, кто занял их место, прислали мне письмо с просьбой о сотрудничестве, и мольбой убрать стражу с ночных улиц хотя бы в их районах. Я пообещал подумать, и даже не отказался от дорогих подарков, что мне преподнесли в попытке примирения. После последних двух разочарований, когда люди, которым я поверил, предали мои ожидания, вера во всё человечество была окончательно подорвана. В большинстве того, что мне говорили, я теперь пытался найти ложь, и это, было крайне неприятно, поскольку я всё больше понимал, что глубже погружаюсь в пучину одиночества и тотального недоверия окружающим. Даже мои майя, понимая, что со мной творится что-то странное, старались вытянуть изо всех сил из этой тоски, которая на меня накатывала от подобных мыслей. Когда-то это у них получалось, а когда я засыпал, даже не притронувшись к их телам. Они, хоть и не понимая, что происходит, но чувствуя неладное в эти моменты, лишь крепче меня обнимали, ложась рядом.
***
Подготовка к отплытию велась полным ходом, я же доделывал незаконченные дела. Архитекторы принесли готовый проект моего замка, основанный на чертежах китайского императорского дворца с моими добавлениями из будущего. Они очень долго не понимали назначения некоторых комнат, а также зачем весь замок будут пронизывать сотни километров медных труб разного диаметра. Сначала я не хотел объяснять, просто сказав сделать как я нарисовал, но им не сильно понравился факт, что они не понимают для чего это делают, поэтому боялись сделать не так, как мне нужно. После четырёхкратных упрашиваний, они наконец уломали меня, и я, тяжело вздохнув, взял в руки карандаш и стал рисовать, объясняя, что замок не просто так находится на землях, которые считаются бесплодными и никому не нужными, поскольку в области Эуганских холмов на поверхность земли выходят горячие источники из вулканических пород, воду из которых я доведу до своего замка с помощью нового акведука. Расстояние небольшое всего пятьдесят километров. Второй же акведук, уже с обычной водой, будет отведён от основного водопровода, который ведут для города. Заведя в замок горячую и холодную воду, я собирался обеспечить себя личными банями, по принципу римских терм, а также провести и сделать нормальную канализацию, слив которой будет в глубоком овраге, который так хорошо расположился в паре километров от замка.
Чем больше я показывал, расписывая всё на схеме, чем больше отваливались челюсти у архитекторов, перед которыми раскрывались тайны, до изобретения которых были ещё многие и многие века.
— Да уж, сеньор Витале, — когда я закончил, мой немецкий архитектор, погрустнел и высказал общие мысли присутствующих, прямо написанные на их лицах, — эти ваши китайцы, и правда далеко опередили нас в строительстве. Подобных сооружений нет ни у кого в Европе или даже Ближнем Востоке, это я знаю точно.
Я открыл было рот, чтобы поправить его, что это не китайцы придумали, но быстренько его закрыл, поскольку версия, озвученная им самим, полностью умещалась в разуме местных, и не вызвала многих кривотолков. Все и так прекрасно знали, что в Китае я был уже два раза, к тому же нахожусь в хороших отношениях с императором, так что наличие у меня дворца, очень сильно похожего на его, ни у кого не вызвало бы больших вопросов. На этом я и постарался закончить разговор, сказав, что жду от них подготовку фундамента для стен и главного донжона, а также запретил отпускать скульпторов и мастеров по фрескам, которые работали сейчас в соборе, поскольку, закончив работу там, они потом перейдут на оформление потолков и стен моего строящегося дворца. Пожив в достаточно долго в этом времени, мой первоначальный вкус в стиле золотых унитазов «дорого — богато», который господствовал в России уже который год, сменился на украшение стен и коридоров росписями фресок, мозаик, картинами или скульптурами знаменитых мастеров, которыми скоро должна пополниться моя коллекция, и хоть до времён Ренессанса, а соответственно культурной революции было ещё далеко, всё равно талантливых людей я подмечал здесь ещё и для того, чтобы поручить им украшать своё личное жилище. Были такие таланты и в тринадцатом веке, главное было найти и кормить их пока те работают. Италия всегда славилась подобными мастерами, и в этом я убедился лично на строительстве собора, поэтому собственно в замке, чтобы не портить китайский антураж, будут выделены два отдельных крыла, под чисто европейские галереи и залы, где и будет размещаться позже, вся та красота, которой по какому-то недоразумению сейчас владел византийский василевс.
***
— Слушать сеньора Франческо, остальных можете отправлять к нему, если начнут вас доставать, — я, лёжа в кровати, после бурного секса с майя, отдавал им последние распоряжения. Завтра, «Повелитель морей» отбывает в Константинополь.
— Господин, а можете нас взять с собой? — Ин Наишь, жалобно на меня посмотрела, прильнув обнажённой грудью к плечу. Близняшки злобно зашипели на неё за это и тут же прижались к бокам, но тоже жалобно смотрели снизу вверх.
— Мы ведь с вами плавали раньше.
— Тогда это была вынужденная мера, — покачал я головой, — сейчас я отправляюсь на войну. Вам там не место, так что давайте закроем эту тему, пока вы меня не разозлили.
Сёстры виновато посмотрели, и потянулись за поцелуями, которые конечно же получили.
— Господин, а вы можете тогда выполнить одну нашу просьбу? — ушмаалька виновато опустила взор, — от всех троих.
— Да, конечно, — я пожал плечами, — что вы хотите? Подарки я вам и так привезу.
— Нет господин, — она покосилась на сестёр, но те помогли ей только ещё двумя тяжёлыми вздохами, — нас попросила помочь Паола.
— Паола? — изумился я, — она сама в состоянии со мной поговорить.
— Да, но только не на эту тему, господин, — тихо ответила девушка, — она попросила за сеньориту Елену.
— Эта тема также закрыта! — жёстко обрубил я, вспомнив, как эта простодушная душа, заливаясь слезами, пришла недавно умолять меня простить Карло.
***
На парня, просто обрушился водопад непонимания и подозрительности, когда стало известно, что его выгнали из войска, а также из элитного отряда солдат приписанных к экипажу «Повелителя морей» и случилось это вообще впервые за всю историю обоих кораблей Венецианца. Он лично никого не выгонял, выкидывал за борт на корм акулам — бывало дело, но лично никогда ни с кем не закрывал сам контракт. Люди редко, но уходили сами, так что слухов и волнений среди всех, после такого поступка знатного нобиля оказалось столько, что люди подумали, что Карло совершил нечто настолько страшное, что об этом даже не стали никому рассказывать. А с учётом того, что на молодого офицера ранее вылилась чуть ли не река подарков, в виде выдачи за него дочери самого Венецианца, а также покупки дома, о которой судачили во всей Венеции, поскольку способ его приобретения был как раз в стиле Венецианца, не считающего деньги от слова совсем.
Так что экипаж недоумевал, что могло произойти такого, что после породнения простого бастарда-простолюдина со знатным венецианский родом, с ним через какое-то время, просто перестали общаться. Ситуацию усугубили слухи о том, что Елена также теперь живёт отдельно от мужа, а сам Карло отмалчивался в ответ на задаваемые вопросы. Поскольку сказать ему, было по сути нечего. Бастард, едва сводивший концы с концами, в результате отличной службы выделившийся из основной массы так, что его заметил сам сеньор Витале Дандоло, даже отдав ему в жёны свою новообретённую дочь. О такой удаче, мало кто мог мечтать не только из экипажа корабля или всего войска, вообще любой житель Венеции был бы счастлив оказаться на месте Карло.
Дело было неслыханное, чтобы простолюдину отдали знатную девушку, пусть и с тёмными пятнами в прошлом, но кого это волновало, если её удочерил сам Венецианец, и отсыпал столько приданого, что обычный человек, кем был Карло, всё это не смог бы заработать за всю свою жизнь. Мало того, Дандоло ради девушки даже поссорился со своим родом! И тут как гром среди ясного неба, лишение всего, что у Карло было. Нет, с ним всё ещё разговаривали старые приятели и друзья, но делали это скорее по привычке, поскольку ситуация, когда человек попадал в немилость сеньора Витале, была крайне опасная не только для того, на кого пала эта немилость напрямую, но и для его окружения.
Далеко ходить было не нужно, хотя бы стоило посмотреть на кровавые казни тех, кто предал доверие сеньора Витале и договорился с бандитами, за спиной своего благодетеля. Их судьбу, мало кто хотел теперь повторить, поскольку освежёванные после попадания в руки палачей человеческие туши, просто свалили в общую могилу за городом, даже не отпев их. Никто ничего не мог с этим сделать, даже родственники, поскольку над городом висело отлучение от церкви, а два единственных священника города, отправлявшие обряды, просто отказались это делать. Что в общем-то было неудивительно, поскольку одним из них и был сам Венецианец. Только после трёх дней уговоров рыдающих родственников жителей Венеции, второй священник согласился отпеть католиков, но только после того, как патриарх покинет город. В его присутствии, он сказал самоубийством делать что-то против его воли, с этим конечно же согласились все, ведь даже это обещание, было лучше, чем ничего.
Глава 6
— Господин, — на меня посмотрели зелёные, миндалевидные глаза, приближаясь очень близко, — мы редко вас о чём-то просим. Просто выслушайте её, пожалуйста.
Гнев, разгоревшийся было в груди после первых её слов, стал угасать. Ин Наишь была права, майя меня и правда просили о чём-то крайне редко, и в основном это касалось их учёбы, а не удовлетворения каких-то нужд. А с учётом того, что только они последнее время выводили меня из тягостных раздумий, то прислушаться к их словам было бы как минимум просто вежливо.
— Хорошо, — нехотя ответил я, целуя нос, который был очень близко ко мне. Сморщившаяся и чихнувшая девушка, радостно вскрикнула и подскочив с кровати, едва накинув на себя сорочку, метнулась к двери. Вернулась она буквально через пять минут, гостеприимно открывая дверь.
— Прошу!
Я с прищуром посмотрел на близняшек, затем на саму ушмаальку. Все трое потупились.
— Вы это заранее спланировали? — понял я, поскольку хоть и пообещал поговорить с Еленой, но не сказал, когда. Это можно было сделать и после возвращения, но майя отлично меня знающие, видимо это предусмотрели, поскольку не успел я после жаркого секса, податливость тел девушек во время которого, я списал на грусть от расставания, дать своё согласие, как в дверь комнаты уже входила Елена и Карло, которого она едва не силком вела за собой.
— Простите господин, — пискнули все трое, и заворачиваясь в ткани шёлковых сорочек, отправились в смежную комнату, давая нам поговорить.
— Сеньор Витале! — Елена, на глазах которой мгновенно появились слёзы, сразу опустилась на колени, рядом тут же оказался парень, который не встречался с моим ищущим взглядом и молчал.
— Дитя? — нехотя ответил я, поднимаясь к спинке кровати, и подтягивая одеяло, чтобы скрыть ноги и пах.
«Специально мерзавки устроили это сейчас, чтобы я чувствовал себя ещё неудобно, будучи голым, — проворчал голос внутри, обещая поговорить отдельно с майя, по поводу заговоров против своего господина».
— Прошу вас, простите пожалуйста моего мужа, — она молитвенно сложила ладони, и протянула руки ко мне, — как женщина, которая считает вас самым лучшим человеком на этой грешной земле, как дочь, которая гордится своим приёмным отцом, как христианка, которая думала, что её жизнь закончена и готова была наложить на себя руки, и взять грех самоубийства на душу, отказавшись от посмертия, я вас умоляю! Можете делать со мной всё, что угодно, но простите пожалуйста моего мужа!
Её слова ввергли меня в глубокую задумчивость.
— Сеньор Витале, — слёзы сильнее потекли по её лицу.
— Я слышу тебя Елена, — мне пришлось ответить ей, — но не слышу того, за кого ты просишь.
Молодой парень лишь на секунду поднял голову, но встретившись с моими глазами, снова опустил её, смотря в пол.
— Вы были правы сеньор Витале, — глухо сказал он, — после свалившихся на меня благ, которыми вы меня осыпали, я возгордился. Матушка, соседи, знакомые говорили не обращать внимания на то, что Елена была раньше проституткой, говорили найти себе любовницу и жить с ней, зато пребывая в богатстве и знатности с вашей дочерью.
Елена вскрикнула от неожиданности, и удивлённо на него посмотрела, видимо не этих слов она от него ожидала.
— Судя по её недоумению, не эту речь вы репетировали совместно? — рот мой скривился в саркастической усмешке.
— Верно сеньор Витале, — кивнул он, — я хотел просто извиниться и попросить у вас прощения, сделав потом по-своему.
— Что же заставило тебя изменить своё решение? — его честность заставляла меня удивляться.
— Ваши раны сеньор Витале, — молодой человек поднял взгляд и стараясь не встречаться с моим, показал на мою грудь, испещрённую белыми полосками шрамов, — я вспомнил, когда и как вы их получили. А также то, что если бы вы тогда выбрали для доставки девушек не меня, а Альфредо, то я бы сейчас был мёртв, как и все солдаты, что вас тогда сопровождали.
— И это правда, — согласился я, не сильно тогда придав значение, почему я выбрал Карло, а не второго офицера, тогда для меня они оба были равны.
Молодой человек, подвинулся на коленях ближе к Елене, взял одну её руку в свою и твёрдо посмотрел на меня.
— Я даю вам своё слово сеньор Витале, что с этого мгновения, только вы можете повлиять на мои мысли и поступки. В этом я вам клянусь и пусть Господь будет свидетелем моих слов!
— То есть, любовницы откладываются? — удивился я его поступку, ведь было видно, что парень говорит сейчас ровно то, что у него на сердце.
— У меня есть жена, — он посмотрел на Елену, — я хочу попробовать наладить отношения с ней.
Я задумался. Всё, что я хотел ранее свалить на эту пару, я переложил сейчас на дядю Андреа, который был явно не в восторге от своей новой роли землевладельца, но он вошёл в моё положение, поскольку больше поручить это было просто некому. Кризис постоянной нехватки умных, честных и главное верных лично мне людей, преследовал меня с самого начала пребывания здесь. Поэтому у меня не было ни малейшего сомнения, что он будет всё выполнять спустя рукава, лишь бы я не разозлился, так что эта парочка, вдруг решившая пойти по пути, который я планировал для них изначально, оказалась как нельзя кстати. Настолько, что даже сильно злиться на них не хотелось.
— Даю вам испытательный срок, — наконец ответил я, взвесим все за и против, — заберите все мои бумаги и наставления у дяди Андреа, касающиеся фермы, ознакомьтесь с ними, найдите грамотных землевладельцев, которые подскажут вам первое время, как правильно обрабатывать почву, удобрять её и прочее. Нужные семена получите у сеньора Франческо. Когда я вернусь, тогда и обсудим вашу дальнейшую судьбу, в зависимости от результатов, которые вы достигните. И Елена, ты теперь несёшь за это не меньше ответственности, чем Карло. Ты пришла просить за него!
— Я это понимаю лучше всех, сеньор Витале! — девушка посмотрела на меня красными, но сияющими от счастья глазами, — я буду молиться за вас каждую ночь, до самого вашего возвращения!
— Всё, аудиенция окончена, — я помахал рукой, чтобы они выметались, — пока я ещё не готов простить вас полностью, после случившегося, так что побыстрее сгиньте с моих глаз, пока я не передумал.
Молодые люди, так и держась за руки, низко поклонились и быстро выбежали из комнаты. Услышав, что хлопнула дверь, из соседней комнаты в проёме появилась первая любопытная мордашка.
— Идите сюда, у нас есть ещё часов десять, — похлопал я рукой по кровати, — будете отрабатывать в постели, свой заговор против господина.
Три тушки, вместо того чтобы испугаться, наоборот с весёлым визгом бросились в мои объятья, раздеваясь на ходу. На сердце почти сразу стало легче и спокойнее, всё же майя действовали на меня почище любого успокоительного лекарства.
***
— Сеньор Энрико, я признаю ваш опыт и заслуги, но нам нужно заранее спланировать, как будем захватывать город. Вы же предлагаете атаковать охранные башни бухты Золотого Рога, что равносильно самоубийству, — Бонифаций Монферратский покачал головой, смотря на старого венецианского герцога, горячо доказывающего рыцарям, что хватит уже мириться с тем пренебрежением, которое оказывают им оба со-императора Византии, которых они своими руками возвели на так сильно качающийся последнее время трон великого Константина. Что Алекcиос IV, что его ослеплённый прежним императором, отец Исаак II, которого крестоносцы освободили из тюрьмы при первом взятии города, много обещали, но мало что делали.
— У нас слишком мало людей для этой высадки на гладкие скалы. Скольких на подступах к башне мы оставим? Сотню? Две?
— Сеньор Бонифаций, — Энрико покачал головой, они были вдвоём в шатре, поскольку остальным было ещё рано знать о том, что город крестоносцам придётся брать во второй раз. Обещания о выплате денег, которыми так щедро разбрасывался Алексиос IV, когда ещё не был императором, были быстро забыты, едва он уселся на трон Византии.
— Не опустим цепь, мы не подгоним галеры, а если корабли не смогут подойти ближе, нам придётся таскать припасы для войска на себе. Император не сильно стремится пополнять наши запасы продовольствия, как было обещано, поэтому нужно подстраховать наши тылы.
— Сеньор Энрико, вы посмотрите на стены! — Бонифаций, показал рукой в примерную сторону, где находился тройной ряд стен Константинополя, — нам нужно думать о том, как взять их, потеряв как можно меньше людей. А припасы мы можем доставить и на повозках, что реквизируем у местной знати.
Внезапно их спор прервал непривычный для уха грохот, гулким эхом прокатившийся по лагерю крестоносцев, а затем он повторился снова и снова. Оба переглянулись и Бонифаций непонимающе смотрел, как старый герцог схватился за голову.
— Судя по вашему виду сеньор, вы знаете причину этого странного шума? — спросил у него первый из предводителей войска крестоносцев.
— Более того сеньор Бонифаций, я теперь уверен, что плакали все наши планы, с появлением этого стихийного бедствия. Город теперь будет знать, что мы планируем его захват.
Поделиться книгой: