Помоги проекту - поделись книгой:
– Идем. Нужно ее найти, – сказал Мун и занес ногу над лестницей. Мартин остановил друга, резко ухватив его за рукав.
– Сначала нужно сделать пребывание незаметным. – Мун нахмурился. – Дом сразу узнает, что мы тут. Раньше он был в ее власти, сейчас нет. Сразу видно, что тебя он еще не душил. – Ленц хохотнул, прикрывая рукой рот.
Они погрузились в раздумья. Карен предложила заклинание, но для его выполнения понадобиться медитация, что вряд ли возможно в напряженной ситуации. Мун предлагал рвануть, круша все на своем пути. А Мартин просто отметал варианты, не располагая своими. Они уже утомились, нервы совсем расшатались, и Мун с Карен начали препираться. Тем временем Ленц подошел к котлу и положил на него руку. Юноша всматривался в огонь, тлеющий и угасающий у него на глазах: вспыхнула искра, отлетая на пол. Ничтожная, она разрасталась, пока не стала доходить ему до пояса. Мун прикрикнул, и они отпрыгнули на безопасное расстояние. Вскоре из огонька на них смотрели крохотные глазки и ехидная девичья улыбка. Ленц шагнул явлению навстречу.
– Нет! Стой на месте! – испугалась Карен, выставив перед собой руки.
Он запнулся, и лицо в самодельном костре, не поджигавшем ничего вокруг, стало печально наигранным. Ленц ухмыльнулся.
– Боишься, сын Неиса? – пропел повсюду ласковый голосок, и пламя возвысилось, принимая очертания подростковой фигуры.
– Только тронь его и разнесу котел к чертям! – взревел Мун, угрожающе скалясь.
– Тише… – огненная девушка прижала палец к губам и понизила тон.
– Кто ты такая? – спросил ее Ленц.
– Я – Чера, хозяйка дома. По крайней мере, была когда-то, – ее лицо полыхнуло огнем и вновь проявилось. – Говорите тише, а то он услышит, и тогда всем будет не хорошо.
– Кто он?
– Дом, конечно! – фыркнула девушка. – И новый хозяин, – повернулась она к Мартину. – Не беспокойся, Кэти в порядке. Она на заднем дворе, – он заметно выдохнул. – Хотя, это ненадолго. Дом не пустит ее внутрь, приступы учащаются. Нить связи совершенно ослабла.
– Откуда ты знаешь об этом? – спросил ее Мартин, подбираясь ближе.
– Я – часть дома, лучшая из его проекций. Кэти подпитывает меня, пока жива: ее родственные узы со мной достаточно крепки, – деловито ответила девушка.
– Почему же ты не исчезла? – удивлялся Ленц.
– Для этого Кэти должна умереть, – подытожил за нее Мартин, приседая на корточки и хватаясь за голову.
– Верно. Скоро новый хозяин придет за ней. Боюсь, на этом закончится наша с Кэти история. Она слишком слаба, чтобы биться, – Чера опустила глаза, опасаясь смотреть на убитых горем друзей.
– Как пройти незаметно?! – выпалил Ленц не желавший сдаваться.
На его лице пролегла тень, глаза слезились, выглядел он безумно. Чера заходила по комнате, бубня что-то себе под нос. Они не решались прерывать ее мыслительный процесс. Она вдруг остановилась, хватаясь за локти, и меняясь в лице:
– Ты позвал меня, – Ленц кивнул. – Ты – сын колдуна. Ты читаешь мысли и ударяешь смертельным заклинанием. Ты силен, – рассуждала она. – Кэти доверяет тебе, как себе, – на мгновение закатила она глаза, покрываемые прозрачной пленкой. – И потому она назначила тебя главным в свое отсутствие.
– Как такое возможно? – не понимал Мун.
– Она занесла информацию в память дома перед отъездом. Он, – указала она на Ленца, – пройдет незаметно где угодно…
Друзья ошарашено переглядывались. Мартин расстроился еще сильнее: его можно было понять, ведь он являлся центром ее Вселенной, но она назначила главным брата у которого проблемы с самоконтролем. У него в голове вертелись тысяча мыслей, страхов, сомнений и обид, но сквозь них пробралась одна единственная, верная: она никогда бы не назначила его просто потому, что это опасно. Влияние дома доводило до смерти. Ленц же походил на нее во всем и имел колдовскую силу. Катарина наверняка решила, что он сможет защитить дом, во что бы то ни стало. Мартин посмотрел на юношу, воинственно сжимающего кулаки.
– Поторопись. Ты нужен ей. Только будь осторожен. Хозяин сильнее многих, даже твоего родного отца, – холодок пробежал у Мартина по спине при упоминании о Неисе.
Он понимал что, отправив Ленца на верную смерть, схлопочет от Катарины по полной программе, но это было лучше, чем ждать неизбежного конца в подвале. Ленц достигнет заднего двора, возьмет под руки Катарину, и они быстро перенесутся обратно, пока не подоспел тот, кто сотворил весь этот ужас. А друзья будут ждать его в подвале, не пересекая черту, пока он не сообщит им мысленно, что Катарина с ним.
На Мартине все еще стояла непробиваемая защита, которую для него сотворила Катарина, чтобы Ленц не проникал в их интимные мысли. А потому юноша попрактиковался на других. Раньше ему не приходилось ничего сообщать таким образом, но он вспомнил уроки своей наставницы, и зазвучал в голове Карен: «Прием». Женщина хрипло рассмеялась, показывая ему большой палец.
Ленц поднялся по лестницам, с опаской оглянулся, и бодро шагнул, пересекая черту дома.
***
Катарина сидела, не в силах вытянуть ослабшую ногу. Сейчас она могла бы сравнить себя со старой развалиной, которую покидала жизненная энергия: в ее юной голове само собой сформировалось представление о том, как чувствуют себя старики. Мозг активно работал, просчитывая варианты спасения, но тело категорически противилось движению, его тянуло к земле.
Гранд топтался рядом, семеня копытами. Животное ощущало приближение беды, а может и смерти. Еще никогда девушка не была такой уязвленной и побитой. Она разозлилась на себя, и прибавила сил для рывка: нога выбралась из-под придавившего ее тела. Катарина прислушалась к себе, нить оказалась настолько тонка, что она не сразу ее заметила. Остатки энергии, позволявшие ей находиться в сознании, она давно черпала из земных, колдовских способностей и человеческого естества. И еще немного энергии у нее оставалось в перстне. Запас мог пригодиться ей для защиты, и она сознательно его берегла.
Катарина вспоминала друзей и Мартина, представляя их плакавшими; и Бинара, который мучился от голода. В глубине души она надеялась, что они придумают, как ей помочь. Но девушка понимала, что на это может уйти много времени. Дом принадлежал кому-то другому и, несомненно, заметит появление гостей. Ее уже обнаружили. Противник скоро будет здесь, и она ждала его появления, прислонившись к дереву спиной и не сводя глаз с крыльца.
Любопытство снедало ее, поддерживая на плаву. Умереть, так и не узнав, кто повинен в этом, казалось ей немыслимой глупостью. Издалека послышались чьи-то шаги. Каблуки звонко стучали, усиливая ее головную боль. Бок снова пронзило, и Катарина согнулась пополам. Измученный взгляд поднялся, разглядывая гостя снизу вверх: лакированные ботинки с волнообразными узорами и дырочками для естественной вентиляции, черные брюки с идеально отглаженными стрелками (по фасону таких брюк невозможно было судить о полноте ног).
Она подняла взгляд выше и разглядела его приталенную белую рубашку, расстегнутые верхние пуговки которой выпускали растительность груди наружу. И вот, наконец, девушка добралась до лица: красивого, круглого и такого родного. Его карие глаза сверкали адским огнем, а улыбка превратилась в подобие оскала. Эмоция сменилась, и сморщенный нос продемонстрировал отвращение к тому, что он видит. Катарина смотрела на него из последних сил, удерживая голову в нужном положении, и поверить не могла, что он сотворил с ней такое.
Кто угодно мог быть на его месте. Например, братец Базель, ведь в его омерзительности не наблюдалось ничего сверхъестественного. Обезумевший дядюшка Стефан также подходил на эту роль. Сердце девушки пронзила острая боль, и она схватилась за грудь, стараясь ее унять. Тем временем зазвучал знакомый, но сильно измененный голос. Она опустила голову, давая шее желанный отдых.
– Твое появление сбило меня с намеченной цели. Такая робкая, милая, забитая девочка! Только взгляните! И, конечно же, пожалейте! Старая сука отдала тебе дом! Подумать только! Я месяцами обивал порог ее комнаты! Сдохнув, она сделала нам всем одолжение! – Она не верила своим ушам. – Я наслышан о твоих подвигах, Кэти: Неис, – поджал он губы, заключив пальцы в подобие замка прямо перед собой, – лорд Заман, Прайс. А то, как ты освободила людей планеты «Гор» и возвела Риза в короли, бесценно! Даже встреча с белым волком тебя не остановила! – подошел он ближе и присел на корточки, взяв ее слабую руку в свою, и поглаживая застрявший на пальце перстень:
– Я искал его, знаешь? А взамен нашел это, —поднял он руку, демонстрируя свой с камнем бордового цвета, как по щелчку зажегшийся алым светом. – Ох! Уверен, он мощнее твоего! Такой силы я не испытывал никогда! И тут я подумал… – жестикулировал он перстнем у нее перед лицом, не обращая внимания на ее полный ненависти взгляд исподлобья. – А что если оно поможет мне занять твое место? – просиял юноша в безумной улыбке, обнажавшей большую часть его зубов. – И ведь работает! А? – хлопнул ее по плечу, и она завалилась на бок.
– Зачем тебе это, Николас? Ты же еще дитя, – тихо сказала она, не растрачивая сил понапрасну. От страха у нее пересохло в горле, сердце норовило выпрыгнуть из груди. Она не боялась брата, она боялась безумия.
– Заткнись! Я уже давно не ребенок! Ты думала так, и к чему это привело? Посмотри на себя? Ты слаба! Умираешь в собственном доме! А я скоро стану его полноправным хозяином и самым значимым человеком на Земле! Одно мое желание разрушит планету! Думаю, занять какой-нибудь высокий пост. Ну, или отправлюсь в «параллельную» и прижму твоих дружков! Я еще не решил, – разглядывал он свой перстень, держа перед собой руку. – В любом случае, ты этого не увидишь.
Николас занес над ней кулак, у него на пальце ярко сиял перстень, освещая ей макушку кровавым свечением. Она догадалась, к чему он ведет: разорвав ее нить связи со Вселенной, он получит желаемое. Собрав волю в кулак, девушка соединилась с перстнем, и он отозвался золотым свечением. Она впитала запас энергии, черты лица на мгновение стали прежними, и Катарина призвала золотые лучи, отбрасывая его на крыльцо.
Ноги противника оторвались от земли, и он влетел в крыльцо задницей, проломив под собой доски. Девушка завалилась на бок, земля приятно холодила ей щеку, – на большее ее не хватит. Атака лишь оттянула ее кончину, и она не питала особых иллюзий, потихоньку смиряясь. Николас дотянулся до кромки отверстия, подтянулся на руках и выбрался наружу. Желваки заходили у него на лице, и он размахивая руками направился в ее сторону.
Она приготовилась к смерти, но заметила за его спиной движение, присмотрелась и увидела Ленца. Юноша сделал выпад раскрытой ладонью, изменяющей траекторию, как бы выкручиваясь. Николас вспорхнул и перевернулся в воздухе, прежде чем упасть. Она смотрела на своего «брата», ставшего ей другом и последователем. Он был сильным, властным и невероятно смелым. Ни один мускул у него на лице не дрогнул, страху не нашлось места в глазах. Ловко перепрыгнув через дыру, он приземлился рядом с противником, пытавшимся встать на четвереньки, выплевывая кровь изо рта.
– Ручная обезьянка Катарины… Очень приятно… Я раздавлю сначала тебя, – крякнул Николас и вскочил на ноги, сжимая руку в кулак.
Он махнул, и перстень выстрелил непрерывным алым лучом, поразившим Ленца в грудь. Юноша упал на колени, героически претерпевая боль и кривя лицом. Мощный луч сдвигал его с места, не проникая внутрь, защита трещала по швам. Катарина призывала силы, но их не осталось, а нить связи была совсем прозрачной. Еще мгновение, и она лопнет. Она уже проваливалась куда-то, когда в дверях возник Мун, выставил перед собой ладони, и материя изменилась. Молекулы разомкнулись, и рука Николаса растворилась. Вопя, горе-захватчик схватился за свое плечо, из которого фонтаном хлестала кровь. Перстень звякнул о землю, прерывая атаку.
Николас не раздумывая поднял вещицу здоровой рукой, вертанулся и исчез, используя нечто похожее на ее возможности перемещения. Дом больше не был под гнетом. Катарина сразу это ощутила, ведь нить связи чуть-чуть окрепла, и смерть отступила на шаг. Долина ликовала, возвращая добрую, справедливую хозяйку. Мартин поднял ее на руки, он тяжело дышал. Объятия показались ей цепкими, хоть она и была близка к обмороку, чувствуя касания притупленно.
Карен помогла Ленцу подняться, и они переместились в ее любимый зал, где через некоторое время, согреваясь у огня, она почувствовала себя человеком. Слабость конечно никуда не делась, но и умирать она больше не собиралась. Ленц восстановился еще быстрее.
Глава 5. Стая
Она наслаждалась ощущением целостности и сытости. Стены вновь пели от радости, дом выглядел богато, трещины залатались, свежая краска переливалась в лучах солнца. В холле появилась картина сражения, на которой был изображен всесильный и беспощадный Ленц ровно до того момента, пока он не упал на колени. Дом щадил его чувства, как и сама Катарина.
Они сидели в «бархатном» зале, ожидая, когда остальные подтянутся. Произошедшее необходимо было обсудить и составить план действий. Друзья обожали выверять каждый шаг учитывая последствия, а ей, наоборот, нравилось действовать спонтанно. По крайней мере, еще ни разу метод ее не подводил. Девушка украдкой взглянула на брата, опустившего голову. Заостренный, как и у его отца, нос, неестественно выделялся на общем фоне. Несколько седых волосков пролегли в густой, черной, как у матери, шевелюре. Она пересела к нему поближе и легонько коснулась руки.
– Ты был таким смелым. Я горжусь тобой! – он затравленно поднял на нее глаза, под которыми пролегли тени.
– Если бы не Мун, ты бы умерла, – глухо отозвался брат.
– Его позвал ты, разве нет? Я не ошиблась, назначив тебя приемником, – Ленц обнял ее в ответ.
– Я думал, тебе конец! Больше никогда так не делай! – слова утонули в ее волосах. Девушка слегка отстранилась, вглядываясь в его юное, так полюбившееся ей лицо.
– Хорошо. Но ты должен быть к этому готов. Связь с домом – прямая дорожка к смерти, – запнулась она. – Кстати, ты меня приятно удивил. Думаю, с учебой покончено.
– Нет, я буду учиться, – твердо сказал он, вызывая у нее улыбку.
Друзья собрались вместе. Карен игриво подмигивала мужчинам и заходилась в басовитом смехе. Катарина пожелала, и на журнальном столике появился графин с вином и бокалы: обстановка располагала. Мартин приземлился рядом с ней и обвил руками за талию. Его тепло передалось ей и согрело ее продрогшую душу. Мартин не сказал ни слова после сражения, и она боялась, что он снова захочет расстаться. Но ее любимый молча переваривал ситуацию, не обременял своими истериками, за что она была крайне ему благодарна.
После нескольких бокалов из бездонного графина они окончательно расслабились. У Карен покраснело лицо, а рот не закрывался до тех пор, пока сознание не помутилось. Мартин поцеловал Катарину в щеку, оставляя на ней мокрый след, и поднялся с дивана: его поджарое тело манило изгибами. Девушке припомнились некоторые детали их ночей, и она раскраснелась. Он нарушил затянувшуюся тишину:
– Николас нашел второе кольцо, – подытожил очевидное.
– Шкатулка с кольцом была в его доме, – он приподнял, глядя на нее, рыжие брови. – Я видела это. Хотела отправиться туда сразу после Тара, но Николас нашел его раньше.
– Как он подчинил себе дом? – проснулся Мун, глаза которого покраснели от усталости и алкоголя.
– С помощью перстня, конечно же. Он сильнее моего. Повезло, что Николас не знает о предании и не забрал его, – вздохнула девушка, вспоминая про Бинара.
Она вскочила на ноги, но они подвели: восстановление еще не произошло полностью, большая часть поступаемой энергии едва-едва сделала целостным дом. Мартин подоспел ей на помощь.
– Тебе нельзя так резко двигаться! – воскликнул он раздраженно.
– Бинар, – произнесла она на выдохе. – Он убьет себя. – У Ленца выскользнул из рук бокал и разбился, но стекла поглотились полами, не оставляя следа.
– О чем ты говоришь? – растягивал Мартин слова.
Тогда девушка рассказала им об их с волком разговоре. Как ни странно никто не обрадовался его грядущей смерти, даже наоборот: проведенное с ним время заставило их относиться к чужаку с почтением, и он стал им чуть ближе. Мартин все еще злился на него за похищение любимой, но то же тепло общался.
– Мы должны вернуться и предотвратить это, – сказала она, ожидая перекрестный огонь из отрицаний, но его не последовало.
– Он голоден и опасен, не забывай об этом, – участливо начал Мун. – И… твой брат? Он может вернуться.
Молчание затянулось, тишина сдавила виски, тиканье часов на стене и скрип извилин в головах заполнили собой пространство.
– Я останусь здесь и прослежу за этим, —неожиданно вызвался Ленц. – Я теперь приемник и имею полное право, – она хотела запротестовать, но передумала, глядя на его умоляющее лицо. – Не переживай. Я позову на помощь, если что. Иди и спаси его.
Катарина поразмыслила: оставлять его одного было рискованно, ведь у Николаса в арсенале имелся перстень, который смог подчинить себе дом, чего раньше еще не случалось. С другой стороны – кто кроме нее сможет уговорить Бинара не убивать себя? Творя веками зло на планете, волк катастрофически ей задолжал, и отплатит сполна, лишив ее пожирающего души присутствия. У девушки в памяти всплыли слова Стива о том, чтобы призвать других волков ему на помощь, и она задрожала. Решено, Ленц останется в доме, но не один. Она взглянула на Мартина, и он ударил себя по лбу ладошкой. Времени на поправку у нее не было, и друзья, оставив их двоих на страже наследного дома, перенеслись на другую планету, оказавшись в цветущем саду.
Кровавая Луна восседала на небесах, огромная и беспощадная, отбрасывая алые блики на грозовые тучи. Она была в самой активной из фаз, и Катарина поежилась, представляя оголодавшего и измученного Бинара. Стив выскочил на крыльцо, следом за ним выглянула Регина. На лице у нее было написано явное облегчение, но вскоре оно сменилось на обеспокоенное выражение, когда она заметила отсутствие некоторых из них.
– Они охраняют дом. Долгая история, – бодрее, чем ощущалось, объяснила ей девушка.
Ангус выбежал на веранду, зажимая ее в объятиях. Заметив у нее на лице неизгладимый след битвы, он кивнул и отправился в дом. Катарина чувствовала себя лучше, чем несколько часов назад, но все еще старалась восстановиться: ноги казались ватными, во рту быстро пересыхало. Она присела на веранде, откинувшись на спинку стула. Друзья собрались вокруг нее и под вздохи Муна уставшего от повествований, она рассказала им о брате, который решил убить ее ради власти над домом и переходом в другой мир. Закончив рассказ, девушка тяжело вздохнула, принимая у Ангуса наскоро состряпанный отвар. Первый глоток обжег ей внутренности, но силы прибавилось.
Пока друзья обсуждали ее нерадивого брата – Николаса, она делала глоток за глотком, привыкнув к остроте напитка. Нить связи с «параллельной» становилась все крепче и достигла практически былого состояния. Щеки девушки порозовели, она вымученно улыбалась под воздействием энергии. Регина приподняла бровь, с подозрением разглядывая ее реакцию.
– Я не спятила, просто нить энергии стала прежней, – закрыла она глаза и увидела перед ними золотую линию, уходившую вверх от ее головы высоко в небо.
Обсуждение ситуации затянулось, их голоса звучали где-то далеко, приглушенные ее размышлениями о Николасе. У Катарины не укладывалось в голове, как он мог так с ней поступить. Она вспомнила его речь: уверенную, злобную, и его сверкающие адским огнем глаза. Он с самого начала прикидывался добрым и учтивым, лелея в сердце зловещие планы, наблюдал, просчитывал ходы. Единственное, чего ему не хватало – силы, которая смогла бы сокрушить и подчинить себе дом. Обнаружив кольцо, он ее получил, и маски были сброшены. В душе у Катарины разверзлась невиданных размеров пропасть, бездонная и пустая. Никто из семьи не стал ей близок, никто не был хорошим человеком, кроме отца.
Она содрогнулась всем телом. Отец жил с запудренными мозгами и, возможно, был вполне себе счастлив, в отличие от нее. «Только все равно это как-то не правильно», – отбросила она невеселые мысли и пристально посмотрела на Стива.
– Где Бинар? – друзья разом затихли: все, кроме Индры, выспрашивающей у Карен о том, где Ленц, и когда он вернется.
– Не появлялся. Боится нас сожрать. Может, так оно лучше, – пробасил Стив, поглаживая лохматую бороду.
Она призвала лучи, кружившие и затягивавшие в воронку песчинки и сухие травинки с земли. Мун просиял, потирая ладоши. Регина радостно ее обняла и шепнула ей на ухо:
– Спасибо, что нашла способ кормить Ромео…
Катарина поднялась из-за стола. Бинар нуждался в ней. Она обеспокоенно ходила по саду, пока Ангус не позвал ее в обеденный зал.
– Я не голодна, – сухо отрезала девушка, продолжая хождение.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем. Надо поесть, – преградил он ей дорогу, озорно улыбаясь.
– Я пыталась соединиться с ним энергетически, не вышло… Видимо, он слишком слаб, – сбивчиво говорила она.
– На планете тысяча мест, где он может находиться. Нам нужен план, а тебе отдохнуть, колдунья, – положил он руки ей на плечи, и его привычное обращение напомнило девушке о том дне, когда она впервые его увидела на базе, в заточении.
– Заточение… – сорвалось у нее с языка, Ангус вытаращил глаза. – Я кажется знаю, где волк.
Ее радости не было предела. А так как Катарина знала, что объяснения отнимут у нее драгоценное время, то она не стала вновь в них пускаться. Ангус вполне мог справиться с этой задачей, хоть его потрясенное лицо и говорило ей об обратном. Девушка растворилась словно привидение.
Пещера волчьей горы, где она недавно была пленницей, встретила ее тишиной и сыростью. Отправиться сюда одной было крайне рискованно, учитывая состояние волка. Но другого выхода не было. Луна набрала обороты и вскоре пойдет на спад. Катарина понимала, зачем он пришел сюда: благородный волк решил умереть там, где все началось.
Девушка осветила золотыми помощниками кромешную тьму, перстень у нее тоже светился. Она поверила каждый уголок пещеры, и, расстроившись, собиралась уходить, когда услышала за спиной рычание. Лучи преобразовались в тигров, ярко сияя и освещая противника. Катарина медленно обернулась, опасаясь спровоцировать его атаку.
У входа в пещеру стоял большой и совершенно на себя непохожий Бинар: свечение его кожи совсем угасло, шерсть облезла и стала серой, кости проступали по бокам, одутловатая морда была худой, а глаза покраснели, лишаясь своей белой, привычной дымки. Он тихо рычал, лапы дрожали; было заметно, как волк борется с желанием жить и поглотить ее душу, если конечно он все еще мог это сделать. Его лапы окончательно ослабли, и он упал на холодный камень, жалобно заскулив. Девушка в голос разрыдалась, подбегая к нему и придерживая его морду ладонями. Уложив ее к себе на колени, она ласково поглаживала скулящего зверя.
Катарина усиленно соображала, а потом взглянула на перстень, сиявший ярче солнца, и ее посетила нелепая, но не менее ценная идея. Она взяла немного энергии из Вселенной (перстень позволял ей это сделать, обходя законы непроницаемой пещеры), и впитала ее в его мутный камушек. Затем она сняла его с пальца и опустила в пасть зверю. Ничего не произошло. Тогда она придела волка к себе, вдыхая запах собачей шерсти, и горько заплакала. Пусть он творил зло, пусть причинял боль, но смог стать ей настоящим другом. Только сейчас она это осознала.
Перстень у него в пасти неожиданно засиял белоснежным ослепляющим светом, и через мгновение колдунья уже обнимала громадные плечи Бинара, цеплявшегося за нее руками. Она ласково гладила его по просевшим от голода щекам, его кожа была шершавой и выглядела безжизненной. Он приоткрыл веки и медленно потянулся, чтобы содрать перстень с пальца, но она перехватила его руку. Волк умоляющие посмотрел ей в глаза.
– Ты не понимаешь. Я убью тебя, – выдавил он, напрягаясь всем телом.
– Ты не сможешь, – сказала она сквозь слезы.
Он тяжко вздохнул, и она ощутила, как его огромное сердце стучит где-то в недрах необъятной груди. Уткнувшись носом в его шею, девушка хлюпала, подрагивая и усиливая объятия.
– Я не хочу прощаться. Ты нужен мне. Если бы только был способ тебя спасти…
Озарение ее парализовало: способ был, но цена могла быть слишком велика. Она больше не защищала от него свои мысли, расстроившись. Бинар прочел их и прохрипел:
Поделиться книгой: